На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Тайная доктрина

2 004 подписчика

Свежие комментарии

  • Olegus
    Информация к размышлению… или, как Бог шельму метит. Судьба клеветнической картины о Царе Иване Грозном какая-то мист...Почему оклеветали...
  • Виктор Фоменко
    Обстрелы мирного населения - это излюбленная тактика бандеровцев ещё со времени Великой Отечественной войны, а не с 2...Пора навсегда оту...
  • Юрий Ильинов
    Wirbeiwind: что представляла собой ЗСУ вермахта, построенная на основе Panzerkampfwagen IV В 1944 году в нацистской Г...Почему именно Фра...

Как алкоголь погубил самый огромный город XIV века…

Как алкоголь погубил самый огромный город XIV века…

Индия. Столица Делийского Султаната. В 1398 год Великий Тимур (Тамерлан) подошел со своей потрепанной армией к главной жемчужине мира — городу Дели. Легенды о его красоте, богатстве, размерах и многолюдстве веками щекотали воображение всех людей, проживавшими перед непреодолимыми кручами Гиндукуша. Немало захватчиков пыталось пробиться через Кафиристан (Афганистан) с его воинственным населением и неприступными крепостями к Гималаям, чтобы повторить трюк Александра Великого и приобщиться… так сказать. Торговые караваны и купцы, с большим трудом и потерями привозившие оттуда специи, драгоценности и благовония — становились сказочно богаты за один день. Повергая в восхищение слушателей рассказами о сказочной стране Индии.
Что интересно — не врали ведь. Скопленные многими поколениями султанов и раджей богатства страны были выставлены напоказ в роскошных храмах, бесчисленных дворцах, на рыночных площадях… И вот перед этим великолепием появились злые и очень измученные кровавым походом армии Великого Тимура. Почти безлошадные, с трудом продравшиеся через Гиндукуш и фанатичное сопротивление кафиров-афганцев.

Как брать столь мощно укрепленный огромный город с миллионным населением — Тимур не знал. Осадная техника была утеряна в горах, многие воины болели и были откровенно озадачены (напуганы — очень сомневаюсь) масштабностью задачи. Пришлось немного откатиться от Дели назад, в поречье Джаммы близ Панипата. Верные эмиры Великого метались из конца в конец огромного лагеря, (впервые за свою богатую ратную карьеру) укрепляя его на манер римского. Все войско превратилось в землекопов и саперов, роя траншеи, возводя частоколы, сооружая многочисленные ловушки и полосы препятствий для слонов, работая днем и ночью.

Примерно так все и выглядело. Раза в три серьёзнее) (Иллюстрация из открытых источников)
Примерно так все и выглядело. Раза в три серьёзнее) 

А вот «штатская» свита Великого впала в уныние. Даже разработала хитрый план, чтобы Тимур отказался от битвы и отступил за реку. И ведь было чему испугаться! Ежедневно к делийцам подходили сильные подкрепления, потрепанная конница Тимура не могла вступать в противоборство с сильными их отрядами. Султан Махмуд постоянно выводил из (растущего на глазах огромного лагеря) многие десятки боевых слонов и огромное войско. Приглашая самаркандцев помериться силами. Но те лишь угрюмо лопатили грунт и вяло отстреливались от конных наскоков индийцев.

Наступило 17 декабря 1398 года, Тимур приказал войску строиться для битвы. Хитрый план сановников вступил в свою заключительную фазу: следуя заведенному обычаю, Тимур обратился к астрологам за предсказанием результатов битвы. Те тут же объявили, что день крайне неблагоприятный и удачное сочетание планет нужно ждать еще много дней. И в другом месте, желательно. Великий задумался, потом достал свой личный Коран и наугад его открыл. Вчитался в одному ему видимые строки, облегченно вздохнул и громко крикнул: «Бог с нами! Вперед!».

