На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Тайная доктрина

2 004 подписчика

Свежие комментарии

  • Olegus
    Информация к размышлению… или, как Бог шельму метит. Судьба клеветнической картины о Царе Иване Грозном какая-то мист...Почему оклеветали...
  • Виктор Фоменко
    Обстрелы мирного населения - это излюбленная тактика бандеровцев ещё со времени Великой Отечественной войны, а не с 2...Пора навсегда оту...
  • Юрий Ильинов
    Wirbeiwind: что представляла собой ЗСУ вермахта, построенная на основе Panzerkampfwagen IV В 1944 году в нацистской Г...Почему именно Фра...

Дурная кровь: мифы о Дракуле

https://x-files

 

Дурная кровь: мифы о Дракуле

Суровому правителю Валахии в XV веке враги и соседи приписывали разные зверства. Но то, что он после смерти вставал из могилы, пил кровь и превращался в летучую мышь, придумал один ирландец в XIX столетии. Выясняем, правда ли, что…

Дракула носил титул графа

На самом деле - Нет

Если привести полностью его имя и титул, получится Влад III Басараб, воевода и господарь Валахии (средневекового государства, существовавшего на юге современной Румынии). Дракула подписывался «воевода Валахии» — это традиционный титул местных правителей начиная с XIV века, в XV столетии они стали называться господарями. Династия Басараб правила Валахией в XIV–XVII веках, причем она разделилась на две ветви — Дракулешти, основанную отцом Влада III, и Данешти.

Портрет Влада III Дракулы, XVI век
Портрет Влада III Дракулы, XVI век

Дурная кровь: мифы о Дракуле
Прозвище Дракула означает «дьявол»

На самом деле - И да и нет

Dracul переводится с румынского как «черт», но есть и другое значение — «дракон». По мнению историков, Влад III унаследовал это прозвище от отца. Влад II Дракул (именно Дракул) был рыцарем ордена Дракона, учрежденного королем Венгрии в 1408 году, носил орденский знак со свернувшимся в кольцо драконом и чеканил это мифическое существо на своих монетах. Влад III стал звать себя Дракула, а уже после его смерти в начале XVI века ему за жесткие методы управления дали еще одно прозвище — Цепеш, что значит «сажающий на кол».

Бела Лугоши в роли Дракулы в фильме «...
Бела Лугоши в роли Дракулы в фильме «Эбботт и Костелло встречают Франкенштейна», 1948 год


Дракула пил человеческую кровь

На самом деле - Нет

В источниках XV века Влада Цепеша обвиняют во многих преступлениях и изощренной жестокости, но нигде не упомянуто, что он пил кровь своих жертв. Первые рассказы о вампирах, обитающих в Румынии, относятся к XVIII веку. Вероятно, под влиянием этих историй уроженец Дублина, директор лондонского театра «Лицеум» Брэм Стокер, сочиняя роман о вампирах, «поселил» главного героя в Юго-Восточной Европе — правда, не в Валахии, а в соседней Трансильвании. Летом 1890 года писатель читал книгу дипломата Уильяма Уилкинсона «Отчет о княжествах Валахии и Молдавии», в которой нашел упоминание о жестоком средневековом воеводе Дракуле. Стокер решил, что полководец, чье прозвище переводят как «дьявол», — подходящий «исторический прототип» для его героя-кровопийцы. Роман Стокера «Дракула» вышел в 1897 году и сразу стал невероятно популярным.

Гэри Олдмен в главной роли в фильме «...
Гэри Олдмен в главной роли в фильме «Дракула Брэма Стокера», 1992 год


Стокер решил написать роман о вампире из-за странного сна

На самом деле - Нет

Сам писатель любил рассказывать, как однажды слишком плотно поужинал крабом, отчего спал беспокойно и увидел жуткий сон, под впечатлением от которого и задумал книгу об инфернальном кровопийце. Однако сын Брэма Стокера в письме к биографу прозаика Гарри Ладлэму сообщал, что эта история — семейная шутка.


