На фото: во время пуска крылатых ракет «Калибр» 

В этой статье продолжим рассматривать одну из ключевых проблем развития международных отношений в Европе после окончания Первой мировой войны – проблему послевоенных репараций Германии и последовавших за этим событий. Значительное внимание уделяется политике ведущих европейских государств, репарационному кризису, вызвавшему ввод в Рур франко-бельгийских войск в 1923 году, и сумасшедшей инфляции – последствию этого кризиса.


В январе месяце 1923 года французские и бельгийские войска пересекли германскую границу и взяли под свой контроль множество мест в Рурской долине Германии. Рурская оккупация, как стало известно, продлится более двух с половиной лет и окажет глубокое влияние как на политику, так и на экономику Веймарской республики.


Оккупация Рура Францией и Бельгией в 1923–1925 гг. началась тогда, когда Германия не выполнила свои обязательства по выплате странам-победителям репараций. Кампания пассивного сопротивления мешала оккупантам, но в сентябре 1923 года провалилась. Обе стороны понесли значительные расходы и пришли к пониманию того, что процесс сближения может лучше послужить их национальным интересам.


Этот политический кризис известен в истории дипломатии как рурский, в связи с тем, что его поводом стала франко-бельгийская оккупация Рура.

Была ли оккупация оправдана?

Дипломаты вели серьезные споры о том, почему Франция решила оккупировать Рур и была ли эта оккупация оправдана. Начнем с предыстории...

Одной из ключевых проблем, вставших перед европейской дипломатией после окончания Первой мировой войны, была германская.


Первая мировая война и начавшийся после нее общемировой экономический кризис полностью изменили политическую карту Европы. После окончания войны произошло падение крупнейших европейских империй, и на политической карте Европы появился целый ряд новых и независимых государств, а в некоторых странах под влиянием Первой мировой войны даже произошла смена правящих режимов.


Версальский договор, навязанный 28 июня 1919 года побежденной в Первой мировой войне Германии – был договором несправедливым и грабительским. Аналогичный несправедливый характер имели и договоры, подписанные с бывшими военными союзниками Германии: Австрией, Венгрией, Болгарией и Турцией, составившие в совокупности т. н. Версальскую договорную систему в послевоенной Европе.


Единственной виновницей в развязывании войны была объявлена Германия, которая обязана была выплачивать странам-победительницам колоссальные репарации, объем которых, определенный в мае 1921 года на Лондонской конференции, составил 132 млрд золотых марок, из которых 52 % этой подлежавшей выплате суммы должна была получить Франция (выплата должна была производиться в течение 37 лет).


И исходя из этого, соблюдение всех условий Версальского договора, то есть отношения держав-победительниц, в первую очередь Франции и Англии, с Германией – стало определяющим фактором развития международных отношений в послевоенной Европе.


И наряду с проблемой сдерживания Германии, наиболее острым во франко-англо-германских отношениях был вопрос выплаты Германией репараций, ставший причиной невиданного политического кризиса, разразившегося в послевоенной Европе в январе-ноябре 1923 года.

Начало конфликта

В 1922 году из-за сложившейся тяжелой экономической ситуации в Германии союзники отказались от репараций в денежной форме и заменили их преимущественно товарными поставками – сталью, древесиной, углем и прочим (т. н. «программа продуктивных залогов»).


26 сентября 1922 года специальная комиссия стран-победительниц по вопросам репараций зафиксировала факт задержки Германией сроков репарационных поставок. Когда в январе 1923 года межгосударственная комиссия по репарациям заявила, что Веймарская республика умышленно задерживает товарные поставки, правительство Р. Пуанкаре (1860–1934) ловко использовало это как повод для ввода своих войск в Рурский регион – промышленный район долины реки Рур.


Район Рура был главным индустриальным районом Веймарской республики, находившимся недалеко от границы с Францией, и местом расположения многих угольных месторождений, сердцем всей германской индустрии, где добывалось более 90 % каменного угля, 40 % олова, 45 % цинковой руды, а на металлургических заводах выплавлялось более 40 % стали и 75 % чугуна. К тому же на этой территории проживало около 10 % населения Германии, из них – 6,8 млн немецких промышленных рабочих.


