Альбатрос и Надежда
Отношения разные бывают: одни похожи на тёмный лес, другие – на бескрайнее море, третьи – на тёплый очаг, а эти были похожи на льдину. Огромная такая льдина, которая плывет себе по Житейскому Морю к неведомым берегам, и даже разумная жизнь на ней имеется. Вот и на этой льдине, помимо всяких мелких обитателей, жили двое: Он и Она.
Они были очень разные. Она горячая – он холодный. Она его любила искренне и безоглядно, а он как-то прохладно к этому относился. Она лёд растапливает – он намораживает. Она к нему со всей своей жаркой душой, а он боится тепла, отстраняется. И чем Она горячее его любит, тем холоднее Он становится. Но все равно – плывут куда-то. Пусть не на кораблике, пусть на льдине, но зато она вон какая обширная, прочная, надёжная.
Но что бывает, если в холодный стакан горячей воды налить? Правильно, лопнет стакан! Вот и Отношения не смогли долго выдерживать такой разницы температур – пошла по ним трещина. Лопнула льдина и разломилась на две части. Он даже обрадовался, сразу определил:
– Это твой ареал обитания, а это мой. Ты ко мне не ходишь, а я к тебе. Теперь каждый на своей льдине поплывёт!
– Ещё чего! – возмутилась Она. – Склеивать надо!
– Ну, склеивай, – пожал плечами Он и самоустранился.
Она принялась чинить и укреплять Отношения. Но, как ни старалась, трещина становилась все шире и глубже. В одном месте скрепит – в другом разрыв увеличивается. А однажды случилось совсем уж непоправимое: льдина хрустнула и разломилась окончательно. Она только успела ногу на другую часть поставить. Теперь она одной ногой была в своём ареале обитания, а другой – в его, и удерживала льдины в непосредственной близости только за счёт собственной мускулатуры.
– Помоги мне! – попросила Она. – Мне одной трудно удерживать Отношения.
– Так может, лучше их отпустить? – предположил Он. – Ты поплывешь налево, я направо, да и дело с концом.
– Ни за что! – гордо ответила Она. – Надо спасать наши Отношения!
– Чего спасать-то, если они уже окончательно крякнули? – удивился Он.
– Может, ещё не окончательно! Может, ещё срастутся!
Будь их Отношения похожи на древо – можно было бы надеяться, что раны заживут, а трещина затянется. Если бы их отношения были похожи на порванное кружево, можно было бы заштопать. А вот льдина… Что можно сделать с льдиной, по которой прошла трещина?
Теперь они жили так: Он обладал свободой передвижения в пределах своего ареала обитания и постоянно куда-то уходил, а Она по большей части занималась тем, что держала льдины. Делать это было не просто: подводные течения то и дело стремились разнести их в разные стороны, но Она не сдавалась.
К этому времени Она уже крепко стояла на ногах и могла удержать льдины за счёт собственной силы. Её упорство было достойно удивления, и время от времени кто-нибудь удивлялся. К ней часто приходили поболтать другие обитатели льдины, и все пребывали в недоумении.
– Ну и долго ты будешь тут стоять в гордом одиночестве? Скоро сама заледенеешь! Поплыли лучше с нами! – приглашали её тюлени. – Мы тебе покажем, где полярники живут. Найдёшь так себе спутника жизни…
– Спасибо, у меня уже есть спутник, – отвечала Она. – А то, что его рядом нет, ничего не значит. Просто отдалился…
И она вновь обеспокоенно смотрела под ноги – не расползлись ли льдины, крепко ли она их держит.
– Удивляюсь я тебе, – говорила белая медведица. – Так цепляться за самца!
– У нас дети, – возражала Она.
– И что? Я, например, вообще своего прогоняю сразу после того, как он сделал мне потомство. А зачем он ещё нужен? Вырастить малышей любая медведица в состоянии.
– У людей не так, – вздыхала Она. – Мы живем парами. Вместе легче.
– Ну и где твоё «вместе»? Что-то не видно.
– Ушёл погулять.
– Ага, вот и мой «ушёл погулять». Может, ты замужем за белым медведем?
Она только вздыхала. Иногда ей и самой казалось, что она замужем за медведем-шатуном. Шатается где-то, а она тут вынуждена за двоих Отношения держать. Но не жаловаться же на это медведице?
Иногда ей всё-таки приходилось бросать свой пост и на время уходить в глубь своей территории – подкормиться, пообщаться, что-то благоустроить. Она была расторопная и все успевала. Но каждый раз, возвращаясь, Она с ужасом видела, что трещина стала больше, а льдины разошлись еще дальше.