Дракула несколько раз захватывал власть в Валахии и лишался ее

На самом деле - Да

В первый раз он, наследник погибшего господаря Влада II, отвоевал валашский престол у венгерского ставленника с помощью турецкого султана. Но удержался на троне всего месяц: соперник, Владислав II, вернулся с большим войском, и Дракуле пришлось бежать и скрываться. Через восемь лет, в 1456-м, бояре убили Владислава, и Цепеш снова воцарился в Валахии, до тех пор пока не попал в венгерский плен в 1462 году. В последний раз Дракула вернул себе власть над Валахией в 1476-м — и, вероятно, в том же году был убит.

Румынский замок Бран, разрекламирован...
Румынский замок Бран, разрекламированный как замок Дракулы, никогда не принадлежал Владу Цепешу


Дракула посадил на кол 20 тысяч человек одновременно

На самом деле - Вряд ли

Даже в ту привычную к насилию эпоху жестокость, с которой Влад III расправлялся с неугодными любого звания, поражала современников и потому быстро обросла легендами. Греческий историк конца XV века Лаоник Халкокондил писал, что в 1462 году для устрашения османской армии Дракула поднял на ее пути целый лес из 20 тысяч кольев, но очевидцем этого не был. Насколько преувеличены масштабы расправ, видно по истории о том, как в марте 1459 года господарь пригласил в свои палаты в Тырговиште и там казнил 500 бояр. По данным археологов, в зал, где проходил этот пир, могло поместиться не больше 50 человек.

Влад Дракула обедает в тени от кольев...
Влад Дракула обедает в тени от кольев с казненными. Гравюра, около 1500 года


В плену Дракула сажал на кол мышей и птиц

На самом деле - Сомнительно

«Говорят о нем, что и сидя в темнице, не оставил он своих жестоких привычек: ловил мышей или птиц покупал на базаре и мучил их — одних на кол сажал, другим отрезал голову...» — написано в русской повести XV века. Однако рассказчик лишь повторял сплетни. Король Венгрии Матяш Корвин обманом захватил Влада в плен и всеми средствами поддерживал дурную репутацию пленника, чтобы оправдать предательство, в том числе с помощью памфлетов о патологической жестокости валашского господаря, к которым восходит большинство историй о зверствах Дракулы.

Король Матяш Корвин. С гравюры 1828 года
Король Матяш Корвин. С гравюры 1828 года


Из венгерского плена Дракуле помогла бежать дочь короля

На самом деле - Нет

По легенде, девушка так сильно влюбилась, что приказала вырыть подземный ход в башню крепости Вышеград, где сидел Влад. Известно, что Дракула провел в плену 12 лет, а также что в Венгрии он женился. У Корвина не было дочерей, и по одним данным, он отдал за Влада свою сестру, по другим — дальнюю родственницу, но документального подтверждения этому нет. Историки Раду Флореску и Раймонд Макнэлли подсчитали, что в заточении Дракула провел не больше четырех лет, а оставшиеся жил с семьей, пользуясь определенной свободой, но не имея права уехать из Венгрии. В 1475 году Матяш Корвин выпустил храброго полководца, чтобы тот воевал с турками.

Башня замка Вышеград, Венгрия
Башня замка Вышеград, Венгрия


Дракула довел жену до самоубийства

На самом деле - Неизвестно

По легенде, во время войны с турками-османами в 1462 году Цепеш бросил беззащитную супругу в замке Поэнари, который вот-вот должны были захватить враги. Женщина, не желая попасть в руки турок, бросилась с крепостной стены в реку. Но точных сведений о том, был ли в то время господарь Влад III на ком-то женат, нет. Флореску и Макнэлли смогли найти лишь одно косвенное подтверждение этой истории: за протекающей близ развалин замка Поэнари рекой закрепилось название Râul Doamnei, «река Принцессы», — возможно, в память об утонувшей супруге господаря.

