Подсудимым вменяли больше 300 эпизодов, и в конце концов они признали вину в ста из них. Согласившись выплатить приличный штраф, в начале 2022 года все трое «преступников» вернулись, наконец, домой, в Россию. Почти два года они провели в судах и тюрьмах далекой Шри-Ланки по обвинению в «биопиратстве».

Александр Игнатенко – зоолог, научный сотрудник зоопарка в Ростове-на-Дону и заядлый путешественник. Его поездки – это туризм в старом смысле слова, с рюкзаками, с лодками по Прибайкалью, Саянам, Архангельской области... А если за рубеж, то непременно подальше, в экзотические места, полные удивительных животных и растений: Индия, Уганда, Тунис. «Многие задаются целью посетить страну и сфотографировать, например, всю ее мегафауну», – объясняет Александр. Мы разговариваем по телефону, и в его речь то и дело вклиниваются крики домашнего попугайчика.

Многие такие путешествия Александр совершил со старым другом, геологом Николаем Килафяном, который увлекается бёрдвочингом и съемками животных. В начале 2020 года, когда новый коронавирус еще казался чем-то обычным, вроде очередного птичьего гриппа, приятели собрались в Шри-Ланку. Страна казалась интересной, необычной и разнообразной, но при этом достаточно компактной для того, чтобы за 20 с небольшим дней осмотреть ее практически целиком.

Уже незадолго до отъезда Александр и Николай познакомились с Артемом Рябовым, который тут же заинтересовался их планами и, недолго думая, взял билет. Втроем все вылетели в Коломбо. «Это достаточно экстремальные поездки, не для семейного отдыха, – рассказывает Александр. – Мы активно и быстро перемещаемся, чтобы увидеть как можно больше за минимальный срок. При таком передвижении большая часть бюджета уходит на транспорт, поэтому комнаты для ночевок приходится снимать самые дешевые».

В конце февраля товарищи добрались до Нувара-Элии, городка в центральной гористой части Шри-Ланки, у подножия высочайшей на острове вершины Пидуруталагалы (2500 м). Устроившись в своем спартанском жилище, все трое отправились в соседний национальный парк Хортон-Плейнс за новыми пейзажами, фото- и видеокадрами. «В парк мы приехали довольно поздно, – вспоминает Александр. – Возле конторы на входе какие-то олени жевали мусорные пакеты. У нас забрали весь пластик и впустили внутрь».

Туристы на краю обрыва «Край мира» в парке Хортон-Плейнс

Хортон-Плейнс находится более чем в 2000 м над уровнем моря. Это высокогорные травянистые равнины альпийской зоны. Несмотря на близость экватора, температуры ночью там постоянно падают ниже нуля и с растительностью довольно скудно. Голые склоны чередуются с резкими обрывами, с которых срываются водопады. Наши герои были разочарованы однообразным ландшафтом, двигаясь длинной круговой тропой, проложенной по парку. Никаких поясняющих табличек не было, и шли они довольно расслабленно, пока время не стало клониться к закату.

Хортон-Плейнс (Плато Хортон) – национальный парк в 30 км от Нувара-Элии в Центральной провинции Шри-Ланки. Парк находится на высоте около 2100 м. Здесь обитают десятки видов млекопитающих и птиц, несколько редких земноводных и рептилий. Вместе с соседними нагорьями Центральной Шри-Ланки Хортон-Плейнс входит в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Главная достопримечательность парка – скальный обрыв «Конец света» высотой до 1300 м. Через него проходит круговая тропа общей длиной 9,5 км.

«Тропа все никак не кончалась, – говорит Александр. – Разметки нигде не было видно, и мы заволновались, стали искать GPS». Под конец двигались почти бегом, с трудом ища тропу в полутьме. К выходу из парка они добрались уже минут через 40 после официального закрытия. Тут-то к ним и подошли охранники. «Говорят, у вас проблемы и придется заплатить штраф. – продолжает Александр. – Кажется, около 50 тыс. рупий. На наши деньги это тысяч 20, и мы стали возмущаться, просили показать документы или какой-то прейскурант, официальное обоснование».

