На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Тайная доктрина

2 004 подписчика

Свежие комментарии

  • Olegus
    Информация к размышлению… или, как Бог шельму метит. Судьба клеветнической картины о Царе Иване Грозном какая-то мист...Почему оклеветали...
  • Виктор Фоменко
    Обстрелы мирного населения - это излюбленная тактика бандеровцев ещё со времени Великой Отечественной войны, а не с 2...Пора навсегда оту...
  • Юрий Ильинов
    Wirbeiwind: что представляла собой ЗСУ вермахта, построенная на основе Panzerkampfwagen IV В 1944 году в нацистской Г...Почему именно Фра...

Парадоксальные особенности нынешнего положения России

Парадоксальные особенности нынешнего положения России

Парадоксальные особенности нынешнего положения России

Россия погибала дважды. Первый раз это был крах Российской империи, второй раз — при распаде Советского Союза. В обоих случаях погибало госу­дарство, но страна выживала. Никто толком не смог объяснить причин гибели Российского государства.

Сначала модным был образ прогнившей монар­хии. Но в нынешней Европе из десяти самых высоко­развитых стран восемь являются монархиями. При­чем уровень жизни в таких монархиях, как Англия, Швеция и Испания, не в пример выше, чем в России.

Долго обсуждались ужасы социализма и слабости его экономики. Но китайцы, сохранив социализм, за­няли ведущее место в мировой экономике. В период перестройки Китай существенно отставал от России по многим показателям, а сейчас по тем же показате­лям обогнал ее. Значит, дело не в социализме.

Последние двадцать лет Россия уверенно строит капиталистическое и демократическое общество и от­катывается при этом чуть ли не на самые последние позиции в мире.

Получается, что все основные модели государст­венного устройства привели Россию к краху.

Особенность нынешнего положения России — в коренном противоречии между страной и государст­вом. То воровское государство, которое было создано Ельциным около двадцати лет назад, работает против страны, обрекая и себя, и страну на гибель. Что лю­бопытно, сейчас происходит уничтожение не только настоящего, но и будущего страны. Реформы образо­вания и культуры, которые весь народ воспринимает как истребление будущего, тем не менее, упорно про­талкиваются чиновниками.

Остается задать себе вопрос: почему все это стало возможным в России? Почему рухнула царская мо­нархия? Почему разложился и погиб социализм? Почему такое положение складывается в нынешней России?

Недавно в поисковой системе Интернета я набрал слово «Калигула» и получил информацию об этом странном римском императоре, который жил в эпоху Христа. Он с детства страдал эпилепсией и неумерен­ной похотливостью, то есть зависимость от инстинк­тов была повышенная. В раннем возрасте он получал много унижений и сносил их, не подавая вида, что в значительной степени озлобило его. Калигула правил Римом всего четыре года, с 37 по 41 год нашей эры. За это время полностью была растрачена государст­венная казна. Это после его правления императору Веспасиану пришлось сделать платными даже обще­ственные туалеты.

Калигула не только разрушил экономику государ­ства, не только предавался разврату и издевался над всеми вокруг. Рядом с ним всегда ходил палач, кото­рый убивал любого, повинуясь лишь одному жесту императора.

Калигула ввел в сенат своего коня, то есть сделал его сенатором. Но и это еще не все. Всем статуям бога Юпитера император приказал отбить головы и заменить их изваяниями своей головы. Калигула объявил себя богом, то есть попытался соединить в себе светскую и духовную власть. При этом он посто­янно кидал подачки народу, устраивая пышные празднества. Хлеба и зрелищ у римского народа было предостаточно. Поэтому только заговор помог спасти страну от гибели.

Итак, почему же Калигула мог вести себя подоб­ным образом, уничтожать и отдельных людей, и всю страну? Ответ простой: не было сдерживающих меха­низмов, отсутствовала обратная связь. Неправильных действий руководителя никто не мог остановить. Де­мократия куда-то исчезла. Вообще, если посмотреть на судьбы римских императоров, оказывается, что, в основном, свою жизнь они заканчивали похожим об­разом: убит, задушен, отравлен, покончил жизнь са­моубийством.

То, что мы называем демократией, на самом деле, есть возможность обратной связи между властью и народом. Если голова думает неправильно, то при этом страдает все тело. Но если одновременно стра­дает и голова, то это подталкивает к более разумно­му поведению и дает возможность выжить в даль­нейшем.

Обратная связь может выглядеть как боль и смерть. Обратная связь может выглядеть как непри­ятности, то есть реализовываться на уровне не толь­ко тела, но и духа. Высшая обратная связь напоми­нает о проблемах с душой и называется нравствен­ностью.

Безнравственное общество не чувствует, как уми­рает душа в каждом человеке. Потом оно не станет реагировать на явные признаки неблагополучия — такие, как разрушение образования, утрата обороно­способности, экономический застой. И только в са­мый последний момент, когда распад становится явным и приближается гибель, общество начинает как-то реагировать. Правда, может оказаться, что уже слишком поздно.

В основе всего лежит психический фактор. Как человек думает, то с ним и будет происходить в даль­нейшем. Народ не может управлять государством, и это факт. Демократия есть там, где существует кон­куренция между различными формами власти. Нам с детства твердили, что существуют только три ветви власти — законодательная, исполнительная и су­дебная.

Калигула мог убить любого, потому что его власть не имела конкурентов. Ни суды, ни сенат составить оппозицию не могли. Народ, как правило, слабо реа­гирует на разложение души и духа властителя. Протест начинается тогда, когда пахнет голодной смертью или когда внутренний конфликт между вла­стью и народом достигает максимума. Когда цели на­рода и цели власти перестают совпадать, возникает революционная ситуация. Она может завершиться убийством, смещением властного лица группой заго­ворщиков или народным восстанием, которое сметает всю действующую власть.

При Калигуле исполнительная власть забрала себе все полномочия. Но если нет конкуренции, если нет единства и борьбы противоположностей, развитие за­канчивается. А затем вступает в действие неизбежная схема распада.

Почему власть в Российской империи была абсо­лютной, а в Европе обратная связь все-таки сущест­вовала? Почему в Европе отдельный человек имел право голоса, а в России этого не было? Скорее все­го, потому, что в Европе сохранялась диалектика. Практически в каждой стране был монарх как сим­вол светской власти и было духовенство с единым центром в Риме. Духовная и светская власть конку­рировали, и это позволяло надеяться на справедли­вость и возможность критики, то есть на формирова­ние обратной связи. Кроме того, в Европе было мно­жество мелких государств, и это тоже создавало конкуренцию между феодалами, монархами и позво­ляло придерживаться принципа золотой середины.

В России из-за огромных территорий легче было перейти на жесткую схему управления. Конкуренция могла привести к гибели империи. Объединить раз­ные народы в рамках одного государства может лишь вера, нравственность, высокая цель. Если духовная власть находится под контролем светской, тогда вера, нравственность и высокая цель начинают дегра­дировать. И тогда остается только жесткий, рабовла­дельческий стиль управления.

Православие пришло в Россию через светскую власть. Именно она насаждала религию. Традицион­ное подчинение религии государству способствовало ее печальной трансформации. Вместо любви, веры и нравственности Церковь сосредоточилась на выпол­нении ритуалов и строительстве храмов.

Насилие, жестокость и воровство для государства, подмявшего под себя Церковь, было нормальным яв­лением. Подобно тому как в XVII веке духовная власть истребляла старообрядцев, противившихся новым бессмысленным церковным реформам, так же любую критику и оппозицию устраняла светская власть.

Декабристы предприняли отчаянную попытку со­здания обратной связи. Но исполнительная власть, подмявшая под себя религию, парламент и суды, де­литься полномочиями не хотела.

Народ был недоволен крепостным правом, нравст­венным разложением элиты, но форм протеста у на­рода не было. Обратная связь — это не только вос­стания. Забастовки, выступления в прессе, создание партий — все это формы спасения государства и при­ведения власти в порядок.

В царской России все это было запрещено. Свет­ская власть подавляла всех и вся. Обычно главным оппонентом светской власти, утратившей возмож­ность развиваться, является власть духовная, то есть религия. В России этого не было. Церковь занима­лась собственными проблемами, а о защите нравст­венности и о критике светской власти не могло быть и речи.

Любой организм с разрушенной обратной связью нежизнеспособен. Царская империя была обречена. Почему народ пошел за большевиками?

Большевики призывали к забастовкам, создавали подпольные газеты, информируя народ о проис­ходящем, призывали объединяться, формируя очаги независимости. Большевики объявили, что власть должна принадлежать народу. Они объяснили, как выглядят механизмы народной власти: создание по­литических партий, коммун — независимых эконо­мических и политических объединений.

Коммунисты говорили о необходимости выборов чиновников, о создании газет, защищающих интере­сы народа, о том, что власть должна зависеть от на­рода и отчитываться перед общественностью. Все это получило небывалую поддержку среди населения страны.

Когда большевики захватили власть, может быть, сначала они, и в самом деле, верили в то, что комму­низм победит на всей Земле. Но оказалось, что, кро­ме мифической идеи построения рая на Земле, суще­ствует грубая реальность. Выяснилось, что отсутст­вие классов и государства приводит к полному хаосу.

Многие с изумлением убедились в том, что чело­век не хочет руководствоваться братством и коллек­тивизмом. Оказалось, что у слаборелигиозных людей инстинкты всегда стоят на первом месте. Грабеж, во­ровство и предательство стали нормальным явлением после революции. Мечты о светлом будущем исчезли далеко и надолго. А вперед вышел вопрос сохране­ния власти.

Идея непогрешимости Компартии, подчинение ею всех ветвей власти опять привели к полному разру­шению обратной связи и постепенному загниванию социализма. Уничтожено было именно то, что приве­ло к победе большевиков, — исчезла свободная прес­са, истреблены были оппозиционные партии. Поня­тие выборов стало фиктивным, проводить забастовки стало невозможным. Депутаты, представлявшие ин­тересы народа, превратились в клоунов, игравших в театре абсурда.