Младшая невеста Дракулы. Кадр из филь...
Младшая невеста Дракулы. Кадр из фильма «Ван Хельсинг», 2004 год


Дракула отличался набожностью

На самом деле - Да

По крайней мере, формально. Владения Дракулы окружали земли соперников и врагов: с одной стороны католическая Венгрия, с другой — империя турок-мусульман. Влад III хотел, чтобы Валахия была независимым государством, и поддерживал православие как уникальную черту своей страны: основал несколько церквей, одаривал и защищал православные храмы и обители — местные и, вероятно, на Афоне. Однако когда настоятель православного монастыря в Снагове осмелился сделать господарю выговор за одну из массовых казней, Цепеш тут же велел посадить его на кол. Крестьяне из округи монастыря говорили, что Дракула, часто посещавший Снагов, устроил в нем камеру пыток. При этом валашский господарь настаивал, чтобы его жертв погребали по церковному обряду.

Неизвестный художник XV века придал д...
Неизвестный художник XV века придал допрашивающему Христа Пилату черты Дракулы
-ö-ö-

Немало повидавшие советские разведчики в 1944 г. под Витебском зашли в немецкий бункер... И были потрясены увиденным

В 1944 г. военнопленных, которых можно было уничтожать, уже не оставалось: не немцы брали в плен красноармейцев, а красноармейцы — немцев. Но уж если в руки солдат вермахта попадался пленный, его ждала лютая смерть.

Под Витебском советские части выбили немцев из очередной деревни; идя среди разрушенных домов, разведчик Евгений Черепанов заметил, что у немецкого блиндажа чуть поодаль стоят солдаты. Далее — его рассказ:

«Когда я подошел к ним, то сразу заметил их хмурые лица.

— Что у вас тут, ребята? — бойко спросил я.

— А зайди в блиндаж, сержант, — сказал кто-то из солдат. — Зайди и все узнаешь сам...

Я быстро сошел в хорошо оборудованное помещение с толстым, в три наката, перекрытием и осмотрелся. На обитых тесом стенах висели немецкие плакаты и портрет Гитлера. У правой стены я увидел большой деревянный крест, а на нем распятого человека. Голова, руки и ноги его были прибиты к доскам крестовины большими гвоздями. Он был догола раздет, грудь его исколота штыком или кинжалом, а лицо страшно изувечено жестокими побоями. Ясно, что его зверски пытали...

Как ты знаешь, разведчики — люди не трусливого порядка, но, поверь мне, увидел я все это — и мурашки побежали у меня по спине».

Разведчики шли впереди войск и поэтому первыми видели ужасные картины нацистских преступлений; если же они попадали в руки к немцам, на пощаду им рассчитывать не приходилось. Офицер военной разведки Василий Князев вспоминал, как однажды в разведывательном поиске пропал его подчиненный. Его нашли лишь через несколько дней. «Выбив фашистов из укреплений, мы нашли труп героя-разведчика. У него были выломаны руки в плечах, отрезано ухо, на спине выжжена звезда, вырваны ногти».

Обыкновенный фашизм

Источник: Дюков А.Р. За что сражались советские люди. «Русский НЕ должен умереть». — М.: Яуза, Эксмо, 2007

-ö-ö-

АКСАКОВ И БАШКИРИЯ


«...Мы жили тогда в губернском городе Уфе и занимали огромный зубинский деревянный дом, купленный моим отцом, как я после узнал, с аукциона за триста рублей ассигнациями. Дом был обит тесом, но не выкрашен; он потемнел от дождей, и вся эта громада имела очень печальный вид. Дом стоял на косогоре, так что окна в сад были очень низки от земли, а окна из столовой на улицу, на противоположной стороне дома, возвышались аршина три над землей; парадное крыльцо имело более двадцати пяти ступенек, и с него была видна река Белая почти во всю свою ширину», – пишет Аксаков в «Детских годах Багрова-внука».

