Май 2024 года продолжает искрить событиями на международной арене, и преимущественно негативными. Нынешний май со всеми основаниями может претендовать на статус «месяца конспиролога», только вот иронии тут не очень много – происшествия большей частью трагические.

Одним из последних инцидентов, который действительно может повлиять на значительную часть региональных политических схем (как минимум), стало крушение вертолета, где находились президент Ирана Э. Раиси, глава иранского МИД Х. Абдоллахийян и еще ряд высокопоставленных иранцев.

Странные особенности

Происшедшее на самом деле имеет ряд странных особенностей.

Довольно много обсуждалось то, зачем вообще иранский президент полетел в Тебриз на вертолете и не воспользовался иными средствами. Но здесь все гораздо проще, поскольку летел он с совместного с Азербайджаном мероприятия по открытию новой плотины в Джабраильском районе на р. Аракс и оттуда до Тебриза на самом деле быстрее по прямой добраться на вертолете, чем делать крюк на автотранспорте. Про самолет там не может быть и речи, поскольку, где плотина на границе бывшего Нагорного Карабаха и где ВПП для гражданской авиации.

Т. е. сам по себе выбор способа транспортировки странностью не является. Маршрут действительно проходит над горной местностью, где возможны резкие изменения погоды, ветер, туман и т. д. Опять-таки, всегда имеется некоторая, пусть и просто теоретическая, вероятность отказа навигационного оборудования.

Странность в другом – летел иранский президент не один, а с двумя бортами сопровождения. Даже если предположить, что вертолет иранского президента «совершил жесткую посадку», и допустить, что произошел отказ системы аварийного оповещения (по словам турецкой стороны), то вертолеты сопровождения не заметить этого не могли. Даже если «мягкое» приземление было невозможно, то зафиксировать место аварии группы сопровождения могли, и сделать это должны были они довольно точно.

Однако сутки иранские службы не могли даже сузить район поисков, привлекались самые различные средства. Совершенно необычен полет турецкого тяжелого БПЛА Bayraktar Akıncı в воздушном пространстве Ирана. Это для Ирана нонсенс. Но зачем вообще привлекать столько ресурсов для определения места падения, если группы сопровождения могли дать координаты.

Это самое узкое место во всей истории, и именно это обстоятельство является намеком на то, что перед нами не просто авария, а скорее – действительно спланированная диверсия.

Западные СМИ в течение шести – восьми часов после поступления сообщений об инциденте начали выходить с аналитическими колонками. С одной стороны, все это выглядит как своего рода заготовки, и примеры подобных заготовок под инциденты имеются, однако, если судить по содержанию этих материалов, то ничего, кроме традиционной схемы по Ирану (о ней ниже), там нет.

Просто привычную информационную модель покрутили вправо-влево, не больше. Это значит, что высокую важность этого события хозяева западных СМИ понимают хорошо, но информация дается по накатанной, т. е. это не заготовка под конкретный инцидент. Схему, которую раньше скоординировали с правительственными структурами в тех же США, выдали снова, новых «методических рекомендаций» заранее не разрабатывалось.

Значит и для антагонистов Ирана на Западе все стало неожиданностью, и официальным структурам еще предстоит оценить ситуацию в регионе. Эта обстановка в самом деле может создать сложности – для США в особенности.

Версии

Собственно, основных версий насчитывается две.

Первая – это диверсия со стороны сил, связанных с Израилем и Великобританией. Цели каждой стороны расписываются по-разному, но в данном случае важны интересанты, на которых прямо или обиняками возлагается ответственность в информационной среде.

Вряд ли случайно в информационное поле стала заводиться связка тезисов о том, что Э. Раиси вначале хотел лететь в Армению, потом Азербайджан отговорил иранскую сторону от этой поездки, и выезд состоялся уже на совместное мероприятие по открытию новой плотины.

В Азербайджане якобы находятся разведывательные центры Израиля, которые мониторят Иран в районе как раз гористого Восточного Азербайджана, туда полетел вертолет Э. Раиси, а позже в Баку прилетел и улетел транспортный борт США.