По понятным причинам, это был регион жизненно важный для всего промышленного производства Германии и, следовательно, для возможности выплаты ею репараций странам-победителям.


На вторжение французских и бельгийских войск и взятие ими под свой полный контроль всей Рурской долины правительство Веймарской республики не могло ответить военным путем, поскольку ее вооруженные силы были слишком ослаблены статьями Версальского мира, поэтому оно приказало рабочим сопротивляться оккупации, используя методы пассивного противодействия. Населению Pypa правительством было запрещено выплачивать налоги и выполнять какие-либо из распоряжений оккупационных властей.


На заметку. Существует общепринятая точка зрения, гласящая о том, что Франция неохотно направила войска в Рур, потому что Веймарское правительство не выполнило условия Версальского договора по исполнению своих обязательств по репарациям. Имеются также и некоторые другие свидетельства того, что премьер-министр Франции Р. Пуанкаре и его правительство планировали оккупировать Рур еще в 1919 году. Дело в том, что у Франции были собственные значительные военные долги, и к 1923 году она испытывала острую нехватку промышленных ресурсов, особенно угля.

Пассивное и активное сопротивление

В ответ на ввод франко-бельгийских войск рабочие и служащие Рура объявили забастовку и отказались помогать французским оккупантам. Французы не одобряли забастовок и приступили к немедленному аресту всех тех, кто не помогал оккупации. В конце концов, для работы на промышленных и добывающих предприятиях Рура французы начали привлекать французских рабочих, выписанных военной администрацией из Франции.


После франко-бельгийской оккупации долины Рура в Германии начинает резко обостряться экономический кризис. Добыча каменного угля и выплавка металла в течение этого года начинает значительно сокращаться (примерно на 50 %), а заработная плата рабочих на промышленных предприятиях резко идет вниз. В целом оккупация Рура создала огромные проблемы для экономики Веймарской республики – там находилась большая часть сырья страны, и теперь она оказалась под полным контролем оккупационных властей.


Принятая правительством Веймарской республики концепция «пассивного сопротивления» предполагала полную остановку всех репарационных выплат, а административные ведомства и промышленные предприятия Рура демонстративно отказывались подчиняться требованиям оккупационных властей и открыто поддерживали всеобщие забастовки.


Сопротивление в регионе начало стремительно нарастать – из забастовок рабочих и служащих оно уже начало вырастать в добровольные полувоенные формирования, устраивающие акты саботажа на транспорте и нападающие на французских и бельгийских солдат. Будет интересно упомянуть, что так называемое «пассивное сопротивление» оккупантам выражалось даже в лингвистике – все слова, заимствованные из французского языка, заменялись тогда немецкими синонимами.


Официальная позиция Веймарского правительства в отношении оккупации Рура заключалась в «пассивном сопротивлении». Однако за кулисами правительственные агенты призывали профсоюзы организовать всеобщую забастовку в Руре, заморозить промышленное производство и воспрепятствовать конфискации ресурсов Францией. Но эта политика только продлила французскую оккупацию и подорвала национальную экономику.


Как только французские и бельгийские войска пересекли границу, они тут же изолировали Рур от остальной части Германии.


К июлю месяцу оккупационные власти установили запретную зону и ограничили въезд и выезд из Рура. Франко-бельгийская военная администрация начала проводить конфискацию сырья и промышленных товаров, которые грузили в железнодорожные вагоны для отправки во Францию и Бельгию в качестве оплаты пропущенных репарационных платежей натурой, а командующий оккупационными войсками генерал Жан-Мари-Жозеф Дегутт (1866–1938) вообще запретил вывоз угля из Рурской области в Германию.


