Религии и верующие становятся всё более опасны…
Не нужно углубляться в глубокий анализ публикаций канала, чтобы понять простую вещь: наибольшую популярность набирают статьи на религиозные темы. С одной стороны странно. Все кругом говорят: интерес к культам падает, храмы пусты, устои веры традиционных конфессий расшатаны, многие отвернулись… Это неправда. С точки зрения социологии, в первую очередь. Знаю о чём говорю, в смежной профессии полтора десятка лет горбатился.
Так вот, более 73% населения (сужу по трём губерниям Центральной России, данные свежайшие) ассоциируют свою религиозность словом «верующий». Без подробностей, насколько глубоко. Во что именно. Галочку в графе «атеист» и «неверующий» поставили 10,5 %. Остальные предпочли не отвечать на эту графу в принципе.
Это уже давняя и стойкая тенденция. Убелённые сединами коллеги поговаривают: атеизм, как модное и яркое явление, стал сдавать позиции мировые ещё в начале 80-ых годов ХХ века в Европе. Российских глубоких исследований не проводилось, само собой. В той чехарде 90-ых стартовые позиции «советских атеистов» и «скрытых верующих» никто не фиксировал. Бардак творился с тем и другим социальными явлениями.
Но сейчас чётко просматриваются любопытные процессы. Из церквей, храмов, мечетей и прочих культовых мест… верующие массово стали оттекать в информационную среду. Не особо упирая в обрядовость, обязательные к исполнению ритуалы — продолжают считать себя «верующими». Формируются устойчивые сообщества, во многом виртуальные. Там есть свои лидеры, флагманы, идейные и духовные ориентиры. Очень много «религиозных предпринимателей» появилось, кстати. Они крайне медийны
Технология работает незатейливо. Система религий стала сетевой разобщённой структурой. Совсем не понятно, кто именно является легитимным представителем религиозных сообществ. Любой полуобразованный журналист на мыльном тошнотном теле-шоу совершенно спокойно может заявить «от лица верующих»: «Мы, православные, возмущены»… Это звучит на многомиллионную аудиторию. Вполне безнаказанно проходят совсем фантастические вещи, когда ведущий Боря Кочевников способен брякнуть: «Мой отец — Христос, а мать — Святая Богородица». Кол по тебе осиновый плачет… дитя такого союза.
Истеричный громкоговоритель.
Правом вещать от лица групп в десятки десятков миллионов человек получает любой, кто добрался до сколь-нибудь влиятельного информационного ресурса. На секундочку, это безграничная власть вне всяких ограничений. Припоминайте, во Франции радикальные исламисты расстреляли редакцию журнала Charlie Hebdo. Куда задули мировые (и российские следом) информационные ураганы? Куда угодно, только не в сторону эффективных мер борьбы с террористами-психопатами.
Буквально в течении суток каждый утюг стал рассуждать о «границах свободы слова», «недопустимости изображать пророка Мухаммеда», «покушаться на святыни». А теперь простой вопрос: как эти события связаны? При чём пресловутая «свобода слова»? Кто ей злоупотребил? Погибли в той злополучной редакции именно те карикатуристы, которые пророка рисовали? Нет. Этого не делал и полицейский, расстрелянный на входе. Посетители магазина кошерной еды, который был захвачен.
Если вопрос развернуть шире, какие карикатуры рисовали многочисленные жертвы наших, российских терактов? Или московские водители, старательно уничтожаемые хладнокровной бандой «GTA», которая явно оттачивала «профессиональные» навыки перед поездкой на Ближний Восток. Случился террористический акт, трагедия. Как в этом опознается «недовольство мусульман»? Инфантильные европцы, затем весь мир, полностью и безоговорочно признали за вооружёнными дикарями право стать «голосом ислама».
Если после каждого теракта начинать рассуждать о какой-то вине собственной — это радикалов только бодрит. Они будут выдумывать более изощрённые способы вербовки, шантажа, убийств и насилия. Этим они выигрывают борьбу за власть. Не верится? А если посмотреть на сегодняшнее информационное поле? Убийцы, полулюди сирийских и иракских пещер теперь диктуют повестку дня.
Обыватель верит — так думают все мусульмане, на это способны все совершающие намазы. Постоянно натыкаюсь в комментариях: страшновато ислам на молекулы разбирать в своих статейках, опасаешься праведного гнева? Нет, не опасаюсь. В исламе мало загадочного и непонятного для историка. Это вообще не религия, учите матчасть. А принцип организации государства нового типа. В отличие от ветхозаветных убойных древностей поражения головного мозга.
Убыль здравого смысла.
Голос образованных людей сегодня не громче мышиного писка. Мир «масс-медиа» стал шумной, провинциальной и глобальной деревней. Где правят бал слухи, сплетни, домыслы, «интриги скандалы расследования». Но, с другой стороны глобализация и интернет столкнули нос к носу… продвинутого учёного-физика и дикаря из талибанского кишлака.
Безмозглый немецкий школьник рисует на парте глупую карикатуру. На следующий день в Египте сжигает немецкое посольство толпа «рассерженных мусульман». В Ираке исламисты уничтожают людей сотнями за их светский образ жизни. Но ни строчки информационные агентства мировые этому не уделяют. Потому что… не интересно. А вот психопат с ножиком на французских улицах… это глобальная «проблема миграции», «неустроенность несчастных беженцев» Магриба. Обязательно заседание Правительства, сотни ток-шоу и дрожащие от вселенской скорби губы евро-комиссара крупным планом.
Вот так постепенно умирает часть мозга, ответственная за критическое осмысление происходящего. Людям скучно и неинтересно разбираться в светских идеологиях и мировоззрениях, политических программах. Сегодня позитивизм, социализм и коммунизм не способны отличить более 90% европцев. Исторический и диалектический материализм? Вы что, это что за дичь такая…? Так сказали мне студенты (!) четвертого курса кафедры государственного и муниципального управления.
