Как потеряли оружие, боекомплект и броню
Две башни главного калибра “Кливленда” весили больше, чем все 80 ракетных шахт эсминца “Замволт”. Однако это еще не все. Для полноты картины стоит учесть, что вооружение современного корабля размещается ПОД палубой, в то время как башни “Кливленда” располагались НАД.
С учетом разницы высоты расположения ЦТ, это должно создавать лишнюю тысячу тонн*м опрокидывающего момента (без учета барбетов с шестидюймовыми стенками).
Не менее ужасающи результаты даст сравнение ТАРКр “Петр Великий” и тяжелого крейсера “Де Мойн”. Основное оружие “Петра” — двадцать ракет “Гранит” — весят в три раза меньше, чем одна башня “Де Мойна” (450 тонн).
А таких башен у ветерана было три. Плюс другое, не менее мощное и громоздкое вооружение — броневой панцирь (пояс — 152 мм, палуба — 90 мм сплошного металла), экипаж из 1800 человек и ход 33 узла. В итоге “Де Мойн” оказался на 6000 тонн легче атомного суперкрейсера, при том что был построен на 50 лет раньше...
Но раз уж выбрали для сравнения “Кливленд” и “Замволт”, то продолжим анализ на этих более простых примерах:
Экипаж “Замволта” — 140 человек (при необходимости до 200).
“Кливленд” — 1235 человек.
Современный стелс-эсминец непрост. Помимо ракет, он несет пару автоматических 155 мм пушек AGS массой в 100 тонн (каждая). Но тягаться по артиллерии с “Кливлендом” ему бесполезно. Двенадцать 127-мм орудий в шести башнях Mk.32, итого — еще 300 тонн.
Легкое оборонительное вооружение. У “Замволта” — пара 30-мм автоматов.
У “Кливленда” — 12 “Бофорсов” и 20 “Эрликонов”. Такая ерунда, лишняя сотня тонн на верхней палубе и площадках надстройки.
Кажется, мы что-то забыли?
Внутри крейсеров той эпохи имелся один интересный элемент, внешне напоминавший ящик без дна. Размеры ящика 120 x 20 х 4,2 метра. Толщина стенок ящика: в передней части — 51 мм броневой стали класса “А”, район машинных отделений — дифференцированно 83-127 мм, “крышка” ящика — 51 мм. Бронеплиты устанавливалась на шестнадцатимиллиметровой подкладке из конструкционной стали STS.
Все это — броневая цитадель массой 1468 тонн (почти 13% стандартного водоизмещения крейсера). В эту цифру влючены броневые траверзы, барбеты башен ГК, защита погребов (93-120 мм) и боевая рубка со 130 мм стенками.
Короче, создателям “Замволта” такое не снилось.
Силовая установка.
“Замволт” — гламур высоких технологий. Две супертурбины “Роллс-Ройс MT30”, приводящие в действие генераторы RR4500. Газовые турбины, полное электродвижение, все управляется нажатием кнопок.
“Кливленд” — силовая установка похожа на ад. Восемь водотрубных котлов “Бабкок&Уилксос”, четыре турбозубчатых агрегата. Свист перегретого пара, копоть, скрежет, ржавчина...
И какова же у них мощность? — спросит читатель.
Мощность у них одинакова ~ около 100 тыс. л. с. При том современный “Замволт” даже отстает в скорости от крейсера эпохи ВМВ (30 против 32 уз.)
Может быть, все дело в современных газотурбинных установках, для работы которых требуется огромное количество воздуха? Расширенные газоходы, занимающие лишние объемы корпуса — куда уже не поставить ракеты или компьютеры...
Что ж, восемь котлов “Бабкок и Уилксос” коптили не меньше. О чем свидетельствуют две трубы, высотой с пятиэтажный дом, и чертеж “Кливленда”, где всю среднюю часть корпуса занимали дымоходы.
А вот другая интересная ремарка:
При полном запасе топлива (2498 тонн нефти), “Кливленд” мог пройти 10000 морских миль (половину земного шара!) на экономической скорости 15 уз.