Его же, казалось, это вовсе не волновало. Он занимался своими делами, совершал какие-то экспедиции, строил себе домик на дальнем краю и совсем не тяготился тем, что между льдинами всё шире становилась полоска воды.
– Почему ты не хочешь мне помочь? Неужели тебе всё равно? – спрашивала Она.
– Мне все равно, – подтверждал Он. – Я живу своей жизнью. Не тревожь меня.
Но Она не верила. Она постоянно искала способы как-то спасти, склеить, починить Отношения. Но – увы! – не находила. И по-прежнему только ноги, её сильные, крепкие ноги, могли держать льдины рядышком, чтобы плыли они хоть и по отдельности, но параллельно.
– Хи-хи… Стоит тут нараскоряку… Не боишься порваться надвое? – смеялись над ней гагары.
– Не боюсь. Я сильная! – мужественно отвечала Она.
– На что силы тратишь? Хи-хи…
А сил, между тем, оставалось все меньше – она и сама это чувствовала. И ноги устали, и вообще… Попробуй-ка годами и десятилетиями жить в постоянном напряжении! Иногда она не выдерживала и обращалась за помощью к детям. Но дети даже не понимали, о чем она говорит.
– Мама, что склеивать? А главное – зачем? Разве так плохо?
Да, конечно, хорошо: им же дозволено перемещаться и по её, и по его стороне. Только они уже совсем большие, создали свои пары и строят свои Отношения. Что им до треснувшей родительской льдины?
И вот однажды появилась в поле её зрения невиданная птица. Большая, белая, солнцем подсвеченная. Крылья такого размаха, что аж дух захватывает!
– Эй, красавица! Твоя льдина треснула, ты в курсе? – крикнула ей птица.
– Знаю, – отозвалась Она. – Я как раз ее и удерживаю, чтобы совсем не расползлась.
– А зачем? – удивилась птица.
– Ну, видишь ли… Это же не просто льдина, это Отношения. Вот на той стороне все моё славное прошлое, и мой муж там обосновался.
– Тогда на этой стороне что?
– А это моя сторона. Давно уж прошла между нами трещина, которую ни залатать, ни склеить. Вот и держу Отношения вручную. Вернее, вножную, потому что за счёт мускулатуры ног удерживаю.
– И что, это приносит тебе счастье? – заинтересовалась птица.
– Ну, счастье – не счастье… наверное, тут больше гордости. Столько лет прошло, а я все держу Отношения на плаву!
– А зачем, зачем?
– Ну как «зачем»? – и тут Она запнулась, потому что задумалась: действительно, а зачем? Ради детей? Так они давно вспорхнули и ушли в свой полёт. Ради него? Так он был бы рад разойтись в разные стороны, о чём и говорил неоднократно и однозначно. Ради себя? Но стоять над линией разлома, ощущая под собой пустоту, – сомнительная радость. Тогда зачем? Потому что привыкла, что ли?
– По привычке, – сказала Она птице. – Привыкла я спасать наши Отношения, вот и стараюсь.
– И что, никогда с этого места не сходишь? – ужаснулась птица.
– Отчего же, иногда схожу. Но ненадолго, а то вдруг за время моего отсутствия наши льдины окончательно разойдутся? Он-то их держать не хочет…
– Бедное ты существо, – посочувствовала птица. – Даже представить не могу, что заставило бы меня вот так вот сложить крылья.
– Но я не складывала крыльев! – возразила Она. – В те редкие минуты, когда я покидаю свой пост, я очень творческая личность! Смотри, как я между делом обустроила свою половину льдины!
– Да, сверху это особенно видно, – одобрительно кивнула птица. – У тебя богатый творческий потенциал, я это сразу заметила. Поэтому я вдвойне не понимаю: зачем тебе нужна вторая половина, которая всё равно не твоя?
– Но наши Отношения – это единое целое, – терпеливо начала объяснять Она.
– Ну как же «единое целое», если разлом уже произошёл, причем, судя по всему, очень давно?
– Лет тридцать назад, – призналась Она. – А то и больше…
– Так чего же ты ждёшь?
– Сначала ждала, что всё как-нибудь само склеится. Потом – чтобы дети, пока растут, могли на обе половины свободно ходить. А теперь… теперь уж и не знаю, чего я жду.
– А хочешь посмотреть на твою ситуацию с высоты птичьего полета? – предложила птица. – Может быть, ты просто не видишь всех своих возможностей?
– Ннне знаю… если только недолго… а то вдруг льдины за это время окончательно разнесёт? – Ей очень хотелось в полёт, ведь она никогда не видела свою льдину оттуда, с неба. – Ай, ладно! Полетели.
Громадная птица подхватила её своими сильными лапами и мигом набрала высоту.