А вот рассуждать на темы исламизации — это «за здрасьте»! Каждый первый разбирается. А каждый третий — в цивилизационных путях и неимоверной значимости Православия. Которое есть традиции, народность, государственность и прочие пустые слова. А что такое политический ислам, к примеру? Это внесистемное движение начала XXI века. Которое раздавило (и заместило) социалистические движения. Последний социалист Башар Асад остался в тех краях. И… всё. Остальным заправляют исламисты разной степени агрессивности, продажности и вовлечённости в террор. Но обязательно с оттенками зелёного на флаге. Тренд и условие выживания.
Это порождает другую проблему. Достижения светского общества загоняют в подполье. Если дела пойдут темпами сегодняшними — 2050 год встретит нас очень интересными показателями. Небывалым числом «верующих». Частично «религиозной картой мира», как бог свят. Потому что верующие более плодовиты, цепко держатся (самостоятельно и под давлением государства) за семью, мало подвержены политическим размышлениям. Готовы потерпеть ради «общего блага» и «торжества веры».
Оттого сознательный атеизм стремительно умирает, нигилисты бездумные не в счёт. Так устроена психика человека, данные строго научны (статья будет). Религиозность — более естественное состояние для человека, чем критический анализ. Чтобы быть поглощённым суевериями, традициями, обрядовостью и ритуалами — не нужно прилагать усилий от слова «совсем». Просто следуй чужому совету и мейнстриму окружения. А стать самодостаточным организмом, вжиться в научное мировоззрение — это очень тяжкий труд, годы упражнений интеллектуальных.
Вот и получаем опасную ситуацию. Число атеистов неуклонно падает. Как редеют ряды и «осмысленно верующих». Все меньше и меньше неофитов обращается в христианство, буддизм или ислам. Между этими двумя полюсами существует чудовищная по массе прослойка «верующих». Они исповедуют очень специфическую религиозность, лайтовенькую такую. Естественную, полностью в духе необременительных суеверий. Этнических или конфессиональных обычаев места обитания.
Религия, как бизнес.
Не верите в такое? Зря. Социологи сломали головы в своё время, как занялись плотно вопросом «религиозности русского человека». На вопрос «К какой вере вы себя относите?» получали ответ — «Православной». Через пару отвлекающих разделов анкеты вопрос был более конкретным: «Верите ли вы в Бога?». И тут… хоть стой, хоть падай. Свыше сорока процентов «православных» уверенно отвечали — «Нет».
То есть, налицо непонимание. Отсутствие осознаваемой идентичности. Люди не соображают, что значит быть «православным» или «верующим». Смешно оттого, что ответ не могут сформулировать учёные и… сама Церковь. Трудности обывателя понятны. Стоит только заставить его внимательно отнестись к вопросу: «Верите вы в Бога?» … немедленно начинают сыпаться уточняющие вопросы. «Что такое Бог?», «Как мне знать, что он существует?», «Как понять, что действительно верю?» и т.д.
Беспомощность простых людей во время соцопросов и фокус-групп просто поражает. С другой стороны, так делать некорректно. Поиск ответа может занимать целую жизнь человека. А тут какое-то торопливое интервью на ходу. Но совсем другое дело священнослужители и учёные. Эти товарищи обязаны разбираться в определениях. Вроде бы… Но увы, это не так. Услышите сотни трактовок, ни одна не совпадёт. Многие будут исключать друг друга. Или зиять пустотой формализма набора букв…
А теперь включаем соображалку, озираемся на торжество массовой дезинформации в медиа-пространстве. Сегодня выгодно государству, чтобы «православными» себя считали… ну, допустим 50% россиян. А если будет другая задача? Вдруг произойдут некие события. Более прагматичным станет, чтобы таковых стало — 5%. Получится? Ещё как. Это примитивные политтехнологии. Введи некритичную формулировку, сделай её общеупотребимой. Одобряемой референтным «экспертным сообществом». Долби настойчиво из каждого утюга ежедневно… Вуаля!
Построено всё будет на невежестве. Людям свойственно бездумно бросаться словами. Говорить: «Я — православный». Даже не зная названия и смысла Таинств. Не помня ни одной даты (кроме Рождества, Пасха — это уже высшая математика счисления). Почему твоя Церковь именно «православная»? Что именно её такой делает? Исповедь регулярная, причастие… А что это такое? Этими вопросами легко выявлять «верующих». Но ведь если не знаешь — тебе могут и объяснить. Вопрос большой — кто именно.
Очень насторожило «оскорбление чувств верующих». Вся истерика, которая вокруг этого закона крутилась. Это… что за дичь, простите? Как можно в законодательном порядке дать определение «чувствам»? Любым, хоть религиозным. Аутентичные ощущения? Традиционный способ переживания своей веры? Есть давние и понятные понятия: кощунство и богохульство. Всем понятные. Прекрасно опознаются, выявляются, караются.
Но вот «оскорблённые религиозные чувства»… это за пределами разумения. Если подойти к вопросу строго и сурово — этот уродливый новодел создан в угоду «тонкой эмоциональной духовности». Столь распространённой среди истеричных горожан ХХI века, считающих себя религиозными. Скажите про «оскорбление чувств» лет сто двадцать назад. Городового кликнут, в «самашедчий дом» упекут. Верующий в Бога Всемогущего не может совладать со своими эмоциями? Вы серьёзно?
Ни что не ново…
Не будем углубляться в историю, как добрые европские христиане сделали иудеев исчадиями ада, повинных в смерти Христа. Про гравюры со «еврейскими свиноматками» и следовавшими страшными погромами их кварталов… 16 лет назад, «датский карикатурный скандал». Голая и банальная манипуляция на «чувствах верующих». В 2005 году в газете «Jyllands Posten» появились карикатуры на Пророка. Тишина, ничего не произошло.
