Вильям Макговерн: американский авантюрист в Тибете
Если в мире когда-либо и существовал прототипа-Индианы Джонса, то это, несомненно, был американец Уильям Монтгомери Макговерн — профессор археологии, востоковед и искатель приключений. Джунгли Амазонки, дебри Перу, ледяные Гималаи, Япония и Океания — он побывал везде и ради достижения цели рисковал деньгами, здоровьем, а иногда и головой.
Вначале XX века духовная столица Тибета - Лхаса - оставалась закрытой для европейцев. Окружённая неприступными горами и снежными перевалами, она охранялась самой природой. Местному населению нужно было лишь поставить несколько кордонов на дорогах, чтобы обезопасить «сердце Тибета» от любопытства и алчности людей с Запада.
Тем не менее находились смельчаки, которые горели желанием во что бы то ни стало прорваться в Лхасу. Одним из таких смельчаков и стал Уильям Макговерн.
Хочу быть первым!
Уильям Макговерн родился в 1897 году в Манхэттене в семье армейского офицера. Детство и юность провёл в Юго-Восточной Азии.
К 20 годам получил степень доктора богословия в учебном заведении при буддийском монастыре Ниси Хонгандзи в Киото.
Интерес к буддизму в начале XX века был необычайно велик — образованная молодёжь решила, что «в своём отечестве пророка нет», и горела желанием окунуться в сказочный мир Востока, искренне веря, что в диких горах найдётся ответ на все вопросы.
После Киото Макговерн продолжил обучение в Сорбонне, Берлинском университете имени Гумбольдта и Оксфорде, получив степень доктора философии. А после окончания учёбы решил громко заявить о себе миру, став первым из европейцев, вошедшим в Лхасу, и отправился в Индию, которая тогда была английской колонией.
Всё шло гладко, пока Макговерн с пятью спутниками путешествовал по Индии. Но едва он добрался до тибетского города Гианцзе и переговорил с местным губернатором, как начались проблемы. Губернатор знал основы восточной дипломатии. Он не запрещал Макговерну ехать дальше, но и не разрешал, ссылаясь на то, что разрешение следует испрашивать в Лхасе.
Макговерн написал прошение в Лхасу, в ожидании ответа проводя время в библиотеке местного буддийского храма. Древние рукописи монастыря лишь ещё больше раззадоривали его любопытство.
Через два месяца губернатор известил англичан, что въезд в Лхасу запрещён.
Макговерн, считая, что тибетцев испугало количество европейцев, отослал троих друзей в Индию и упросил губернатора отправить повторный запрос, в котором просил разрешить ему посетить с целью «научных изысканий» Шигадзе — второй по величине тибетский город с резиденций таши-ламы.
Однако тибетцы снова отказали.
И тогда Макговерн решился проникнуть в Лхасу инкогнито. Для этого он нанял четверых местных слуг и решил ехать дальше на свой страх и риск, выдавая себя за носильщика.
Чтобы сойти за тибетца, он без устали разговаривал по-тибетски. Поменять цвет кожи он хотел при помощи отвара орехов и йода, а голубой цвет глаз хотел скрыть, закапав в них сок лимона и скрыв их под тёмными очками. Он надеялся, что гноящиеся от снежной слепоты и грязи глаза какого-то погонщика никто не будет рассматривать.
Трудный путь
Никто из товарищей Макговерна не решился ехать с ним: дело было опасным и английские друзья уехали. Но он не унывал — скрытно купил в Калимпонге трёх пони и трёх мулов для перевозки багажа. Он понимал, что его внезапный отъезд вызовет подозрения губернатора, и поэтому получил разрешение на двух», месячную геологическую экспедицию в неизведанные районы штата Сиккима на северо-востоке Индии. Он хотел перейти штат Сикким, пересечь границу с Тибетом около Кампадцонга, затем уйти на север через провинцию Цзан до Шигадзе, а потом по долине реки Брахмапутры уйти в направлении Лхасы. Самым сложным был перевал на высоте 5486 метров.
Чтобы не выдать себя, Макговерну следовало одеваться в местную одежду, есть то, что едят тибетцы, и перенять их обычаи. С интересом он слушал у костра истории о злых духах, обитающих в горах, и о жуткой снежной твари, нападающей на путников.