Данные по “Замволту” отсутствуют. Тем не менее, как показывает практика, ни один из современных крейсеров и эсминцев не смог превзойти по дальности плавания “Кливленд”.
Авиационная группа
“Замволт” — 2 многоцелевых вертолета.
“Кливленд” — 2 гидроплана OS2U “Кингфишер”.
Конечно, вертолет в два раза тяжелее старого гидроплана. Но для обеспечения работы гидропланов требовались две пневматические катапульты и кран для их подъема из воды.
Радары
«Конечно! — воскликнет читатель. — Электроника на борту военного корабля — в защищённом исполнении, в упрочненных корпусах, многократно дублированная и соединенная защищенными кабелями со стальными штекерами, намертво вкрученными в гнезда приборов. Генераторы, громоздкие антенны радаров, мачтовые конструкции, а еще система кондиционирования помещений с установленными в них компьютерами...»
Спокойствие!
Перечисленные проблемы имеют место быть, но не они виновники “беспричинного” роста водоизмещения современных кораблей.
И, кроме того, старый “Кливленд” был не меньше насыщен высокотехнологичным оборудованием.
Что тяжелее — “зеркало” активной ФАР или бронированный директор системы управления огнем Mk.37 с парой радаров (16 тонн)? У “Кливленда” таких директоров было два. А еще пятиметровая антенна радиолокатора общего обзора типа SC/SK, способного обнаружить бомбардировщик на расстоянии 180 км и РЛС обзора поверхности типа SG, не считая директоров управления огнем главного калибра типа Mk.34.
Все это было выполнено на чудовищной радиоэлектронной базе 40-х годов. Только один аналоговый компьютер СУО Mk.37 весил свыше тонны.
“Кубок конструкторов”
Какой же ответ у этой задачи?
“Замволт”, полное водоизмещение — 14 500 тонн.
“Кливленд” — 14 100 тонн.
Нет, мы не сравниваем боевой потенциал “Замволта” и крейсера эпохи ВМВ.
Но с точки зрения статей нагрузки построенный на 75 лет позже “Замволт” должен быть оснащен каким-то невероятным количеством оружия — которое весит гораздо меньше, чем пушки кораблей Второй мировой. И это несмотря за почти вековой прогресс в технологиях! На современном корабле каждый плафон, рубильник, генератор и распределительный щит весят меньше в несколько раз.
Увы, ничего подобного не происходит.
И оружие, и боекомплект — сплошной анекдот. 80 ракет “Замволта” против 200 снарядов на каждый ствол ГК крейсера “Кливленд” (итого 2400), а еще универсальный калибр — по 500 на каждое орудие (6000). Массу легко посчитать самостоятельно. И все остальное в том же духе...
Крепкий ветеран — один из лучших крейсеров Второй мировой, построенный в количестве 29 единиц. Оставивший за кормой сотни тысяч огненных миль и способный делать по сто выстрелов в минуту главным калибром!
На другой чаше весов — плавающая с извращенными статьями нагрузки, при которых на оружие приходится лишь мизерная часть водоизмещения, а на конструктивную защиту не осталось вообще ничего.
Понятно, что основная проблема “Замволта” — единая пирамида надстройки, объединившая в себе все трубы, мачты, выдвижные антенны и газоходы. Пирамида позволила разместить радары на значительной высоте (с 9-этажный дом), не нарушая целостности облика стелс-эсминца. Для компенсации ветровых нагрузок и опрокидывающего момента от такого “сооружения”, иными словами, сохранения метацентрической высоты в нормальных пределах, создатели “Замволта” вынужденно потратили львиную долю водоизмещения на балласт.
Плюс менее плотная компоновка, при которой насыщенные высокотехнологичным оборудованием отсеки (боевые посты, командный центр и т.п.) “распухают” в размерах и выдавливаются внутрь пирамиды надстройки.
