Почему Бородинская битва - один из величайших обманов в истории

Есть мнение, что Кутузов соображал плохо - по причине двух безусловно смертельных по впечатлению медиков ранений в голову. И всё получилось так, как получилось, лишь потому что Наполеон соображал ещё хуже (причём, без уважительных причин), и как-то умудрился разгромиться сам. Но это мнение Клаузевица, и в начале XIX столетия, пока подлинная личность этого полководца не была вытеснена созданным пруссаками величественным мифом о Клаузевице, оно никого не интересовало. Так что, есть и другое мнение. Согласно оному, Кутузов Бородинское сражение выиграл, с парой, может быть, мелких помарок, выполнив гениально задуманное, и обескровив французскую армию. Это авторитетное мнение. Тем не менее, мне кажется, что всё несколько сложнее...

Победителем в битве, действительно, является тот, кто достиг поставленной цели. И с Наполеоном в данном случае всё относительно просто. Его целью был разгром русской армии в генеральном сражении. И преследовал он обеих — и цель, и русскую армию, — с завидным упорством ещё от берегов Немана. А когда догнал, всё-таки, — не осилил.

Но и тут всё просто лишь относительно. Ибо если к вечеру дня сражения император видел ситуацию в мрачных красках, — понеся огромные потери, он, вроде бы, ничего не достиг, — то позже оценка Наполеоном результатов битвы менялась. Ведь полководец точно знает, как плохи дела у него, но может лишь гадать насколько они плохи у противника. А там, видимо, тоже всё безрадостно было. И когда отступившие и готовившиеся на следующее утро героически отражать контрудар противника французы увидели, что русская армия уходит, у императора отлегло. Хотя, желания начинать немедленно преследование и навязывать новый бой у Бонапарта в тот момент не возникло. Тем не менее, последующее развитие событий уверило его в том, что на Бородинском поле он одержал великую победу, уничтожив русскую армию если и не физически, то морально.

С Кутузовым же всё ещё сложнее. Ибо, какую цель преследовал он, давая сражение, понять не так-то легко. Очевидное, — обескровить французов в оборонительном бою, остановить и тем самым спасти Москву, — отнюдь не очевидно, ибо бессмысленно. При наблюдавшемся в тот момент соотношении сил размен войск по любому курсу оказывался не в пользу Кутузова. Проблемой Наполеона (которую он, кстати, отлично осознавал с самого начала и преодолевал до поры успешно) являлось снабжение армии на огромном расстоянии от баз в глубине разорённой вражеской территории. Но мёртвые солдаты есть не просят. Баба с возу… В замен 50 тысяч потерянных на острие клина император в любой момент мог вызвать столько же свежих бойцов из гарнизонов вдоль дороги. Резервов у него хватило бы и ещё на пять таких сражений.

Разумной целью сражения могло быть только полное уничтожение армии Наполеона, — вернее, её авангарда, отборных частей, вырвавшихся уже к самой Москве. И лучше всего вместе с самим императором и его генералитетом. Если бы Кутузов сумел экстерминировать пришедших на Бородинское поле французов начисто и с минимальным уровнем собственных потерь, как Пётр шведов под Полтавой, это решило бы проблему. Оставшиеся вражеские войска, численно всё ещё превосходящие, но разбросанные и деморализованные, едва ли оказали бы серьёзное сопротивление.

Другой вопрос, мог ли Кутузов такую цель ставить, всерьёз рассчитывая на успех? Едва ли. Где шведы, — голодные, без пороха и уступающие числом почти вдвое, — а где Наполеон, располагавший достаточным количеством бойцов и припасов.

Так или иначе, Кутузов проигрывает сражение в рамках обеих версий. Французов… меньше не стало. Дождавшись подкреплений, Наполеон возобновляет наступление. Причём, почти сразу, ибо серьёзные подкрепления ему оказались не нужны. Каков бы ни был план, на поле боя что-то пошло не так. Ибо, с одной стороны, Кутузов действительно ловко устроил французам ловушку на соблазнительно беззащитном левом фланге. Но с другой и Наполеон не остался в долгу. Быстро поняв, что происходит, он перенёс удар в центр, захватив батарею Раевского. Чем привёл русскую армию в полный беспорядок.