Но «джихад» начался, как за дело взялась группа исламских религиозных манипуляторов. Сначала они составили лживый документ о «притеснении мусульман Европы», «рабском труде», «третьем сословии». К датским карикатурам приложили несколько выдуманных, никогда не публиковавшихся. Самая паскудная — изображала пророка Мухаммада с пятачком поросёнка. Очень к месту пришлись во время «цветочных революций» Магриба и Ближнего Востока. Совпадение? Ну-ну…
Все как-то подзабыли неожиданно историю. Что религия — очень опасная штука, относиться к ней надо чрезвычайно серьёзно. Россия уже хлебнула лиха, когда тупоголовые чиновники не поймали грань в 90-ые годы. Между спонсорскими «Курсами по изучению Корана» и вербовочными центрами для революционного джихада на Кавказе. Хотя некоторые мусульманские лидеры в голос орали: не набожность там воспитывается, а форменное помешательство.
Поэтому, когда посматриваю на Рунет, заполоненный концепциями «Третьего Рима», «Святой Руси» и «Русского Мира»… что-то свербит нехорошее, как перед ночной атакой. Листаешь пожелтевшие страницы истории. Как-то странно, но после таких возвышенных «накачек» обычно начинаются войны с соседями. Или обосновываются их святая справедливость задним числом.
Очень осторожным рекомендую быть нам всем. Помнить непреложные исторические истины. Никогда… Никогда у Русской православной церкви не было модели взаимоотношений с государством другой, кроме полного симбиоза. Порой её железной рукой хватали за холку, не давая стать теократией. Ставили на подобающее «духовнику» место. Но всегда, во все времена Церковь чувствовала почёт и тёплый комфорт. Даже когда её откровенно истязали.
Заслужила. Потому что самый реформаторски настроенный правитель не найдет альтернативы. С какой стати государственник будет разбрасываться столь ценным ресурсом? Но странное дело сегодня наблюдаем. Раньше вопросами взаимоотношений «государство-Церковь» занималась специальная наука «теология». Лучшие умы предлагали христианское понимание природы государства, в любую эпоху. Под каждого правителя думалось, спорилось, обосновывалось. Даже жестокие, авторитарные тираны вынуждены были искать точки соприкосновения с недовольными иерархами.
Примеры? Рюриковичи Руси искореняли железом язычество и ереси арианства-несторианства. Хотя ни бельмеса не соображали в тонкостях богословия. Но покорно шли на поводу ставленников константинопольского Патриарха. Захотели владимиро-суздальские попы себе господства «над умами» — нашли Андрея Боголюбского, разорившего Киев. Избавив город от почёта (и имущества) духовного центра. Нестяжатель Иван Грозный вынужден был принять сторону «иосифлян» и громить «жидовствующих».
Пётр Великий, на словах декларируя «свободу вероисповедания», — вогнал в полное унижение староверов. Конкурент РПЦ — Украинская греко-католическая церковь была в 1946 году уничтожена Советской властью под корень. Грубо, что сегодня является источником многих религиозных бед соседнего государства. Если не удавалось оседлать вершину власти, Церковь всегда руками государства изводила конкурентов.
Что затевается сегодня,
трудно предположить. Но попы немного напрягают уже. На ТВ, радио, в интернете. Ни одно событие не может обойтись без их «экспертного мнения». Научились самостоятельно генерировать громкие информационные поводы. То штрих-коды и ИНН страна обсуждает год напролёт, то безмозглых дур из «Pussy Riot». Которых-то всего следовало святой водой спрыснуть (во время выступления), посмеяться и пинка под зад дать. Потом в суд сходить разок-другой.
Нет же… дело дошло до неимоверно хрупких «чувств верующих», откровенного мракобесия в дуроскопах. Не поповского, на минуточку. Они тихонько всхлипывали в сторонке, обиженно качая клобуками. Гремели оралами полностью светские люди… На чьей «христианской биографии» пробу негде ставить.
Подозрительно всё это. Когда поднимается непонятно кем взбаламученная вонючая информационная волна вокруг «Левиофана», «Матильды», «Ока Саурона» и волшебника Гарри Потёртого… С какими-то средневековыми оборотами словесными, намёками тёмными, угрозами невнятными. Настойчивыми попытками продраться в сферу общего среднего образования, чтобы «оградить и вразумить».
С какой целью, от чего именно? Ведь ничего не сделаете толкового. Если даже пакость или благость замыслили. Где ваши битком набитые «воскресные школы», которые клятвенно обещались при каждом храме? Где паства в церквухе рядом с моей многоэтажкой (и двумя дюжинами соседних)? В упор не вижу, хотя специально заглядываю.
Хватит на сегодня. Хорошо, что пока есть другой ислам и другое православие. Они как-то уравновешивают многие непонятные вещи. Люди действительно занимаются воспитанием верующих, не выходя за рамки «частной жизни». Знают, когда стоит остановиться в публичном пространстве. Не вещают от «имени всех православных» или «правоверных». Отдав это на промысел и разумения Тому, Кому честно служат.
-
Штрихи к портрету современных религий и верующих…
Статья очень-очень обзорная, в качестве предложения к дискуссии. Начнём с пациентов, пожалуй. Приношу извинения «оскорбившимся» на такое определение, всего лишь фигура речи. Первое серьёзное исследование в рамках вопроса «верующие VS атеисты» проводили в Израиле, если верно помню. Результаты не были опубликованы. Потом за дело взялись канадские психологи из Университета Британской Колумбии (Ванкувер). Попытались экспериментальными методами доказать: аналитическое мышление приводит к уменьшению веры в Бога.