Наконец, новые тенденции в области кораблестроения:
— автоматизация и механизация большинства процессов (ленточные транспортеры вдоль и поперек всего корпуса);
— полностью герметичный корпус с поддерживаемым внутри него повышенным давлением;
— автоматические системы локализации боевых повреждений (датчики дыма и воды, дистанционные приводы люков и дверей, автоматическая система пожаротушения) и т.п. мелкие, но полезные вещи. Хорошо сочетающиеся с комфортабельными условиями для экипажа на борту (спортзалы, фитнес, ресторанное питание).
И т.д., и т.п.
Возможно, это правильно. Но все же... Из дыма морских сражений проступают силуэты сверхвооруженных и защищенных кораблей прошлого. И может быть, при постройке следующего “Замволта” стоит пересмотреть некоторые приоритеты в сторону конструктивной защиты, вооружения и боекомплекта?
«Zumwalt» был построен вредителями
Предыдущая статья о “необъяснимых” расхождениях в соотношении боевой нагрузки у современных кораблей и кораблей эпохи Второй мировой вызвала горячий спор на станицах «ВО». Участники выдвигали различные теории, в конце концов приходя к неверным выводам.
Полагаю необходимым развить данную тему и тем самым расставить все точки над “и”.
Вкратце проблематика вопроса.
Бронированные монстры прошлого, чьи орудийные башни весили больше, чем половина современного эсминца. С толстыми бронепалубами и сверхмощными турбинами, с которыми теперь могут сравниться лишь силовые установки атомных крейсеров. Несмотря на весь этот стимпанк, громоздкие боевые посты и экипажи в тысячи человек, водоизмещение крейсеров оставалось в разумных пределах. В зависимости от типа, от 10 до 20 тыс. тонн.
Минуло полвека. Исчезли громоздкие башни главного калибра. Конструкторы полностью отказались от брони. Сократили экипажи в несколько раз. Ограничили скорость кораблей, тем самым уменьшив потребную мощность их силовых установок. Повысили КПД, применив эффективные дизели и газовые турбины. Перешли с радиоламп на крошечные микросхемы. Разместили оружие в подпалубном пространстве, еще более уменьшив создаваемый им опрокидывающий момент. Прогресс коснулся всего, о чем только можно мечтать — на современном корабле каждый элемент (щит, кран, генератор) весит меньше, чем девайс аналогичного назначения на крейсере времен ВМВ.
Изменились условия боя. Изменилось все! Но водоизмещение кораблей осталось прежним.
Понятно, что “ужимать” крейсер до размеров ракетного катера неразумно. Все-таки обеспечение мореходности и т.д.
Но в таком случае у нас появляется 3000 тонн резерва нагрузки. И теперь их надо чем-то заполнять и рационально использовать.
«Вот их и используют!» — воскликнет уважаемый читатель. Тысячи тонн потрачены на ракеты, радары, компьютеры, шестиствольные зенитки и другое высокотехнологичное оборудование...
И окажется не прав.
По относительному весу вооружения (полезной нагрузки) современные корабли в два раза уступают крейсерам ВМВ (у которых под полезной нагрузкой также понимается и броневая защита).
Брони теперь нет. А все элементы вооружения — как вместе, так и по отдельности (ракеты и пусковые установки, радары, консоли в боевом информационном центре и т.п.) весят меньше, чем оружие и СУО крейсеров Второй мировой.
Как такое возможно? Лишь несколько ярких примеров:
Бронированный директор системы управления огнем Mk.37 с двумя радарами Mk.12 и Mk.22. Масса поста 16 тонн.
Основной радар системы “Иджис” — AN/SPY-1 модификации “B”. Масса каждой из четырех фазированных антенн, установленных на стенах надстройки, составляет 3,6 т. Пять аппаратных комнат, вес аппаратуры указывается в 5 тонн. Т.е. даже с учетом всех четырех ФАР и аппаратуры сигнального процессора, современный радар с трудом дотягивает по массе до одного ржавого директора. А на боевых кораблях ушедшей эпохи стояло от двух до четырех таких директоров.