Один из главных факторов обратной связи — это доступ народа к информации. Прозрачность бюджета страны, отчетность чиновников, информированность о тактических и стратегических шагах власти — все это было закрыто наглухо. Принцип «больше трех не собираться» стал одной из визитных карточек совет­ского государства. Такой строй был обречен, и ги­бель его была лишь вопросом времени.

Если посмотреть на современную Россию, не нуж­но напрягаться, чтобы увидеть ту же картину: пол­ная монополия исполнительной власти. Законода­тельная власть в нынешней России является фикци­ей. То, что не имеют власти и суды, ни для кого не секрет. Может быть, есть политические партии, пред­лагающие свою программу спасения страны и крити­кующие действия исполнительной власти? Таких партий тоже нет.

Может быть, о нравственности и об обратной свя­зи вспомнит религия? Но она тоже целиком и полно­стью зависит от государства, то есть от исполнитель­ной власти. Недавно Православной Церкви начали возвращать имущество, которое весьма укрепит ее экономический статус. Как же после этого критико­вать власть?

В современной России сложилась парадоксальная ситуация. Есть закон о контроле над доходами, но начисто отсутствует закон о контроле над расходами. Любой чиновник, отчитавшись о своей зарплате, мо­жет жить в шикарном особняке, и никто не имеет права спросить, откуда у него такие средства. Этот вопрос попросту противоречит законодательству.

Власти вот уже десять лет трубят о борьбе с кор­рупцией. Но закона о расходах никто не принимает.

Рабовладельческое, идолопоклонническое мышле­ние, столетиями существовавшее в России, сейчас подходит к своему логическому концу. Либо Россия погибает, либо она переходит на другой уровень мышления. Бутафорская вера в доброго «боженьку», который дает только здоровье и леденцы, должна быть заменена той верой, которая изложена в Биб­лии и которую проповедовал Христос.

Я задумываюсь, вспоминая и сравнивая. Почему в нынешних Европе и Америке существует возмож­ность критики? Почему быстро принимаются меры для изменения и развития страны? Наверное, пото­му, что там сохраняется диалектика.

Как правило, выдерживается «принцип троично­сти». Во многих странах существуют две партии. Ко­гда одна захватывает исполнительную власть, дру­гая, присутствуя в законодательной, представляет со­бой постоянную оппозицию и критикует за малейшие ошибки, тактические и стратегические. Между двумя противоположностями должна быть сила, их объеди­няющая, — независимый судья, так сказать. Эту роль может выполнять монарх. Эту роль может вы­полнять религия. Эту роль может выполнять народ.

Если религия утрачивает веру в Бога, монархия слабеет, а народу нужны только хлеб и зрелища, в этом случае конкуренция между разными ветвями власти может ослабнуть. Они могут стать разновид­ностями одной и той же силы, — скажем, крупного капитала. И тогда «бороться» друг с другом они мо­гут сколь угодно долго, но в главном вопросе — слу­жении маммоне — они всегда будут солидарны. По­хоже, именно такая картина и разворачивается сей­час на Западе.

В принципе, в этом есть смысл. Если народ утра­тил веру в Бога, его должна истреблять собственная власть. Ни суды, ни свободная пресса, ни религия не остановят сращение законодательной и исполнитель­ной власти, которые начинают служить деньгам, а не нравственности.

В Интернете есть фильм о том, что мировая элита готовит распад России и истребление ее народа. Но в России существует нечто, что неподвластно мирово­му закулисью. Это психический фактор. Российский народ никак не хочет впадать в разврат, считать нор­мой поклонение инстинктам и душевное разложение. Хоть и слабо, но этому народу помогает Православ­ная Церковь, сохраняющая, при всех своих пробле­мах, идею любви и единобожия. Люди не хотят при­нимать духовное рабство и утрачивать идею спасения души. Психический фактор делает свое дело.

Часто люди на встречах с болью задают мне во­прос:

— Нашу страну уничтожают, наша цивилизация идет к гибели, а что мы можем сделать?

— На внешнем плане — ничего, — отвечаю я. — Или очень мало. Для начала, вы можете создавать неформальные объединения. Вы можете защищать свой подъезд от нерадивых коммунальных служб. Вы можете защищать свой дом, объединяясь, жалу­ясь, требуя, чтобы чиновники вам ответили.

Недавно в телевизионной передаче один из депу­татов напрямую обратился к народу:

— Правительству трудно бороться с наркотиками. Помогайте ему, начинайте бороться сами. Находите тех, кто торгует этим ядом. Пишите на стенах: «Здесь торгуют наркотиками». Собирайтесь и всей толпой идите в милицию. Требуйте, чтобы чиновники как-то отреагировали. И результат, рано или поздно, будет.

— Но самое главное, — объясняю я слушателям на лекциях и семинарах, — это не внешние действия. Если вы не приведете в порядок свою душу, снаружи мало что изменится. Десять святых, то есть те, для кого любовь была важнее инстинктов, могли спасти Содом и Гоморру. Эта история из Ветхого Завета обычно воспринимается как сказка. Но, на самом деле, здесь раскрыт уникальный механизм, доказы­вающий единство всего живого на Земле.

=0=0=

Экстрасенсорика как наука и сверхглубинный уровень

Экстрасенсорика как наука и сверхглубинный уровень

2 декабря 1998 года. Сегодня ночью я уезжаю в Москву. Там надо будет встретиться и проконсу­льтировать нескольких человек, у которых нераз­решимые проблемы. Потом выступление.

Я, улыбаясь, вспоминаю, как менялось мое от­ношение к приемам, к сеансам целительства. Пер­вый импульс — это, естественно, желание помочь больному. А второй импульс у меня постоянно ме­нялся. Сначала это было лицезрение чуда. Стоило мне только захотеть, и больной выздоравливал. Я несколько раз проводил руками над воспалением, и на следующий день оно исчезало. Потом это была концентрация на способностях, возможность совершенствоваться и идти дальше. Какое-то время единственным источником дохода для меня был прием. И постепенно все стало пре­вращаться в постоянное добывание денег. Тогда я ушел в живопись, и моя душа отдыхала. Через не­сколько лет, увидев, что к экстрасенсорике можно относиться как к науке, я опять пошел туда, пото­му что без постоянного продвижения вперед я жить не могу. Это было не просто развитие спо­собностей, а возможность углубить понимание мира. А затем я пошел в кооператив при Первом медицинском институте, и опять моя философия и мои способности все больше стали переплавляться в добывание денег. И желание продолжать целительство стало пропадать. Это была стена.

В марте 1990 года я впервые нащупал то, что потом назвал «Кармическими структурами». Я прикоснулся к сверхглубинному уровню, куда никто не проникал. Медицина, психология, педа­гогика, физика, философия и религия на этом уровне оказались единым целым.

Появились огромные перспективы для позна­ния мира. Для меня это было как наркотик. В да­льнейшем снова все начало тормозиться. И в ка­кой-то момент пришло понимание: «Я не должен лечить людей, я должен помогать им вылечиться. Но для этого они должны измениться. Значит, нужно найти возможности и способы изменения характера человека до самых глубин».

И в поисках таких изменений я пришел логиче­ски к единственному выходу, чтобы изменить себя, свой характер, нужно выйти за пределы своего «я». Наука таких путей предоставить не может. Все психотехники, химические вещества, физические техники дают кратковременное от­странение — глубинных, стабильных изменений в характере человека произойти не может. А через отстранение от человеческого, через накопление любви к Богу это возможно. Мой прием стал для меня поиском возможности для изменения харак­тера, мировоззрения и личности. Очень важный момент: я увидел, что лозунг не работает, если его автор не выполняет то, к чему он призывает. Су­дьба заставляла меня на своей шкуре обкатывать какие-то выводы, ставя меня в безвыходные ситу­ации. И только тогда, когда, цепляясь за Божест­венную логику, я их решал, тогда мне можно было об этом сообщать другим. И именно такая ситуация позволяла пациентам реально изменить­ся и выжить в критической ситуации. Для меня возможность приема стала возможностью работы над собой и возможностью спасать не только себя, но и своих детей, потому что оказалось, что на­следственность у меня неважная. Последнее время прием для меня стал тяжелой и утомительной про­цедурой. А когда в последнее время у меня стали разваливаться и физическое состояние и все мои дела, принимать людей стало как-то неудобно.

Но вот недавно я справился с темой «лично­сти», и опять мир стал для меня прекрасным. Я понял, что нужна еще большая степень незави­симости от своего человеческого «я».

Эти зацепки будут лезть бесконечно, пока я считаю, что я — это только человек. Я исхожу из первопричины, я связан с ней и я ношу ее в себе, и мое истинное «я» Божественно. Оно сокрыто в Боге и в любви. Между человеческим «я» и Боже­ственным есть промежуточные ступени. Я должен подниматься по ним, все больше ощущая реаль­ность своего Божественного «я», постепенно уме­ньшая зависимость от человеческого «я».

Недавно перед приемом я опять начал настраи­ваться на тяжелую, мучительную работу в помощи пациентам. И вдруг неожиданно до меня дошло: я раньше говорил людям: «Вы молитесь не для того, чтобы вымолить, выпросить что-то, а для того, чтобы через молитву и любовь к Богу изменить себя». Т. е. я молился для спасения своего челове­ческого «я». А молиться нужно для спасения Бо­жественного в себе. И насколько мы живем для сохранения и увеличения Божественного в своей душе, настолько начинает расцветать и развивать­ся человеческое. Я сказал себе:

— Ты приглашаешь людей на прием для того, чтобы помочь им ощутить реальность своего Бо­жественного «я». И прием для тебя — это та же возможность увеличить Божественное в своей душе.

=0=0=

Загадка выигрыша в казино и феномен коллективного мышления

Загадка выигрыша в казино и феномен коллективного мышления

 

Как-то меня заинтересовала загадка казино. Почему я все-таки не выигрываю? А потом я за­дал себе вопрос: а что будет со мной, если я выиг­раю крупную сумму? И когда промоделировал ре­зультат, я понял и порадовался тому, что не выиг­рываю.