Как именно проходило это чудовищное сражение — отпишу позже, когда займемся тактикой армии Великого Тимура. Но страшное и преступное событие, что произошло перед битвой, описать можно уже сейчас. Тимур выгреб из обозов всех условно-боеспособных мужчин и женщин, укрепляя свои боевые порядки. Огромный полон, что успели набрать его воины по маршруту к Дели — попросту оставался без охраны. Вот что пишут по этому поводу Синха и Банерджи в своей «Истории Индии»:
«Накануне занятия Дели Тимур отдал приказ о поголовном истреблении всех 100 тысяч индусских пленных, находившихся в его лагере, так как он опасался, что в день битвы они могут «разорвать оковы, разграбить наши палатки и присоединиться к врагу». Приказ выполнялся с такой строгостью, что, по словам мусульманского летописца, один набожный мусульманский вероучитель, который за свою жизнь и воробья не тронул, вынужден был убить 15 индусов».

Вот так… Битва закончилась, как обычно — полной победой Тимура:

«Солнце победы и триумфа осветило с востока знамена его величества, и вихрь счастья запорошил глаза врага пылью неудачи. Так велики были груды тел, что поле битвы напоминало мрачные горы, и реки крови неслись по нему могучими волнами».

Воины Тимура одержали одну из своих величайших побед и поставили на колени самый богатый город мира. Перед ними лежали неслыханные сокровища. Великий Амир триумфально вошел в Дели, знамя с тремя кругами было поднято на стенах города и его пышно украшенным шатром. Была принята огромная делегация от горожан, что подтвердила формальную капитуляцию. Тимур пообещал пощадить город за колоссальный выкуп. Играла музыка, перед шатром одного за другим провели сотню захваченных слонов, погонщики ставили гигантов на колени в знак покорности Великому. Они были разосланы во все уголки империи в качестве подарков, их сопровождали посланцы, которые доставили известие о грандиозной победе в самые дальние уголки Азии. В мечетях Дели на пятничных молитвах стали поминать имя Тимура, что официально делало его повелителем Делийского Султаната и ставило в равные юридические права с другими государями мусульманского мира как «султана».

Как было покончено с этими приятными формальностями, настало время конфискации богатств города. Чиновники Тимура были заняты по горло, отбирая у жителей Дели деньги и имущество. Сдача города прошла мирно, размеры выкупа были согласованы, всё работало по плану. Но тут случилось непредвиденное — Великий Амир ушел в загул и запой. Он всегда жестко контролировал сдачу городов. Казнь ожидала мародеров и насильников (если города платили выкуп). И тех, кто не выполнял «производственные планы» по геноциду.

Но тут контроль ослаб, почти исчез. Главные эмиры, сыновья и внуки Великого, весь двор с гаремом — ударились в безудержное празднование великой победы вдалеке от городских стен, на природе так сказать. А события в Дели начали развиваться не самым приятным образом. Число «сборщиков дани» стремительно выросло. Одни решили восполнить свои потери в рабах, которых Тимур приказал перебить в день сражения. Другие занялись откровенным шантажом домовладельцев и богачей. Напряжение усилили фуражиры, несколько тысяч человек, которым было приказано реквизировать зерно и сахар для войска.

Почуяв послабление дисциплины, свирепые гулямы Тимура стали подтягиваться в город безо всякого разрешения. Частью — из любопытства (когда еще селфи в самом красивом городе сделаешь). Другие хотели пробежаться по ночным клубам и борделям. Кто-то банально пограбить. Повинен в этом отчасти сам Тимур, когда разрешил наложницам императорского гарема посетить захваченный город с ознакомительной экскурсией. Ворота были открыты и не закрывались несколько часов. Делегация «туристов» так и не приехала. Количество же «лишнего люда», до зубов вооруженного и навеселе — резко увеличилось. Летописец Язди утверждает, что в город вошли около 15 000 воинов Тимура.

Где-то что-то полыхнуло или стряслось, не без крови само собой. Чашу терпения жителей переполнил какой-то вопиющий случай насилия и убийства. Какова бы ни была причина, последовавшее кровопролитие стало необычайным даже по масштабам «кровавого Тимура»:
«Индусы, согласно обычаю, видя своих женщин обесчещенными и свое добро захваченным воинами, закрыли ворота и подожгли свои дома, убили своих женщин и детей и бросились на врагов. Это привело к общему избиению настолько чудовищному, что некоторые улицы были завалены трупами. А когда ворота были взломаны, вся монгольская армия ворвалась внутрь, сцены последовавших ужасов легче вообразить, чем описать. Отчаянная отвага делийцев наконец была охлаждена их собственной кровью, побросав свое оружие, они в конце концов сдались и пошли на бойню, словно овцы… Индусов в городе было по крайней мере в десять раз больше, чем врагов. И если бы они обладали отвагой, монголы, которые были рассеяны по всем улицам» домам и углам, отягощенные добычей, просто не сумели бы оказать сопротивление».