У Иджис-крейсера есть еще дополнительная двухкоординатная РЛС и четыре радара для подсветки целей. Радар подсветки весит 1225 кг, масса подвижных элементов (тарелки) 680 кг.
Для визуального сравнения — комплекс радиотехнических средств авианосца “Легсингтон” (1944 г.) Слева заметен директор Mk.37 (#4). На самом верху — радар обзора поверхности типа SG (#13). Его масса полторы тонны. Аналогичные приборы стояли на любом эсминце, крейсер или линкоре. Описывать каждый элемент я не стану, т.к. там все слишком очевидно.
Для пущего эффекта — аналоговые вычислители в боевом информационном центре крейсера “Белфаст” (1939 год). Советские микросхемы отдыхают.
С оружием происходит та же история. Подробности были изложены в предыдущей статье. Например, 64-зарядная УВП Mk.41 с полным боекомплектом (“Томагавки” и дальнобойные зенитные ракеты) весит 230 тонн.
Для сравнения: одна башня советского крейсера пр. 26-бис (“Максим Горький”) весила 247 тонн. При этом необходимо учесть, что 145 тонн приходилось на вращающуюся часть, расположенную НАД палубой. Легко представить, как это ухудшало остойчивость по сравнению с современной УВП, все элементы которой находятся глубоко в подпалубном пространстве!
Критически настроенные читатели, разумеется, выразят протест. По их мнению, аппаратура на борту современного корабля сопровождается некоей “таинственной” статьей нагрузки, связанной с большим количеством коммуникаций, кабелей и проводов.
Так вот, уважаемые, даже если обмотать крейсер вдоль и поперек оптоволокном, словно кокон, — вы не компенсируете те тысячи тонн, оставшиеся после снятия 100-метровых броневых поясов (сплошной массив из стали, толщиной в ладонь).
Парадокс есть — ответа нет.
Решение задачи (осторожно, убивает интригу!)
Решение следует искать не в статьях нагрузки, а в компоновке корабля.
Тезис о легковесности современных радаров и оборудования блестяще подтверждается самим обликом ракетных крейсеров. Именно благодаря “легковесности” компьютерной техники, консолей и пр. “хай-тека”, конструкторы могут размещать аппаратуру на любом уровне надстройки, не опасаясь нарушить остойчивость.
Что вы видите на картинке? Правильно, сплошную надстройку от борта до борта, высотой с многоэтажный дом.
При сохранении тех же значений водоизмещения и балласта, что и у старых крейсеров, но не имея тяжелого вооружения и брони, можно строить “терема” любой высоты.
Зачем они это делают?
Конструкторы стараются увеличить высоту установки антенных постов. Не имея никаких особых рекомендаций и ограничений на этот счет, они выбирают самый очевидный путь — наращивают высоту надстройки, попутно используя образовавшиеся объемы и помещения под установку новых боевых постов и фитнесс-центров.
Негативный эффект “парусности” громоздких надстроек компенсируется дополнительным балластом, благо у конструкторов в запасе тысячи тонн резерва нагрузки.
У “Тикондероги” вообще все грамотно — “зеркала” ФАР висят прямо на стенах. Упрощается монтаж аппаратуры и её обслуживание, в любой момент можно получить доступ к самой антенне, просто поднявшись на нужную палубу.
Атомный “Орлан” неудержимо разросся вверх (59 метров от днища до вершины фок-мачты). А его надстройка превратилась ступенчатую пирамиду майя, с установленным на разных уровнях радиотехническим оборудованием. Вторая пирамида взметнулась ближе к корме, окончательно превратив крейсер в ритуальный храм смерти.
“Замволт” идет верной дорогой к успеху. Огромная плавучая пирамида, воплотившая в себе все надстройки, мачтовые конструкции, антенные посты и трубы-газоходы. Теперь это — единое целое с целью недопущения осквернения священного облика стелс-эсминца.
Правда, число пусковых шахт сократилось до 80, что, даже при наличии двух шестидюймовых пушек, выглядит позором для “убер-корабля” с полным водоизмещением 14 000 тонн. Зато как красиво и современно!