Однако охранники действовали агрессивно, забрали паспорта и телефоны у всех троих. Стали досматривать вещи и снимки на фотоаппаратах – и обнаружили множество насекомых, снятых Александром в режиме «Макро». «Я же зоолог, долго занимался энтомологией, у меня много знакомых коллег, – объясняет он. – Ездят они много, но даже при паре дальних поездок в год до всех мест не доберешься. А взглянуть хотя бы краем глаза интересно. Поэтому мы постоянно снимаем, обмениваемся такими фотографиями. Снимал я и в этой поездке. Вытряхивал из ламп в отелях налетевших туда насекомых или собирал по пути вдоль дороги мертвые тельца, а потом фотографировал».

Эти-то снимки и увидели охранники Хортон-Плейнс. Решив, что насекомые были пойманы и сняты именно здесь, они пообещали путешественникам еще больше проблем и штраф уже в 50 тыс. долларов – каждому – за незаконную ловлю и умерщвление животных. На ночь их заперли тут же, в каморке у выхода из парка, не дав связаться ни с родными, ни с посольством, ни хотя бы с полицией. Трое несчастных пребывали в прострации и лишь надеялись на лучшее. Однако утром охрана заявила, что дело тут крайне серьезное и придется ехать в суд. «Ну, суд так суд, – говорит Александр. – Мы уже на все готовы, лишь бы недоразумение было исчерпано».

Одна из комнат, которые снимали путешественники

Заседание проходило в соседнем городе, и по пути наших героев завезли в их жилище в Нувара-Элии. Здесь охранники собрали – точнее, отняли – все их вещи, побросав в пластиковые мешки. «В таких фасуют сахар, – объясняет Александр. – Куртки, штативы, фотоаппараты, обувь, лекарства... я купил жене пакет мыла душистого – тоже в мешок. Ничего не описывали, не опечатывали, никаких понятых. А на все наши слова только кричали: "Shut Up, Baby" – то есть, "Заткнись, детка"».

Первое заседание прошло быстро, и никто из россиян не понял ни слова, поскольку все общались на сингальском. Минут пять охранники общались с человеком в чем-то вроде мантии, который отправил троих путешественников в тюрьму на время дальнейших разбирательств. «Мы уже и возражать не могли, были в полном шоке, – продолжает Александр. – Сейчас-то я думаю, что надо было возмущаться, требовать звонка в посольство, но тогда мы просто не могли реагировать. Как кролик перед удавом».

Их погрузили в старый разбитый автобус с решетками на окнах. Через весь салон была протянута толстая цепь, к которой приковывали заключенных. Часа через два такой поездки по горному серпантину их привезли к тюрьме и поместили в камеру. В большой комнате, кроме них, сидело еще около десятка человек – обычно по вполне уголовным статьям, вроде поджога здания суда. Запах стоял такой же скученный, и на прогулки никого не выпускали «по соображениям безопасности».

Потянулось время долгих ожиданий и кратких заседаний суда, на которых обвиняемые не понимали ни слова, присутствуя здесь на правах мебели. А потом снова камера: бетонный голый пол, лежа на котором заключенные подкладывали под себя побольше одежды, чтобы не мерзнуть холодными ночами. Одна на всех бочка, куда раз в сутки наливали нечистой воды для питья и умывания. Но люди, по словам Александра, не в пример парковым охранникам, – «нормальные», не конфликтные и не проявляющие большого интереса к соседям-иностранцам. Тягостнее всего оказалась тюремная пища: жалкий луковый отвар с замусоренным рисом, изредка с куском куриной шеи – но всегда с экстремальным количеством острого перца.

Большая камера в шри-ланкийской тюрьме. Личные вещи заключенные держат в мешках, которые подвешены на стенах.Рисунок Николая Килафяна

Первая надежда появилась случайно, благодаря офицеру, отвечавшему за содержание заключенных. «Хороший оказался человек, действительно помог», – вспоминает Александр Игнатенко. Через пару недель он сжалился над россиянами и позволил им связаться с родственниками на родине. Поначалу те сочли E-mail розыгрышем, но в конце концов убедились, что ситуация отнюдь не веселая, и начали действовать. Они связались с посольством, в прессе появилось открытое обращение более чем 70 энтомологов разных стран, которые выступили в поддержку несчастных. У них появился местный адвокат.