Уже закончил дискутироваться вопрос о двух ментальностях человеческой психики, когда каждый из нас в зрелом возрасте становится перед ежедневным выбором. Как поступать в той или иной ситуации, какие из двух процессов задействовать в принятии решения: интуитивный либо аналитический. В первом случае мозг руководствуется неосознанными впечатлениями. Во втором — старается выстраивать некие цепочки логических рассуждений. Два процесса уживаются вполне мирно. А когда требуется мобилизация мыслительной деятельности — «аналитический процесс» выходит на первый план.
180 канадских студентов, участников эксперимента, — решали необременительные для интеллекта математические задачки «с подвохом». Один ответ был очевиден (и ошибочен), правильное же решение требовало небольшого мыслительного усилия. Группа испытуемых сразу была разделена на два потока: кто отвечал сходу и неверно — зачислялись в лагерь «интуитивного мышления». К «аналитикам» шли все остальные, кто был способен рассмотреть подвох и правильно решить задачки.
После проводилось анкетирование. Студенты заполняли анкеты, где выявлялось их отношение к религии. Результаты были ожидаемы: аналитическое мышление и вера в Бога показали отрицательную корреляцию. Чтобы подтвердить чистоту эксперимента, психологи прогнали студентов через четыре серии экспериментов. Задача усложнилась, учёные стали работать с неявными механизмами психики. Которые переключали людей с интуитивного уровня мышления — на аналитический.
Это были творческие упражнения. То попросят размышлять над изображением Роденовского «Мыслителя», составляя список ассоциаций. То придумывать предложения со словами «мысль», «разум», «рациональный». Контрольная группа работала с необременительными для мозга изображениями, где отражается физическая деятельность (античная скульптура дискобола, фото спортивных драматичных моментов). Потом просили составлять предложения из простенького набора слов, обозначавших повседневные предметы, их качества: «ботинки», «молоток», «зонт», «коричневый», «мокрый» и т.д.
После всех кругов научного ада сопоставили данные, провели повторное и глубокое анкетирование, выявляя «отношения к Богу». Ввели 100-бальную шкалу оценок. Оказалось, кого специально настраивали на аналитическую деятельность (даже напрягали, подсовывая трудночитаемые шрифты в заданиях), — начинали оценивать свою религиозность ниже, чем представители контрольной группы. Резко снижали свои «религиозные показатели» из прошлых опросов.
Результат был очевиден и неоспорим: стоит человеку включить аналитический процесс психики, у него резко наступает ослабление веры в Бога. Как это работает — спорят по сей день. Но вроде нащупали устроившее большинство психологов объяснение: усилия разума подавляют базовые интуитивные реакции. Которые лежат в основе любой религиозности. Анализ заставляет сомневаться даже в верованиях высшего порядка.
Подобные эксперименты провели в Братиславе и Милане, разночтений великих не нашли. Сегодня наука, наконец-то, от эмпиреев перешла к доказательным методам. Стараясь объяснить феномен религии. Американские мозгоправы вовсю мучают добровольцев разных конфессий томографией, пытаясь найти участок мозга «диалога с Богом». Недавно по «Дискавери» показали: актёр и очень верующий человек Морган Фримен прошёл через такой эксперимент.
Правда, телевизионная картинка фильма показала полную чушь в активности участков его мозга. Не суть… Общие совокупные данные говорят: такой центр существует. Определенно активизируется во время медитаций (молитв) и размышлений о божественном. Эволюционная биология сегодня выдаёт интересные гипотезы. Уверен, феномен религии, как некоего состояния психики — скоро будет объяснен вполне внятно.
Другие интересные исследования были гендерными, проводились в Восточной Европе и у нас. Вполне доказательно получен ответ на вопрос: почему в исламе больше мужчин, в православии — женщин. Простые механизмы психики. Мусульманин мужского пола не ведает противоречий между собственной значимостью, мужественностью, более высоким статусом в патриархальном обществе — и строгой верой.
А христианство крайне феминизировалось. Там очень некомфортно «настоящим мужчинам», трудно себя реализовать, найти место среди главенствующих доктрин смирения, семьи и детей, терпимости и всепрощения. Неуютно взрослому мужику в православном храме, в окружении прекрасного пола с пропорцией 1 к 20.
Информационное поле демонстрирует странные картинки рукоположения женщины-епископа, регистраций гей-браков священниками и т.д. Это всё в одну копилку падает. Формируется образ: христианство — слабая конформистская религия, ислам — брутален и решителен.
РПЦ
становится непопулярна. Именно как институт, соцопросы порой удивляют. Главная претензия (даже) верующих — раболепная смычка с властью, неуклюжая публичность, очевидный нездоровый интерес к обретению власти, стяжанию денег.
Появились очевидные течения среди священнослужителей и мирян. Пока они в интернет-просторах обитают, но временами прорываются на экраны и страницы СМИ. Эта публика порой очень умна, интеллигентна, словами и делом демонстрируют: близость церкви к государству — опасна. Очень интересно было за ними наблюдать во время истерики вокруг Pussy Riot.
Несмотря на идиотизм безмозглых куриц и мерзость произошедшего в Храме Христа Спасителя — сформировалось несколько групп активных православных мирян. Которые публично не соглашались с позицией РПЦ, возбудившегося медийного сообщества. Мало того, активно от позиции «засудить и посадить» дистанцировались. Сегодня тоже интересно наблюдать, как уже другие группы возражают против позиции иерархов РПЦ в «украинском вопросе».
Первые справедливые вопросы прозвучали с той стороны границы: «Мы православные, но не согласны с «крымским консенсусом», не желаем отгораживаться от Европы «железным занавесом», не принимаем сторону политического курса Кремля в украинской повестке. Мы лояльны исконному Православию, но обязаны жить в том государстве, что Бог послал. Выполнять его законы». Очень интересно, особенно когда граждан Незалежной начинают поддерживать тут. Не либерасты-грантоеды.