Есть или нет эти израильские центры в Азербайджане, никто толком не знает, кого забирал или что привозил американский транспортник – тоже. Версия очень «ровная», настолько, что не исключено наличие небольшого шильдика «сделано в Армении».

Вторая версия сложнее, но тоже привычна для СМИ, особенно западных площадок, поскольку в разных комбинациях используется уже не первый год. Это якобы внутренний конфликт между силами, которые были за бывшим президентом Ирана и кругами, которые стоят за сыном действующего верховного лидера Ирана А. Хаменеи (Моджтаба Хаменеи).

В разных источниках можно встретить разные описания этой версии вроде «тюрбаны против погон и гражданских», «Мешхед (Э. Раиси) против Кума (М. Хаменеи)» и проч. Якобы Э. Раиси набрал политический вес настолько, что в случае кончины верховного лидера Ирана А. Хаменеи мог рассчитывать на достаточное количество голосов в Совете экспертов.

Автор не стал бы останавливаться на этой версии, поскольку ей столько лет, что она росла вместе с бородой сына иранского лидера. Ей уже лет пятнадцать, и она является одной из самых любимых тем в западной аналитической прессе. Проблема в том, что эту историю, теперь от издания Politico, которое тут же вывело ее в эфир, сегодня можно прочитать в крупных российских СМИ, услышать на радио. И это откровенно озадачивает.

Разные комбинации версии этого внутреннего противостояния в иранском политикуме действительно очень популярны в крупных западных СМИ, поскольку позволяют просто и одновременно гибко формировать различные информационные нарративы относительно внутренней и внешней политики Ирана.

Прелесть их в том, что в ней работает дихотомия «прозападные силы» против «сил диктатуры». И эта схема не только применяется относительно Ирана, она применяется и по России, и по Китаю. «Правое – левое», «наши – не наши», очень удобно расписать разные процессы.

Например, в Иране начались протесты «против платков», как описать? В западных медиа все очень просто, поскольку есть готовая модель – под видом гражданских реформистов группы духовенства (группа М. Хаменеи) и силовиков избавляются от консерваторов-конкурентов в виде тех же Э. Раиси и А. Шамхани.

Здесь есть все: и конспирология («все не так однозначно», скрытые смыслы), и своя логика, и пояснять удобно. Эти – за Китай и поставки БПЛА русским, а вот те – за «ровные отношения» с Западом. И ведь подобные конструкции-заготовки действуют везде: в России есть якобы некое противостояние – «башня мира» против «башни войны», в Китае – «комсомольцы» против «националистов» и проч. Согласитесь, что эту конструкцию нам и наша отечественная медиаэкспертиза вкладывает постоянно. Просто надо понимать источник такой описательной модели.

Группы влияния, несомненно, есть везде и в любом государстве, просто потому, что есть точки концентрации властных и финансовых интересов. Политическая конкуренция также есть везде и всегда. Тем конструкция и подкупает, тем она и логична.

Ведь в случае Ирана действительно Э. Раиси мог претендовать на статус верховного лидера, как чисто теоретически и М. Хаменеи также может претендовать на этот пост, несмотря на возраст (55 лет) и текущий духовный статус. У его отца, действующего Рахбара, статус тоже был в 1989 году отнюдь не максимальный, вроде «источник подражания», более того, при избрании А. Хаменеи не имел даже статуса аятоллы. Но он был выбран преемником непосредственно самим Р. Хомейни. При этом он был даже моложе своего сына на пять лет.

Т. е. законодательно М. Хаменеи действительно может быть выбран Советом экспертов на пост Рахбара, и в этом плане конкуренция с погибшим президентом Э. Раиси теоретически возможна. Схема подкупает своей простотой для восприятия при наличии в ней нескольких информационных пластов.

Но что в ней не так?

Что не так?

А не так в ней почти все.

