На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Тайная доктрина

2 024 подписчика

Свежие комментарии

  • АНГЕЛ АНГЕЛ
    Можно много рассуждать, о воспитании нашей молодежи, но дети ежедневно видят отношение власти к нашим старикам, как  ...Патриоты из детск...
  • Виктор Фоменко
    Да что ж такое то, почему патриотическое воспитание только с детского сада? В корне не верно ! А почему не с яслей, п...Патриоты из детск...

Как делать массаж мозга

Как делать массаж мозга

massazh mozga 300x129

Мозг является важнейшей частью человеческого тела. Он влияет на самые серьёзные процессы, происходящие в организме. При решении задачи, как делать массаж мозга, следует учитывать, что подобная техника выходит за рамки более привычных процедур. Она имеет основополагающее значение для здоровья и гармоничного развития людей.

Чтобы приступить к массажу, займите наиболее удобное положение. Поза лотоса является оптимальным вариантом. Но можно расположиться по-турецки либо на стуле. Всё зависит от вашего личного комфорта. Число движений определяете самостоятельно. Делайте столько, насколько хватает времени.

золото 26

Как делать массаж мозга: техника

  1. Поместите левую голень на правое бедро. Затем нужно, чтобы открытая ладонь правой руки (её внутренняя сторона) прикоснулась к левой ступне. Следует начать поступательные движения назад и вперёд (от пальцев к пятке) по подошве ноги. Эту же процедуру необходимо проделать со второй ногой.
  2. Положите левую ладонь на поясницу. Главное, чтобы надавливание было приятным. Допускается выполнение техники через одежду. Средний палец должен прикоснуться к копчику. Затем приступайте к движениям вверх и вниз. Длина каждого из них должна составлять 5-10 см. Когда ладонь достигнет крайнего нижнего положения, постарайтесь ощутить, будто вы что-то захватили в районе копчика и начинаете тянуть это наверх вдоль позвоночника. После отпустите это – и вновь повторите движение. Подобное упражнение нужно проделать и правой рукой.
  3. Левую ладонь следует разместить в области солнечного сплетения. Если на вас одежда, ничего страшного. Осуществляйте лёгкие надавливания так, чтобы центру ладони удалось создать окружность в 5-10 см. Главное, чтобы движения проводились у центрального района солнечного сплетения и против часовой стрелки по отношению к вам. После нужно провести данное упражнение, но уже по часовой стрелке.
  4. Проделайте 3 пункт ладонью правой руки.
  5. Переходите к медленному вращению головой. Сначала проводите его против часовой стрелки, а потом – наоборот. Очень важно, чтобы вы не допускали ошибок. Если голова движется слишком низко впереди, а сзади недостаточно, – это неправильное выполнение упражнения. Пробуйте добиться, чтобы от вращений создавался равномерный конус при соединении основания шеи и макушки. После стоит повторить процедуру, но в обратном направлении. В этом случае вращения указаны так, словно воображаемый наблюдатель расположился над вашей головой.
  6. Теперь можно приступить к медленному вращению туловищем. Сначала осуществляйте его против часовой стрелки. После – наоборот. Спина должна оставаться прямой. При этом голова образует с позвоночником одну линию. Попытайтесь задействовать всё тело при вращении, включая копчик. У вас должно возникнуть чувство, будто в упражнении участвует лишь ось, которая соединяет макушку и копчик. Создаётся конус, вершина которого именно в нём. При вращениях пробуйте добиться максимальной амплитуды. Главное, чтобы равновесие сохранялось. После начинайте повторение упражнения, но в противоположную сторону. В этом случае вращение указывается относительно наблюдателя, находящегося над головой.
  7. Необходимо приложить левую ладонь к району межбровья, причём таким образом, чтобы её центр соединился с этой областью. Начинайте поступательное движение против часовой стрелки. В этом упражнении, как и во всех последующих, направление движения указывается относительно вас. Центр ладони должен образовывать окружность в 3-5 см. Проведите ею вокруг межбровья. Лёгкими усилиями надавливайте ладонью на лоб. Затем проведите процедуру в обратном направлении.
  8. Проделайте упражнение из 7 пункта правой ладонью.
  9. Следует приложить обе ладони к вискам. Центры рук должны совпасть с центром висков. Приступайте к движениям. Левый висок прорабатывайте по часовой стрелке, а правый – наоборот. Делайте упражнение синхронно. Центры ладоней должны двигаться по окружности в 3-5 см. Руки прорабатывают центр висков. Не усердствуйте с надавливаниями. Они должны быть лёгкими и аккуратными. Проделайте процедуру в обратном направлении.
  10. Разместите обе ладони на голове. Представьте, что левая рука охватывает левое полушарие, а правая – правое полушарие мозга. Начинайте аккуратные движения вперёд и назад. Задействуйте всю поверхность головы, начиная лбом и заканчивая верхней частью шеи. Осуществляйте приятные надавливания. Почувствуйте энергетическую связь, которая устанавливается между ладонями и мозгом.
  11. Положите левую ладонь на макушку головы. Центр руки должен двигаться по окружности в 3-5 см. Важно, чтобы усилия были лёгкими и едва ощутимыми. Движения осуществляются против часовой стрелки. Ладонь производит надавливания на макушку. Воображаемый наблюдатель расположен над вашей головой. Затем данную процедуру стоит проделать в обратном направлении.
  12. Повторите 11 упражнение правой ладонью.