По всей Германии начала подниматься волна ярости, а в прессе публиковались сообщения, большинство из которых, возможно, даже были преувеличены, если не полностью выдуманы, о французских солдатах, казнивших или избивавших немецкое гражданское население в Руре. Националистическая немецкая газета Deutsche Allgemeine Zeitung в то время писала:



То, о чем совсем недавно писала газета Deutsche Allgemeine Zeitung, вскоре стало реальностью. Отчаянная группа немецких националистов начала активную подготовку к проникновению в долину Рура с намерением совершить акты саботажа и уничтожения французской техники. Они пускали под откос составы с припасами для французских частей, загрязняли запасы продовольствия и совершали другие акты мелкого саботажа.


Одним из известных диверсантов был Альберт Шлагетер, 29-летний молодой человек, ранее участвовавший в Первой мировой войне, а после ее окончания – в добровольческом корпусе (Freikorps). Шлагетер был пойман французскими солдатами с поличным, когда он пытался заложить взрывчатку на железнодорожной ветке, после того как один из его «друзей» предал его за вознаграждение. Альберт Шлагетер был арестован, предан военному трибуналу и приговорен к смертной казни французами на Гольцгеймской (Хольцхаймской) пустоши 26 мая 1923 года.


Позже, придя к власти, национал-социалисты прославили Шлагетера как национального героя Германии, боровшегося с французской агрессией, и сделали из него мученика и патриота. А человека, предавшего Шлагетера французам, выследила и убила банда во главе с Рудольфом Хёссом (будущим комендантом печально известного лагеря смерти Освенцим).

Гиперинфляция

В результате денежных выплат для бастующих рабочих немецкая национальная казна почти опустела, а наличных резервов уже не хватало. Последним средством правительства, чтобы выплатить эти зарплаты, был заказ печати дополнительных банкнот, что способствовало безудержной гиперинфляции 1923 года.


Предприятия Рура, которые были остановлены из-за забастовок, пользовались значительными субсидиями от государства и в виде компенсации за «пассивное сопротивление» получали от правительства деньги для выплаты заработной платы горнорабочим и металлургам. Из-за включенного на всю мощь печатного станка, в июле 1923 года золотая марка стоила 262 тыс. бумажных марок, а 5 ноября – уже 100 млрд бумажных марок. Итого к концу года в обращении находилось 93 триллиона бумажных марок!


Пассивное сопротивление немецких рабочих полностью парализовало экономику Рура и ускорило крах немецкой валюты. И по мере того, как в денежное обращение начало поступать все больше и больше ничем не обеспеченных банкнот, покупательная способность каждой рейхсмарки снижалась, что побуждало торговцев повышать цены.


В 1918 году булка хлеба стоила 1/4 рейхсмарки. К 1922 году цена на него увеличилась до трех рейхсмарок. В 1923 году рыночная цена на хлеб уже выросла до 700 рейхсмарок в январе, до 1 200 – в мае, к сентябрю месяцу цена на хлеб уже достигла двух миллионов, а к ноябрю приблизилась к 80 млрд рейхсмарок.


Веймарское правительство не было ни достаточно сильным, ни авторитетным для того, чтобы установить фиксированную заработную плату или цены, поэтому единственным его ответом был выпуск большего количества бумажных денег.

Номинал выпускаемых банкнот увеличивался – самая крупная банкнота имела 100 триллионов рейхсмарок. Только за один день, 25 октября 1923 года, правительство Веймарской республики выпустило банкноты номинальной стоимостью 120 000 триллионов рейхсмарок (!), объявив при этом о планах утроить их ежедневный выпуск. А уже к ноябрю месяцу Министерство финансов сообщило, что в Германии в обращении находилось 400 338 236 350 700 000 000 рейхсмарок!


Покупательная способность бумажных денег исчезала так быстро, что некоторые компании платили работникам по утрам, чтобы они могли поторопиться и потратить свою заработную плату в обеденный перерыв. Жены ожидали на фабриках своих мужей в день зарплаты, чтобы поспешить в магазины и как можно быстрее потратить эти деньги.