 

Различного рода реставрации, которые претерпел этот дом за два века, конечно же, несколько изменили его внешний и внутренний облик, и «река Белая почти во всю ширину» теперь не просматривается с парадного крыльца: разросшиеся деревья сада, который носит ныне имя Салавата Юлаева, серьезная этому помеха, но сам дом, где прошли детские годы Сережи Аксакова, хранит память о его давних обитателях.

Сергей Тимофеевич Аксаков родился в Уфе 20 сентября (1 октября по новому стилю) 1791 года в небольшом домике Голубиной слободки – так назывался в ту пору низ нынешней улицы Пушкина. Родом он из старинной дворянской семьи: отец, Тимофей Степанович, – небогатый чиновник; мать, Марья Николаевна (урожденная Зубова), отличалась умом и образованностью. Дом, где родился Аксаков, не сохранился, он находился на территории того сада, который еще до недавнего времени носил имя первого наркома просвещения молодой Советской республики, а ныне, слава Богу, именуется Аксаковским.

Детство Аксаков провел в Уфе и родовом имении Ново-Аксаково Бугурусланского уезда Оренбургской губернии. Учился в Казани, сначала в гимназии, а затем – в университете, но не кончил его: в 1808 году уехал в Петербург и три года прослужил в Комиссии по составлению законов. После чего переехал в Москву, сблизился с литературно-театральным кружком и наряду с поэтическим творчеством занялся театральными переводами (перевел «Дон-Кралоса» Шиллера, «Школу мужей» Мольера и другие пьесы).

В 1816 году Аксаков женился на дочери суворовского генерала Ольге Семеновне Заплатиной и уехал в Ново-Аксаковсково. А с осени 1821 года, после годичного пребывания в Москве, пять лет безвыездно прожил в деревне Надеждино Белебеевского уезда Оренбургской губернии (Уфимская губерния была образована в 1865 году). В последующие годы жил преимущественно в Москве, а с 1843 года – в Абрамцеве. Скончался Аксаков 30 апреля (по новому стилю 12 мая) 1859 года; похоронен в Симоновском монастыре; в 1930 году перезахоронен на Новодевичьем кладбище.

scale_1200 (34).jpeg

 

Важной вехой в творчестве Аксакова стал очерк «Буран» (1834), построенный на «действительном факте», воспроизводящий собственные наблюдения автора. Этот очерк как бы свидетельствовал о пробуждении в Аксакове художника-реалиста и предвосхищал появление лучших его произведений – «Семейной хроники» и «Детских годов Багрова-внука». Впервые напечатанный в альманахе «Денница» за 1834 год, очерк Аксакова привлек внимание литературной общественности. Описание бурана стало образцом пейзажной живописи в изящной отечественной словесности. Это описание оценил Пушкин. Тому свидетельство – классическое описание снежной метели во второй главе «Капитанской дочки», перекликающееся с аксаковскими строками. Однако описание бурана у Пушкина несет не только эстетические, но и идейные функции: приобретает значение символа, предзнаменующего стихийное народное движение – Крестьянскую войну под руководством Е. Пугачева.

Родной Уфе и Башкирии посвящены самые крупные произведения Аксакова, недаром на родине его любовно называют «певцом башкирской природы». Действительно, писатель дал превосходное описание башкирской природы и реалистически отразил быт провинциального русского дворянства, крестьян, аборигенов края в двух своих трилогиях – охотничьей («Записки об уженье рыбы», «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии», «Рассказы и воспоминания охотника о разных охотах») и автобиографической («Семейная хроника», «Детские годы Багрова-внука», «Воспоминания»).

Современники восторженно отзывались о произведениях Аксакова. Так, о «Записках ружейного охотника» И. Тургенев писал: «Эту книгу нельзя читать без какого-то отрадного, ясного и полного ощущения, подобного тем ощущениям, которые возбуждает в вас сама природа; а выше этой похвалы мы никакой не знаем».

Появление в печати «Семейной хроники» стало событием в русской культуре. «Издание “Хроники” встречено было с таким восторгом, – отмечал Н. А. Добролюбов, – какого, говорят, не бывало со времени появления “Мертвых душ”. Все журналы наполнились статьями о С. Т. Аксакове».