После проведения каждого пункта техники необходимо делать небольшую паузу и отдыхать. Важно сосредоточиться на приятных эмоциях и ощущениях. Кроме того, стоит спокойно посидеть, когда завершён весь массаж. Постарайтесь прочувствовать перемены, которые происходят внутри вас.

Эммануэль Макрон и … призрак революционной гильотины

Эммануэль Макрон и … призрак революционной гильотины

«Хватит кормить Гасконь, кто не скачет – гугенот, макроняку на гиляку, Ришелье придэ – порядок наведэ!» … российский сегмент интернета как только не измывается над протестами во Франции. Не забывая отметить гробовое молчание «прогрессивной части человечества», не желающей в упор видеть повадки лютующей французской полиции, восстанавливающей конституционный порядок не за столом переговоров с народной оппозицией, а «демократически» крушащей улицу слезоточивым газом, арестами, дубинками и водомётами.

Значит, пенсионная реформа. В любой стране крайне болезненная, но даже нам, глубоко возмущенным собственной … в диковину наблюдать за горящими улицами Парижа, тоннами неубранного мусора, ордами снующих крыс, толпами бесчинствующих и крушащих всё вокруг протестующими. Да, далеко русскому люду до таких форм демократии, у нас всё приобретает другие, крайние формы. Революция либо сверх-кровавая снизу, либо безропотная сверху.

Ленивые французы?

Несколько несчастливых звёзд сошлись в марте над Елисейским дворцом, нервная обстановка в экономике, рост цен на коммуналку и продукты, инфляция и неустойчивость банковской сферы, закрывающиеся предприятия и начавшаяся эвакуация в Америку флагманов отраслей промышленности, безудержная помощь Украине – а тут ещё пенсионная реформа, которую провели обычным президентским Указом. Когда стало понятно, что Национальное Собрание (парламент) её не одобрит.

Не сумев через народный представителей донести до Макрона свои требования, народ Франции занялся привычным для себя делом – стал бунтовать. Безудержно, быстро переходя от призывов устранить какую-то мелочь – до требований свержения власти. Так уж заведено в Пятой Республике, имеющий сегодня отличный шанс устроить переиздание оной. Недооценивать бунташных парижан не стоит, аналитики тоже не верили, что Чили в 2019-м сотрясут такой силы протесты по копеечному поводу (повышение проезда в метро), аж конституцию пришлось переписывать.

Реформа Макрона предполагает: пенсионный возраст увеличивается с 62 до 64 лет, что само собой возмутительно для «социального рая Франции», никто задерживаться на работе желания не имеет. Второе, более болезненное для французов нововведение – полная пенсия гарантирована только обладателям 43-летнего трудового стажа.

А тут образуется огромная прослойка граждан, которые по достижении искомого возраста таких цифр иметь не будут. Общемировая проблема под названием «эйджизм», дискриминация работодателем возрастных наёмных сотрудников. Актуальная для Франции очень, после 50-ти лет здесь практически невозможно трудоустроиться. Поэтому, пенсионная реформа вызвала такую бурю, 75% французов категорически против неё, процент в малообеспеченных слоях и среднем классе – абсолютный.

Нужно быть справедливыми, эмоциональные французы вызывают недоумение во всей Европе (кроме Греции), в благополучной Германии на пенсию выходят в 65-66 лет, в Дании – в 67, в Испании – в 66, в Италии – в 67. Остальные национальные правительства Евросоюза тоже в ближайшие годы поднимут планки выхода, такова объективная тенденция. Средняя продолжительность жизни неуклонно растёт, а работающие не способны отчислениями с зарплат прокормить растущую армию пенсионеров, так устроена система. У пенсионных фондов нет печатных станков, увы.

Кто с осуждением смотрит на бунтующих «ленивых французов», мало осведомлён о внутриполитической жизни Франции, вопрос пенсионного возраста здесь принципиален на протяжении столетия. Как и прочие вопросы всеобщего благополучия, граждане здесь неимоверно гордятся своей социальной сферой, убеждены – она самая лучшая в Европе. А самый низкий пенсионный порог является национальной гордостью и величайшим достижением почти революционной борьбы.

Историческая справка

Несмотря на республиканское государственное устройство, французские дети старательно учат на уроках истории, как Король-Солнце Людовик XIV впервые в мире (неправда, но не суть) назначил королевские пенсии военным морякам и солдатам, а наслушавшись слезливых историй любовниц из Королевской Оперы типа «век танцора и артиста недолог» – и пляшущим лицедеям той богадельни.

После Революции и правления Наполеона пенсии стали назначать некоторым категориям чиновников, а в 1853-м вышел закон, согласно которому все государственные чины могли выйти на пенсию в 60 лет, если имели стаж не менее тридцати лет (при хорошем «формуляре»). А ХХ век начался с великого достижения французской либеральной демократии, с 1910-го право на пенсию получали рабочие и крестьяне после 65-ти лет. То, что до таких седин трудовой люд практически не доживал – неважно, представители профсоюза «Всеобщая конфедерация Труда» назвали такое сомнительное социальное достижение «пенсией для мертвецов».