Мне работник казино сказал следующее:

— Самые опасные для нас клиенты — это или богатые пенсионеры, или люди скучающие, кото­рым плевать на выигрыш. У них нет желания вы­играть. И к выигрышу они относятся спокойно, без особой радости. Поэтому именно они и потро­шат наше заведение.

Так что получается, думал я. Для того чтобы долго жить и не стареть, нужно наплевать на жизнь и стать равнодушным к ней, а зачем же та­кая жизнь нужна? В принципе именно этим путем шли аскеты в Индии. Отрешались от всех радо­стей и желаний. Глуша в себе все проявления жиз­ненности, они намного удлиняли срок своей жиз­ни. Как научиться долго жить и при этом не зави­сеть от жизни?

Итак, возьмем человека деревенского, который при одинаковом возрасте может выглядеть намно­го старше того, кто живет в городе. Попробуем объяснить почему. Физические перегрузки? Но многие жители города, занимаясь спортом, самы­ми разнообразными физическими и психическими нагрузками, обгоняют в этом плане жителей де­ревни. В чем же дело? Судя по всему, в следу­ющем. Городской житель меньше привязан к быту, меньше зависит от окружающей среды, зависимость рождает агрессию, которая потом разрушает организм и старит его. Городской жи­тель получает больше положительных эмоций. Значит, ему легче внутри сохранить добродушие и радость, он легче переносит не только физиче­ские, но и психологические перегрузки. Несчастья резко старят человека. Почему? Потому что это та нагрузка, физическая и психологическая, при ко­торой мы не можем удержать радости в душе. Значит, для того чтобы процессы старения проте­кали медленнее, нужно научиться при любых пе­регрузках сохранять любовь, радость и доброду­шие в душе.

Как обычно пытается человек преодолеть стрес­совую ситуацию? Я потерял деньги, но у меня есть хорошая работа, которая мне позволит возме­стить потерянное. Я потерял деньги и работу, но у меня есть семья, которая поможет мне сохранить ощущение счастья. Я потерял деньги, работу и семью, но у меня есть здоровье, которое мне позво­лит начать все сначала. Я потерял деньги, работу, семью и здоровье, но я сохраняю жизнь, а значит, сохраняю возможность быть счастливым. Но тогда возникает вопрос: куда бежать, если жизнь угнетена или возникает угроза жизни? Тогда вспы­хивает агрессия к окружающему миру и к себе. На­чинается отречение от любви и резкая активизация процессов старения. Поэтому сохранить любовь и радость в душе, пока точка опоры на человеческом счастье — невозможно. Люди верующие обретали возможность окунаться в жизненное счастье и внутренне не зависеть от него. Наработанный ме­ханизм сохранения любви позволял их потомкам, даже если они исповедовали атеизм, жить долго и счастливо. Значит, один из главных механизмов преодоления быстрого старения заключается в том, чтобы сохранить любовь, когда разрушаются осно­вы жизни. И как ни странно, решая проблемы дол­голетия, мы опять возвращаемся к распятию Иису­са Христа. Идет постепенная подготовка к распаду всего того, что является человеческим счастьем. Скоро будет потеряна стабильность, разрушена судьба. Будут разорваны отношения с близкими. Начнется разрушение жизни и наступит смерть. Но сомнения, колебания и страх все больше уходят на второй план, и все сильнее раскрывается любовь в душе. И эта любовь позволяет прощать всех и по­нимать суть происходящего. Он продолжает лю­бить тех, кто его убивает, уже ничто не может ис­пугать его любовь, отодвинуть в сторону или уменьшить ее. Человеческие путы сбрасываются, и остается Божественное «я», состоящее из любви, из которого опять появляется человеческое.

Я помню, несколько месяцев назад я заставлял своего сына читать Библию. Он вроде бы читал Евангелие, но по его глазам я видел, что он там ничего не понимает и его это не интересует.

— Пойми меня, — говорил я ему. — Первый раз в жизни я прочитал Евангелие, когда мне было 20 лет, и у меня тогда весь мир перевернул­ся, хотя страна тогда была поголовно атеистиче­ской. Тебе сейчас 14, если ты сейчас почувствуешь то, что почувствовал я, прочитав Евангелие, ты в жизни добьешься гораздо большего, чем я, и не повторишь моих ошибок.

Он все равно ленился. Тогда я заставил его пе­ресказывать то, что было написано в Библии.

— Ты пересказывай не события, которые там происходят, — требовал я. — Ты мне перескажи, в чем смысл тех событий.

— А кстати, — спросил меня сын, — в чем смысл всех событий, описанных в Евангелии?

Я на мгновение растерялся, а действительно, как объяснить, в чем суть Евангелия. Ответ при­шел просто. Евангелие описывает превращение че­ловеческого в Божественное. Это пособие по пре­вращению человеческих чувств в Божественные.

Я на минуту отвлекаюсь от своих мыслей. Ма­шина подъезжает к сандуновским баням. Сначала нужно купить веники. Я спускаюсь по ступенькам вниз, выбираю два роскошных дубовых веника. Потом встречаюсь со своими приятелями, мы идем в зал и раздеваемся для того, чтобы идти в парил­ку. В каждой бане есть своя атмосфера. Мыслеформы обобщаются, меняют пространство вокруг себя и затем незаметно влияют на ваше состояние и ход ваших мыслей. Феномен коллективного мышления. Первый раз я это остро почувствовал в Израиле, в пустыне. Далее задним числом про­сматривал ситуацию, пытаясь понять, что прои­зошло. У меня тогда чесались уши, я понимал, что это тема ревности и обид на женщин, но снять ее не мог. Теперь понимаю почему. Тема ревности исходила из зависимости от желаний. Обожеств­ление желаний жизни, ее продолжения — это был такой уровень, который преодолеть мне было не под силу. В пустыне отсутствовали мыслеформы, привязывающие нас к жизни и желаниям. Пусты­ня для меня была символом угнетения жизни, от­решения от нее. Концентрация на жизни, на жела­ниях в подсознании у меня резко снизилась, и проблемы с ушами у меня исчезли. А когда я че­рез несколько часов возвращался назад, все вос­становилось после того, как я опять погрузился в привычные эмоции. Неслучайно Христос на 40 день удалялся в пустыню. Если начал ощущать в себе Божественное, угнетение человеческого по­могает раскрыться этому процессу, тогда челове­ческое расцветает, а не затухает. Переодевшись, мы берем войлочные шапочки, веники и идем па­риться. Пар хороший и мягкий. Но вся парилка прогрета настолько, что тепло идет не столько внешне, сколько внутренне, и это приносит осо­бый комфорт. Здесь хорошая атмосфера, в возду­хе нет напряжения, агрессии, раздражения и не­довольства. Даже бандиты здесь ведут себя доста­точно расслабленно и корректно. Все как на великосветском рауте. Судьи, депутаты, милицио­неры, бандиты, бизнесмены — все сливки об­щества собираются здесь. Неизвестно, кто голы­шом сидит и парится рядом, поэтому на всякий случай все ведут себя спокойно и деликатно. Сидя в парилке, я вспомнил еще один эпизод, касаю­щийся коллективного сознания.

Как-то в Берлине я вечером пошел в баню, обычно в парилке мужчин и женщин приблизи­тельно поровну, а в этот день практически вся па­рилка была занята мужчинами. Сидела только одна женщина. Вдруг я себя поймал на странном ощущении, которое потом превратилось в мысль: и что эта женщина здесь сидит и мешает нашей дружной мужской компании? «Ого! — подумал я. — А ведь мысли у меня, как у голубого, инте­ресно с чего бы это?» А потом я отвлекся. Жен­щина скоро вышла. В этот день пара я особо не чувствовал. Посидел немного и, не увидев никако­го результата, я взял тазик и начал поддавать. По­том залез наверх. И хотя некоторые начали выхо­дить из парилки, для меня пара было маловато, я спустился и поддал еще. Ну, думаю, компания мужская, можно поддать посильнее, мужики все рослые, накачанные — красавцы, одним словом, и я как-то не заметил, как все 25 человек выскочи­ли из парилки. Немцы — народ воспитанный, воз­мущаться не стали, правда, потом один заскочил и начал щедро поливать на каменку, недобро по­сматривая на меня. Он явно хотел выкурить меня оттуда. Но тогда я об этом не думал.

— Гуд! Гуд! — кричу я ему и показываю боль­шой палец.

Тогда он, морщась, схватил полотенце и стал обмахивать меня, я еще больше обрадовался.

— Данке шон! — кричу я ему. — Вери гуд.

Он ругнулся и убежал из парилки. Когда я вы­шел, меня что-то спросили на немецком, я пожал плечами, тогда спросили на английском, какая моя профессия, чем я занимаюсь.

Как по-английски «художник», думал я. Потом вспомнил.

— Артист, — я тычу пальцем себе в грудь.

— О, артист, артист, — закивали головами немцы.

Я кинулся в бассейн, а все дружно повалили назад в парилку. Потом я спросил своего знакомо­го, который был снаружи:

— Почему сегодня женщин нет, а ребята в бане, как клуб культуристов?

— Да сегодня понедельник, день голубых в бане.

— Так что, они все голубые? — удивленно спросил я.

— Все, — спокойно ответил собеседник. — Тут такие разборки были, когда ты сидел внутри. Не­сколько человек возмущались, что ты пару нагнал столько, что сидеть было невозможно и всем при­шлось выйти. А другие их успокаивали: «Да вы его не трогайте, он такой сладкий».

То есть моя непосредственность коллективу понравилась, я потом часто возвращался к этому эпизоду, вспоминая поразивший меня факт. Я чувствовал то же, что чувствовали люди вокруг меня. И потом мои чувства становились моими мыслями. Коллективное сознание достаточно ак­тивно меняло мою структуру. То есть все живое на планете постоянно обменивается информацией на чувственном уровне. Мы имеем доступ к неверо­ятному количеству информации, причем любого сорта. Информация — понятие векторное. И от нашего направления зависит то, что мы будем для себя извлекать. И когда мой знакомый мне недав­но сообщил любопытный факт, я уже мог объяс­нить его. Суть эксперимента была в следующем.