Написанная на материале семейных преданий, рассказов отца и матери, «Семейная хроника» начинается с повествования о том, как дедушке Багрову (его прототип – дед самого писателя) стало тесно в его поместьях Симбирской губернии и как он задумал переселиться в привольные места далекой Башкирии. Писатель показал, как огромные земельные угодья приобретались у башкир за угощение, за «два-три жирных барана», что эта «покупка» производилась чуть ли не для удовольствия башкир, хоть и, «как водится, с природною русскому человеку ловкостью и плутовством».

Степан Михайлович Багров был одним из первых переселенцев в Башкирию. «С легкой руки Степана Михайловича, – пишет Аксаков, – переселение в Уфимский или Оренбургский край начало умножаться с каждым годом». Вообще в произведениях Аксакова большое внимание уделяется описанию социальных отношений. Писатель изображает образ жизни и нравы жителей Уфы, дает правдивые картины быта помещиков-крепостников. Именно на «фактическую правду мемуаров Аксакова» и обратили внимание Чернышевский и Добролюбов.

Непревзойденный мастер в описании природы, Аксаков не был равнодушным созерцателем красивого пейзажа: писатель показал, каким резким контрастом на фоне роскошной природы казались «исхудалые, как зимние мухи, башкирцы» и их «наполовину передохшие от голода табуны и стада». Несмотря на то, что Багров имел немало положительных качеств, он, как и всякий помещик, привык к неограниченной власти, был жесток с крестьянами и дворовыми и требовал безропотного повиновения всех членов своей семьи. С беспощадной правдивостью пишет Аксаков о жестоких обычаях уфимского дворянства XVIII века: «В те времена в Уфимском наместничестве было самым обыкновенным делом покупать киргизят и калмычат обоего пола у их родителей и родственников, покупаемые дети делались крепостными слугами покупателя».

«Детские годы Багрова-внука», по мнению самого писателя, – главное дело его жизни, «важнее» всех предшествующих произведений – «по содержанию» и «в педагогическом отношении». Много страниц в лучшем произведении Аксакова посвящено изображению дворянских гнезд: поместий, уфимского дома, в котором прошло детство Сережи Багрова. Вот описание отцовского поместья: «Превосходная земля с лишком семь тысяч десятин, в тридцати верстах от Уфы по реке Белой, со множеством озер, из которых одно было длиною около трех верст, была куплена за небольшую цену». Не умалчивает писатель и о том, что с этой земли согнали две деревни, чтоб сделать ее дворянским поместьем. О беззастенчивых захватах башкирских земель повествуется и в главе «Сергеевка»: помещики скупают по дешевке башкирские земли и перегоняют на них своих крепостных.

Правдиво показал Аксаков жестокость самодура Куролесова (его реальный прототип Куроедов), владельца имения Парашино (в действительности Надеждино). Куролесов издевался над крепостными, избивал и безнаказанно убивал их, придумывая специальные орудия пыток. Имение помещика находилось на территории нынешнего Белебеевского района Башкортостана, недалеко от железнодорожной станции Аксаково, где неоднократно бывал и сам писатель. Дед известного русского писателя и публициста, поэта и переводчика, выдающегося революционера-шестидесятника Михаила Ларионовича Михайлова (1829–1865), погибшего на каторге в Сибири, был крепостным этого жестокого помещика-самодура Куроедова. Отец Михаила Ларионовича был видным чиновником, дослужившимся до дворянского звания. Михаил родился в Уфе, учился здесь в гимназии, затем – в Петербургском университете, где подружился с Чернышевским. На всю жизнь сохранил он интерес к родной Башкирии, его интересовали и башкирские бунты, и произведения устного народного творчества, и «верования, обычаи и исторические предания, и настоящее положение башкир».

okruzhenie.jpg

 

Аксакова сильно тревожило происходившее уже в то время истребление башкирских земель. Еще в юношеских стихах он воспевал изумительную природу Башкирии – ее красивые горы, необъятный «простор степей» и «мрак лесов», «прелестные прозрачные озера». А в стихотворении 1830 года «Послание в деревню» явственно звучит тревога за сохранность экологической среды:

 

И люди набегут толпами,

Твое приволье полюбя...