После второй мировой войны голлисты и левые в октябре 1945 года создают прототип национального Пенсионного Фонда (проект лежал в Национальном Собрании аж с 1920-го года и блокировался буржуазными партиями) и предупреждают «наймитов капиталистов»: если только слово поперёк скажете – просто расстреляем. Пенсионный возраст был оставлен без изменений, но полностью реформировалась система отчислений и контроля, закрывались лазейки для недобросовестных работодателей, обманывавших налоговые органы и трудяг «зарплатами в конвертах».

Генерал Де Голль попытался реформировать пенсионную систему, но не успел, дело доделывал Франсуа Миттеран, включивший в свою предвыборную программу (пункт 82) обещание снизить пенсионный возраст до 60-ти лет. И едва став президентом Франции – слово своё сдержал, вызвав небывалый восторг французов. А когда к такому подарку добавили рабочую неделю в 39 часов и пятую оплачиваемую неделю отпуска – месье Франсуа едва не стал национальным героем. Его даже предлагали сделать пожизненным Президентом Франции, настолько граждане Республики были горды своим лидером.

Только мудрый Миттеран предупреждал: не радуйтесь, крепите единство профсоюзов, поскольку крупный капитал не забудет, не простит такое поругание основ собственного благополучия. Оказался полностью прав, пенсионную реформу торпедировали уже в 1993-м по системе отчислений, а в 2010-м президент Саркози пенсионный возраст увеличили на 2 года.

Пришедший ставленник глобалистов Эммануэль Макрон сначала начал осторожно прощупывать почву отменой специальных пенсионных режимов (железнодорожники, полицейские, военные и тд.), а когда без согласия Национального Собрания увеличил пенсионный возраст – получил горящую бунтующую улицу. Как и Саркози в своё время, девять месяцев усмирявший забастовки, протесты, демонстрации и погромы.

Объективно

Итак, французы имеют право на протест вне всякого сомнения, но таким образом они опять пытаются поставить себя в привилегированное положения по отношению к «братьям меньшим» из дружной семьи европейских народов. Их пенсионная система излишне щедра, если быть справедливым. Минимум в полторы тысячи евро – дюже богато, а 62 года – возмутительно. Особенно без риска потерять накопления в рискованных гешефтах частных или корпоративных Пенсионных Фондов.

Пенсии выплачивает само государство, такой вот получается собес в мирке дикого капитализма. Только вот заигрывания с моделью французского социализма обходится дорого, когда дела шли хорошо и бюджет Франции мог позволить себе печатать облигации госдолга без всяких ограничений – система работала. Подкреплённая самой жестокой налоговой кабалой в Европе, среднестатистический Франсуа (с учетом подоходного налога и всех социальных выплат) отдает государству треть своих доходов.

А к богатым людям в кошели забирается «прогрессивная шкала», резидент с доходом более €100 тысяч в год отдаёт 60% нажитого непосильным трудом. Но даже такие драконовские поборы не позволяют балансировать бюджет «французского социализма», Пенсионный Фонд уже дюжину лет живёт в состоянии дефолта, верстается с годовым дефицитом в €10 миллиардов. А после пандемии дела стали совсем поганые, как только стало понятно: государственный долг Франции перешагнул за 100% ВВП.

Раньше гособлигации удавалось пристраивать, их охотно покупали, но сегодня … они обесценились, торгуются (стыдно сказать) на одном уровне с итальянскими. Такими темпами (к 2024-году) будут стоить наравне с греческими, а как отдавать пенсионерам 15% ВВП страны – загадка. Особенно на фоне острой нехватки высококвалифицированной рабочей силы, медленно ползущей деиндустриализации и нежелании французов дорабатывать до пенсионного возраста – проблема приобретает вид неразрешимого ребуса. Кстати, Франция единственная в Старой Европе страна, где 56% граждан выходят на пенсию в возрасте 55-61 год, не особо желая получать полную пенсию. Традиция-с.

Общий кризис власти

Пятая Республика сегодня является наглядным пособием для начинающих политиков, которым с университетской скамьи необходимо вдалбливать простейшие истины. Первая – не стоит заигрываться в оголтелый популизм и надеяться на печатный денежный станок, ресурс оного тоже конечен. Пока весь мир честно переживал экономический кризис 2008-2010 гг. – Евросоюз и особенно Франция сохраняли все социальные гарантии собственным гражданам. Читай – давали деньги просто так.

Пандемия стала ещё более возмутительным временем, «вертолётные миллиарды евро» проливались на райский сад г-на Борреля золотым дождём, а весь остальной мир вокруг просто выживал, стараясь балансировать свои бюджеты жесточайшими режимами экономии.

Теперь халяве пришёл конец, экономика имеет ряд железобетонных правил, нарушать кои – себе дороже. А когда начинаешь на таком фоне политические игры по снижению ответственности граждан в рамках ультра-либерального манипулирования – будь готовым столкнуться с лютыми проблемами. Конформисты припомнят все тридцать лет популизма и пустых обещаний, националисты – отказ от суверенитета в пользу заокеанского дяди и брюссельской тёти.