Крысы в отверстии, помеченном синим цветом, находят кусочек мяса; проходя через отверстие, помеченное красным цветом, получают удар то­ком. Сначала прохождения через отверстия были 50 на 50, потом крысы быстро понимали, что крас­ный цвет — это опасность, и в это отверстие не шли, а затем эксперимент повторили с новой груп­пой крыс, которые общались со старой, но в опыте не участвовали. И они сразу же начинали избегать отверстие, помеченное красным цветом, то есть пе­редача информации каким-то образом происходи­ла. Потом подобный эксперимент провели за мно­го тысяч километров от этого места с крысами того же вида. И что поразительно, они также на­чали избегать опасного прохода, хотя с крысами, участвующими в эксперименте, они не общались. Для ученых это было необъяснимо.

Если же посмотреть с точки зрения коллектив­ного сознания, то все объясняется просто. Каж­дый вид живых существ на тонком плане соединен в эмоциональное кольцо с постоянным обменом информацией между всеми участниками, то есть коллективное сознание имеет такой же возраст, что и индивидуальное. Из точки появляется груп­па объектов, каждый из них индивидуален. Когда их количество достигает определенного уровня, возникшие отношения развиваются в коллектив­ное сознание, которое затем развивает индивиду­альное сознание каждого объекта. То есть на внешнем уровне коллективное сознание — вторич­но, а индивидуальное — первично. На тонком плане, выйдя из одной точки, все объекты остают­ся этой точкой. То есть они сохраняют изначаль­ное единство. Поэтому обмен информацией между ними может осуществляться с любой скоростью. И в этом случае объединяющее их коллективное сознание — первично, а личное, наработанное со­знание — вторично. Все зависит от того, на каком слое мы в данный момент находимся. При дости­жении определенного уровня развития мы одно­временно можем взаимодействовать с тонким сло­ем и поверхностным. И тогда в нашей философии могут соединяться понятия, раньше исключавшие друг друга. Мы можем говорить, что все абсолют­но предопределено и одновременно есть свобода воли. Мы можем говорить, что Вселенная конечна и бесконечна одновременно, что время стоит, сжатое в точку, и одновременно движется и разви­вается.

Итак, на поверхностном плане коллективное сознание — вторично, когда мы уходим на тонкие планы, оно становится первичным. На еще более тонком плане коллективное и индивидуальное со­знание объединяются в одно целое. На внешнем плане причина рождает следствие. На тонком пла­не то, что мы называем следствием, рождает то, что мы называем причиной, то есть причина и следствие меняются местами. Если мы подходим к истокам, причины и следствия сжимаются в одну точку, становятся идентичными. Это есть сжатие времени. Итак, чем более причина и следствие по­хожи друг на друга, тем сильнее меняется струк­тура времени. Если моделировать время, получа­ется кольцо. Из точки на кольце выходит окруж­ность. С развитием времени следствие все больше отстает от причины, а затем, все больше удаляясь, оно на самом деле приближается к причине, в кон­це концов объединяясь с ней. Любой процесс во Вселенной развивается по кольцевому циклу. Процесс рождается, развивается и угасает. Долго­та существования процесса обусловлена размером кольца. Любое наше желание также рождается, развивается и умирает. Чем меньше наше жела­ние, чем менее оно привязано к обыденной жизни, тем ограниченней мы становимся, тем быстрее мы стареем. Раздражительность, озлобленность, за­висть, обидчивость — признаки ограниченности желаний, такие эмоции быстро приводят к болез­ням и старению. И если эмоциональное кольцо человека рассчитано, скажем, на 100 лет, то с ми­ровоззрением, позволяющим мстить, ненавидеть, обижаться и т. д., мы можем сузить это кольцо до 40-50 лет, и наоборот. Можно кольцо жизни рас­ширить, увеличивая масштаб желаний. Самая масштабная программа во Вселенной — это соеди­нение с Богом через любовь. Бог является причи­ной, а развивающаяся Вселенная следствием. На внешнем уровне причиной является человек, кото­рый сначала живет и занимается своими пробле­мами и желаниями, не подозревая о Божествен­ном. Затем, по мере своего развития, человек все больше видит Божественный смысл во всем. Язы­ческие боги, которые сначала помогают развивать­ся как элемент постоянного взаимодействия с не­видимым миром, постепенно отходят на второй план, уступают место Единобожию. Следствие на­чинает порождать причину, и чем масштабнее следствие порождает причину, тем больше они становятся похожи друг на друга, и время начина­ет сжиматься в точку. Познание мира — это сжа­тие времени, в котором живет этот мир, в одну точку. Насколько больше в нашей душе любви, насколько мы помогаем своей душе сохранить и увеличить любовь, настолько познание мира раз­вивается. Познание мира определяется тем, на­сколько мы устремлены к Божественному. Я опять вспоминаю вопрос, заданный когда-то. Почему люди в деревнях быстро стареют? Почему люди творческие, особенно связанные с искусством, ста­реют медленнее? Человек, настроенный на лю­бовь, во всем умеет находить положительные эмоции. В каждой ситуации ограниченные, поверхностные желания переключаются на выс­шие уровни. Жизненное кольцо расширяется, процессы старения идут медленнее, чем обычно. Поскольку все открытия в науке и искусстве исхо­дят из вспышки любви в душе, устремление к любви, особенно у человека искусства, становится нормой. Хотя некоторые путают любовь с чув­ственностью, и тогда начинаются трагедии. Вмес­то безграничного кольца Божественной любви, происходит незаметный переход к любви челове­ческой, где Божественная любовь перекрыта же­ланием продолжить жизнь, развить ее. И тогда кольцо жизни не расширяется, а сжимается, про­исходит не размах, а вырождение желаний.

Меня как-то спросил пациент:

— Чем можно объяснить тот факт, что в искус­стве очень много гомосексуалистов? Певцы, мо­дельеры, балетные — сплошь голубые! — удив­лялся он. — На кого мы молимся? Кто для нас является идеалом для подражания? И ведь меня­ют ориентацию лидеры, самые известные в твор­ческом плане люди. Это же прямой факт, что наше общество обречено!

— Это просто один из этапов развития челове­чества, — сказал я. — Мы в последнее десятиле­тие много раз повторяли фразу Достоевского, ска­занную в прошлом веке: «Красота спасет мир!» На самом деле красота убьет мир, если на нее молить­ся. Ибо красота — это чувственность, сексуаль­ность. Накопленная любовь реализуется в красо­ту. И если мы молимся на любовь, красота всегда будет рождаться. Если же мы молимся на красоту, то мы ее теряем. Теряется физическая красота, те­ряются желания, чувственность, то есть происхо­дит смена сексуальной ориентации.

Одному художнику я посоветовал сохранять изъяны, когда он пишет портрет красивой жен­щины.

— Вы спасете ей жизнь, если подчеркнете один-два изъяна. — И объяснил: — Если вы на­пишете идеальный портрет, то люди будут востор­гаться красотой женщины и ее чувственностью, и ее жизнью, потому что желания и жизнь связаны. И тогда она будет терять желание и жизнь. Либо ее красота стремительно увянет, либо она будет тяжело болеть, либо у нее охладеет интерес к мужчинам, либо умрет. Нужно ли вам это? А под­черкнутые изъяны будут напоминать о том, что человеческое несовершенно, и тогда через ее кра­соту будет проглядывать любовь, и это поможет всем.

Поклонение красоте в Древней Греции и в Древнем Риме привело к распаду цивилизации. И все больше поклонение переходило от красоты к сексуальным желаниям. Символом древних

Помпей являлся фаллос — это было отражено на гербе города, вся домашняя посуда своей формой напоминала о сексуальных желаниях. И сейчас все человечество должно от обожествления красо­ты перейти к поискам в своей душе Божественной любви.

Я вспоминаю портреты Модильяни. Меня по­разило то, что рисовал он красивых женщин, а вместо глаз были просто какие-то пятнышки. Он почему-то отказывался изображать символ красо­ты — глаза женщины. Женщины на портретах прекрасны, а форма далека от совершенства. А потом я понял: и Модильяни, и Пикассо, и им­прессионисты пытались найти любовь, отказав­шись от красоты поверхностной, они разрушали застывшую форму, чтобы вновь обрести содержа­ние. И угасающее искусство через обретение люб­ви возрождалось вновь и обретало новые перспек­тивы. Любопытна трансформация искусства в эпо­ху Возрождения. Накопленная веками любовь начинает реализовываться в искусстве. Сначала все картины связаны с религиозными темами, там нет еще плоти, вернее, она весьма условна. Глав­ный ориентир — контакт с Божественным ощуще­нием Божественной любви рядом со связанными и усмиренными желаниями и плотью. А затем тело, наполненное Божественной любовью, начинает расцветать и становится прекрасным. Видна лю­бовь и чувственность одновременно. И чувствен­ность не подавляет любви и не отрекается от нее. Картины художников раннего Возрождения на­полнены любовью, добротой и гармонией. Любовь реализуется в отношениях, в красоте тела, в но­вых формах понимания мира. А затем чувствен­ность и сексуальность начинают заслонять лю­бовь. На картинах остаются одни желания, уже меньше красоты и больше желаний, а затем жела­ния начинают гаснуть. Искусство XVII-XVIII ве­ков медленно окостеневает, теряя любовь и теряя чувственность. Такое искусство обречено на смерть, и оно умирает. Подражательность, мечта­тельность, слабость — от этих картин веет старо­стью. И тогда рождается новое искусство. Умира­ющее следствие рождает причину. Вспыхивает ин­терес ко всем темам, которые волновали когда-то. Что такое душа человека? Для чего мы живем? Появляется много мистических течений. Начина­ются активные поиски Божественного внутри се­бя. Точка опоры уходит от тела и чувственности и перемещается на тонкие планы. Начинается на­копление любви, которое потом сможет разрушить устаревшую форму, но это уже будет не смерть, а новая жизнь.

Недавно у меня был любопытный разговор. За­шла речь о европейских женщинах.

— Ты знаешь, почему в Европе мало красивых женщин? — спросил мой собеседник.