На пятерых у путешественников была лишь одна палатка, в которой могли поместиться двое. Для документирования путешествия Макговерн взял с собой кинокамеру — он надеялся снять в Лхасе фильм.
Путешествие оказалось весьма рискованным. Путь пролегал по каменистым ущельям, заснеженным перевалам и горным рекам. С собой везли лишь запасы мяса, риса, яйца и чай. Остальное — дрова для приготовления пищи и тепла, корм для животных и воду — приходилось добывать в редких деревеньках. Слуги ели мясо сырым, но Макговерн старался ограничиваться рисом, яичницей и молоком. Это не помогло — и вскоре он заболел дизентерией. Тем не менее путь он продолжил, не обращая внимания на изнуряющую болезнь.
Скромный запас сахара пришлось отдать мулам и пони — животные на привале объелись ядовитой травой, Дворец Потала — царский дворец и буддийский храмовый комплекс, расположенный в Лхасе и слуги уверили американца, что сахар — единственное лекарство.
Однажды путники заночевали в пещере и проснулись, облепленные пиявками. Чтобы избавиться от них, путникам пришлось прикладывать к телу солёную воду.
Чтобы подниматься вверх по леднику, приходилось посыпать дорогу землёй.
Но самым серьёзным испытанием стал перевал. Зимой его считали непроходимым, но Макговерн доказал обратное. Перевал он прошёл в январе, когда температура воздуха опускалась ниже -30 градусов, а порывы ураганного ветра сбивали с ног.
Горы встретили путников снежной бурей. Однажды самого Макговерна занесло метровым слоем снега, и слуги изрядно удивились, увидев, как он проснулся и сел, высунув голову из сугроба.
А на самом верху на маленький лагерь налетел ураган такой силы, что набившиеся в палатку путешественники не спали всю ночь, слушая завывания ветра и мечтая о тепле, пока один из порывов ветра не сбросил их вместе с палаткой с обрыва. К счастью, под обрывом намело мягкий сугроб, и Макговерн со слугами отделался лёгким испугом.
Не раз к лагерю подходил снежный барс, но так и не решился напасть.
К концу пути вьючные животные были до того истощены, что шатались, и людям приходилось идти пешком. Одного из простывших пони пришлось зарезать. Свежее мясо подкрепило силы замерзающих путников.
Неоднократно Макговерну приходилось уговаривать слуг иди вперёд — они не знали о конечной цели путешествия и каждый раз недоумевали — какие злые духи несут их хозяина все дальше и дальше в горы? А однажды Макговерну пришлось пригрозить им, что он сбросит в пропасть весь запас еды, если они не пойдут с ним; и тогда все они умрут от голода среди скал и камней.
Цель достигнута
Перед Лхасой Макговерн закопал европейскую одежду, измазался с ног до головы настойкой, чтобы стать смуглым, и закапал в глаза сок лимона и даже клей. Он знал, что один из слуг проговорился о том, что с ними идёт англичанин, и был уверен — в Лхасе его уже ждут.
В столицу Тибета путешественники прибыли накануне буддийского Нового года. Город был переполнен, и смертельно уставшему Мак-говерну пришлось спать в коридоре какой-то гостиницы. Он был безмерно благодарен слугам, когда они разбудили его и накормили «так, как я давно не ел».
Наутро он приступил к плану, который задумал ещё в Индии. План был таков — он открывает всем, что он иностранец, и его со скандалом выдворяют из Тибета. Таким образом все узнают, что он действительно был в Лхасе.
Первым, кто узнал об этом, стал хозяин гостиницы, который оказался чиновником, разославшим по всему Тибету предупреждение об экспедиции Макговерна.
Открывшись, путешественник как ни в чём не бывало занял один из номеров и отправил слугу с запиской к далай-ламе.
Прочитав письмо с просьбой об аудиенции, далай-лама ничем не высказал неудовольствия. Сначала Макговерна вызвали к главнокомандующему армией Тибета Царонг-шапэ, а затем он удостоился тайной аудиенции самого далай-ламы.