Франция – вторая страна (после Италии, а Германии - приготовиться), являющаяся жертвой глобалистов, которые сознательно дискредитируют прежние институты демократии. За последние десятилетия делается всё (через транснациональные медиа-холдинги и социальные сети), чтобы к власти приходили «улыбающиеся пустышки», ни за то не отвечающие политики, неспособные к принятию самостоятельных решений.

Явка избирателей на выборах катастрофически снижается, ответственность перед парламентами исчезает, разгромленные традиционные партии левого и правого толка перестают балансировать Общую Систему, наднациональное право становится выше суверенного государственного. Единственная возможность людей отстоять свои права: протесты, горящие покрышки и погромы. Политическую Францию со времён Жака Ширака превратили в балаган, каждый последующий президент был слабее и карикатурнее, избирался всё меньшим числом голосов.

поди-вспомни кто таков ... (иллюстрация из открытых источников)

Дойдя до Макрона, который в абсолютных цифрах представляет интересы 27% французов, имеющих право голоса. Не обладая парламентским большинством, такого политика даже «хромой уткой» назвать язык не поворачивается, но и отрешить от власти не получается законными методами – Национальное собрание является солянкой из непримиримых партий, каждая едва представляет 8-12 % от общей массы электората, ходящего на выборы (четверть от общего числа). Вот и получаем «молчащие» три четверти избирателей, своей политической системе не доверяющих, но готовые выйти на улицу по любому поводу.

Выводы

Европу долго и целенаправленно готовили к пенсионным реформам, жить припеваючи за счёт остальной планеты глобалистам и ультра-либералам лондонского Сити и Уолл-Стрит становилось всё труднее, накапливать громадные долги необеспеченных денег можно лишь до определённого предела. Уже в 2008-м критическую массу нужно было обрушивать, но кое-кто решил, что «лучше помучиться», как говаривал товарищ Сухов.

Агония не может быть вечной, работать всё-таки придётся. Даже за миску супа или хлебную карточку. Фокус европейской пенсионной реформы в том, что возраст даже в 67 лет … недостаточен для наполнения любых Фондов (государственных, частных, корпоративных) достаточной денежной массой для выполнения социальных гарантий «европейского социализма», способного существовать только за счет ограбления третьих стран.

Как говорят аналитики издания «The Economist», Франции в этом году нужно поднимать пенсионный возраст до 68 лет, рабочий стаж увеличивать до 46-ти, как и продолжительность рабочей недели. Тогда есть шанс избежать банкротства Пенсионного Фонда страны, протянуть немного ещё на долговых расписках, получить кредиты от МВФ. Попутно придётся реформировать и рынок труда, привлекая миллионы рабочих рук. Что сделать невозможно, экономический кризис и деиндустриализация стали необратимыми процессами.

Кстати, проблемы Франции не такие уж страшные, в скором времени заполыхает Германия. Как только решится признать, что доля государственных пенсионных расходов стала невыносимой. Сегодня на них приходится (со всеми сопутствующими программами) – 26% федерального бюджета, а к 2030-му «немецкий социализм» будет весить 45%. Очень любопытно будет посмотреть на «локомотив ЕС», расходующий на содержание пенсионеров половину своих средств. В принципе, США тоже доиграются со своим государственным пенсионным страхованием, где необеспеченных обязательств накопилось уже $22,6 трлн.

Никакие меры по поднятию пенсионного возраста, даже если их силой и полицейскими дубинками продавят во Франции, Германии и прочих странах «золотого миллиарда» – не сработают, проблема имеет другие корни. Первая и наиглавнейшая – демография. Ставка на омоложение за счёт мигрантов провалилась, они не желают работать, предпочитая тучные социальные пособия. Попробуй их лишить такой халявы – улицы заполыхают совсем по-другому.

Не сработали и обещания глобалистов с «опережающим технологическим ростом», он не компенсирует сокращение численности трудоспособного населения, а показатель производительности труда уже как десять лет замер, желание расти не демонстрирует.

Единственный шанс Франции, как и всей Европы с Америкой спасти свои пенсионные системы – пройти трудный путь Японии, столкнувшейся с лютым дисбалансом работающего населения и вышедшим на заслуженный отдых. Самураи такой путь прошли двадцать с лишним лет назад, заплатив очень дорого за демографический кризис накоплением огромного внешнего долга, экономической стагнацией, дикой инфляцией.