— Не представляю, — пожал я плечами.

— У них в генах заложен отказ от красоты. — И, видя мое удивление, собеседник продолжил: — В Средние века красивых женщин сжигали на ко­стре, и чем красивее была женщина, тем меньше шансов у нее было остаться в живых.

Для меня самого долго был непонятен момент инквизиции. После последних исследований я по­нял: особенность развития заключается в том, что следствие всегда связано с причиной. И чем боль­ше масштаб следствия, тем активнее в нем должна работать причина, тем сильнее она должна устремляться к следствию. Вселенная вышла из первопричины. И чем масштабнее время создает пространство и вещество, тем сильнее должно быть желание вернуться обратно; чем больше лю­бовь рождает желаний, способностей, чем больше масштаб чувственности, тем больше должно быть устремление к любви. Если следствие, увеличива­ясь в масштабе, не переходит в причину, развитие останавливается. Расцвет чувственности, мысли и способности в эпоху Возрождения должен был со­провождаться усилением поисков Божественного в своей душе. Чувственность должна была искать любовь. Поскольку этого не произошло, включи­лись принудительные механизмы, связывающие желания, появились эпидемии, опустошившие Ев­ропу, из Америки был завезен сифилис, напоми­нающий о том, что сексуальные желания — это не только удовольствие, но и опасность. Появилась инквизиция, жестко ограничивающая человече­ские возможности. Обычно мы думаем о Боге то­гда, когда теряем, а не приобретаем. Инквизиция, отравляя людям жизнь и желания, была тяжелой болезнью, которая не позволяла организму уме­реть. Советская власть весьма смахивала на инк­визицию. Жизнь любого человека находилась по­стоянно под угрозой. Были унижены главные функции человеческого счастья: желание сохра­нить жизнь, продолжить ее — благополучная судьба. С другой стороны — социальная защи­щенность, что особенно касалось детей, кроме того, развитие коллективного сознания, помога­ющие легче отключиться от своей жизни и лично­го благополучия. Недостаток любви в душе, как и в Средние века, компенсировался блокировкой главных жизненных функций. В подсознании шло накопление любви и ориентации на Божественное. Именно этим был обусловлен взлет науки и искус­ства в 60 годах. Уменьшение количества любви в душе автоматически включает механизм спасения, который сковывает следствие, не желающее вер­нуться к причине. Насколько в обществе сильна добровольная тенденция накопления любви, на­столько не будут включаться принудительные ме­ханизмы. «Тогда, — как сказал один философ, — цивилизация не будет убивать культуру».

Меня недавно спросили:

— Почему Новый год у всех является самым любимым праздником?

Ответ простой: здесь нет ни политики, ни рели­гии. Если сейчас человечество не выработает об­щего коллективного сознания, закрепленного в законах, политике и экономике, — это может по­родить серьезные конфликты. Непонимание рож­дает агрессию, если люди не пытаются понять друг друга, они все дальше уходят от любви, к распаду и гибели. Новый год объединяет всех. Это единение помогает ощутить любовь и понять друг друга. Формируется коллективное сознание, которое потом может спасти в критическую ми­нуту.

Кстати, об этом феномене. Я не представлял, насколько сильно мы все связаны друг с другом. Помню свои первые опыты. Какому-то высокопо­ставленному чиновнику в Москве в подъезде мо­лотком в нескольких местах проломили голову. Мне позвонил его знакомый.

— Там не голова, а месиво, можно ли по­мочь? — спросил он.

— Сознание есть?

— Нет, он в коме.

— Кто-то из близких родственников готов ра­ботать?

— Да, есть его дочь. Но она не читала ваших книг.

— Что же делать, попробуем так.

И вот я говорю с девушкой по телефону.

— Первое, что вы должны сделать, — это от­ключить человеческую логику. Пока у вас есть страхи, обиды, уныние — своему отцу вы не по­можете. Нужно понять и почувствовать, что люди тут ни при чем, что в этом событии есть высшая логика. У отца проблема потому, что умереть долж­ны были вы. Значит, вы спасете свою жизнь, то­лько если ваш отец выживет. Вам в это сложно поверить, но ужасное физическое состояние ваше­го отца полностью соответствует состоянию вашей души. Вы слишком нацелены на счастье человече­ское и не умеете сохранять любовь, когда оно ру­шится. У вас утеряна логика Божественная, оста­лась человеческая и весьма агрессивная. А челове­ческая логика без Божественной долго не живет, она разрушается вместе с телом. Сумеете перейти от ненависти, страхов и уныния к любви, у вас оживет душа, а у отца тело.

Через неделю мне позвонил мой знакомый и по­благодарил. Тот человек не только выжил, но и не стал инвалидом. Но там все-таки была дочь, с ко­торой непосредственно были связаны проблемы отца.

Недавний случай удивил меня самого. Здесь коллективное сознание работало в чистом виде. Позвонил мой приятель и рассказал, что у его зна­комого случилась беда, — на него напали с целью ограбления и пытались убить.

— Он сейчас в больнице в коме, — сказал мой знакомый. — Сделали операцию, откачали 200-300 миллилитров крови, удар по голове был на­столько сильным, что шансов на выживание, как сказали врачи, у него нет. Там, в палате, еще двое человек с такими же травмами: один уже умер, а второй останется с потухшим сознанием — как ре­бенок годовалый.

Для меня эта информация была шоком. Дело в том, что это был наш общий знакомый, я его диаг­ностировал до этих событий, правда, диагностика была поверхностной, но параметры у него были неплохие. В чем же дело? Почему я не смог уви­деть этого события? Я дистанционно начинаю смотреть того человека. Неужели у него будет чис­тое поле, несмотря на смертельную травму. Поле оказалось очень плохим. Но что же получается, я считал, что вижу тонкие слои полей, которые являются причинными, а физические состоя­ния — следственными, а на самом деле я вижу поля, которые зависят от тела, то есть я плаваю только в поверхностных уровнях. Я пытаюсь понять, что произошло. Может, я слишком увле­каюсь жизненными удовольствиями, продолжая обижаться и переживать, утерял связь с тонкими планами. Но тогда моя диагностика не должна приводить к излечению; странно — здесь есть еще какой-то нераскрытый механизм. Пока я его по­нять не могу. Ну что ж, начнем работать, может быть, что-то прояснится. Я звоню своему прияте­лю и говорю ему:

— Кто-то из его родственников может начать работать над собой?

Он называет имена, и у меня получается стран­ная картина, смысл которой поначалу доходит не сразу.

— Ты знаешь, — медленно говорю я, — боль­ше всего он подключен именно к тебе. Значит, тебе нужно приводить себя в порядок. Скорей все­го, тут механизм следующий. Даже самые близкие его родственники не готовы меняться, их работа мало ему поможет. А у тебя есть опыт работы над собой, умение преодолевать обиду, зависть и нена­висть. И вообще, раз вы знакомы, значит, это не случайно, и уже влияете друг на друга.

— Как работать? — просто спросил мой прия­тель.

— Травмы, переломы, потеря рук и ног — это гордыня. Это жесткая оценка других людей, ощу­щение превосходства над другими, неумение при­нимать неудачи, жесткое недовольство собой в случае развала ситуации. Постоянная концентра­ция на управлении ситуацией, и внешней, и внут­ренней. Так что, проходя все неприятности судь­бы, прощай других и себя, принимай неудачи, любое унижение не трагедия, а помощь для обре­тения высшей логики любви.

Через пару дней наш знакомый вышел из комы, но поле у него было весьма неважное. И вот я объ­ясняю своему приятелю:

— Изменения у него пошли, но все тормозит состояние детей. Кстати, твой собственный ребе­нок может погибнуть, и одна из основных тем — это гордыня. Поэтому делай то же самое, но в большем масштабе, молись за потомков, тщатель­но проходи ситуации детства и юности.

Еще через пару дней мой друг перезвонил:

—Ты знаешь, из комы он вышел, и врачи сказа­ли, что жить он будет. Но будет полным инвали­дом, сознание не восстановится.

— Работаем дальше, — сказал я. — У него на­чинает уходить слой гордыни и выходит тема рев­ности. Это обида на женщин, неумение прощать предательство в отношениях, неумение сохранить любовь, когда болеешь или умираешь. Продолжай работать, меняя себя и потомков.

Прошло дней 10 после травмы, я перезвонил своему другу.

— Ты знаешь, поле у него практически чистое, значит, должно произойти то, что врачи называют чудом. Как он сейчас себя чувствует?

— Намного лучше, но врачи утверждают, что будет инвалидом.

— Сколько он еще будет в больнице?

— При такой травме держат около 3-4 меся­цев, если выживет, а потом отпускают с инвалид­ностью.

— С моей точки зрения, он здоров, — сказал я. — Продолжай молиться за потомков, и через неделю созвонимся.

Когда через неделю я позвонил своему другу, выяснилось, что нашего знакомого уже выписали из больницы, все функции восстановились пол­ностью. А я все-таки не мог понять, почему я не увидел тяжелейшей травмы, почему у него все было в порядке. Потом постепенно дошло. У него-то было в порядке, а вот у его детей и внуков весьма неважно. Эти слои я вижу весьма поверх­ностно. Я привык видеть деформации поля и по ним делать выводы о болезнях или травмах. А у детей и внуков поля другие, и проблемы выглядят по-другому. И если оттуда выходит опасный слой, то он может за короткий срок развалить и судьбу человека, и здоровье. Значит, чтобы этого не было, мировоззрение, характер и поведение чело­века должны быть такими, чтобы они работали на очищение потомков, приведение их душ в поря­док. Если же мы в каких-то моментах продолжаем оставаться высокомерными, раздражительными, обидчивыми, злопамятными, мы не помогаем де­тям, а топим их. И это уже вопрос времени, когда начнется серьезная очистка и какой будет ее степень.

=0=0=

«Все жанры хороши, кроме скучного». Какой должна быть женщина?

 

Какой должна быть женщина, чтобы муж ей не изменял?

 

Женщина не должна быть агрессивной, – ни внешне, ни внутренне. Она не должна унижать мужа, мстить ему, обвинять или упрекать его. Она не должна его предавать.