Случались и такие курьезы: когда один мужчина заказал в ресторане кофе, но обнаружил, что его цена удвоилась к тому времени, когда кофе доставили к его столику.


Нередко на улицах немецких городов можно было увидеть, как покупатели несут ведра, сумки и даже полные тележки, набитые банкнотами, а дети на улицах играли бесполезными банкнотами, как игрушками, а их матери использовали деньги для растопки печей и котлов, выравнивания форм для тортов и даже в качестве обоев.


Если говорить о курьезах, то вот еще один: женщина притащила чемодан с банкнотами в местный продуктовый магазин и, когда она ненадолго оставила его снаружи, кто-то украл сам чемодан, при этом ненужные деньги из него высыпал на улицу.


Такая сумасшедшая гиперинфляции сделала обмен иностранной валюты практически невозможным и, как следствие, германские корпорации не могли проводить сделки или вести торговлю за границей. Не имея возможности приобретать золото или иностранную валюту, правительство Веймарской республики также и не имело возможности выплачивать репарационные платежи. Существует мнение, что правительство преднамеренно ослабляло экономику Германии в знак протеста против выплаты репараций союзникам, хотя прямых доказательств этого нет.


Но были и такие, кто получил выгоду от гиперинфляции – это граждане с большими долгами, поскольку их можно было легко погасить и некоторые умные бизнесмены, которые брали кредиты в начале инфляции для покупки недвижимости, а затем возвращали кредит через недели или месяцы почти что обесцененными деньгами.


Кризис вызвал крах двух кабинетов министров (В. Куно и Г. Штреземана), поскольку министры спорили о том, как лучше всего положить конец кризису. Окончательное решение предложил только что назначенный министр финансов Ганс Лютер.


В октябре решением Лютера был сформирован новый резервный банк (Рентенбанк) и создана новая валюта (рентная марка). Стоимость этой новой рентной марки была жестко привязана к стоимости золота, хотя ее и нельзя было обменять на золото, поскольку правительство не имело золотых резервов. Одна рентная марка первоначально оценивалась в один миллиард «старых» рейхсмарок, в то время как иностранная валюта была привязана к 4,2 рентных марки за один доллар США.


Стремясь поскорее попрощаться с гиперинфляцией, общественность Веймарской республики приняла новую валюту, что позволило постепенно нормализовать цены и заработную плату.

Позиция Великобритании

Все ведущие политические силы Британии – консерваторы, либералы и некоторые лейбористы – понимали, что Германия является хозяйственным ядром всей Европы, и ее закабаление в репарационную клетку приведет лишь к катастрофе экономики всего европейского сообщества, поэтому они признавали необходимость скорейшего восстановления политического баланса в Европе и перехода к политике «умиротворения».


Начиная с момента подписания Версальского мирного договора в 1919 году отношения между Британией и Веймарской республикой постепенно двигались в сторону потепления, в то время как отношения Британии и Франции по ряду причин неуклонно осложнялись: между ними наиболее остро ощущались противоречия по вопросам лидерства в Европе.

Британский посол в Берлине Эдгар Винсент д’Абернон (1857–1941) выражал взгляд британского правительства следующими словами:



Но даже несмотря на объявленный Британией в этом конфликте нейтралитет, британский посол уже в самые первые дни кризиса вел тайные переговоры с Германией о безоговорочной ее поддержке в случае затяжного конфликта, и он частично спровоцировал развитие событий и переход британской политики от нейтралитета к открытому вмешательству и экономическому давлению на Францию.


Противоречия в вопросе о франко-бельгийской оккупации Рура все более и более обострялись. В дипломатических кругах уже начали говорить о серьезном разладе в существующей версальской системе и даже о распаде существующего франко-британского союза. Выступая в августе 1923 года на специальном заседании британской Палаты общин по репарационному вопросу, недавно избранный от партии консерваторов премьер-министр С. Болдуин заявил, что всеми силами добивается ликвидации рурского конфликта как горячий друг Франции.