Пока под Барклаем-де-Толли убивали трёх коней, а Кутузов доедал курицу, потери как раз и сравнялись. И то, что русская армия, в отличие от французской, понесла их большей частью не убитыми и ранеными, а дезертирами — сминусовались в леса казаки, ополчение и часть новобранцев, — не слишком меняло дело.

...То есть, если Кутузов ставил цель остановить французов или уничтожить их, он явно не решил поставленную задачу и, тем самым, сражение проиграл тоже. Боевая ничья получилась. Но, как отмечалось выше, такие цели он мог ставить едва ли, ввиду их явной недостижимости. Которую, судя по реплике, «мы Наполеона не победим, но мы его обманем», прекрасно сознавал изначально. Да… И, вероятно, данный-то свой план, следуя заветам Сунь-Цзы, — «война — путь обмана» это оттуда, — Кутузов сумел осуществить, раз уж Наполеон, потеряв всё войско, едва сам живым ушел. Логично также предположить, что и Бородинская битва играла некую роль в вышеупомянутом стратегическом обмане.

Начать здесь придётся в вопроса, где Наполеон был обманут, и, как следствие, допустил роковую ошибку. И это, собственно, известно. Положение французов изменилось от сложного, но доминирующего, к безнадёжному за три, примерно, недели, прошедших после триумфального вступления Наполеона в Москву. Причиной же катастрофы стало то, что всё это время император… ничего не делал. А сделать он мог многое. Например, собирать припасы для зимовки части сил в Москве, исходя из предположения, что война продлится на следующий год, или пытаться навязать русской армии новое сражение, чтобы закончить войну немедленно. Уйти ещё мог, отступив к Смоленску, что решило бы проблему снабжения зимой и предотвратило бы ноябрьскую катастрофу, когда русские войска с севера и юга прорвали слабые крылья слишком растянувшегося французского клина и уничтожили склады с припасами.

Наполеон мог сделать многое, но лишь терял драгоценное время и ждал известия о капитуляции противника, так как считал войну уже законченной. Вести бои в такой ситуации — лишь даром множить собственные потери. А продовольствие можно потребовать у врага в качестве контрибуции.

Наполеон считал, что уже победил и может расслабиться, поскольку об этом свидетельствовали факты. Во-первых, русская армия ушла с поля первой, вероятно, убедившись в бесполезности сопротивления. В пользу данного предположения говорило и то, что, заняв в Тарутино нависающую над французскими коммуникациями позицию, Кутузов демонстративно как-то даже ничего более не предпринял. Чего он там ждёт? Очевидно, политического решения Петербурга.

Во-вторых, Москва была сначала сдана, — организованно, после переговоров о сдаче города без выстрела, — а сгорела уже потом. Это было важно, так как все прочие взятые им города русские войска сжигали до того, как покинуть. Таков был местный, варварский, — но действенный, — способ ведения войны. А раз Москву сдали целой, значит Кутузов тоже считает войну оконченной. И скоро появятся парламентёры. Ну… с недели на неделю. Царь же в Петербурге, — далеко.

Только через три недели Наполеон понял, что Кутузов — обманул, и русские ничего заключать не собираются. Ибо уже середина октября. Скоро зима, и тогда Великой армии придёт конец естественным порядком. Император то угрожал, то просил перемирия на любых, сохраняющих честь условиях. Но было поздно. Жирный песец подкрался под прикрытием листопада.

...Так зачем же Кутузов дал сражение? Причин было много, включая и политические. Например, царь, генералы, солдаты и в целом народ не поняли бы, если б Кутузов сражения не дал. Задача же формулировалась так: дать сражение, не проиграть его, сохранив армию, но при этом не проиграть его обязательно так, чтобы противник уверился в своей победе. А противник — не дурак, мягко говоря. Для того, чтобы остаться на месяц в Москве, куда он и идти-то не собирался, потерять время, не подготовиться к зиме, но дождаться её, Наполеон должен был иметь очень веские основания. Буквально железобетонные доказательства близкой и неизбежной капитуляции России Наполеону требовалось предоставить, армию, при этом, сохранив.

Ну и в такой постановке Кутузов задачу на Бородинском поле решил.

ß