Жена должна вызывать у мужа положительные эмоции: хвалить его, заботиться, быть мягкой и гибкой. Она должна уметь хорошо готовить. Она должна быть веселой и энергичной, деликатной и понимающей, терпеливой и добродушной.

Но она должна вызывать у мужа также и отрицательные эмоции, разрушая внешнюю застоявшуюся форму отношений, – быть внутренне независимой, смелой, искренней, даже если это причиняет мужу душевную боль. Дозированная душевная боль – это сильнейший стимул к развитию.

Женщина должна быть непредсказуемой. Она должна уступать в мелочах и быть непреклонной в главном. Ей нужно уметь и перестраивать застоявшиеся отношения, и менять расположение мебели в квартире. Она должна следить за модой, требовать от мужа заботы, помощи, развлечений, путешествий.

Чем больше мы заботимся о каком-то человеке, тем больше мы его любим. Надо вырабатывать у мужа привычку заботиться о жене и детях.

Выброс энергии происходит также и при стрессе. Значит, дозированный стресс тоже нужно уметь создавать.

Есть такой афоризм: «Все жанры хороши, кроме скучного». Мужу не должно быть скучно с женой. Вспомните стихотворение К. Симонова о том, какую женщину он хотел бы взять с собой в рай:

Злую, ветреную, колючую,
Хоть ненадолго, да мою!
Ту, что нас на земле помучила
И не даст нам скучать в раю.

Жена не должна быть послушной рабой своего мужа, но и деспотичным правителем она быть не должна. Если выбирать, то уж лучше быть госпожой, чем служанкой, – только мягко и незаметно.

То, что не развивается, погибает. Семья должна развиваться. Развитие происходит по закону единства и борьбы противоположностей. Жена должна постоянно укреплять внутреннее единство с мужем и разрушать, видоизменять форму.

Без конфликта нет развития. Муж должен бояться, что жену может увести другой, если он, муж, не будет завоевывать ее каждый день. Легкая ревность заставляет выбрасывать энергию и обостряет чувства. Тут главное – не переборщить, нужна золотая середина.

К жизни, судьбе и семье надо относиться творчески, как к возможности развиваться и познавать окружающий мир и Бога, в конечном счете. Жизнь должна быть интересной. Поэтому не надо лениться, нужно постоянно менять свой характер и развиваться.

=0=0=

Фальшивые чувства и имитация правды. Маммона не прощает выпадов против себя

Фальшивые чувства и имитация правды. Маммона не прощает выпадов против себя

Я сижу дома в гостиной, уютно устроившись в кресле. Телевизор выключен. Предыдущую неде­лю я болел и, от нечего делать, несколько дней по­дряд смотрел телепередачи. Результат — ноль. Никакой полезной информации. Телевизионный экран отбирает энергию, потому что человек на­страивается на потребление. Похожие процессы происходят, когда читаешь бульварные газеты и журналы. Цель коммерческих передач и статей — вовсе не развитие и не образование человека. Нужно заинтересовать, дать положительные эмо­ции, — ведь платит человек за удовольствия.

Я диагностировал детей, которые смотрят теле­визор: после часа просмотра внутренняя энергия начинает падать. Дело в том, что ребенок ничего не отдает, а только потребляет. Происходит ими­тация общения, имитация жизни. Наверное, пото­му и начинаются у детей проблемы с психикой, если просмотр телевизионных передач занимает больше двух часов в день. Это уже научно уста­новленный факт.

Дети гораздо меньше стали общаться между со­бой, играть в подвижные игры. Навыки общения слабеют. Дети подражают взрослым телевизион­ным героям. Проходят годы, и выясняется, что молодежь совершенно разучилась общаться и, со­ответственно, не умеет разрешать конфликты. А с таким багажом семью не создашь.

Государство самоустранилось, ушло с экранов телевизора, а частника волнует только прибыль. Получается, что качество духовной пищи еще хуже, чем у продуктов питания. В принципе, это процесс закономерный. Если существует какая-то проблема, она должна проявляться везде и всюду.

Если есть проблемы с телом, значит, прежде уже начались проблемы с духом и душой. Если качество питания и состояние экологии приближа­ются к опасной черте, значит, наше мировоззре­ние и нравственность давно уже пребывают в критическом положении. Мы хотим потреблять телом — и получаем имитацию еды в виде некаче­ственных продуктов. Хотим потреблять духом — и получаем имитацию правды. Хотим потреблять душой — и получаем фальшивые чувства в виде сериалов, фильмов-жвачек, различных телевизи­онных шоу. Я заметил: стоит мне день не посмот­реть телевизор — и тут же повышается энергия, появляются творческие мысли, возникает желание общаться и что-то делать. Подглядывание в замоч­ную скважину отнимает энергию и жизнь.

В наше время все разновидности пищи — физи­ческая, духовная и душевная — направлены на разжигание аппетита и чрезмерное потребление. Человек сбалансированный ест мало и меньше за­висит от еды. Рынок же должен добиться обратно­го — заглушить личную энергию и тем самым уси­лить тенденцию потребительства.

Выработанный рефлекс потребления превраща­ется в инстинкт. Где-то я прочитал, что раньше люди покупали машину раз в 12 лет, — таков был средний срок жизни машины без особых поломок. Потом стали покупать машину раз в три года. Пе­ред кризисом 2008 года многие состоятельные люди на Западе покупали новую машину каждые три месяца. Раньше рынок обслуживал людей, а сейчас он обслуживает сам себя, то есть уже сам рынок диктует свои условия.

Нормальная ткань работает на организм, пато­логическая — на самое себя. Рынок из слуги пре­вратился в хозяина, и этот хозяин безжалостно истребляет все то, что мешает его развитию, а это, в первую очередь, любовь, вера и нравственность.

Без трех этих составляющих — любовь, вера и нравственность — понятие единобожия становит­ся нереальным. Единобожник учится физические и духовные потребности подчинять душе. У идо­лопоклонника интересы тела — на первом месте. Рынок должен уничтожить единобожие, исполь­зуя при этом различные инструменты. Один из них нам знаком, он называется — политкорректность. Религиозную символику нужно объявить религиозной пропагандой, а последняя может ущемить права гомосексуалистов. Вслед за рели­гиозной символикой и саму веру в Бога можно на­звать неполиткорректной. Ведь вера призывает ко многим ограничениям, а это мешает процветанию рынка.

Я улыбаюсь, вспоминая историю из телевизион­ных новостей. Какой-то начинающий коллекцио­нер по наивности вложил деньги в картины, причем подлинность картин была подтверждена экспертами на уровне Третьяковской галереи. А потом выяснилось, что немалые деньги потраче­ны впустую. После этого одураченному коллекци­онеру следовало действовать по законам рынка, то есть промолчать и попытаться перепродать карти­ны более наивному ценителю. А человек этот по незнанию поднял шум. Выяснилось, что на рынке картин — огромное количество подделок. Теперь этот коллекционер вынужден скрываться, чтобы остаться в живых. Маммона не прощает выпадов против себя.

Как-то один антиквар просвещал меня относи­тельно законов жанра:

— Реальных произведений искусства на рын­ке — около 2-5%. Речь идет о подлинниках, о ра­ботах высокого уровня. А для того чтобы рынок развивался, нужно как минимум 50-60%. Поэто­му все знают, что идет торговля фальшаком, и все молчат. Кстати, на аукционе Сотбис та же самая ситуация: вещи либо украденные, либо фальши­вые. Рынок похож на машину, которая набирает скорость. С той разницей, что он не может и не хочет ни остановиться, ни замедлиться.

То, что в мире называется «кризис перепроиз­водства», — это, на самом деле, рынок, вы­шедший из-под контроля. Мне вспомнился этот разговор с антикваром, когда начались печально знаменитые события в экономике нынешних стран.

Нынешний мировой кризис явился результатом безудержного процветания США. Все началось с американской ипотеки. Для того чтобы рынок ра­ботал, люди должны покупать. Значит, условия для покупок должны быть все более льготными. И вот уже человек приходит в магазин, а ему го­ворят: «Если вы купите стиральную машину, то начинать выплату можно через год, и то неболь­шими частями». Все, что угодно, только купите! То же самое было с квартирами. Купить квартиру в кредит было выгоднее, чем брать ее в аренду. Ставки понижались, покупки росли.

Для того чтобы рынок развивался, ему нужен постоянный приток новых денег. Раньше количе­ство денег соответствовало существующему това­ру. Сейчас деньги появляются из воздуха и требу­ют создания нового товара. Значит, причина кри­зиса — это перепроизводство денег, в данный момент — Соединенными Штатами.

Любопытно, думаю я, как развивается нынешний мир... Раньше понятие нравственно­сти, связанное с единобожием, использовалось в международной политике достаточно часто. Сей­час нарушаются не только нравственные, но и юридические законы, грубо попираются междуна­родные соглашения, а весь мир молчит. Законы жанра обязывают. С легкой подачи США этот процесс расползается по всему миру.

В России в начале 90-х нравственные законы отсутствовали, поэтому перестали работать и зако­ны юридические. Эту ситуацию народ потом обо­значил одним емким словом — «беспредел». Все­дозволенность захлестнула общество сверху дони­зу. Такого хаоса не было даже в языческих, идолопоклоннических государствах. Полная без­наказанность греха и преступлений поставила страну на грань самоубийства.

Сейчас тот же процесс инициируется США. По­сле войны была предпринята попытка создать структуру, которая являлась бы гарантом нравст­венности. Ее назвали Организацией Объединен­ных Наций. Соединенные Штаты проигнорирова­ли ее в 2003 году, при вторжении в Ирак.

Нравственность защищает душу и любовь, по­зволяя ощутить единство всех людей на Земле. Вера в единого Бога и нравственность неразрывно связаны. Отказ он нравственного закона в пользу силы знаменует собой возврат к идолопоклонни­честву.