Логика западной модели (а она чисто западная, как мы увидим) примерно следующая. Часть сил, связанных с духовенством г. Кум (религиозный центр), часть представителей силовых ведомств и часть гражданских «реформистов» (из известных у нас это М. Хаменеи, М. Ахмадинежад, Д. Зариф) выступают якобы за «большую открытость» и снижение накала противостояния с Западом. Другая часть, которая представлена такими именами, как погибший глава МИД Х. Абдоллахийян, погибшие К. Сулеймани, Э. Раиси – это такое ядреное ядро КСИР, которое выступает за жесткое противостояние, ядерное сдерживание, за связку с Китаем и Россией и т. п.

Кто заключал с США и группой пяти «ядерную сделку (СВПД)? Джавад Зариф. Кого видели в Нью-Йорке, спокойно беседующим с Дж. Керри полгода назад? Д. Зарифа. Зачем летал в Мексику М. Ахмадинежад и почему у него было такое «помятое лицо» после поездки? Очевидно, что летал договариваться с американцами, а потом его отправили на Лубянку, в смысле в подвалы КСИР. Помяли и отпустили. Западная медийка не меняется никогда.

Вот примерно в такой схеме уже много лет западные медиа подают внутрииранские вопросы. Через нее описывали и инциденты с Х. Рафсанджани, с лидером действительно крупного внутриполитического клана А. Лариджани.

Но возьмем т. н. «ядерную сделку». Если бы она зависела от волеизъявления Х. Роухани (бывший президент) и Д. Зарифа или от Э. Раиси и Х. Абдоллахийяна, здесь можно было бы еще подискутировать.

Проблема в том, что 14 января 2013 года Али Хаменеи издал религиозное обязательное предписание, фетву, о запрете разработки и использования ядерного оружия. Ее никто не отменял, и все переговоры по СВПД шли не по поводу ядерной бомбы, а о методах контроля гражданской ядерной программы Ирана по принципу «МАГАТЭ плюс». В Иране фетва такого уровня – это как минимум аналог нашего федерального конституционного закона, и то сравнение не в пользу ФКЗ.

Означает ли это, что в Иране на самом деле нет таких сил, конкуренцию между которыми на Западе описывают как «Кум против Мешхеда»?

В том то и дело, что они, эти силы, есть, однако, когда западные медиа описывают это как противостояние между «прозападными реформистами» и «консерваторами», тут сразу вылезают уши сущности, поскольку в описании нет главного – Ирака.

В свое время первый верховный лидер Ирана Р. Хомейни провозгласил концепцию «не Запад, не Восток». Вот вокруг трактовки этой модели по большому счету крутится вся внешняя и внутренняя политика в Иране. Копий там ломается куда как больше, чем у нас вокруг идей вроде «евразийства» или трудов И. Ильина.

Условный Мешхед (Мешхедский клан и ядро КСИР) – это экспансия на Ближний Восток с опорой на силы политических попутчиков (именно так) вроде Китая и России. Но такая экспансия совершенно логично вела к тому, что КСИР прочно закреплялся в Ираке и превалировал не только в официальной политике, но и в духовной сфере. Для Ирана это не просто «частный случай», поскольку иракские духовные центры прямо связаны с центрами в Иране. По большому счету они равнозначны, но выходит, что Иран на этой почве доминирует.

Законоучители Кума, как и значительное число аятолл, входящих в Совет экспертов, учились в центрах вроде иракского Наджафа. Город Кум – это в Иране главный духовный учебный центр, где преподает и М. Хаменеи, а также работают и учат многие аятоллы. Поэтому и описывают конкуренцию как тюрбаны (ученые и аятоллы) и погоны.

Отношение иракских аятолл, среди которых немало имеют статус «великий аятолла» и «пример для подражания», весьма прохладно по отношению к попыткам условного Мешхеда (хотя и многие из них тоже учились в Ираке) влиять столь прямолинейно на духовную и политическую жизнь Ирака.