Прорисовалась картинка невеселая: РПЦ должна привычно обслуживать политический курс нашего государства, тем самым предавая часть своей украинской паствы. А еще Белоруссия на подходе, там проблем внутри церкви не меньше назрело. Вот почему институтам культа нужно уметь держать дистанцию от власти. Чтобы в духовной сфере конфликта совести не возникало. Но увы… не получается.
Смешны попытки РПЦ сформулировать государственный заказ, пресловутую «национальную идею». Заканчиваются порой скандально, как только из православных кругов начинают вещать от «имени всех россиян». Пышут жаром возмущения татарские, башкирские, калмыцкие, кавказские и прочие ресурсы. Обычный неверующий народец ядом плюётся, злой сатирой разя. Напоминая: у нас многонациональное и многоконфессиональное … светское государство. С какого перепуга Российская Федерация должна превращаться в «Русь Православную»?
США.
Вот где веселье, так веселье религиозное царит. Не удивляетесь, но количество верующих в «оплоте демократии» — вполне сопоставимо с некоторыми теократиями мусульманского Востока. Без слова «Бог» там невозможно дня прожить. Традиция понятна: религия и оружие сформировали эту страну. Многие покидали «толерантную Европу», отбывали через Атлантику многочисленными общинами в поисках именно свободы вероисповедания.
У них получилось. Основано и процветает государство с концепцией полнейшей и неограниченной религиозной свободы. Степень «культовой дозволенности» порой смешна. Временами — страшна. В любом случае поражает. Это другая планета религий. Сколько именно Церквей там существует и течений всяких — даже вездесущая налоговая служба не скажет. В одном городском квартале могут яростно рубиться «за умы» несколько общин. Активно вербуют неофитов, заказывая PR-агентствам броскую рекламу, почти маркетинговые акции. Иногда очень дорогие и креативные, моё почтение.
Телеканалы и улицы, стадионы и любые приспособленные помещения набиты под завязку паствой. Которой рассказывают о своём «духовном религиозном опыте» тысячи проповедников, религиозных стендаперов, клоунов и даже «волшебников». Сейчас это почти паранормальное явление изучается наукой. Но идея базовая понятна: чем больше религиозного разнообразия, тем большее верующих найдёт для себя культ на вкус и цвет.
Как это случается со всем хорошим в Америке — линейка «товаров» стала избыточна, покупатель в полной растерянности от бьющего в глаза изобилия. А гей-коммуночки распевают в своих «христианских общинах» католические гимны, трогательный госпел. К ужасу представителей традиционных конфессий из-за океана. Местные уже привыкли… свобода.
Европа
откровенно загибается. Упершись в пределы разумного «либерализма и толерантности». Женское священство, взрыв интереса к исламу, распродажа церковной недвижимости, закрытие монастырей, правовой статус однополых сожителей, разрушение традиционных семейных ценностей, беспомощность идеологии… хочется нашу РПЦ даже похвалить за принципиальность в основополагающих догматах христианства. Но очень интересны дискуссии многих образованных людей там. Знаете, какой выход предлагается? «Нерелигиозное христианство».
Был такой лютеранский пастор Дитрих Бонхёффер, считался одним из величайших теологов первой половины XX века. Фашисты его повесили рядом с адмиралом Канарисом 8 апреля 1945 года, якобы за участие в нескольких заговорах. Так и не смогли толком сформулировать обвинение. Так вот этот стойкий и умный человек обосновал идею «нерелигиозного христианства».
Пастор Дитрих чётко разделил два понятия. На особую, внешнюю религиозную атрибутику, богословскую догматику, различные обязательные или привычные ритуалы. В другую корзину положил идеи жертвенности, смирения, братского отношении ко всем людям, уважение к человеческой свободе. Задал неудобные вопросы: если христианство — это первое, то всё? Пора лавочку закрывать. Европа с конца XIX века далеко ушла от канонов.
Если вера хочет выжить, то должна согласиться с христианством другого рода, уже в нерелигиозном смысле. Сегодня против его идеи выдвинуто другое предложение: перейти к «религиозному нехристианству». Это когда внешне всё на местах: кресты сверкают под солнцем на соборах, свечи мерцают во тьме пределов, скамьи и стулья протерты… А люди пусть приходят хоть с верой в Вермишелевого Кузю. Священники должны найти дорогу к любому сердцу, к любому Богу. Короче, веселье ожидается немалое. Всё будет канонично и величественно. Католики умеют держать удар. А лютеране уже почти сдались…
С исламом… проблемы.
Наступает момент исторической истины. Не раз говорил — это не религия в традиционном понимании. Которая самостоятельна, обособленна. Обслуживает сферу человеческой деятельности, находящуюся в стороне от политики, экономики, искусства и права. Классическая религия во все века лишь взаимодействует с прочими сферами жизни. Может оказывать на них давление разной силы. Но никогда не теряет своей исключительности и отделённости.
Пророк Мухаммад придумал новую концепцию, создал государство нового типа. Первым делом обозначил образ жизни, где всё человеческое существование должно прямо соотноситься с божественной волей Аллаха. Которая дословно записана в Коране. Поэтому долгое время средневековая Европа не могла даже близко понять: что такое ислам. Потому что жила в концепции: «богу богово, а кесарю кесарево». Одним желательно — богу отщипнуть побольше кесарева. И наоборот.
А вот с этим у ислама проблемы. Почти парадокс сложился. Религия крепнет и живёт в результате постоянной секуляризации. Когда происходит изъятие чего-либо из духовного ведения и передача светскому, гражданскому ведению. Если процесс останавливается или поворачивается вспять — религия исчезает. Сейчас ислам политизируется, что может произойти — догадайтесь сами. С другой стороны, тысячелетняя история позволила выработать предохранительные механизмы. Когда реальный мир верующих — законы шариата не судят строго, взаимно приспосабливаются.