Но это дисциплинированный трудолюбивый Восток, где на генетическом уровне заложена способность выживать с туго подвязанным поясом, коллективный Запад так не умеет. Особенно революционная Франция, предпочитающая любые социальные проблемы решать радикально. Чем все окончится там – не берусь прогнозировать, но пенсионная реформа не является первопричиной бунтов, то лишь повод, гнилой плод на ветке больной яблони. Не его сбивать нужно, а корчевать погибающее дерево. Что интуитивно поняли французы, выйдя на улицы с плакатами:

«Мы сняли голову Людовику XVI, пришла пора повторить».
Эммануэль Макрон и … призрак революционной гильотины

«Диктатуру и свободу нельзя рассматривать по отдельности»: критика современной плебисцитной демократии в эссе Эрнста Юнгера «Уход в Лес»


Завершение Второй мировой войны ознаменовало собой новою станицу в истории Германии, которая потерпела сокрушительное поражение и была разделена союзниками на четыре оккупационные зоны. Усилия союзников, а затем и новых немецких властей ФРГ и ГДР, были направлены на преодоление нацистского прошлого. «Правая» политическая позиция стала настоящей редкостью в стране, ибо немецкая общественность целиком сосредоточилась на преодолении тоталитарного менталитета.


Однако в Германии оставались «правые» мыслители, которые, несмотря ни на что, сумели сохранить свою моральную идентичность. Одним из таких людей был Эрнст Юнгер (1895–1998). Либеральная немецкая общественность достаточно скептически и настороженно наблюдала за неполитическими произведениями немецкого писателя и философа. Историки нередко делают его козлом отпущения за нацизм, а некоторые тексты называют способствующими романтизации и возвеличиванию войны, чем воспользовались нацисты. Поколение 1968 года достаточно узколобо называло Э. Юнгера фашистом или профашистом.

Однако, как отмечает историк Олег Пленков, и после 1945 года Эрнст Юнгер, несмотря на начавшееся национальное покаяние в ФРГ за национал-социализм, продолжал во многом оставаться на прежних позициях в оценке значения многих политических реалий.

«Это совершенно противоречило складывавшейся с середины 1960-х годов антитоталитарной культуре ФРГ, которая развивала демократическую политическую культуру в стране за счет игнорирования или исключения всей правой традиции, что Юнгеру казалось (и было) несправедливым…
Представляется, что в суждениях Юнгера есть изрядная доля логики и последовательности в его оценках исторического прошлого».

Будучи по своему духовному и умственному складу нонконформистом, Э. Юнгер скептически относился сначала к Веймарской республике, затем (после непродолжительного очарования) к нацизму (его роман «На мраморных утесах», написанный в 1939 году, считается памфлетом на всякого рода тиранию, современники узнавали в нем намеки на концлагеря), а затем и к современной немецкой демократии.

Одним из послевоенных произведений Юнгера, в котором можно увидеть критику современной западной демократии и процессов глобализации, является «Уход в Лес». Именно это произведение, а также послевоенные взгляды Юнгера мы и рассмотрим в данном материале.

Эрнст Юнгер в первые годы после завершения Второй мировой войны



После окончания Второй мировой войны Эрнст Юнгер сумел сохранить свою моральную идентичность как правый мыслитель, стремившийся отгородиться от нацизма. При вступлении американцев в Германию в 1945 году он писал, что от последствий такой катастрофы нельзя избавиться со временем, как оправились некогда от травмы поражения под Йеной или Седаном немцы и французы. Поражение 1945 года означало, на его взгляд, радикальный поворот в жизни европейских наций, в том числе и немцев.

Погибло не только множество народа, но и канули в Лету многие ранее весомые и значительные ценности, двигавшие людьми и придававшие смысл жизни. У немцев возникла острейшая потребность противостоять последствиям тотального поражения, потребность, которая должна быть обращена в русло конструктивной преемственности и возрождения старой немецкой традиции. Юнгер первым из европейских консервативных мыслителей понял, что немецкая катастрофа 1945 года означает общий крах антипросвещенческого проекта.

Как отмечает историк Сергей Казаков, конкретно-историческая критика времени и сущностно-метафизический подход составляют сложную основу механизма его консервативного стиля Эрнста Юнгера [4]. Возможно, именно поэтому Ганс-Петер Шварц считает, что Юнгеру в это время так же, как и Доносо Кортесу, Шатобриану, де Местру, свойственна дифференциация между «традиционными формами бытия», подверженными времени, и вечным «надвременным» порядком.

В конце войны Юнгер был готов основательно перейти от конкретных размышлений и осмысления событий к метафизическому преодолению нацизма и выстраиванию континуитета посредством обобщающих работ, отражающих его манеру максимально дистанцированного взгляда на текущие события, что в немалой степени является общей чертой консервативной оценки нацизма в послевоенной Германии.

Несмотря на то, что Юнгер не был членом НСДАП, пристальное внимание к его персоне из-за творчества 20-х годов ХХ века было ему обеспечено. Его метафизическая форма протеста в годы нацизма не вызывала доверия у большинства представителей левого и либерального лагеря. Такие немецкие «литературные эмигранты», как Томас Манн и Карл Цукмайер, Бертольд Брехт и Теодор Адорно разошлись в оценках позиции Эрнста Юнгера в эпоху нацизма.