В книге «Переодетым в Лхасу» Макговерн оставил подробнейшее описание города, его обустройства, обычаев, храмов и библиотек и даже цен на продукты.
Тем не менее его пребывание в городе вызвало явное неудовольствие местных чиновников, и 24 марта 1925 года американцу пришлось покинуть Лхасу. На этот раз он отъезжал открыто, в сопровождении слуг и множества вьючных животных, которые везли багаж и подарки.
17 апреля 1925 года американец вышел к индийскому городу Дарджилингу.
Примечательно, что информация о путешествии Макговерна была опубликована только в 1938 году. Это наводит на мысль, что основной целью его экспедиции всё же была разведка.
И действительно, в дальнейшем молодой авантюрист, знавший 12 языков, посвятил жизнь не столько археологии и антропологии, сколько разведке. Он участвовал во Второй японо-китайской войне, побывал на двух театрах Второй мировой войны — в Азии и в Европе, а позже читал лекции по военной разведке и стратегии в военных колледжах США.
А.Лаврентьев
=0=0=
Паракасцы, жившие 3 000 лет назад в Перу, не были людьми
Изучая древнюю культуру Паракаса, существовавшую в Южном Перу в IV-III веке до новой эры, археолог Хулио Тельо обнаружил обширный некрополь, хранивший более 300 захоронений, возраст которых насчитывал не менее 3 000 лет. Ученого поразило, что многие черепа имели неестественно вытянутую форму. Недавно были проведены очередные исследования «черепов Паракаса». Результат ДНК-анализов однозначно свидетельствует: это были не люди. А кто?
Неестественно вытянутые черепа попадались археологам часто — их находили Мексике, в Египте, на Мальте, в Сирии, на севере Ирака. Загадка странной аномалии разъяснилась, когда была найдена мумия младенца с туго прибинтованными к голове дощечками. Понятно, что в ходе развития зажатый череп будет деформироваться. Позже оказалось, что этот странный обычай до сих пор существует у отдельных народов. Однако, как бы не изменялась форма черепной коробки, объем и вес мозга человека останется прежним.
Так вот, объем «черепов Паракаса» на 25% превышал среднестатистический, а мозг, следовательно, на 60% был тяжелее. Значит, форма «черепа Паракаса» — это не результат умышленной деформации костей, а что? Долгие годы ученые просто отказывались комментировать не поддающийся объяснению факт, оставляя честь разгадать тайну будущим поколениям. Время от времени попытки предпринимались и в 2014 году была очередная.
Хуан Наварро, владелец и директор Исторического музея Паракаса разрешил взять с 5 из 35 хранящихся у него черепов образцы волос, зубов, костей и кожи для проведения анализа ДНК. Для чистоты эксперимента специалистам не сказали, что за материал им дан для исследования.
Согласно заключению экспертизы, в «исследуемых образцах были выявлены митохондриальные ДНК с мутациями, ранее не обнаруженные ни в человеке, ни в приматах». Проще говоря, владельцы удлиненных черепов не были Homo Sapiens и произошли они от кого угодно, но только не от обезьян. По мнению ученого Брайана Фостера данный вид если и мог контактировать с людьми, то рождение потомства от такого смешанного брака исключалось на 100%.
Варианты «случайная мутация», «шутка природы» исключены. Более 300 найденных в Паракасе черепов заставляют признать, что 3 000 лет назад в Южном Перу в течение долгого времени существовало многочисленное племя человекоподобных существ, биологически не имеющих к человеку никакого отношения. Кто это были?
Вариант 1: еще одна разумная раса, существовавшая на Земле одновременно с человеком.
Вариант 2: колонисты с другой планеты, пытавшиеся основаться на Земле (или экипаж разбившегося звездолета и их потомки).
Это в какой-то мере объясняет наличие странного обычая деформировать черепа младенцам. Видимо, носители удлиненных черепов обладали способностями, которыми человек был обделен. Вот родители и старались видоизменить форму головы своему ребенку, надеясь, что вместе с ней придут и необычные способности «яйцеголовых».
Но, в любом случае, древние паракасцы не смогли утвердиться на планете, уступили ее человеку, а сами либо исчезли, либо (что уже совсем маловероятно) продолжают существовать и доныне, избегая любых контактов с человеком.