«Человек он был не слишком хороший, – добавляет Александр. Каждый раз обещал, что вот-вот и освободит, что все уже закончится. А сам все вытягивал и вытягивал деньги». Да и суд почти не изменил отношение к обвиняемым. Метаданные снимков показывали, что в парке никаких насекомых не фотографировали, но никого это не интересовало. «К тому же начался "ковид", – продолжает Александр, – и нас переместили в новую камеру, человек уже на девяносто». Тем временем от дурной пищи у него открылась язва желудка. Тюремный врач игнорировал все просьбы, пока заключенный просто не потерял сознание на одном из вечерних построений. Пришлось отправить его в клинику. «А до того у меня страшно загноились места, где покусали москиты, – говорит Александр. – Так в больницу возили в наручниках, с охраной, три автомата Калашникова было у них».

Пока он лечил язву, двое товарищей оставались в камере. Шли месяцы, и окончательно убедившись в том, что адвокат работает на обвинение, а не на них, они нашли нового. Тот относился к национальному и религиозному меньшинству и был тамилом, католиком. Они весьма недолюбливают доминирующую группу сингалов, а некогда и воевали с ними. («Тогда, наверное, много видов пострадало», – добавляет Александр.) Возможно, поэтому адвокат с охранниками парка не сговаривался и все-таки начал нечто вроде настоящего судебного разбирательства.

Шри-Ланка – страна совсем небогатая, но достаточно дорогая. Самое прибыльное дело на острове – производство и продажа чая, и люди, которые заняты в этой области, обычно не бедствуют. А вот остальные прозябают в форменной нищете даже по нашим российским меркам. Большинство не может позволить себе нормальное питание. При этом с 1990-х в стране действует закон, по которому человек, поймавший нарушителя, может претендовать на половину штрафа, который тому назначит суд. А уже в 2000-х, как обнаружил Александр, закон был пересмотрен, и штраф достается поймавшему целиком. Неудивительно, что охранники парка так зацепились за шанс выбить по 50 тыс. долларов со случайных туристов. И сдаваться они не собирались.

Александр со вторым адвокатом-тамильцем

«Тут они вытащили некоторые вещи, которые собрали в нашей комнате, сказали, что отдадут все на экспертизу, что нужно еще время. Стали вызывать каких-то непонятных свидетелей, в общем, все затягивали и затягивали», – вспоминает Александр. В аптечке у путешественников был замечен коартем, средство от малярии, которое предъявили суду как препарат для приманивания насекомых. В карманах одежды нашли мелких жуков и всякий мусор – и предъявили претензии по каждому из них, насчитав в общей сложности 277, а затем и 301 преступных эпизодов. Официальная экспертиза, проведенная защитой в Зоологическом институте РАН, обнаружила, что часть находок – это семена и кусочки растений. Однако в итоге по 102 «эпизодам» обвинение все-таки было выдвинуто.

Сами герои уже жили на воле, хотя и не могли покинуть страну. Благодаря вниманию СМИ и кампании, развернутой в соцсетях, они смогли найти местных поручителей и простейшее жилье. В социальных сетях россияне обнаружили сообщение даже из далекого Китая, где внезапно нашлись их товарищи по несчастью. Оказалось, что подобные проблемы возникали в парке Хортон-Плейнс далеко не впервые, и некоторое время назад пару китайских туристов охрана задержала также по совершенно вздорному поводу. Их родственники оплатили большие штрафы, фактически выкупив их из тюрьмы. Но у наших таких денег попросту не было.

Не всегда радовало и внимание прессы. В ответ на интерес из-за рубежа местные СМИ вели собственную атаку. «Мне переводили передачу с телевизора, – говорит Александр Игнатенко, – в которой рассказывали, будто мы собирали жуков, чтобы создать "лекарство от рака и холестерина" и не платить ничего шри-ланкийскому правительству. Ну, бред». Тем не менее, дело тянулось, а деньги заканчивались. «Временами казалось, что мы попали в чистилище, и это теперь навсегда, – продолжает Александр. – Очень добавляла атмосферности погода: каждый день пасмурно, каждый день дождь. Рассвет и закат каждый день около шести, круглый год. Нет сезонов, какой-то "День сурка"»...

Под конец 2021 года с момента задержания прошло уже 20 месяцев. Финансовых возможностей жить и продолжать процесс на Шри-Ланке у обвиняемых не было, всем давно требовалась настоящая медицинская помощь, – и они признали вину. К этому времени штраф был снижен до 2900 млн рупий, чуть больше 14 тыс. долларов. Последнее испытание ждало путешественников уже перед взлетом. Пограничник долго не верил, что давным-давно просроченные визы истекли по таким необычным причинам. Однако справка из суда его убедила, и трое вылетели домой. «Вещи, разумеется, не вернули, – говорит Александр, – даже душистое мыло».