Традиционный ислам с первых десятилетий своего существования всегда находил инструменты против радикализма в собственной среде, иногда даже силой гасил такие импульсы. Как любая другая религия через это проходила. Но наступила эпоха модернизации и милитаризма, поляризация политическая. Это подорвало традиционный уклад исламских стран, исчезла преемственность элит. Которые всегда выступали охранителями существовавшего порядка вещей. Берегли религиозный уклад, настраивали те самые «предохранители» против вспышек радикализма. Так длилось десятки поколений.
А теперь огромные территории Азии и Ближнего Востока могут продемонстрировать феномен «религии без культуры». Когда оснащённые технически фанатики-исламисты, полностью оторванные от корней своих национальных культур — открывают для себя все остальные религии с нулевого репера. Они знают о христианстве, буддизме, иудаизме… ничего. Что им расскажет радикальный проповедник, несколько брошюрок и интернет-ресурс экстремистского толка… вот и всё.
Эти люди способны быстро превращаться в варваров, полнить ряды воинствующих исламистов. Тем более, все методики вовлечения строятся исключительно на эмоциях и чувствах. Умные люди обратили на это внимание еще в конце ХХ века, как рассыпался «биполярный мир». Сначала в Европах участились случаи убийств женщин «порочащих честь мусульманской семьи», потом начались демонстративные отказы признавать светское законодательство.
Закончилось всё фактической анклавностью «исламских кварталов», полным презрением к европейцам, героикой «войн за веру» по всему миру. Очень легко донести идеи джихада до романтичного, неграмотного юнца. У которого гормоны и жажда приключений свербят ниже поясницы. Так из Германии, Франции, Великобритании нахлынули в земли «утонченного Востока» новоявленные дикари. Без корней и знания традиций мусульманского древнего мира. У которых только одно в глазах: джихад и шариат. Несогласных — в расход или рабство.
Может мир «светского ислама», все ещё сильного, справится с этим радикализмом? Который великолепно пользуется достижениями информационной коммуникации. Ежедневно нагнетая страх и ужас демонстрацией убийств, показательных казней и терактов. Сейчас… вряд ли. Эти люди прекрасно отмобилизованы, мотивированы, хорошо вооружены и часто не боятся смерти. Самое главное — им чужд мирный, светский уклад жизни. Пока их блокируют в каких-то границах военными или политическими усилиями. Но рано или поздно вода найдет дорогу. Появится яркий лидер…
Это историческая неизбежность, спираль истории. Опухоль уже не удалить хирургически, антибиотики тоже бесполезны. Некоторые страны, типа России, Казахстана, Индии, Израиля что-то там для успокоения собственного предпринимают. Ратуют за единый мусульманский фронт здравого смысла. Говорят всем: нужно готовиться к столкновению. Но увы. Что мир никогда не будет прежним — знают немногие...К сожалению, они организованы лучше. Мыслят холодной головой, где нет места никакому Богу.
-
Проект «Румыния»: как военные победы России превращали в политические поражения
Российский император Александр II в крайнем раздражении бросил на стол срочную дипломатическую депешу из Бухареста. Сообщалось: завтра, 10 февраля 1866 года, всё-таки состоится отречение от престола молдавско-валашского господаря Александра Куза. Незаурядный человек, представитель знатного рода молдавских дрегэторов (бояр, занимавших высшие административные посты) не выдержал удара объединенной Европы и собственной оппозиции. «Дунай для нас потерян», — горько произнёс Александр II.
Молдавский узел.
Но всё началось полвека назад, ещё до Крымской войны. Нужно сказать честно, надеясь на дипломатию победителей, русские сами соорудили себе ловушку. Последовательно выбивая Османскую Империю с Нижнего Дуная силой оружия, Александр I и Николай I упустили главное. Экономику. Громя турок, оказывая политическое покровительство здешним православным и скидывая с их шеи фактическое рабство… неожиданно расчистили дорогу экономическому присутствию иностранных держав. Ключевое значение имели итоги русско-турецкой войны 1828-1829 годов и заключение Адрианопольского мира.
Рухнула одна из основных статей дохода Высокой Порты. Османская монополия на торговлю с Дунайскими княжествами (по сути — принудительное изъятие продовольственных ресурсов) была отменена. В молдавских землях появился русский генерал Киселёв, фактический наместник этих земель. Первым делом он отменил внутренние таможенные границы. Пытаясь опереться на местные аристократические элиты, расширил права землевладельцев. Дунай стал свободным для навигации иностранных судов.
Само собой, первыми такой возможностью воспользовались европейские торговцы. Буквально за пять лет Молдавия и Валахия стали значимыми поставщиками зерна, утекавшего в европейские страны. Промышленную революцию середины XIX века нужно было кормить, население индустриальных центров быстро росло. Тихие провинциальные дунайские порты Браил и Галац превращались в крупнейшие «зерновые хабы», немедленно составив конкуренцию российской Одессе.
За 30-е годы XIX века посевные площади Дунайских княжеств увеличились в два с лишним раза. Распахивались степи, вырубались леса, быстро росло население. Кредитовали экспансию французские банки и торговые корпорации. С Российской империей экономическое сотрудничество не складывалось. Генерал Киселев увлечённо занимался политическими «прожектами», готовил государствам Конституции и Кондиции. Хотя его несколько раз пытались заняться регулированием экспорта княжеств.
Но это было огромная работа, поскольку Молдавия-Валахия и Российская империя торговали однотипным товаром — хлебом. Поставки здешних вин и фруктов тоже быстро потеряли значение, этим активно занимались южные губернии России, особенно присоединённая Бессарабия. А наладить расширение торгово-промышленных центров никак не получалось, русская продукция оказалась не способной конкурировать с западноевропейскими аналогами. С введением регулируемых пошлин тянули, год за годом теряя экономику княжеств.