И последний, финальный аккорд — команда археологов под руководством Дамиана Уотерса обнаружила три удлиненных черепа «а-ля Паракас» в Антарктиде. До сих пор останков человека на Южном континенте не находили. Члены экспедиции Уотерса хотели стать первыми, но нашли даже нечто большее, чем планировали. Что касается объяснения странной находки, то дайте волю своей фантазии и попробуйте найти его сами.
=0=0=
Настоящими стахановцами войны в Сталинграде были не бронебойщики и артиллеристы, а снайперы. Существовал настоящий культ метких стрелков. К 25-й годовщине Октябрьской революции было объявлено о начале «социалистического соревнования между снайперами». Победителем мог стать только один, но каждый снайпер за 40 убитых нацистов получал медаль «За храбрость» и неофициальное звание «Знатного снайпера».
Самым известным, хотя и не самым результативным снайпером был Зайцев из дивизии Батюка. К празднику Октябрьской революции в 1942 г. он убил 149 немцев. Обещал 150, но не получилось.
Особенно высокой меткостью отличался боец по кличке Жиган, который застрелил 224 фашиста. Для 62-й армии Зайцев был не просто удальцом-одиночкой, а всеобщим любимцем. Новости о его успехах передавались из уст в уста.
Зайцев открыл нечто вроде школы молодых снайперов. Его учеников так и называли — «зайчата». В 62-й армии началось снайперское движение. Часто проводились встречи стрелков, на которых они делились секретами своего мастерства. Донской и Юго-Западный фронты поддержали снайперское движение, и вскоре у них тоже появились свои знаменитости. Например, сержант Пассар из 213-й армии, убивший 103 врага. Он особенно славился своими попаданиями в голову.
Снайпер Ковбаса из 64-й армии сам приготовил для себя огневую позицию: три глубокие норы, соединенные ходами. Одна для того, чтобы спать, две другие — для ведения огня. Еще одну ложную позицию он устроил перед расположением соседнего взвода, укрепил там белый флаг и приводил его в движение с помощью веревки. Потом Ковбаса рассказывал своим товарищам, что немцы, как только увидели, что кто-то размахивает белым флагом, высунулись из окопов и стали кричать: «Рус, ком, ком», то есть «Давай беги». Тут-то он и взял их на мушку.
Снайпер Данилов из 161-го стрелкового полка также выкапывал ложные траншеи и устанавливал там чучела, одетые в форму Красной Армии. Когда ничего не подозревающие немцы подходили ближе, Данилов безжалостно их расстреливал. Таким образом он за один раз уложил четверых солдат противника.
Каждый снайпер имел свои секреты и приемы, а также любимые места укрытия. «Знатный снайпер» Ильин, на счету которого было 185 немцев, использовал в качестве укрытия бочки и трубы. Он действовал в районе завода «Красный Октябрь». «Фашисты должны узнать, что такое оружие в руках настоящего советского человека», — говорил он и обещал подготовить не менее десяти снайперов.
В войсках поговаривали, что немецкое командование направило на охоту за Зайцевым лучшего немецкого снайпера. Но получилось так, что Зайцев сам его выследил. Потратив на поиски несколько дней, Зайцев обнаружил убежище снайпера под толстым листом искореженного металла и уничтожил врага.
Телескопический прицел со снайперской винтовки фашиста, который Зайцев считал самым ценным своим трофеем, сейчас находится в Музее Вооруженных Сил в Москве
Известный советский военный корреспондент Василий Гроссман очень интересовался характерами снайперов. Он лично знал Зайцева и некоторых других стрелков, в том числе Анатолия Чехова.
Однажды Чехов взял Василия Гроссмана с собой. Обычными и самыми легкими целями были солдаты противника, доставлявшие пищу на передовую. Это было еще до того, как появилась специальная служба по доставке продовольствия. С помощью телескопического прицела Чехов поймал переносчика на мушку. Немец упал, термосы с едой ударились о землю. Снайпер дрожал от возбуждения. Вскоре появился другой солдат. Чехов застрелил и его. Третий пополз было вперед, но тут в него угодила пуля. «Трое», — удовлетворенно пробормотал Чехов. 17 немцев за два дня — таков был его лучший результат.