После распада Советского Союза в России не было гражданской войны. Происходило незамет­ное истребление государства, разрушение остат­ков нравственности, все более укреплялся культ денег. Уважение к закону исчезло окончательно. В Советском Союзе оно также было весьма сла­бым, поскольку коммунистическая нравственность на деле оказалась фикцией. Ведь нравственность исходит из заботы о душе, из ощущения единства всех людей. Основные принципы нравственности исходят из религии, любви и веры.

Большевики в свое время отказались от веры и нравственности, поэтому в России возник беспре­дел и началась гражданская война, а потом на­блюдалось неслыханное падение нравов. Семьи распадались, улицы были полны беспризорников. Воровство, грабеж и убийство стали нормой. Для того чтобы спасти страну, пришлось вспомнить о дисциплине и нравственности, надо было срочно укреплять семью. Но основных принципов, заим­ствованных из христианства, толком никто не по­нимал, смысл основных понятий для многих оста­вался неясен. Гарантом нравственности должна была быть Коммунистическая партия, гарантом юридических законов — правительство.

Когда духовная и светская власть объедини­лись в лице Сталина, диалектика закончилась. В безнравственном обществе неизбежно возникает неуважение к закону, и дисциплину тогда можно поддерживать только кровью. Россия повторила процесс, происходивший при Иване Грозном: сра­щение духовной и государственной власти; непод­чинение законам на всех уровнях; появление опричников, то есть карательных органов, пытав­шихся сохранить расползавшуюся страну; и за­тем — неизбежный хаос и война. Результатом опричнины стало ослабление Российского госу­дарства. Дело дошло до того, что крымский хан двинулся походом на Москву и сжег ее. После этого Ивану Грозному пришлось истреблять опричников, которые, забыв о государстве, стали работать на себя. Через некоторое время, уже по­сле смерти царя, начался период смуты, нанесший огромный урон Российскому государству. Россию спасло отсутствие сильных врагов.

В Советском Союзе в 30-х годах начался тот же процесс самоистребления. Спасти государство мо­гла только война, поэтому руководство страны ак­тивно готовилось к ней, сознавая ее неизбежность. Начавшаяся Вторая мировая война и последую­щее нападение Германии на Советский Союз вы­явили ужасающую слабость и хаос в управлении Российским государством. Безнравственность, трусость, предательство в первые месяцы войны поставили страну на край гибели.

Народ готов был к подвигу и любым лишениям. Солдаты миллионами гибли на полях сражений, повинуясь бездарным приказам. В головах у на­чальников и руководителей страны царил полный хаос. И тогда фальшивые законы и имитация нравственности были отодвинуты в сторону. Все поверили в Бога — от солдата до генералиссиму­са. Тогда начали меняться отношения между лю­дьми. Люди нравственные, порядочные и смелые снова стали востребованы. На первое место вышел профессионализм, — а не пролетарское проис­хождение и семейные связи. Армия преобразилась и начала одерживать победы.

За несколько лет войны страна не раз испытала ужас поражения и была на грани гибели, а затем обрела веру в Бога, восстановила нравственные основы, прошла этапы мучительного спасения, воскресения и, наконец, одержала закономерную победу. У России есть навыки воскресения в ситу­ации, когда гибель практически неотвратима.

Интересно, думаю я, можно ли предот­вратить войны? Для того чтобы спасти человече­ство от гибели, нужно в первую очередь остано­вить нравственный распад, который находится под защитой всесильного рынка. Если мыслить крайностями, пребывая в режиме язычества, тогда анализ любой ситуации должен приводить к поис­ку виноватых. Половинчатое мышление требует решать проблему через устранение причины. При таком мышлении виновный находится легко, — это США, которые в настоящее время являются главным гарантом безнравственности.

Оказывается, вся специфика поведения нынеш­ней Америки, ее политика, экономика и нравст­венность определяются вполне реальной властью. После убийства Кеннеди вся страна поняла, что управляет ею не президент, а некая сила, которая стоит за спинами политиков. Эта сила — деньги.

Если до XVII века власть была у того, кто имел сырье, людские ресурсы и товары, то потом прои­зошла тихая революция — власть перешла к тем, кто имел деньги, поскольку деньги стали самосто­ятельной ценностью. Количество денег оторвалось от реальной стоимости товаров. Это произошло потому, что печатный станок был отдан частным собственникам.

Если раньше за количеством денег в обращении следил правитель страны, не позволяя джинну вы­рваться из бутылки, то с ослаблением католиче­ской религии, которая перестала быть гарантом нравственности, единство народа и государства стало слабеть и разрушаться. Человек перестал думать о себе как о частице государства, религия уже не объединяла людей, душа функционирова­ла все хуже. Грехи, то есть нравственные преступ­ления, ширились и множились, начиная с эпохи Возрождения. За несколько столетий они привели к определенному параличу души. Система ценно­стей неизбежно должна была деградировать, глав­ной целью должны были стать благополучное бу­дущее, власть, статус, превосходство.

Реальная власть в стране принадлежит не тому, кто управляет солдатами или полицией; сила — на третьем месте. Реальная власть принадлежит не тому, кто создает законы и занимается экономи­кой и политикой; духовная сила — на втором мес­те. Если страна лишена нравственных основ, ею управляет тот, у кого в руках печатный станок.

Пока в средневековой Европе вера и нравствен­ность были на первом месте, банкиры подчиня­лись государству и работали в его интересах. А потом здоровая ткань стала перерождаться в ра­ковую.

Когда люди живут не интересами души и нрав­ственности, а сознанием, статусом, собственным светлым будущим, неизбежен процесс расслоения, раздробления на силовые кланы. Тогда банки и печатный станок переходят к частнику, и он начи­нает управлять политикой и экономикой. Владея станком, он вводит ссудный процент, запрещен­ный в Библии, и получает все большее количество прибыли. Денежная масса увеличивается, потому что ссудный процент неизбежно ведет именно к этому. В результате возникает рынок, живущий по собственным законам. Чем больше частник на­печатает денег, тем большее их количество он смо­жет занять и тем большую прибыль в виде ссудно­го процента он в конце концов получит.

Рынок работает сам на себя, а потом сам же себя душит. Для того чтобы рынок не захлебнулся и экономика не остановилась, банкиры вынужде­ны устраивать кризис, то есть пережигать излиш­нюю массу денег.

Когда у человека распадается душа, медленный распад он иногда заменяет самоубийством. Мо­дель самоубийства нынешней цивилизации впер­вые возникла в Японии в лице секты «Аум Сен- рикё». Чем больше сил и возможностей у челове­ка, тем выше должна быть его нравственность, иначе он превратится в убийцу. То же самое каса­ется и групп людей, — фашизм является ярким подтверждением этому.

Сейчас тенденция разрушения души во имя де­нег набирает обороты и обрастает мясом и костя­ми. Не только в финансовой и экономической сфе­ре крепнет идолопоклонничество, — метастазы проникают в культуру и искусство. Наука, обеспе­чивая денежные интересы, выходит за грани до­зволенного. Медицина, поклоняясь телу, возводя его в культ, невольно наносит все больший вред душе человека.

Сумасшедший садовник отрезает корни дерева, чтобы больше соков получили листья. Неужели люди не понимают, к чему это приведет? На сегодняшний день надо при­знать — суть происходящего закрыта для людско­го понимания. Философы защищают диссертации, ученые и политики получают Нобелевские пре­мии, в телевизионных новостях каждый час сооб­щают об индексе Доу-Джонса. Наверное, в Содо­ме и Гоморре были и те, кому хотелось кричать: «Люди, вы умираете! Остановитесь! Вас скоро не будет, вы исчезнете с лица Земли!» Но их все рав­но бы никто не услышал.

И позже в истории человечества появлялись и взывали к людям пророки, но их убивали. В Биб­лии сказано о них: «Глас вопиющего в пустыне».

Еврейский народ прошел процедуру спасения через разрушение судьбы и будущего, то есть че­рез обрезание ветвей и ствола. А сейчас, похоже, готовится к новой.

Как интересно устроен мир. Вроде бы все ведет к гибели; стоит немножко приглядеться — и пони­маешь, что лучше не будет. Тем более что я, как специалист, знаю, как зарождаются болезни, как они развиваются, что делает их неизлечимыми. На первый взгляд, человечество больно неизлечимо и мрачные предсказания, похоже, вполне обосно­ваны. Но, в то же время, поскольку 2000 лет на­зад появился Иисус Христос, через которого был дан механизм спасения, — значит, цивилизация погибнуть не должна.

Если Бог вот уже 2000 лет позволяет нам знать о механизме спасения, то это, наверное, не слу­чайно. По-видимому, этот механизм должен зара­ботать сейчас. А включится он, вероятно, именно тогда, когда люди осознают, какой катастрофой является отсутствие веры и нравственности в эко­номике, политике, искусстве и религии. Если че­ловек не понимает первых знаков и намеков, пре­дупреждения становятся все более интенсивными и настойчивыми.

А сейчас пока еще человечество убеждено, что наука и технический прогресс спасут мир, и все сильнее поклоняется сознанию, и все больше молится на светлое будущее. И все больше выде­ляется премий и наград тем, кто претендует на мудрость, гениальность, талант. И все меньше внимания уделяется душе, вере и нравственности. А ведь 2000 лет тому назад прозвучали слова: «Мудрость мира сего есть безумие пред Богом».

Я гляжу в окно на октябрьские улицы Москвы. Осень, деревья теряют листья. Слава Богу, листва опадает естественным образом, а не в результате воздействия человеческого разума. Осень на ули­цах. Осень в Москве. Осень наступила у всего че­ловечества.

Скоро зима, а после зимы обычно начинается весна. У меня такое ощущение, что у человечества весна тоже будет. Только в природе деревья ожи­вают, когда усиливается солнечное тепло, растап­ливающее снег и лед, а у человечества это тепло должно прийти из души. На уровне души мы все едины. Если весна наступит в душе у одного чело­века, то, как сказано в Библии, весь город может быть спасен.