– Ой, мамочки! – только и успела проговорить Она, но испуг мигом кончился, потому что она увидела…
Там, внизу, простиралась вся её жизнь. Всё, что она сумела построить, украсить, сложить. И Отношения её там были, и отсюда, сверху, было совершенно ясно, что распались они давно и окончательно, разделились на две автономные половинки, которые сейчас с облегчением тихо расплывались каждая в свою сторону. На той половинке, где муж остался, всё уже переделано-перестроено на его вкус, по его замыслу, и сейчас он что-то там мастерит увлечённо. А на то, что её рядом нет, даже и внимания не обращает, не интересно ему это. И на ее половинке все облагорожено и благоустроено, она ведь ленивой никогда не была, все успевала.
– Что ж это, птица, выходит, и делать мне здесь больше нечего? – забеспокоилась Она. – Что ли, жизнь подошла к концу?
– Да не жизнь, а Отношения! – говорит ей птица. – Любые Отношения ограничены взаимными интересами. Пока они имеются, и Отношения существуют. А как только интересы иссякнут – все, конец Отношениям, каждый в свою сторону пошёл.
– А мне-то, мне куда деваться?
– Так оглянись кругом – мир-то большой!
Оглянулась Она по сторонам – и правда! Кругом ещё много льдин плавает, иные пустые, другие обитаемые. Но не только льдины в Житейском Море – есть и острова, большие и маленькие. А еще… оказывается, совсем рядом – материк! С зелёными берегами, с синими озерами, с быстрыми реками и высокими горами.
– Разве ты об этом не знала? – спрашивает птица. – Да куда тебе: ты ведь занята была, Отношения держала. Смотри, как твоё Прошлое вдаль уплывает!
– А где тогда моё Будущее? Куда мне лететь?
– А куда захочешь, туда и полетим! Поселишься, где тебе сердце подскажет. Захочешь – так и новые Отношения выстроишь, а не захочешь – так всё равно есть чем заняться. На новом месте всегда дел много!
– А льдины… они что, теперь окончательно разойдутся?
– Да они уж давно разошлись. Если бы не твое упорство, кто бы удержал неудержимое? Может, ещё сойдутся когда-нибудь. Океан Жизни непредсказуем, а время покажет.
– Какая ты мудрая, птица! А как твоё имя?
– Меня называют Альбатрос Надежды. Я всегда в свободном полёте, и это моя сущность. Приношу надежду на светлое будущее.
– А я – Надежда. Летать я не умею, зато пою здорово.
– Так спой же! – попросила птица. – А то летаю-то я хорошо, а вот пению не обучена.
…Если вы когда-нибудь захотите поменять свою жизнь, подняться над ситуацией, обрести новые горизонты – позовите, к вам прилетит Альбатрос Надежды. Вы опознаете его по огромным белым крыльям и по дивному пению. Это потому, что Надежда и Альбатрос теперь неразлучны. Они прилетают к тем, кто готов к переменам и жаждет их всей душой.
И если вам кажется, что всё пропало, что жизнь треснула и рассыпается на кусочки, что вы заблудились и не знаете, куда плыть, – не отчаивайтесь. Кто знает – может быть, ваш Зелёный Материк где-то совсем рядом, просто вы его пока не видите… Зато ваш Альбатрос Надежды где-то тут.
Стоит только позвать…
* * *
– Про меня, – со вздохом сказала Женщина. – С единственной разницей: Альбатрос Надежды ко мне пока не прилетал. Да и за отношения я все ещё держусь, хотя ясно понимаю, что трещина ремонту и реставрации не подлежит. Общие интересы иссякли, холод – невыносимый, льдины разошлись, а я всё ещё пытаюсь удержать неудержимое.
– О, женщины! – возмущенно фыркнула Кошка.
– Но зачем? – недоуменно спросила Сирень.
– Специалист советует, – пожала плечами Женщина.
– Какой такой специалист?
– По семейным отношениям. Я к нему хожу. Раз в неделю. Потому что сама в себе разобраться не могу. Ну, ещё из-за одиночества: какое-никакое, а всё-таки общение. Я ему про все рассказала – и про холод, и про отчуждение, и про то, как хочу всё поправить. А он говорит, что я всё правильно делаю, пытаясь сохранить отношения. Хотя какие отношения, если мы даже вместе не живём? Ох, запуталась я.
– Вот я – точно запуталась, – пробормотала Звезда, неосторожно опустившаяся в самую гущу сиреневых ветвей. – А ты просто внушаемая. Ты говоришь, отношения давно хромают?
– На обе ноги, – невесело усмехнулась Женщина.
– Гвоздь, – непонятно сказала Сирень.
– Что – гвоздь? – не поняла Женщина.
– Гвоздь мешает, говорю. Сейчас объясню.
Свежие комментарии