Особенно важно было нейтрализовать подносчиков воды, поскольку это заставляло немцев пить грязную зараженную воду, что влекло за собой отравления, а иногда и смерть.
Гроссман писал, что в этом пареньке, который мечтает о дальних странах и в мирной жизни мухи не обидит, отразился дух Отечественной войны.
Православная миссия сегодня
Традиционно считалось, что религиозность очень не свойственна юности. Однако знамением Русского Православия ХХI века стало воцерковление старшего поколения через младшее. Каждого Господь призывает по-своему. Кто-то приходит к Богу скорбями, кто-то радостями, а кто-то благодаря проповеди миссионера.
О миссионерском служении, его истории и современности мы беседовали с руководителем одной из миссионерских межфакультетских студенческих групп Свято-Тихоновского Богословского Гуманитарного университета, законоучителем православной «Традиционной гимназии», клириком московского храма Святителя Николая в Кузнецах священником Андреем Близнюком.
– В Москве проживает довольно много необразованных в духовном плане людей, которые под духовностью подразумевают начитанность. Верующими себя считают, потому что верят в абстрактного Бога «в душе». Православными – потому, что раз в год, обычно по обету, забегают в церковь поставить свечку…
– В советских словарях миссионерство называли методом захвата чужих территорий, насильственной идеологической экспансией. Среди тех, кто сохраняет светски-атеистическое сознание, широко распространено мнение, что Церковь якобы сковывает человеческую личность, выступает против нового и всячески борется с благами цивилизованного общества. Что на это можно возразить?
– Во времена святителя Иннокентия Московского – апостола Америки и Сибири – Русская Православная Церковь просветила ряд языческих северных, сибирских и дальневосточных народов. Именно Церковь доносила до иноверцев основанную на христианских ценностях культуру: благодаря православным миссионерам у алеутов появилась азбука, в Якутии – письменность. Миссионер был проповедником цивилизации. Его работа начиналась не с осуждения шаманизма и многобожия, а, казалось бы, с не самого уместного в деле проповедника обучения примитивному труду: обрабатыванию дерева и занятиям промыслами.
– А какова проповедь сегодня?
– Миссионер нового тысячелетия работает совершенно в другой ситуации. Он приезжает с проповедью к народу, который некогда был христианским и православным, но потерял за годы советского атеизма и разгульной вседозволенности последних десятилетий свою духовную основу и нравственный стержень. Часто люди и рады бы верить, но толком не знают в Кого, как и зачем. Все перепуталось в их сознании. Христианство порой причудливо совмещается с жертвоприношениями домовым, верованиями в русалок, суевериями, астрологией, оккультизмом и сектантством.
Задача современной миссии сводится к фильтрации этой духовной путаницы. Часто приходится объяснять, например, что расплодившиеся по русским городам и селам «знахари» и «целители» не могут «помогать людям» с благословения Патриарха или местного правящего архиерея, потому что их деятельность построена на взаимодействии с бесовскими силами.
– Почему так трудно проповедовать Слово Божие в современном мире, когда все граждане нашей страны говорят на одном языке, развитие технологий позволяет обращаться к людям через телевидение, радио, интернет?
– К сожалению, все перечисленное практически никак не способствует распространению Евангельской проповеди в широких слоях населения нашей страны. Провинция живет намного беднее столицы, и камнем преткновения для миссии там часто является извечная проблема: «Нет денег!» Именно здесь на помощь могут прийти миссионеры-студенты.
– Как осуществляется их деятельность?
– В Православном Свято-Тихоновском Богословском Гуманитарном университете (ПСТГУ) существует несколько миссионерских групп, которые ездят в разные уголки России с локальными просветительскими поездками. В прошлом году такие группы совершили двенадцать путешествий, в ходе которых сотни людей познакомились с Православием, узнали о Его таинствах, получили ответы на свои вопросы. Люди действительно интересуются, и вопросы у них самые разные: «Кто такой Бог?», «Что такое любовь?», «Можно ли православным жениться и выходить замуж?», «Можно ли носить светскую одежду?» Сотни людей посмотрели православные фильмы, послушали духовные песнопения. Наконец, сотни людей крестились, исповедались и приобщились Святых Таин.