Недавно мне на глаза попалась статья о проро­чествах Эдгара Кейси — американца, который во сне видел будущее. Согласно его предсказаниям, в ближайшие годы в России возрастет религиоз­ность людей, окрепнет вера. Любопытно, но он го­ворил, что через какое-то время Китай придет к христианству и это спасет его. Предсказания Эд­гара Кейси похожи на правду. Наверное, к нам действительно подходит новое будущее, о кото­ром мы мало что знаем и которое невозможно про­считать, исходя из опыта прошлого.

Не зря в Ветхом Завете такое жесткое отноше­ние к предсказателям. С одной стороны, они при­открывают тайну Божественной воли, внушают надежду и оптимизм, а с другой стороны, ослабля­ют волю человека. Зачем заботиться о душе и что-либо делать, если все равно произойдет то, что должно произойти? Поэтому часто бывает так, что хорошие предсказания не исполняются, — ведь для того чтобы они исполнились, нужны отдача энергии, любовь и вера. А когда предсказаны пло­хие события, тогда обывателя охватывает страх, и он пытается что-то сделать, что-то изменить. Не потому ли сейчас такое множество мрачных про­гнозов о будущем? Это явно не случайно.

У потребителя будущее расходуется, как шаг­реневая кожа. У человека щедрого и добродушно­го будущее, получая новую энергию, увеличивает­ся. Какие мы в настоящем, — таким у нас будет будущее. Значит, нужно постоянно помогать своей душе, чтобы в ней наступила весна.

=0=0=

Наказание или расплата за свои ошибки?! Три главных правила

Наказание или расплата за свои ошибки?! Три главных правила

Память возвращает меня в 2004 год. В то время со здоровьем у меня было все нормально, — если не счи­тать частого зуда в ушах. По моей диагностике пробле­мы с глазами, ушами — это ревность. Ведь мы привя­зываемся к миру через слух и зрение. Но здесь была какая-то загадка. Я молился, каялся, вспоминал все свои обиды на женщин. Результат — нулевой. В конце концов, дело закончилось походом к врачам и сильным антибиотиком. На какое-то время зуд прошел, зато начала болеть десна, появились проблемы с зубами. Ни молитва, ни покаяние, ни медицинское лечение — ничего не помогало.

Причем, что интересно, каждый врач давал свой ди­агноз. Мои мытарства продолжались. Я проводил оче­редное лечение, ставил коронки, а боль через некото­рое время вспыхивала вновь. Помню, как я растерян­но спросил женщину-врача: «Скажите, можно выле­чить мою десну или нет?» И она честно ответила: «Мы же не лечим. Мы просто острую форму болезни пере­водим в хроническую».

В конце концов, проблемы с зубами постепенно решились. А через некоторое время начались силь­ные боли внизу живота. Я понимал, что и зубы, и мочеполовая система связаны с ревностью. Снова пы­тался вспоминать все моменты ревности, претензии к женщинам, и опять ничего не помогало. Было ощу­щение глухой стены.

И еще одно ощущение — отчаяние. «Сколько раз я пытался помочь людям, у скольких изменился харак­тер, личная жизнь, ушли болезни! И вот за все это я получаю награду — подыхаю и ничего не могу поде­лать, — думал я. — За что меня Бог наказал? За то, что я хотел помочь людям?»

Я пытался преодолеть свое малодушие. Раз наце­плял болезни пациентов на себя, должен расплатиться, в конце концов. Сам же решил заниматься целительством. И ведь всю «грязь» пациентов я мог сбросить на детей, а это было бы гораздо хуже. Скорее всего, у меня рак. Но в этом есть свои плюсы: отболею, отстра­даю, но детям помогу.

Я твердо решил соблюдать три главных правила: первое — не роптать на Бога, второе — сохранять лю­бовь и не унывать, третье — молиться и продолжать попытки спастись и изменить ситуацию. При этом я продолжал ходить к врачам, сдавал анализы, но по- прежнему никто не мог мне помочь.

Судя по всему, это было только начало болезни. Боль свидетельствует о потере энергии в каком-то ме­сте, затем начинается разрушение функций, а далее следует деградация органа, его усыхание или, наобо­рот, появляется опухоль и стремительно растет. Все люди, знакомые с биоэнергетикой, замечали, что рако­вая опухоль, если провести над ней руками, вызывает ощущение холода. Она жадно всасывает любую энер­гию. Но появляется опухоль именно там, где энергети­ка организма наиболее ослаблена.

Около года меня мучили боли, и я понимал, что дело должно закончиться тяжелым заболеванием, а по­том смертью. Чтобы не скучать, я по-прежнему про­водил лекции и семинары и там честно говорил, что у меня есть проблемы со здоровьем, которых я не могу решить. Мне хотелось быть честным с читателями.

Пусть все видят не только мои плюсы, но и минусы. А то после смерти было бы как-то стыдно: всем обещал здоровье, а сам помер.

Сначала я думал, что это наказание, потом пришел к выводу, что это результат моих накопленных оши­бок. Все это время я пытался разобраться в происходя­щем и продолжал развивать свою систему. Хотел хотя бы перед смертью, но найти механизм выживания и в этой ситуации. Тем самым я создавал базу для нового понимания и выхода на новый уровень.

Если горчичное зерно верит, что станет большим деревом, оно им реально станет. Я сомневался в том, что выживу, но у меня не было сомнений, что нуж­но идти к Богу, что любовь надо держать изо всех сил, а исследования необходимо продолжать. Даже если до смерти осталась всего одна секунда, все рав­но надо пытаться изменить себя к лучшему. Любая се­кунда — это дар Божий, и нужно уметь благодарить Бога за это.

Многие впадают в депрессию, узнав, что им оста­лось несколько лет жизни. А мотылек живет всего несколько часов, световой день. Он счастлив тем, что может жить и радоваться. Тот, кто не умеет радовать­ся секунде, не будет рад и вечности. Ведь она состо­ит из секунд.

Так прошел год, а затем постепенно стихла боль, мучившая меня. Я тогда так и не понял причин моих проблем, но радовался тому, что остался жив. А потом начались проблемы с суставами, я полгода не мог под­нять правую руку. Правая сторона связана с будущим, и я понимал, что в чем-то неправ по отношению к бу­дущему. У меня было ощущение, что судьба явно на­мекает мне: твое будущее закрывается, ты его теряешь, ты скоро умрешь; для начала твой плечевой сустав срастется, и ты станешь инвалидом.

Опять началась гонка на выживание, и опять врачи ничем не могли помочь. Снова я принимал ситуацию, сохранял любовь и пытался понять, что я неправильно делаю. И, в конце концов, произо­шел прорыв. Я понял, что Бог — не в будущем, Бог — в нашей душе. Будущее рождается нашей душой. Если душа начинает болеть, разрушаться, тогда начинает исчезать наше будущее.

Когда душа деградирует, мы можем этого не чув­ствовать. Вернее, мы всегда это чувствуем, но можем не считать болезнью. Если мы отказываемся от люб­ви, душа неизбежно начинает деградировать. Явных болезней при этом не будет, только запас будущего станет сокращаться, оно начнет таять, как дым. Снача­ла появятся знаки о неблагополучии, а потом уже по­дойдут неприятности и болезни. На этой стадии чело­век обычно бежит к врачам, и они с помощью лекарств увеличивают его запас будущего, забирая это будущее у детей — настоящих и будущих. И человек считает, что он выздоровел.

Но если его дети должны жить, тогда процесс лече­ния может оказаться неэффективным, больной получа­ет смертный приговор и готовится к завершению своих земных дел. Иногда в такие моменты человек вспоми­нает о Боге, начинает молиться и пытается спасти свою душу. И тогда бывают чудеса: ожившая душа созда­ет новый запас будущего, и болезнь проходит. Одна­ко медицина это не приветствует, поскольку за такое излечение не взять денег. Спасение души коммерчески невыгодно.

Итак, находясь в очередной смертельной ситуа­ции, я понял, что мне нужно что-то менять в сво­их взглядах. Подобная ситуация была у меня более десяти лет назад, когда я заканчивал вторую книгу серии «Диагностика кармы». Я считал тогда, что глав­ный грех — привязанность к земному, материальному. Духовность была для меня только благом. Я презирал материальное и поклонялся духовному. А потом про­изошла серьезная автомобильная авария — машина восстановлению не подлежала. Но все, кто находились в машине, остались живы и невредимы.

Сначала я решил, что это наказание свыше, а потом пришел к выводу, что это какой-то знак. Судьба внеш­ним неблагополучием намекала мне на неверное вну­треннее состояние. Если форма разрушается, значит, с содержанием что-то не в порядке. Тогда я приостано­вил выход второй книги и мучительно стал искать при­чину опасности, которая приближалась ко мне.

И вдруг пришло озарение: анализируя свои мыс­ли, чувства и поступки, я понял, что все они были связаны с поклонением духовности. Привычная кар­тина мира в корне изменилась. Оказалось, что причи­ной греха является поклонение не только материаль­ным благам, но и духовным. Тогда только я осознал фразу Христа: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное».

Я понял, что наше привычное мировоззрение, наши стереотипы срастаются с ощущением жизни, и тогда мы боимся изменить их, боясь потерять жизнь. Даже если человек умирает, это еще не означает расставание со стереотипами. Когда умираешь, когда мир вокруг тебя разрушается, а ты сохраняешь любовь и видишь во всем Божественную волю, — только тогда можно принять разрушение стереотипов, картины мира и соз­дать новое мировоззрение.

Нечто подобное произошло со мной несколько лет назад, когда я понял, что душа первична не только по отношению к телу, но и по отношению к сознанию. Материальное и духовное вторичны, а душевное пер­вично: сначала — чувства, затем — мысль, а потом — действие. И вот теперь, когда я пришел к троично­сти всех происходящих процессов, когда проанализи­ровал, просмотрел, продиагностировал тысячи ситуа­ций, — оглянувшись в прошлое, я многое понял.

Я вспомнил смерть моего первого учителя, обучав­шего меня азам экстрасенсорной диагностики. У нас с ним совпадали число и месяц рождения. Его уби­ла женщина. Тогда я воспринял это как знак, что при­чиной моей смерти могут быть женщины. Это было буквальное, поверхностное истолкование ситуации.

Картина дня

наверх