Возвращаться оказалось ничуть не проще, чем тосковать. По словам Александра, лишь работа встретила его почти как прежде. За два года отсутствия многое в родном городе изменилось. «Это как камень из ручья вынуть, – делится Александр. – Через некоторое время течение занесет впадину песком, и у камня больше не останется своего места. Можно положить его туда же, но это будет уже совсем не то». Зато попугай-корелла был счастлив полностью и окончательно, встретив любимого хозяина после долгой разлуки: «Вспомнил все свои песенки и тут же устроился у меня на голове, – улыбается Александр. – Это его любимое место».

Александр Игнатенко: «В декабре я вышел на улицу и случайно увидел яркую движущуюся точку, сразу ее сфотографировал. А потом узнал, что как раз в этот день запустили телескоп James Webb – его старт я и заметил из Шри-Ланки».Снимок предоставлен Александром Игнатенко

«Правила сбора и вывоза биологического материала зависят от страны и регулируются рядом международных и национальных нормативно-правовых актов. Можно выделить несколько форм такого регулирования: фитосанитарный контроль, направленный на борьбу с распространением эпизоотий, национальное регулирование (запрет на вывоз охраняемых видов, как в РФ, или животных вообще, как в Новой Зеландии или Австралии), Конвенция о международной торговле видами дикой фауны (СИТЕС). В одних странах допускается сбор материала без разрешений вне особо охраняемых природных территорий, а в других он запрещен полностью. Показателен пример ЮАР, где для легального сбора материала требуется оформление многоступенчатых разрешений на сбор в определенных регионах страны, в определенных национальных парках и т.д.

Обычно зарубежная экспедиционная работа ботаников и зоологов проводится в сотрудничестве с коллегами из страны, в которой планируется эта экспедиция. Разрешения на сбор материала оформляются через местные университеты и институты, при этом из многих стран собранный материал легально вывезти все равно не получится: придется изучать образцы сразу и оставить их в местных депозитариях. Провоз материала через границу (если это не какие-то большие объекты, вроде черепов крупных животных, целые скелеты и т.д.) обычно осуществляется в багаже, и вопросов на таможне не вызывает. Реже используют пересылку почтой или логистическими компаниями».

26-летний специалист решила перенести опыт, который она использует в работе с 1-2-летними детьми, на своего домашнего питомца Стеллу, сообщает People. Для этого Кристина собрала дома устройство с закреплёнными на доске несколькими кнопками, каждая из которых при нажатии воспроизводит звуковой файл со словом.

Начав тренировать своего пса в 8-недельном возрасте, за полтора года ежедневных тренировок хозяйка научила собаку «говорить» сразу 29 различных слов и более того — животное научилось составлять из них фразы длиной до 5 слов. 

Методика обучения была простой — перед каждым действием, которое можно выразить одним или несколькими словами, имеющимися на доске, Кристина нажимала соответствующие кнопки. Со временем собака запомнила не только значение каждой из них, но и научилась комбинировать слова соответствующие тому, что в данный момент хочет сказать Стелла.

«Я удивлена, потому что каждый день моя собака говорит мне что-то новое, чего не говорила до этого. По уровню сложности фраз и их построению Стелла уже сейчас напоминает 2-летнего ребёнка. Я планирую и дальше продолжать обучение, добавляя слова на доску — своим изобретением я хочу сделать связь между хозяевами и их питомцами ещё глубже», — подчеркнула логопед.

В настоящее время «словарный запас» собаки включает в себя слова, как выражающие конкретное действие (есть, играть, гулять) или предмет (мяч, пляж), так и «эмоции» (радостная, грустная), а также имена хозяйки и её бойфренда.

Дикие ослы встречаются в пустынях и саваннах Северной Африки от Марокко до Сомали, а также на Аравийском полуострове и на Ближнем Востоке. При этом отдельный вид ослов — кианг - встречается в Китае, северных частях Пакистана, в Индии, в Непале, а также в Бутане.

А вот одомашненных ослов можно встретить в любой части мира, однако наиболее комфортно животные себя чувствуют в сухих и теплых регионах. Так, по данным Университета штата Оклахома (США), абиссинский осел в основном разводится в Эфиопии, в то время как анатолийский осел разводится в Турции.