Здесь по линии влияния на религиозной почве и пролегает главный водораздел между политическими силами в Иране. А уже потом, как матрешки, на это наслаиваются финансовые потоки, культурные запреты или разрешения, отношения с политическими силами вроде того же Талибана (запрещено в РФ). Вот значительная часть аятолл в Совете экспертов против тесных связей с Талибаном. Существенная часть иранских духовных лидеров против того, чтобы в Ираке доминировал Иран, и за равное сотрудничество с аятоллами Ирака.

Не Запад, не Восток

Объективно нам и на Западе это понять довольно сложно, примерно так же, как арабам сложно понять корни противостояния на Украине. Собственно, западные СМИ этим и не особо озабочены, перекраивая описательную модель так, как удобно.

В Иране в самом деле очень важное значение имеет концепция «не Запад, не Восток». Где граница региона, входят в нее те же хуситы или нет, насколько тесными должны быть связи с Россией или Китаем, должно ли быть ярко выражено лидерство по отношению к Ираку и его духовным центрам, или нет.

Например, в свое время Россия вынуждена была уйти в авиабазы Хамадан, потому что возник скандал. К. Сулеймани выступал за наше присутствие, поскольку мы союзники по Сирии, а вот А. Лариджани высказал мнение другой стороны – это противоречит концепции «не Запад, не Восток», надо искать иной способ.

Это не прозападный взгляд на вещи, но, естественно, что те же США, реализуя свои идеи в регионе, что-то могут использовать в работе как с представителями одного направления, так и другого. Однако это не означает наличие неких «прозападных» или «проамериканских» сил в Иране. Они, конечно, где-то там есть в виде либеральной оппозиции, есть они в Европе, но они не определяют ровным счетом ничего. Разве что могут создать информационный фон, при очередной народной бузе, выдавая в «Твиттере» что-то вроде «еще немного и тираны падут». Это их максимум.

Любая управленческая система выстраивается от большой цели к задачам, а не наоборот. Не всегда цели могут быть объявлены и законодательно зафиксированы, но их неизменно выдает сам вектор этой системы, проявленный в конкретных действиях. В России нет идеологии, но есть действия и их направленность, которые не меняются годами.

Иран здесь ничем не отличается от других систем. Его модель выстроена таким образом, от идеологии до конкретных торговых схем, что она вектор на сотрудничество с «коллективным Западом» иметь не может. Т. е. могут находиться некие точки соприкосновения, вырабатываться гласные и негласные правила выхода из крайних ситуаций. Но векторально западной она быть не может. В систему на верхнем эшелоне, представленную духовенством, нечто прозападное попасть не в состоянии.

Проще говоря, если Иран встанет на западные рельсы, то это государство вместе с его институтами, теми самыми группами влияния, региональными связями и финансовыми потоками демонтируется и будет уже другим государством. Вместе с мешхедскими «кланами» или кумскими, в том числе и с якобы «гражданскими реформаторами».

Вот одним из аргументов западных медиа по поводу наличия в Иране прозападной группы во власти является тезис об их якобы сокровенном желании интегрироваться в глобальные финансовые цепочки. Но заработок тот же КСИР вместе с группами влияния (а тот же М. Хаменеи и, опять-таки, прежде всего КСИР) имеет с выстроенных и работающих цепочек, которые раскинуты по всему Ближнему Востоку. Если вы меняете модель, то теряете и эти источники, не приобретая другие. Это можем не понимать мы, северяне, могут не понимать в Европе, но сами-то иранские политические лидеры это понимают очень хорошо.

Сейчас нельзя спрогнозировать итоги выборов президента Ирана, которые пройдут через два месяца, тем более предсказать личность будущего верховного лидера республики. А. Хаменеи западные СМИ и так хоронили уже несколько раз. Последний – во время протестов в октябре 2022 года.

Однако нам надо знать, что речь идет (придет ли условный Кум или останется условный Мешхед) не о тезисах вроде «Иран договорится с США против России по Украине» и подобных ему, а о позиции Ирана по Ближнему Востоку, прежде всего по модели отношений с Ираком.