В целом, несмотря на все преимущества высоких надстроек, данная компоновка выглядит не самым рациональным решением. Мало того, что высоченные “Гималаи” увеличивают заметность корабля, так они просто “сжигают” запас остойчивости, который мог быть потрачен с большей пользой на установку дополнительных систем (оружие, генераторы, конструктивная защита и т.д.)
Единственный элемент, для которого критически важна высота установки антенны — РЛС обнаружения низколетящих целей. Специализированный радар, напряженно всматривающийся в линию горизонта, над которой в любой миг может возникнуть крошечная точка. И тогда счет пойдет на секунды.
Чем выше установлен радар, тем больше драгоценных секунд у системы ПВО, необходимых для перехвата низколетящей ракеты.
Всем остальным антеннам высота полезна, но не принципиальна.
Радар дальнего обзора работает по целям в стратосфере и на космических орбитах, потому какие-либо инсинуации ±10 метров для него не имеют значения. ФАР могут быть спокойно размещены на стенах невысокой надстройки, как у эсминца “Орли Берк” (и даже еще ниже — ведь у “Берка” основной радар совмещает функции РЛС обнаружения НЛЦ).
Системы спутниковой связи могут работать хоть у самой поверхности воды.
Радиосвязь тоже.
Отсюда вопрос — если нам требуется поднять на высоту всего один радар, то для чего городить “Гималаи”, искажая облик эсминца?
Наиболее очевидным решением является аэростат. Обычный аэростат, который применяется в J-LENS — новой системе Пентагона, для защиты особо важных объектов от низколетящих ракет.
Корабельный радарный аэростат гораздо легче и компактнее аэростатов JLENS.
РЛС обнаружения НЛЦ априори работают на небольших дальностях, ограниченных радиогоризонтом. Оттого имеют низкий энергетический потенциал и малые размеры. Фактически, они совпадают по габаритами и назначению с радаром AN/APS-147 многоцелевого вертолета MH-60R. Притом, сами создатели “Ромео” неоднократно заявляют, что их система может быть использована для раннего обнаружения низколетящих ракет и интеграции вертолетов в систему ПВО/ПРО Иджис-эсминцев.
Вот такой радар и нужно приподнять над водой, на высоту хотя бы 100 метров.
И это будет прорыв!
А) Дальность радиогоризонта увеличится до 40 километров (вместо нынешних 15-20), что выведет морские системы ПВО/ПРО на совершенно новый уровень.
Б) Изменится компоновка, полностью отпадет необходимость в сверхвысоких громоздких надстройках. С очевидными последствиями для других статей нагрузки.
Увеличивай боекомплект. Или ставь дополнительные генераторы, для обеспечения энергией рельсотронов и радаров стратегической ПРО, размещенных на борту эсминца.
Или ставь броню. Не увеличивая водоизмещения корабля!
— Сергей Павлович Королёв.
Критики приведенной теории укажут на возможные сложности с размещением аппаратуры и боевых постов, которые хоть и имеют незначительную массу, зачастую требуют больших объемов.
Компоненты наземной системы С-400 размещаются на нескольких мобильных шасси. И сложно поверить, что такая же аппаратура и кабина управления не сможет поместиться на 180-метровом боевом корабле.
Как известно, фигурой с наибольшей площадью при заданном периметре является круг (в трехмерном пространстве, наибольшим объемом обладает сфера).
Даже если потребуются дополнительные объемы, их можно всегда получить, не увеличивая водоизмещения корабля. Просто увеличив ширину корпуса на пару метров, сократив на необходимое значение его длину (10-20 м, данные условные). От этого незначительно пострадают пропульсивные характеристики. Скорость эсминца уменьшится на 1,5-2 узла, но в эру радаров и высокоточного оружия это не имеет никакого значения.
В общем, жизнь — непредсказуемая штука. Где каждая задача может иметь несколько альтернативных решений.
Свежие комментарии