– С чего началась студенческая миссия?
– Подобная православная просветительская студенческая деятельность в ПСТГУ зародилась благодаря поездке в Якутию в 1996 году, которую возглавил ректор протоиерей Владимир Воробьев.
Надо сказать, что миссионерские отделы работают практически во всех епархиях Русской Православной Церкви. Однако объем просвещения настолько велик, что на подмогу приходится приглашать еще и студентов-миссионеров. Ведь в сложном деле воцерковления никак не обойтись без крепкого молодого здоровья и юношеского задора.
– Отец Андрей, расскажите о своих просветительских путешествиях.
– Свои первые групповые миссионерские поездки я организовал в 1998 году. Тогда студенты посетили Пинегу (Архангельская область) и Якутию. За семь лет, по благословению епископа Архангельского Тихона, нами было осуществлено восемь путешествий.
– Чем интересны эти края?
– Русский Север – это места обитания былинных поморов, волевого и решительного народа. Такими их сделала суровая природа-матушка этой стороны. Поморы осваивали не только прибеломорье, а также Сибирь и даже Дальний Восток. На своих «кочах» они дошли до Аляски, составляли костяк в экспедиции Дежнева. И нам хочется узнать истоки подобной удивительной силы духа и найти хотя бы какие-нибудь остатки этой особенной стати.
В советское время был разрушен весь уклад жизни поморов. Основанные на месте артелей совхозы и колхозы не смогли реализовать поморскую природу.
Сейчас жизнь этих легендарных людей являет собой печальную картину: процветает алкоголизм, молодежь вынуждена покидать родные места. Многие села стоят пустые, а прекрасно сохранившиеся дворцы-дома из лиственницы, некогда до отказа наполненные многодетными семьями, остались сиротами.
– Как Вы считаете, можно ли изменить к лучшему жизнь поморов?
– Возобновление работы коллективных хозяйств делу не поможет. Хорошо, если бы на помощь пришли приходские организации, которые стали бы и духовными, и культурными центрами селений, смогли бы заниматься сельским хозяйством. Тогда и край оживет. Подобная практика работы уже существует во многих уголках России. Известно, что на Камчатке одно приходское хозяйство помимо своего прямого назначения еще морковку-капусту-картошку выращивает, и даже диковинную для тех мест ягоду – виноград. Мне кажется, что вновь жизнь может затеплиться только вокруг храма.
Под лежачий камень вода не течет. Нам необходимо освежить свою память и вспомнить, что когда-то здесь находился потенциал «России молодой», которая впоследствии стала мощной православной империей.
Ведь со временем может случиться так, что богатые природными ископаемыми пустующие земли русского Севера станут свободной зоной экономического предпринимательства иностранных фирм. И здесь уже будет не Россия, а чужая территория. Это несправедливо: русские люди разрабатывали и осваивали этот край более пятисот лет. Чтобы вспомнить, сколько было потрачено сил, сколько погибло людей, достаточно почитать роман Юрия Германа «Россия молодая».
– В какое время года вы совершаете поездки? Как складываются отношения с населением?
– Ездим мы и зимой, и летом. Чаще всего нас встречают радостно, хлебом-солью. Останавливаемся, как правило, у местных жителей. Бывает, приходится ночевать и на полу в клубах – у нас всегда с собой есть спальники и весь туристический инвентарь.
Местных бабушек не смущает возраст проповедников. Иногда пожилые напрямую спрашивают: «Нас не учили, мы не знаем, расскажи, как надо?» С молодыми они обращаются охотно, тем более что видят, по нынешним временам, каких-то особенных людей. Девушки не перекрашенные и не вульгарные, ребята не курят и не пьют.
Молодые миссионеры-волонтеры стараются не поучать, но собственным примером показать, кто такой православный верующий. Этим они и вызывают доверие у людей старшего поколения. Между многими даже складываются родственно-доверительные отношения. Кто-то, ведя переписку, продолжает общение с поморами и по возвращении в Москву. И, поздравляя с тем или иным праздником, в открытках ненавязчиво проповедует старшему поколению, не только желая «Крепкого здоровья!» и «Многая лета!», но и рассказывая о сути церковного торжества, основанного на Священной Истории.