Отряды гулямов медленно продвигались по улицам, оттесняя индийцев в Старый Дели, где те попытались найти убежище в кафедральной мечети. Два эмира во главе отряда из 500 воинов ворвались туда и:

«послали в пучину ада души этих неверных, из голов которых они построили башни, а их тела отдали в пищу птицам и зверям. Никогда еще не было такого ужасного побоища и бедствия».

Конечно, придворные историки Тимура усмотрели во всем происшедшем «плохое поведение» горожан. Дели, город драгоценных камней, специй и благовоний, превратился в пылающий ад, окутанный зловонием десятков тысяч трупов. А что Тимур? Тут мнения расходятся конечно… Его недруги уверены — Тимур знал о кровопролитии и дал своей уставшей армии возможность порезвиться. Но большинство авторов и свидетелей пишут другое: перед внешним кольцом охраны шатра Великого Амира толпились многочисленные гонцы из Дели, которых охрана не пропускала к шатру Тимура. К нему не смогли добраться даже два тысячника и чиновники по учету контрибуции, с известием о начавшемся грабеже. Никто не решился побеспокоить спящего после обильных пиров владыку.

Многие холодные головы сомневаются в этом — мол, это всё выглядит подозрительно. Тимур был не тем человеком, который мог потерять контроль над событиями. Все источники говорят о железной дисциплине его войска. А грабежи, пока не дано официальное разрешение, считались тяжелым преступлением. Зная это, разве могли самаркандцы пойти против воли императора? Могли. Еще как могли. Тимур управлял этими свирепыми войском, да. Но как-то на склоне лет, в порыве откровенности он горько предупредил своих сановников: «Настанут времена, когда я не смогу их сдерживать»… Вряд ли кривил душой.

С разрешением или без него, самаркандцы опустошили сундуки Дели. Когда была подсчитана добыча, результаты потрясли даже ветеранов Тимура. Тонны золота, серебра, жемчуга и драгоценных камней, монет и богатых одежд. Так много, сообщает Язди, что невозможно было найти слова, описывая размер добычи. Плюс множество рабов. Воины Тимура выходили из города во главе колонны из 150 человек минимум. Самый ничтожный слуга из обоза имел не менее 20 пленников.

Так что же Тимур? Великий проснулся на следующий день поздно, далеко за полдень. Выслушав доклад о произошедшем и посмотрев на гигантские клубы дыма у горизонта, всего лишь горестно вздохнул: «Я не хотел этого…» И удалился вершить государственные дела. Или поправить здоровье, что скорее всего.

-ö-ö-

«Потомственный колдун и ясновидящий» — правитель великой империи Востока…

Жизнь любого человека — это череда приключений, событий, периодов обыденности, больший разочарований и кучи мелких радостей. А жизнь великого человека — всегда повод для исследований. Цитаты, поступки, поведение и принятые решения — всё вызывает неподдельный интерес, споры, восхищение или отвращение…

Тимур-Провидец. Этим народным прозванием его величают в Узбекистане и Казахстане до сих пор. А среди современников о паранормальных способностях Великого Амира ходило столько легенд и баек… татаро-монгольское иго обзавидуется и спрячется в разделе «примечания» детской книжки-раскраски. Знаете, внимательно изучая его биографию — многое становится не столь мистическим, и находит вполне обычное объяснение.

Когда эта легенда получила свое рождение… мммм, дайте подумать. В 1363 году. Могу даже месяц назвать — август. После наглого и гениального освобождения своего родного города Кеша, история с захватчиками-моголами отнюдь не закончилась. Хан Ильяс-Ходжа, высмеянный и опозоренный вперед всем Междуречьем Амударьи и Сырдарьи — рискнул предпринять новый поход и двинулся на Кеш. Трансоксианцы во главе с Тимуром немедленно встали под копьё. Сшибка произошла где-то возле Самарканда и, как сообщают многие источники, именно тогда увидел Тимур свой первый вещий сон. Подлинный или вымышленный — не суть. Но он столь воодушевил воинов Великого, что победа (при кратном превосходстве моголов) — была одержана полная. Небесный глас возвестил Тимуру, что воинское счастье будет его, ежели он нанесет удар безотлагательно, как проснется. Не знаю, какие слова убедили его маленькую армию броситься в бой без утреннего моциона и кофе… Но факт остается фактом: Ильяс-хан был разбит наголову. Едва не попав в руки к Тимуру и его шурину Хусейну, он с горсткой воинов сбежал в родные кочевья Моголистана. Трансаксиана обрела свободу, а мистический ореол провидца окутал имя Тимура.