Существует три основных вида ослов: дикие, одичавшие и одомашненные. Дикие ослы обычно вырастают примерно до 125 сантиметров от копыта до плеча и весят около 250 килограммов.

Одомашненные ослы различаются по размеру — это зависит от того, как их разводят. По данным Университета штата Оклахома, существует восемь различных пород одомашненных ослов. В среднем одомашненные ослы немного меньше своих диких собратьев и обычно весят от от 180 до 225 килограммов и вырастают от 92 до 123 сантиметров от копыта до плеча.

Самый маленький вид ослов — это карликовые ослы, которые, согласно данным из Мичиганского университета (США), вырастают всего до 92 сантиметров от копыта до плеча и весят менее 180 килограммов.

А вот самая крупная порода ослов может достигать до 143 сантиметров от копыта до плеча и весить около 430 килограммов.

Ослы, как и их братья лошади, являются травоядными животными. Поэтому они предпочитают есть траву, хотя могут полакомиться и кустарниками, а также пустынными растениями. Вместо того чтобы рвать траву зубами, ослы обхватывают ее губами, выдергивают, а уже после этого во рту разжевывают плоскими зубами.

При этом ослы — очень прожорливые животные. По информации Глобальной базы данных по инвазивным видам (The Global Invasive Species Database (GISD), осел может съедать до 2 722 килограммов пищи в год. Это огромное количество потребляемой пищи может вызывать беспокойство, особенно в тех случаях, когда речь заходит о диких ослах, которые могут перемещаться с места на место и «объедать» других местных животных.

В этом плане ослы не очень придирчивы, и в целом, можно даже сказать, что им все равно, с кем размножаться. Поэтому они могут «положить глаз» как ослов других видов, так и на лошадей и даже зебр — в результате такого смешения на свет появляется гибридное потомство. По данным Университета Майами, осел, который спаривается с самкой лошади, произведет животное, называемое мулом. А если ослица спарится с самцом осла, то на свет появится животное под названием хинни. В результате спаривания осла и зебры рождаются зебрулы или зеброиды. Такого рода гибриды почти всегда рождаются бесплодными, поэтому не могут производить потомство самостоятельно.

Вот так выглядит детеныш зебры и осла

Беременность у ослиц длится в течение 12 месяцев. Рожденных детенышей ослов, так же, как и детенышей лошадей, называют жеребятами. Сразу после рождения они могут весить от 8,6 до 13,6 килограммов и способны стоять и кормиться материнским молоком уже через полчаса после появления на свет. В пять месяцев жеребят отнимают от груди, а в два года они становятся достаточно взрослыми, чтобы спариваться. Самки способны рожать детенышей хоть каждый год.

Самцов ослов называют валетами, а самок — дженнетами или дженни. Ослы очень общительны и обычно живут в группе, называемой стадом. Дикое стадо обычно возглавляет один самец, которого окружают несколько самок. Но в некоторых случаях, когда стадо разрастается до огромных размеров, в нем могут уживаться несколько самцов. И пока, так сказать, «дополнительные» самцы подчиняются доминирующему вожаку, все идет гладко. При этом ослы не образуют прочных социальных связей. Дикие стада часто распадаются и регулярно пополняются новыми членами.

Обычно пик активности ослов наблюдается по утрам и вечерам, пока на улице не очень жарко — в это время они ищут пищу и передвигаются вместе со своим стадом. А вот днем они отдыхают.

Домашних ослов в основном держат для помощи по хозяйству — благодаря выносливости животных, на их спинах перевозят тяжелые вещи, но это не единственное возможное приспособление. В некоторых регионах ослов могут держать ради получения молока — да, так же, как и коров. Иногда ослов обучают защищать другой домашний скот от хищников — обычно ослы очень недружелюбны по отношению к нападающему, и будут охранять других животных, если они хоть как-то связаны с ними.

Исследователи из Университета Калгари (Канада) в 2016 году провели серию экспериментов, чтобы выяснить, как главные враги зебр — львы и пятнистые гиены — различают их полосатую шкуру при дневном свете, в сумерках и в безлунную ночь. Ученые модифицировали цифровые изображения зебр с помощью различных фильтров, чтобы увидеть, как воспринимают этих животных львы, гиены и другие зебры.