С другой стороны, для того чтобы критиковать политический режим, находясь в эмиграции, и советовать, что нужно делать соотечественникам на Родине, не требуется много смелости. Совсем иное дело делать это, имея реальную угрозу попасть под каток репрессий. Сам Юнгер в эссе «Уход в Лес» пишет по поводу обвинений в адрес немцев о том, что они приняли и не сопротивлялись национал-социализму, следующее:

«В Германии открытое сопротивление властям было и остается особенно трудным, поскольку еще со времен легитимной монархии здесь сохранилось благоговение перед государством, что имеет свои преимущества наряду со своей темной стороной. Потому отдельному человеку трудно было понять, почему после вступления армий стран-победительниц его привлекали к ответственности за недостаточное сопротивление не только в качестве коллективного обвиняемого, но и индивидуально – например, за то, что он исполнял свои профессиональные обязанности как чиновник или капельмейстер…
В одном случае оккупанты навешивают на вас ярлык коллаборациониста, в другом случае партии навешивают на вас ярлык попутчика. Так одиночка оказывается в ситуации между Сциллой и Харибдой; ему грозит ликвидация, как за участие, так и за неучастие».

Подвергался критике Эрнст Юнгер и за то, что в 1945 году отказался заполнять денацификационную анкету на проверку убеждений, в связи с чем британские оккупационные власти наложили запрет на его публикации в Германии на 4 года. Здесь стоит обратить внимание на то, что из-за того, что Юнгер был чрезвычайно близок к участникам заговора против Гитлера, он был отправлен в отставку с военной службы в октябре 1944 года (и не был убит только благодаря везению), а на его публикации в Третьем рейхе был наложен запрет. По иронии судьбы цензурный запрет нацистского режима длился, как и запрет на публикации книг писателя в западной зоне Германии со стороны английской военной администрации, до 1950 года.

Тем не менее в начале 1949 года Юнгер получает от французского военного командования право на публикации в Германии, и первым послевоенным романом, вышедшим в том же году, становится «Гелиополис. Ретроспектива одного города». Интересно, что, как отмечает исследователь творчества Юнгера Юрий Солонин, в общественном мнении французов его имя никогда не связывалось с понятием оккупанта, а видный участник движения Сопротивления Ф. Миттеран даже посетил Юнгера в Вильфлинге в дни празднования 90-летия писателя, где тот провел последнее десятилетие своей жизни.

Послевоенные взгляды Юнгера стали несколько более умеренными, он отходит от радикализма, однако он не перестает быть антиреспубликанцем и остается приверженцем консервативного реализма, к которому добавляется традиционалистский пессимизм. Для мыслителя нет принципиальной разницы, как для правого традиционалиста, между демократией и тоталитарной диктатурой, чему еще одним подтверждением является его эссе «Уход в Лес» (1951).

Критика демократического режима в эссе Э. Юнгера «Уход в Лес»



Размышляя о том, как вести себя перед лицом и внутри катастрофы нашей эпохи, и пытаясь найти силу, которая способна сохранить свободу в тотальном государстве, Юнгер вслед за фигурами рабочего и неизвестного солдата выводит на арену истории гештальт (гештальт определяется как «целое, которое охватывает больше, чем сумму своих частей») – партизана, «ушедшего в лес».

В работе «Уход в Лес» Юнгер обращается к важной теме сохранения личной неприкосновенности и права на экзистенциальную свободу человека от унифицирующей власти через критику демократического режима [8]. Он начинает свой труд с пассажа о том, что «Уход в Лес» – отнюдь не идиллия» и речь пойдет о «вопросах того рода, что всегда несут в себе угрозу».

Одним из первых вопросов, которым задается Эрнст Юнгер, является проблема выборов и анкетных ответов в современной демократии, не гарантирующей человеку с начала ХХ века безопасности и чреватых последствиями.

«Избирательный бюллетень предназначен для определения простых числовых соотношений и для их подсчета. Он должен выяснить волю избирателя, и весь избирательный процесс направлен на то, чтобы это волеизъявление было непосредственным, без посторонних влияний на результат. Поэтому выборам сопутствует чувство безопасности и даже чувство причастности к власти, что, собственно, и отличает свободное волеизъявление в рамках правового поля.
Наш современник, проходящий навязанное ему анкетирование, весьма далек от подобной безопасности. Даваемые им ответы чреваты последствиями, часто его судьба зависит от них…
Вопросы подбираются к нам все ближе, они становятся все настойчивей, и все важнее становится способ, которым мы отвечаем. При этом нужно помнить, что молчание – это тоже ответ»,

– пишет Юнгер.

Немецкий мыслитель отмечает, что избирательный бюллетень превращается в анкету, а свободные выборы – это не более чем иллюзия. Выборы по большей части предопределены.

«Зачем же в таком случае нужны выборы, если выбора больше нет? Ответ таков: нашему избирателю предоставляется возможность своим бюллетенем поучаствовать в акте аккламации. Не каждый признаётся достойным этой привилегии – так в избирательных списках, разумеется, отсутствуют имена бесчисленных неизвестных, из числа которых набирают армии новых рабов. Поэтому избирателю обычно известно, чего от него ждут».

Рассматривая выборы как форму участия, Юнгер напоминает, что в диктатурах они заменяются плебисцитом и становятся лишь одной из его форм. При этом важную роль играет пропаганда, которая воздействует на массы и заручается поддержкой большинства.