– Когда будет заметен результат миссионерской работы?
– Мне кажется, что задачей каждой православной миссии должно быть возобновление церковной жизни, когда в селах будут совершаться богослужения, люди регулярно будут исповедоваться и приобщаться Святых Христовых Таин.
Количество же крещаемых – показатель мало о чем говорящий. Например, святитель Иннокентий, совершая свое первое путешествие в сане епископа Камчатского, Алеутского и Курильского, которое длилось шестнадцать месяцев, прошел путь больше десяти тысяч верст и окрестил всего двести человек. Но после двадцати шести лет проповеди он оставил практически святую Алеутию. Весь народ в каждом селении регулярно исповедовался и причащался, никто не совершал смертных грехов.
* * *
Что думают о миссионерской деятельности молодежи сами участники миссионерских поездок? Мы спросили об этом у студентов ПСТГУ.
– Многие студенты признаются, что самой большой трудностью миссионерской работы являются они сами. Почему так происходит?
Сергей Сиротин, студент III курса Богословского факультета: – Люди в провинции намного честнее, непосредственнее и даже добрее москвичей. И перед этими искренними сердцами особенно трудно пересилить свое стеснение, связно и логично изложить свою мысль, подыскать нужные слова.
– В чем причина такой разницы между жителями одной страны?
Антон Корнышов, студент III курса Богословского факультета: – Мне кажется, причина этой разницы в том, что в Москве царствует стремление быть лидером, зарабатывая большие деньги, быть «круче всех». Как следствие, нормой становится предательство, когда ради достижения своих целей попираются родственные, дружеские отношения. Широко распространены злоба, зависть, корысть, к которым присоединяется бешеный ритм жизни, выматывающий и наполненный суетой…
Но самое страшное, на мой взгляд, заключается в том, что искаженный стереотип счастья с его лозунгом «Бери от жизни все!» дошел уже и до тех заповедных мест. И замечательные, простые, открытые дети, которые задают во время наших с ними бесед удивительно серьезные вопросы, мечтают покинуть свою малую родину и уехать в город в поисках, как они считают, «лучшей, настоящей жизни».
– Каковы отношения у местного населения между собой?
Сергей Сиротин, студент III курса Богословского факультета: – Вот что интересно: дети к старшим относятся, как к друзьям, помощникам и наставникам. То есть они смогли сохранить до сегодняшнего дня в неизвращенном виде такие понятия, как честь, дружба, долг, послушание. Благодаря прекрасной видеоэкологии, у них правильно развито чувство гармонии, поэтому они так восприимчивы к Слову Божию. А народные промыслы, охота воспитали в них терпение, понимание и уважение к другому человеку.
– Антон Корнышов, студент III курса Богословского факультета: – Быть русскими им, опять же, помогает удаленность от центра. Ведь в Москве прошла поголовная американизация под впечатлением Дейла Карнеги, когда все друг друга «ловят на удочку». СМИ, кино, а теперь еще и интернет выработали у современного человека секулярного сознания очень много предубеждений по отношению к Церкви.
– И что нужно делать миссионеру?
– Рушить ложные стереотипы. Разбирать их буквально по кирпичику. Поэтому наши маленькие поездки – это своего рода прививки. Слава Богу, их становится все больше. И со временем они должны принести пользу, прежде всего духовно больному здоровью нашей страны.
– Что дает студентам подобная миссионерская практика?
– В университете мы получаем теоретическое образование, а в поездках – практическое. Потому что православный христианин должен уметь применять свои знания о вере и Церкви на деле, в реальной жизни.
Сложно приехать куда-нибудь без подготовки, рассказать что-то о Господе, вере, Церкви, иконах, святых, праздниках, и – уехать, не вникнув в проблему, не поняв местных особенностей жизни и ментальности. Ведь миссионерство – это не работа, а образ жизни. И чтобы нас поняли, необходимо долгое общение.
Учеба нашего института настолько активна, требует стольких сил, что рано или поздно заставляет учащегося задаться вопросами: «Зачем мне это нужно?», «Действительно ли я правильно выбрал вуз, факультет и сферу будущей деятельности?» И если студент не чувствует в себе призвания, то уходит. Здесь нельзя просто учиться и получить диплом.