Оказалось, что в лесу увидеть зебр днем более чем с 50 метров, а в сумерках с 30 метров способны только люди, враги же зебр на таком расстоянии их еще не видят. Безлунной ночью ни те, ни другие не различают полосатых животных даже с 9 метров. При этом хищники распознают своих жертв по запаху.

Таким образом, ученые опровергли теорию о том, что полоски помогают зебрам маскироваться в лесу, имитируя просветы между стволами деревьев. Что касается равнинной местности, то здесь хищники различают зебр так же хорошо, как любых других животных с равномерным окрасом.

В ходе экспериментов не подтвердилось и предположение о том, что чередование цветов на шкуре позволяет зебрам увидеть сородичей на большом расстоянии. Ученые установили, что успешнее других распознавать представителей своего вида могут разные животные, в том числе не полосатые.

Вряд ли найдутся животные, повлиявшие на историю человечества сильнее, чем они. Вплоть до Промышленной революции лошади заменяли все, что сегодня относится к транспорту, машиностроению и сельскохозяйственной технике, были танками, гоночными болидами, вездеходами и роскошными суперкарами. Тысячелетиями они тянули повозки и крутили вороты, везли, несли, доставляли людей и грузы. Мощность мы до сих пор меряем в лошадиных силах. Однако история их началась с мелких, трех-четырехпалых обитателей тропических лесов Северной Америки – древней прародины лошадей, которую они потеряли и обрели снова.

Большинство современных копытных опираются на третий и четвертый пальцы ног, которые превратились в толстые роговые опоры для быстрого бега. Верблюды и свиньи, жирафы и бегемоты, коровы, бараны и козы – многочисленная и разнообразная группа парнокопытных доминирует на обширных пространствах суши. А вот время расцвета непарнокопытных давно прошло. Сегодня на Земле проживает лишь 18 видов из трех семейств: носороги, тапиры и, собственно, лошади (куда включают также ослов и зебр). Однако в палеонтологической летописи сохранились следы сотен видов непарнокопытных, представителей дюжины семейств, процветавших в прошлые эпохи.

Их линия выделилась около 65 млн лет назад, вскоре после мел-палеогенового вымирания, погубившего нелетавших динозаров. А уже 10 млн лет спустя древнейшие непарнокопытные, такие как гиракотерии, распространились по всему Северному полушарию. На лошадей они еще никак не походили. Гиракотерии были не больше кошки, питались мягкими плодами и листвой, а на ногах имели по четыре пальца. Даже имя их образовано от корня hyrax, как по-латыни называют даманов, мелких растительноядных млекопитающих, за которых поначалу принимали кости гиракотериев.

То была теплая эпоха палеоцен-эоценового термического максимума. Большую часть суши покрывали заболоченные широколиственные леса, и под их густыми кронами ранние непарнокопытные благоденствовали. В Северной Америке возникли орогиппусы и эогиппусы – первые прямые предки лошадиных. Впрочем, до лошадей им было по-прежнему далеко. Мелкие зубы этих животных могли справиться лишь с достаточно мягкой пищей, передние конечности оканчивались четырьмя, а задние – тремя крупными пальцами с отдельными роговыми «шляпками» на каждом. Однако проходили годы, климат менялся, становилось все холоднее, засушливее и неуютнее.

Около 49 млн лет назад густые заросли деревьев повсеместно начали уступать место обширным открытым равнинам. Бесконечные леса превратились в архипелаги, разбросанные среди моря молодой травы. Непарнокопытным приходилось адаптироваться к новым условиям, к новой пище и невиданным прежде хищникам. Открытое пространство не позволяло спрятаться от опасности, оставляя лишь один путь – стать быстрее преследователя и убежать от него. Поэтому размеры тела следующих лошадиных увеличивались, кости и связки конечностей становились массивнее и прочнее, а зубы делались крупнее, чтобы перетирать жесткую растительность.

Современная лошадь и несколько ее знаменательных предков. Показаны изменения размеров тела, строения конечностей и моляров

Мезогиппусов, населявших травянистые равнины Северной Америки около 38 млн лет назад, уже вполне можно было принять за мелких лошадей. Их хребет стал более прямым, лучше приспособленным для бега по горизонтали, количество и размеры зубов увеличились, рост в холке превысил 60 см, а «лесная» камуфляжная окраска почти пропала. Этот тренд продолжился: миогиппусы, отделившиеся от мезогиппусов через несколько миллионов лет, стали еще массивнее.