«Вид огромных, страстно возбужденных масс – важнейший признак того, что мы вступили в новую эру. В этой области господствует если не единодушие, то наверняка единогласие, так как если и раздается вдруг несогласный голос, тут же поднимаются вихри, уничтожающие того, кому он принадлежит.
Поэтому одиночка, решивший обратить на себя внимание подобным способом, с тем же успехом может осмелиться и на политическое убийство: результат для него будет одинаковым».

По мнению Югнгера, цель диктатуры доказать, что она опирается не только на подавляющее большинство, но и что ее одобрение есть выражение свободного волеизъявления отдельных людей.

«Режиссеры данного процесса стремятся убедить человека, пришедшего на избирательный участок с твердым намерением проголосовать «против», что он очень одинок. Можно предположить, что этот избиратель, благодаря своему здравому уму, сопротивлялся долгой недвусмысленной пропаганде, которая все изощреннее усиливалась до самого дня выборов. Это было не так-то просто; прибавьте к этому, что волеизъявление, которого от него требуют, облачается в самые достойные формы; его просят участвовать в выборе свободы или голосовании за мир.
Кто же не любит мир и свободу? Должно быть, только нелюди. Уже одно это придает ответу «нет» преступный характер».

Немецкий мыслить отмечает, что с технической точки зрения организовать выборы, при которых сто процентов голосов отдаются тому, кому нужно, несложно, однако «пропаганда всегда ссылается на положение, при котором враг государства, враг народа, классовый враг наголову разбит и стал посмешищем, но все-таки не исчез».

Таким образом, Юнгер задается вопросом: можно ли обрести свободу и противостоять силе вездесущего государства, когда диктатура прячется за формально-демократическими практиками, а любая оппозиция умело используется режимом для укрепления контроля и подтверждения собственной силы.

«По сути, тиранию и свободу нельзя рассматривать по отдельности, даже если с точки зрения временности они и сменяют друг друга. Можно, конечно, сказать, что тирания упраздняет и отменяет свободу – но, с другой стороны, тирания становится возможной только там, где свобода стала ручной и низвела сама себя до пустого понятия»,

– делает вывод Юнгер.

«Уход в Лес» – осознанный выбор одиночки, способного самостоятельно мыслить


Обращаясь к образу «духовного партизана», Юнгер использует метафору ухода в лес, чтобы описать новый тип сопротивления и утверждения свободы в условиях укрепления новых форм власти.

«Под Уходом в Лес мы понимаем свободу одиночки в этом мире… Ушедшим в лес мы называем того, кто в ходе великих перемен оказался одиноким и бесприютным и, в конечном счете, увидел себя преданным уничтожению…
Ушедший в лес решается оказать сопротивление, намереваясь вступить в борьбу, скорее всего, безнадежную.
Таким образом, ушедший в лес – это тот, кто сохранил изначальную связь со свободой, которая с точки зрения времени выражается в том, что он, сопротивляясь автоматизму, отказывается принимать его этическое следствие, то есть фатализм»,

– пишет немецкий национал-консерватор.

«Уход в лес» – не бегство от действительности, это новый тип сознания и поведения, направленный не на политическое противоборство с системой, а на осознанный выбор одиночки, способного самостоятельно мыслить, выбирать, говорить «нет» и руководствоваться собственными, а не навязанными ему извне идеалами.

Как отмечает философ Александр Михайловский, допустимо рассматривать «уход в лес» как своего рода меморандум партизана. Это не инструкция, что лежит в специальном ящичке на случай наступления emergency state, а именно уникальный жизненный опыт одиночки, зафиксированный в слове для тех, кто, подобно Мануэлю Венатору из «Эвмесвиля», учится искусству ускользания из сетей Левиафана и одновременно как сторонник и защитник своего удела.

Подлинный девиз ушедшего в лес, пишет Юнгер, «здесь и сейчас» – он муж свободного и независимого действия. К этому типу можно причислить лишь крохотную долю всей массы населения, однако, по словам мыслителя, «именно так формируется маленькая элита, способная противостоять автоматизму, в борьбе с которым применение голого насилия потерпит неудачу. Это все та же древняя свобода в одеждах времени: сущностная, элементарная свобода, которая пробуждается в здоровых народах, когда тирания партий или иноземных завоевателей угнетает их страну».

В эссе «Уход в Лес» Юнгер неоднократно поднимает тему разделения Германии. В частности, в 32 параграфе писатель говорит об испытании, более тяжёлом, чем испытание войной, которое выпало на долю немца. Немец прошел это испытание, «выдержал молча, без оружия, без друзей, один, без советчиков в этом мире». Высказывает он также опасения, что две разделенные Германии «пойдут войной друг на друга», полагая, что в таком случае «уход в лес есть единственное средство, которое может быть посвящено общим целям, без оглядки на искусственные границы».

В целом произведение Юнгера пронизано пессимистичными нотами. Говоря о возможности технократической катастрофы, автор прибегает к метафоре «Титаника» – корабля, ставшего сначала символом победы цивилизации и техники над природой и превратившегося впоследствии в символ крушения и страха. По мнению писателя, человек слишком привык к комфорту и чересчур полагается на технику.