И не узнаешь ты себя

Под их нечистыми руками!

Сомнут луга, порубят лес,

Взмутят и воды – лик небес!

 

Правдивое изображение помещичьего быта было большой заслугой писателя и помогло революционным демократам в борьбе с крепостничеством. В период острейшей борьбы за освобождение крестьян Добролюбов написал о мемуарах Аксакова большую статью «Деревенская жизнь помещика в старые годы», в которой отмечал, что описание Аксаковым помещика-крепостника стоит «степенью выше» обличительных книг. Вместе с тем великий критик указывал и на слабые стороны творчества писателя, недопонимавшего, что жестокость помещиков – это не только их личное качество, что произвол «был общим неизбежным следствием тогдашнего положения земледельцев».

В Уфе неоднократно отмечали Дни памяти Аксакова: в год его смерти группа студентов Казанского университета разных лет собралась, чтобы поклониться родине славного писателя; в 1891 году прошли торжества, посвященные столетию со дня его рождения; к пятидесятилетию со дня смерти выдающегося земляка городские власти решили воздвигнуть напротив внушительного здания Дворянского собрания монументальный храм искусств и культуры – Аксаковский народный дом. Был создан Комитет по проведению этой памятной даты. Его возглавил губернатор Александр Степанович Ключарев.

Дом решено было построить на добровольные пожертвования народа. И здесь особо следует отметить усердие председателя комитета А. С. Ключарева, который, в ущерб основным своим обязанностям, лично сам энергично занимался сбором средств среди самых состоятельных, именитых людей города и губернии. Так, известный уфимский купец-миллионер из мужиков Алексей Васильевич Кузнецов жаловался писателю и администратору Сергею Рудольфовичу Минцлову (в 1910–1911 годах он был земским начальником в Стерлитамакском уезде), что на строительство Аксаковского народного дома он сам лично вносил взносы уже раз тридцать: отказаться было нельзя – то губернатор оказывал честь, посещал купца с подписным листом, то присылал к нему полицмейстера.

Благодаря исключительному усердию губернатора А. Ключарева за короткий срок было собрано двести тысяч рублей (по смете требовалось полмиллиона, остальные деньги собирали уже по всей Руси великой). Страстное увлечение губернатора идеей создания Аксаковского народного дома не прошло для него даром: в 1911 году он был смещен с высокой должности, и ему пришлось навсегда покинуть Уфу... Но начало доброму делу было положено: деньги собраны, проект утвержден, строительство развернуто. Правда, империалистическая и гражданская войны притормозили это народное дело, и строительство было завершено лишь в предвоенные годы (да и то с некоторыми отклонениями от первоначального проекта).

Аксаковский народный дом должен был обслуживать «все слои населения губернии», в нем предполагалось устроить театральный зал, зал для чтения лекций, библиотеку-читальню, музей с отделениями: историческим, этнографическим, географическим и специально аксаковским, с предметами и реликвиями, имеющими отношение к памяти писателя. Предполагалось организовать в этом здании и картинную галерею другого знаменитого нашего земляка, известного художника Михаила Васильевича Нестерова. Это была мудрая мысль – увековечить в одном здании память о двух великих уфимцах. К сожалению, не все было осуществлено так, как задумано. И все же мы должны быть благодарны общественности Уфы, городским властям и ординарному губернатору А. Ключареву, затеявшим благородное дело – построение Аксаковского народного дома!

Мы, земляки Аксакова, вправе гордиться тем, что личность и творчество автора «Детских годов Багрова-внука» – одно из уникальнейших явлений духовной культуры первой половины девятнадцатого века!

Картина дня

наверх