Именно они сумели пережить холодную эпоху олигоцена, начавшуюся примерно 33 млн лет назад, и спустя 10 млн лет, когда травянистые равнины покрыли большую часть континента, их потомки здесь процветали, великолепно приспособленные к жизни в прерии. Зубы этих животных окончательно адаптировались к питанию травой и могли вырастать по мере изнашивания при перетирании абразивной растительности; это оказалось по-настоящему сильным эволюционным преимуществом.

До настоящих лошадей оставалось несколько шагов: большая вытянутая голова (как у меригиппусов) и, наконец-то, полноценная однопалость (начиная с диногиппусов). Мощные ноги и приличные размеры помогали им сбегать от больших хищников того времени, – а одиночные копыта обеспечили надежную опору для тела и опасное оружие на случай, если скрыться не получается. Скорее всего, от диногиппусов около 4 млн лет назад, когда в Африке жили австралопитеки, в Северной Америки появились первые представители рода Equus, настоящие лошади.

Диногиппус: реконструкция. Эти животные достигали уже 1,5 м в холке

Equus simpicidens – один из кандидатов в «первые истинные лошади». Останки этих животных обнаруживаются по всей Северной Америке и показывают, что они обладали даже такой особенностью лошадей, как «аппарат стояния» (или «статический аппарат»). Он включает целый набор деталей в строении скелета, суставов и связок, позволяющих животному стоять вертикально, практически не прикладывая усилий и не расходуя энергии, перенося нагрузку то на одну ногу, то на другую. В таком положении лошади чутко дремлют, хотя время от времени им все-таки требуется спать полноценно, лежа. Equus simpicidens были частично полосатыми, как зебры, но морда их была короче лошадиной, – как у ослов.

«Конструкция» этих животных оказалась исключительно удачной для наступившей эпохи. Травянистые равнины распространились повсеместно, а с ними расселились и лошади. Около 3 млн лет назад они перебрались в Южную Америку, а еще полмиллиона лет спустя пересекли Берингов пролив, достигнув великих степей Евразии и даже африканских саванн. На вершине своей истории семейство включало более десятка видов, встречавшихся по всему северному полушарию. Их разнообразие резко сократилось с приходом плейстоцена и нового ледникового периода. А около 10 тыс. лет назад на своей «исторической родине» лошади вымерли полностью.

Причина этому в точности неизвестна, хотя в тот период исчезла львиная доля мегафауны в Северной Америке. Возможно, тому поспособствовал целый набор факторов, включая потепление климата, распространение парнокопытных конкурентов-бизонов и, конечно, появление на континенте первых людей, которые активно охотились на всех крупных животных ради их мяса и шкур. Так или иначе, но останки лошадей свидетельствуют, что тогда они стремительно мельчали, их ареал сокращался до самых труднодоступных областей, пока животные не исчезли вовсе. Зато их родственникам, вовремя эмигрировавшим в Евразию, была уготована иная судьба.

Благодаря статическому аппарату конь удерживает свое массивное тело вертикально даже во сне, не прилагая больших усилий

За первенство в приручении и доместикации лошадей соперничают две культуры евразийского медного века – ямная и ботайская. Ямная культура, существовавшая в причерноморско-прикаспийских степях около 5000 лет назад, считается прото-индоевропейской. Это были кочевники, скотоводы, и в их захоронениях обнаруживаются первые четырехколесные повозки и останки лошадей. Долгое время считалось, что именно эти технологические нововведения послужили основой для быстрого распространения индоевропейцев и их доминирования во всей Европе. Однако ботайцы, относящиеся скорее к уральским народам, могли одомашнить лошадь еще раньше.

Ботайцы жили в степях на севере современного Казахстана, и судя по археологическим находкам, активно охотились на лошадей. Среди прочих костей на их стоянках обнаруживаются и лошадиные зубы, датированные возрастом около 5500 лет и сохранившие характерные следы истертости от использования удил. А в 2009 г. были найдены и следы лошадиного молока в одном из ботайских сосудов. Однако и тут не все так однозначно. Уже в 2018 г. французские ученые провели генетическое исследование, сравнив ДНК древних и современных лошадей, – и обнаружили, что все сегодняшние лошади происходят от животных, которых разводили представители ямной культуры. Совсем недавно эта версия получила подтверждение при анализе геномов, выделенных из древних останков лошадей. Ботайские же оказались ближе к полудиким лошадям Пржевальского.