«Действительно ли мы приобретаем что-то ценное, живя в этом мире страховых агентств, прививок, педантичной гигиены и повышения среднего возраста жизни?
Не стоит об этом спорить, поскольку все это только формируется, и идеи, на которых стоит этот мир, еще не исчерпаны.
Корабль продолжит свое плавание, даже если оно ведет его от одной катастрофы к другой. Правда, катастрофы несут с собой страшные жертвы. Когда Корабль погибает, его аптечка тонет вместе с ним.
И тогда все зависит от других вещей, например, от того, может ли человек выдержать несколько часов в ледяной воде. Многократно привитая, чистоплотная, приученная к лекарствам команда с высоким средним возрастом жизни имеет меньшие шансы, чем та, которая всего этого лишена.
Минимальная смертность в мирные времена не является критерием подлинного здоровья; она может внезапно, в одну ночь, обернуться своей полной противоположностью».

Как отмечает историк Сергей Казаков, в начале 50-х годов ХХ века Эрнст Юнгер становится не только одним из пионеров-диагностов глобализации, но и явно одним из первых ее критиков. В частности, в эссе «Уход в Лес» он отмечает, что «с технической точки зрения всего лишь две державы являются способными на политико-стратегическое поведение, опирающееся на огромные военные средства и преследующее планетарные цели» (речь шла о США и СССР).

Тему глобального государства и глобализированного мира Юнгер впоследствии развивает в работе под названием «Всемирное государство. Организм и организация» (1960). «Организация» как унифицирующее начало глобального государства становится предметом критики мыслителя. Однако подробное рассмотрение данной работы выходит за рамки основной темы данного материала.

Таким образом, следует отметить, что представленный Юнгером образ ушедшего в лес – это политическая программа одиночки накануне эпохи постмодерна. Уход в лес позволяет решить индивиду вопрос суверенитета, который коллега Юнгера по «консервативной революции» в Германии Карл Шмитт считал важнейшим для политической сущности государства. Учитывая политическую реальность, с которой связаны мысли Юнгера, важно и то, что мыслитель не считал холодную войну проблемой для «ухода в лес», поскольку он «возможен в любой точке Земли».

Э. Юнгер – последовательный критик демократии (в качестве заключения)



В художественной литературе и политической культуре ФРГ Э. Юнгер не занимал должного места, да и сам он не стремился следить и читать современную германскую литературу.

Тем не менее в конце 1970-х годов литературные заслуги писатели были оценены государством: в 1977 году он был награжден орденом «За заслуги перед ФРГ», в 1982 годум – премией Гёте города Франкфурта, которая вызвала политический резонанс в политических и журналистских кругах ФРГ. Знаковым событием стало его участие в 1984 году в шествии в Дуомон, символическом примирении Германии и Франции, когда ветеран Великой войны Эрнст Юнгер, федеральный канцлер ФРГ Х. Коль и президент Франции Ф. Миттеран прошли к знаменитому форту. В 1985 году в 90-летие ему был присужден орден «За заслуги перед ФРГ», большой крест со звездой и плечевой лентой.

В. Сендеров в своей статье, посвященной выходу в свет русского перевода романа писателя «На мраморных скалах», отмечает, что в ФРГ «законченный консерватор Юнгер очень сдержанно относился к прекрасному новому миру. Но знаки внимания и награды от Федеративной Республики все-таки принимал». Однако публицист считает, что влияние Юнгера после Второй мировой войны несравнимо с прежним веймарским временем, и он «отодвинулся в непостижимо далекое прошлое».

Юнгер действительно достаточно скептически относился к ФРГ, поскольку считал, что западногерманская демократия ущербна, поскольку создана милостью победителей. В своих поздних работах он отмечает, что формирующаяся плебисцитарная демократия мало чем отличается от диктатуры масс и выступает против либерального государства благосостояния, технократизма и утраты метафизики. Мыслитель «консервативной революции», как и прежде, разделяет понятия свободы и демократии, продолжая оставаться непримиримым оппонентом последней.

Достаточно часто публицисты склонны обвинять Эрнста Юнгера в романтизации войны и «пропаганде милитаризма», однако он был патриотом своей страны, ветераном Первой мировой войны, получившим за участие в ней высший прусский военный орден Pour le mérite, неужели как фронтовик он не имел права писать о войне так, как он считал нужным?

К тому же, как отмечают некоторые историки, дух и стиль книг Юнгера о войне имел такое же действие на публику, как в свое время хорошая советская проза о Великой Отечественной войне, а такие понятия и темы, как боевое товарищество, воинский долг, честь, самоотверженность, напряжение духовных и физических сил солдат во имя великих целей, нельзя игнорировать ради пацифизма, если люди воевали, рисковали жизнью и стремились к высоким целям.

Как справедливо отмечает историк Олег Пленков:

«Те, кто видят в Юнгере только неисправимого симпатизанта нацистов, упускают в восприятии его личности самое существенное – его постоянное стремление быть впереди своего времени. Юнгер оставался верен себе до самого последнего момента, сохраняя сильную критическую дистанцию, в том числе и к современной немецкой демократии. Думается, такая устойчивость воззрений и темперамента достойна лишь уважения ».

Картина дня

наверх