Париж и Лондон совсем незаметно стали основными торговыми хозяевами Нижнего Дуная. Когда они обогнали экспортные обороты Одессы, правительство Николая I ударило в набат. Был срочно разработан проект непосредственного включения в состав Российской империи Молдавии и Валахии, целиком, либо частично. Но Николай I отмахнулся от «такой мелочи», предпочитая большую политику. Уверенный в скором упокоении «больного человека Европы» — Османской Империи. Которую начали спасать Франция и Англия.
Генерал Киселев тоже был ориентирован именно на «турецкий вопрос». Его социально-политические реформы поныне воспринимаются румынами (нужно отдать должное) — самым успешным периодом модернизации Дунайских княжеств. Одна из основных улиц Бухареста сохраняет имя этого российского государственного деятеля, как и учебники истории. Главным его достижением стали «Органические регламенты»: выборность господарей (пожизненно) и Законодательных Собраний (на пять лет). В органы власти допускались не только «дрегэторы» (знатные бояре), но и провинциальные дворяне, даже зажиточные горожане.
Генерал заново учил местные администрации формировать собственные бюджеты, работать с налоговой системой. Проводить эти решения через парламентариев. «Турецкое рабство» уходило. Все слои населения, включая крестьян, постепенно наделялись личными правами и свободами. Хотя экономически село закабаляли похлеще , чем во времена османов. В княжествах запретили убивать цыган, наделили тех имущественными правами.
В 1834 году полномочия Киселева истекли по условиям Адрианопольского мира, из Дунайских княжеств вывели российские войска. Политическое развитие Молдавии и Валахии тут же покатилось вспять. Пожизненные господари немедленно превратили Законодательные Собрания — в декоративное государственное украшение. Европейцы поспособствовали небывалой коррупции, расцвел боярский произвол. В 1848 году, как покатились волны европских революций, — полыхнуло на Нижнем Дунае.
Петиция-прокламация политической оппозиции была строго законной, всё в рамках «Органических регламентов» Киселёва. «Революционеры» не требовали свержения власти господарей, лишь призывали восстановить права Законодательных Собраний, ограничить произвол чиновников и бояр. Отменить цензуру, вновь появившиеся телесные наказания. Запретить пожизненное закабаление крестьян.
Россия не стала разбираться в тонкостях политического процесса, ввела войска. В противостояниях местных либералов и коррупционеров не приняла участия, лишь взяв под контроль границы с мятежной Венгрией. Но русские допустили (и разрешили) приход турецких войск. Которые явились для подавления революционных выступлений, по паническим просьбам местных правительств и господарей. Пролилась кровь, на которую бесстрастно смотрели русские полки.
Общественное мнение молдаван и валахов отшатнулось от Российской империи ещё больше после заключения Балта-Лиманской конвенции с Турцией в 1849 году. Документ урезал автономию Дунайских княжеств, приостанавливал деятельность парламентских институтов власти. Отменялась выборность господарей, которые теперь назначались султаном на семь лет. После формальной процедуры согласования с российским императором. Этот уродливый конструкт работал до самой Крымской войны. Экономика полностью перешла под контроль англо-французских воротил.
Молдавский господарь.
После победы (больше моральной) в Крымской войне, Лондон, Стамбул и Париж вдумчиво занимались лишением России всякого мирового влияния. Выстраивая по границам кордоны, политические и военные. Согласно Парижской Конвенции 1858 года, нижнее течение Дуная должно было закупорить новое политическое образование под названием «Объединённые княжества Молдавии и Валахии». Но править там должны два господаря на принципах консенсуса.
Членами Избирательного собрания двух молдавских княжеств господарем был единогласно выбран Александр Куза. 24 января 1859 года Избирательное собрание Валахии также избирает его. Молдаване и валахи прекрасно понимают, с какой целью великие державы стремятся насадить в их землях пёструю солянку конкурирующих друг с другом правительств и государей. Поэтому идут наперекор европскому мнению. Русские посланники подсказывают изящный манёвр: в Парижской конвенции не прописано, что княжествам запрещено иметь одного правителя.
Что не запрещено, то разрешено. Оказавшись перед свершившимся фактом полностью легитимного выбора Избирательных Собраний, великие державы признали избрание Александр Кузы господарем Молдовы и Валахии. Но категорически возражали против объединения княжеств. Они уже сообразили, что гений дипломатии Горчаков тонко разыгрывает свою карту. Оставляет за Россией прекрасную возможность влиять на дунайскую и балканскую политику. Сталкивая лбами Францию (встала на позицию России) и Англию (яростно поддерживала Стамбул).
После ряда гениальных «многоходовочек» русские дипломаты добиваются своего. 24 ноября 1861 года турецкий султан, крайне раздражённый менторским тоном англичан и австрияков, — издаёт фирман. Он признаёт объединение Молдавии и Валахии, но только на время правления Александра Кузы. Через полгода сформированы единое правительство и единый парламент. Столицей назначается Бухарест.
Правление господаря Александра Кузы начинается централизацией всего и вся. Из спокойного и тихого администратора он преображается в жёсткого и целеустремленного диктатора. Объединены почта, телеграф и таможня. Быстро проведена реформа единого денежного обращения, сельской судебной системы. Реорганизована армия, учреждены военные школы. Потом Объединенные Княжества встряхнула секуляризация монастырского имущества (октябрь 1863-го), избирательная и аграрная реформы.