Возможно, лошади были одомашнены дважды – как дважды заселили Северную Америку. В ботайской культуре этого добились чуть раньше, однако не столь успешно, как в ямной. Возможно, те позаимствовали идею у соседей, но воспользовались для этого местными дикими животными, генетически отдельными от ботайских. Именно они стали прародителями миллиардов лошадей, которых разводят с тех пор уже тысячи лет. За это время разные народы создали породы, приспособленные для разных задач, от выносливых и неприхотливых монгольских лошадок до могучих тяжеловозов-першеронов и быстрых, как ветер, скакунов.

Дикие лошади в степях Кахастана

Они оказались на прародине, в Северной Америке, только в XV веке, перевезенные европейскими конкистадорами и колонистами. Здесь лошади встретили почти идеальные для себя условия: привольные прерии, бескрайние равнины сочной травы, – и вскоре некоторые из них, сбежав из загонов, снова одичали. Уже в середине XVI вв. появляются сообщения о встречах с их стадами в окрестностях Мехико. История замкнулась – но не прошла впустую. Благодаря человеку лошади вернулись на родину уже в качестве одного из самых успешных и многочисленных видов млекопитающих на Земле.

К классу биологического оружия относят любые микроорганизмы (такие как бактерии, вирусы или грибы) или токсины (ядовитые соединения, вырабатываемые микроорганизмами), найденные в природе, которые можно использовать для убийства или причинения вреда людям.

Попытки использовать биологические боевые агенты восходят к глубокой древности. Скифские лучники заражали свои стрелы, обмакивая их в разлагающиеся тела или кровь, смешанную с навозом, еще в 400 году до нашей эры. 

Персидская, греческая и римская литература 300 года до нашей эры приводит примеры мертвых животных, используемых для загрязнения колодцев и других источников воды. В битве при Эвримедоне в 190 году до нашей эры Ганнибал одержал морскую победу над пергамским царем Эвменом II, обстреляв вражеские корабли глиняными сосудами, полными ядовитых змей.

Во время битвы при Тортоне в XII веке нашей эры Барбаросса использовал тела мертвых и разлагающихся солдат для отравления колодцев. Во время осады Каффы в XIV веке нашей эры атакующие татарские войска забрасывали город зараженными чумой трупами, пытаясь вызвать эпидемию среди вражеских войск. Это повторилось в 1710 году, когда русские, осаждавшие шведские войска в Ревеле в Эстонии, катапультировали за стены города тела людей, умерших от чумы.

Во время Первой мировой немецкая армия разработала сибирскую язву, сапу, холеру и бурую ржавчину пшеницы специально для использования в качестве биологического оружия. Они якобы распространяли чуму в Санкт-Петербурге, заражали мулов сапой в Месопотамии и пытались сделать то же самое с лошадьми французской кавалерии.

Женевский протокол 1925 года подписали 108 стран. Это было первое многостороннее соглашение, которое предусматривало запрет на использование инфекционных агентов в качестве оружия. К сожалению, ни один метод проверки не позволяет подтвердить соблюдение этого соглашения.

Во время Второй мировой японские войска управляли секретным исследовательским центром биологического оружия (Блок 731) в Маньчжурии, где проводились эксперименты над заключенными. Они подвергли более 3000 жертв воздействию чумы, сибирской язвы, сифилиса и других возбудителей, пытаясь улучшить эти патогены и сделать из них смертоносное оружие. Некоторые жертвы были казнены или умерли от своих инфекций. 

В 1942 году Соединенные Штаты создали Военную исследовательскую службу. В качестве оружия там исследовали сибирскую язву и ботулотоксин. К июню 1944 года штаты накопили достаточное количество биологического оружия, чтобы дать отпор нацистской Германии в случае применения ими подобных агентов. Англичане также испытывали бомбы с сибирской язвой на острове Грюнард у северо-западного побережья Шотландии в 1942 и 1943 годах, а затем готовили и складировали пропитанные сибирской язвой лепешки для скота.

В 1950-х и 1960-х годах Соединенные Штаты продолжали исследования различных видов наступательного биологического оружия. В 1951-1954 годах у обоих берегов Соединенных Штатов были выпущены безвредные организмы, чтобы продемонстрировать уязвимость американских городов к биологическим атакам. Этот метод был вновь испытан в 1966 году, когда в нью-йоркском метро было выпущено испытуемое вещество.