Позиция Советского Союза

Пока Даунинг-стрит под ковром вел свою двойную игру, правительство СССР было серьезно озабочено сложившимся положением в этом европейском регионе. В советском НКИДе заявляли, что дальнейшая эскалация напряженности в Руре может спровоцировать новую войну в Европе, и в этом все более разгорающемся конфликте советское правительство обвиняло как агрессивную политику кабинета Р. Пуанкаре, так и провокационные действия правительства Веймарской республики.


Не остались безучастными к проблеме бастующих рабочих Рура и советские профсоюзы, которые решили оказать материальную поддержку рурским рабочим в размере 100 тысяч рублей золотом и отправить в Германию 160 вагонов с зерном.


Так ответили на братскую помощь СССР участники Конгресса рабочих Рейнско-Рурской промышленной области.

Позиция Италии

Используя конфликт в долине Рура, итальянское правительство торопилась обустроить свои дела в Средиземноморском регионе. Недавно пришедший к власти Б. Муссолини предъявил претензии Италии на все восточное побережье Адриатического моря, выдвигая лозунг превращения всей Адриатики в итальянское внутреннее море (Mare nostro) и включения значительной части Югославского королевства в состав возрождающейся Итальянской империи.


Воспользовавшись положением, когда европейские державы были заняты рурским кризисом, итальянцы даже на некоторое время оккупировали греческий остров Корфу. Поводом послужило убийство в августе 1923 года на греческой территории итальянской пограничной делегации, что побудило Б. Муссолини отдать приказ о бомбардировке Корфу с моря.

После того, как Греция обратились в Лигу Наций, а Британия, которая из стратегических соображений не могла допустить захвата острова Корфу, итальянцам в ультимативной форме было приказано эвакуироваться, но при этом Греция была вынуждена выплатить Италии контрибуцию.

План Дауэса. Решение проблемы

После оккупации франко-бельгийскими войсками Рурского региона и введения на его территории военной оккупационной администрации в Веймарской республике произошла еще одна попытка государственного переворота (Пивной путч в Баварии). После чего США и Великобритания решили отстранить Францию от решения германского вопроса, пользуясь её финансовой зависимостью от них.

В конце 1923 года, когда при обсуждении германского вопроса державы-победительницы зашли в тупик из-за выплаты репараций, комиссия по репарациям сформировала специальный комитет для рассмотрения этой ситуации. Возглавляемый Чарльзом Дж. Дауэсом (чикагским банкиром и будущим вице-президентом США) комитет в апреле 1924 года представил свое предложение по урегулированию репарационных выплат.

1. Экономическая политика в Берлине будет реорганизована под иностранным контролем.

2. Будет принята новая валюта – рейхсмарка.

3. Франция и Бельгия эвакуируются из Рура.

4. Иностранные банки ссудят правительству Германии 200 миллионов долларов, чтобы способствовать экономической стабилизации.

5. В течение следующих четырех лет банки США будут ссужать Германии достаточное количество денег, чтобы она могла погасить репарационные платежи таким странам, как Франция и Великобритания.

6. Эти страны, в свою очередь, используют репарационные платежи, полученные от Германии для обслуживания своих военных долгов перед Соединенными Штатами.


Даже несмотря на то, что Франции удалось успешно осуществить свою оккупацию Рура, Веймарская республика через свое пассивное сопротивление в Руре и вызванную этим гиперинфляцию, которая разрушила германскую экономику, все же завоевала симпатию в мире, и под сильным финансовым давлением США и Великобритании французское правительство было вынуждено согласиться с планом Дауэса.


В 1925 году Дауэс стал лауреатом Нобелевской премии мира в знак признания вклада его плана в разрешение кризиса из-за репараций.

В Германии представленный «план Дауэса» был принят с большим воодушевлением, поскольку в политическом отношении он давал германской стороне весьма серьезный инструмент давления на Англию и Францию в деле постепенного ослабления «пут Версаля» и восстановления страны в статусе полноправной европейской державы.

Рурский кризис закончился...

ß