То, что удачливый военный вождь или правитель поддерживает с Богом отношения особые — считалось аксиомой, не требующей доказательств. И они были более тесные, чем между главным шаманом-улемом и Небом-Аллахом. Это соответствует исконной тюрко-монгольской традиции, где государь — это Сын Неба. А если быть предельно точным в древне-тюркском выражении: существо «явившееся с Небес, подобное Небесам и явленное Небесами». Питательная среда мистицизма Центральной Азии, где неискоренимы были шаманизм монголов и цвели пышным цветом духовные практики персидского суфизма, мгновенно впитала славу Тимура, как избранника Небес. А там и до «божьей тени на земле» — пара шагов.

Гений мистификаций. Как управлять мистицизмом народов — Тимур знал прекрасно. Поэтому наличие толики обмана, хитрости и умения Великого Амира демонстрировать свою божественную одухотворенность — стало обязательной частью образа. Тимур усердно собирал информацию о топографии городов, к которым двигался. А потом повергал в благоговейный трепет окружающих, когда мог ходить по незнакомым улицам так свободно, будто здесь родился и вырос. Внезапно останавливая коня у лавки уважаемого купца — требовал проверить весы и меры, гири и линейки. И всегда оказывалось, что они врут! Народ падал на колени, бормоча заклинания и молитвы, припоминая свои грешки и боясь перехватить пронзительный взгляд…

Так же серьезно он относился и к «приемам граждан». Получая заранее сведения о личностях, с коими должен был встречаться — он общался к ними, как с давними знакомыми. Безошибочно называя имена и даты, справлялся о здоровье конкретных родственников, «вспоминая» события детства и юности посетителя, даже некоторые сокровенные тайны. И потом усмехался в усы, слушая под окнами дворца восторженные вопли какого-нибудь купца или известного учёного, которые клялись аллахом, что он «провидец потаенного и пророк грядущего». Хотя дело было просто в его отменной памяти и немалом штате специалистов — дервишей и чиновников, что собирали нужную информацию.

«Своим острым взглядом, почти невыносимым, он пронзал собеседников, предугадывая их реакции и ответы», — это из той же оперы умения манипулировать людьми. Тимур «проникал» в чужие потаенные мысли, в секретные намерения врагов и изменников, в грязные делишки губернаторов, шерифов и кади. Чего стоят живописания публичных судов Великого Амира, когда после жалобы несчастного декханина о коррупции — Тимур прикрывал глаза и… Называл точное число монет в прикопанном сундучке какого-нибудь нечистого на руку сборщика податей, имя его любовницы и «припоминал» кучу других грехов.

Очень многие чиновники закончили свои дни на виселице таких судов, не понимая откуда… ну откуда Великий Амир прознал об аферах, взятках, тайниках и долях в караванной торговле. А мог еще заехать к бедному богослову или улему, чтобы «поскорбеть» об его умерших родственниках. Удивляясь тому, что собеседник ни сном ни духом не ведает о несчастье. И только через несколько дней скорбный гонец появлялся на пороге, что вызывало благоговейный трепет в городах и провинциях…

Ну и вещие сны, куда без них. Число немалым, я на третьем десятке сбился, ползая в источниках. Обычно они его посещали, когда воля Тимура не могла пробить броню непонимания и сомнений верных соратников. Почти все трудные походы и сражения, где всем мерещилась тень поражения, — начинались с утреннего оповещения приближенных о визите ангела. С доброй, конечно же, вестью. Действительно, во многих делах (военных и дипломатических) на него снисходило какое-то озарение, интуиция вершила чудеса. Великий всегда мыслил споро, выдавая решения без затяжных раздумий. Вот и не верь после этого в ...три раза тьфу через плечо))).

Картина дня

наверх