Я согласен с Сергеем: в миссионерских поездках мы призваны победить самого себя, сделать все, чтобы в любом коллективе сложились теплые отношения. То есть в своей жизни воплотить заповедь о любви, которая должна быть между нами. А иначе как можно идти к людям с проповедью, когда мы находимся в злобе, раздражении, ненависти к ближнему, как они узнают, что мы христиане? Для миссионера важна искренность, которой есть место только в чистом сердце. Миссионерские путешествия показывают, насколько мы достойны называться христианами.
– Кто может стать миссионером?
Лилия Беляева, студентка II курса миссионерского факультета: – Каждый православный человек призван к проповеди. Конечно, более адекватно в качестве миссионера люди, чаще всего, воспринимают священника.
Во время наших посещений школ, бесед с детьми и подростками, ведущими просветительских программ были молодой человек и девушка. И это, на мой взгляд, правильно. Ведь вопросы нам задавали и девочки, и мальчики, затрагивающие все сферы жизни от бытовых до вечных проблем.
Миссионер должен соответствовать Евангелию. Да, мы далеки от идеала, но являемся хранителями Истины. И должны всячески держаться за нее, стараться совершенствоваться, самим спасаться, чтобы вокруг нас тысячи спаслись.
Непозволительно изображать из себя какого-нибудь «сверхчеловека», заниматься высокоумием. На самом деле наши собеседники проще и чище, всегда чувствуют подлог. Надо быть естественным, общительным. Быть самим собой.
– Женское ли это дело – миссионерство?
– Если иметь ввиду дальние путешествия, сопряженные с большими затратами физических сил, высоким уровнем выносливости и стойкости, то – нет. Например, за девять дней мы посетили пять селений. Из Москвы до Архангельска ехали на поезде, далее – на микроавтобусе.
Когда я готовилась к этой летней поездке на Мезень, была полна трепета перед неизвестностью. И мои надежды были более чем оправданы. Меня поразила и местность, и люди. Во время нашей работы я неоднократно испытывала страх, стеснение. Особенно трудно было отвечать на вопросы. Однако каждый раз Господь меня вразумлял, как нужно ответить, что сказать.
– Какие вопросы тебя удивили?
– Оказалось, что люди не знают самых простых вещей. Молитвы путают с заклинаниями, а нательный крест – с амулетом. Интересно, что практически все они верят в судьбу, считают, что все уже предрешено, отчего так часто от них можно было услышать удручающие речи, полные уныния.
Меня поразил их пытливый ум. Это люди, которые отличаются ясностью мысли и здравыми думами. Даже семиклассники задавали очень серьезные вопросы, о смысле жизни, о земном и вечном, бытии и небытии, о сущности Христианства.
К сожалению, они хотят уехать из тех мест, где веками жили их предки. Мы не можем им помешать. Мы старались до них донести хотя бы какие-нибудь знания о Боге. Быть может, это поможет им не прельститься в городе ложным блеском и красотой бездуховной жизни, сохранить свой удивительный простодушный внутренний мир.
Еще меня удивили женщины деревни Кимжи, которые живут так далеко от нас, почти что на краю Земли. Они собрались и исполнили для нас местные песнопения, передаваемые на протяжении многих веков из уст в уста и посредством особой письменности.
– Как ты думаешь, ждут ли местные жители вновь вашего приезда в те края?
– Ждут и зовут. Они нас очень радушно встречали, трогательным было и наше прощание. Со многими у нас сложились очень теплые отношения. Например, мы очень сдружились со старушкой из села Погорелец Зинаидой Карповной, которая вместе со своей подругой стала инициатором строительства храма. Она много поведала нам о своей непростой сельской жизни, частенько сокрушаясь о том, что столько лет прожила без Бога. Ее народная мудрость гласит: «Раньше страдала, ничего не понимала. Теперь же знаю, что есть Господь!»
Пожалуй, миссионерская поездка была нужна также для того, чтобы донести до нас, городских столичных жителей, эту выстраданную правду старшего поколения жителей русского Севера и укрепить наши сердца в христианской православной вере.
Свежие комментарии