Используя положения «Устава развития Парижской конвенции», упраздняется барщина и оброк. Крестьяне получают землю (выкупая в течении 15 лет) и избирательные права, согласно имущественному цензу. Принят «Закон о народном образовании», по которому оно является бесплатным и обязательным. Введён новый Гражданский кодекс, судебная система по французскому образцу. Теперь молдавские и валашские элиты взвыли. Консерваторы поняли: аграрная реформа их разорит. Либералы пришли в ужас от диктаторских методов правления господаря.
Как потом скажет канцлер Горчаков: «сложилась невозможная и чудовищная коалиция». Впервые в мировой политике сформировался тесный альянс крайних консерваторов и отъявленных либералов. Цель у них была одна — свержение Александра Куза. Масла в огонь подливали дипломатические миссии Великих держав. Заметив явный крен политики Объединённых Княжеств в сторону России и принципиальную позицию господаря-реформатора на вопросы «турецкого протектората».
Лидеры оппозиции подняли недействительные уже, старые решения Собрания «ad-hoc» Молдовы в 1857 году, где решено было пригласить на престол иноземного правителя. За эти «кондиции» проголосовали почти единогласно. Александр Куза должен был уйти… Хотя это противоречило международным правовым актам по Объединённым княжествам. Господарем мог быть лишь местный уроженец.
Но Александр Куза резко отказал военным, предложившим этот парламентский балаган разогнать силой, принять новую Конституцию с неограниченными полномочиями господаря. Бухарест был охвачен беспорядками (на немецкие и французские деньги), в полный рост маячил продовольственный кризис (турки перекрыли рынки сбыта заградительными пошлинами). Риск пролития крови остановил господаря, всегда трепетно относившегося к «демократическим процедурам». Свои, даже самые радикальные реформы, он предпочитал проводить законными методами.
Кордон на Дунае.
Объединённые княжества Молдавии и Валахии трансформировались в Румынское королевство, правопреемником которого является современная Румыния. После мирного ухода Александра Куза, первым королём стал выходец из немецкого католического семейства Гогенцоллернов-Зигмарингенов, прусский офицер Карл. Он (до кучи) приходился ещё родственником семейству Бонапартов. Тронное имя выбрал Кароль I. Это была победа французской и прусской дипломатии.
Османская империя пыталась оспорить избрание пруссака господарем. Однако европейские державы посоветовали султану воздержаться от силовых действий, признать нового румынского лидера. Россия обреченно махнула рукой, стараясь не разрушить процессы сближения с Францией и Пруссией.
Главными бенефициарами новых выборов были французский император Наполеон III и премьер-министр Пруссии Отто фон Бисмарк. Первый всегда и во всем поддерживал Александра Куза, но против объединённого фронта собственных торговых корпораций (зарабатывали на дунайской сельхозпродукции) и политической оппозиции внутри Объединённых Княжеств — не устоял. О чём Франция потом неоднократно пожалела.
Второй шанс вернуть былое влияние на дунайском направлении Россия опять упустила во время войны 1877-1878 годов. Турция из региона была выбита безоговорочно и навсегда. Но… никакого профита этого не принесло. Румынское королевство полностью попало в сферу влияния Западной Европы. А общественное мнение не стало даже чуть лояльнее к России, несмотря на обретение государственной независимости. Коррупция и полное сращение с торговыми корпорациями привели к тотальному контролю над газетами и местным самоуправлением.
Немедленно была поднята яростная волна критики по поводу передачи Петербургу контроля над Южной Бессарабией (была прирезана Объединённым княжествам после Крымской войны). Хотя несоизмеримая территориальная компенсация Бухаресту в виде Северной Добруджи — была куда как выгодна и полностью справедлива.
Выводы…
И для чего статья писалась. В европских университетах будущие дипломаты полноценным курсом лекций изучают этот «дунайский вопрос». Показывая, как можно и должно нивелировать влияния мировых держав в политике, пользуясь объективными обстоятельствами и управленческими ошибками. Как победы оппонентов превращать в их геополитические поражения. К сожалению, образцом дипломатической близорукости и просчётов выступает Российская империя.
Дунайские Княжества пополнили длинный список неудач, когда царские Москва и Санкт-Петербург пытались создавать у своих границ буферные (формально суверенные) государственные образования. Или ассоциативные, совместные с другими государствами, кондоминиумы. Всегда побеждая силой оружия, Россия проигрывала результаты своей неповоротливой экономикой и финансовой системой. Политические бонусы начинали очень скоро стричь совсем другие господа. Буферные образования перекупая на корню.
Непонятно, что мешало. Эффективность непосредственного присоединения спорных территорий к Российскому государству веками работала, тут нам равных не было со времен Ивана III. А вот как начинали играть в «большой политик» с шулерами Западной Европы — словно оцепенение нападало и полная слепота. Парадокс. Наш бесславный уход с Дуная крепко испортил геополитические позиции Империи, СССР и современной России.
Очень быстро немцы перехватили политический и экономический контроль над Румынией. Впоследствии Кароль I пойдет на заключение секретного соглашения с блоком Центральных держав в преддверии Первой мировой войны. Лишь благодаря огромным взяткам про-французским «силам влияния» и активной дипломатии в 1914 году этому не суждено было сбыться.
Разложившуюся и коррупционную сверху донизу Румынию повесили на шею задыхающейся России, заставив спасать страну от полной оккупации немцами в 1916 году. Фронт удлинился на 900 верст, о повторе «Брусиловского прорыва» пришлось забыть. Военные историки утверждают: именно этот фактор стал решающим для революций 1917-го года.
Получив новый протяжённый театр боевых действий, Российская Империя просто надломилась военно-экономически, затянула выбивание полумертвой Австро-Венгрии из кайзеровского пасьянса. Румынский фронт спас Стамбул от полного поражения и капитуляции еще в начале 1917 года. Франция и Англия опять довольно улыбались. А румынская нефть питала моторы нацистской Германии до конца 1944 года… Эх… уроки-уроки вы горькие.
Свежие комментарии