В случае прихода «Кума» – это ослабление контроля Тегерана над внутренней политикой Ирака, либерализация отношений. В случае «Мешхеда» – это продолжение жесткой линии на доминирование и контроль в политике. В первом случае возникнет вопрос по поддержке хуситов и расширению связей с Талибаном, во втором – нынешняя линия сохранится. Однако в отношении Израиля у условного Кума риторика и позиция может быть на порядок жестче, чем у нынешних иранских силовиков. Посмотрите выступления М. Ахмадинежада, будет интересно вспомнить.

Для США приход «кумских тюрбанов» (хотя это выражение, кочующее в СМИ, попахивает абсурдом, поскольку все учились в Куме и Наджафе) означает гипотетическую возможность договориться о чем-то. Но надо учесть, что духовенство самого Ирака настроено весьма и весьма антиамерикански. Как бы ни больше, чем в самом Тегеране. Тут не будет для США простой линейной схемы.

Торговля без политической интеграции

Что же касается России и Украины, то в отношении с Ираном, кто бы ни стоял там у руля, всегда будет действовать принцип «не Запад, не Восток», а Россия относится в этой географии именно к Западу. Если условный Мешхед был нацелен не только на экономическую, но и на политическую интеграцию, то условный Кум – за экономику, но против политики.

Торговля без политической интеграции, хотя идеи свободной торговли с Россией и ЕАЭС поддерживали и те и другие. Политических заявлений в стиле «за Россию против режима на Украине» можно не ждать (а этого нет и сейчас). Антиколониальная же риторика в целом и так характерна для обеих ветвей иранского политикума, если уж проводить раздел по такой методологии.

Этот экскурс дает представление о том, что крушение президентского вертолета в Иране вовсе не на руку США или Израилю. Помимо этого, нынешний режим Э. Раиси был для обеих администраций понятен и прогнозируем, более того, по крайним вопросам политики он был договороспособен. И не зря сейчас анализируют этот инцидент в свете переговоров между США и Тегераном в Бахрейне и Омане. Если они и были, то они прерваны. На руку ли это Вашингтону, если сообщения о них верны? Нет.

В этом плане, если бы не обстоятельства, которые описаны в начале материала, инцидент на самом деле можно было бы отнести к разряду технических катастроф, которые случаются по принципу «раз в году и палка стреляет».

Но обстоятельства весьма странные.

И не первый раз мы видим влияние силы, которая формально никак политически себя не окрашивает и не определяет. Но всякий раз, когда США демонстрируют намерение выйти из горячей фазы на Украине, у Вашингтона это не получается. США того, что хотели, там достигли – они отделили европейскую экономику от экономики российской. Тут бы надо подморозить противостояние и заниматься поглощением Европы, но нет – приходится продолжать.

Российские политические СМИ эти сигналы ловят и по-своему интерпретируют, но выйти в нужную зону у США не получается.

Аналогично и на Ближнем Востоке.

Сколько США ни проталкивают тему «Индо-авраамического блока», концепции очень логичной и даже по нынешним меркам адекватной, всегда что-то идет не так. Почти договорились с принцем М. бен Салманом, приходят сведения о покушении, и не одном. Почти подписали соглашения с Израилем, выступает ХАМАС. Причем выступает так, что если убрать эмоции в СМИ и взять нормальную аналитику, то там отмечают, что за голову хватаются от происходящего, как в Израиле, так и в самом же ХАМАС.

Британский след

Легко это списать на традиционные происки Великобритании, ведь «англичанка всегда гадит». Но многое и в самом деле указывает на то, что здесь есть основания.

Как только происходят договоренности по газовому хабу – Туркмения – Иран (свопы), Иран – Азербайджан – Грузия, Турция – Европа, в Иране падает президентский вертолет, а в Грузии либеральные майдауны скачут против закона об иноагентах, на который те же США вынуждены отвечать чуть ли не санкциями. Для США, может, этот газовый хаб и не очень нужен, хотя принципиально по объемам он решает для ЕС не так уж много, проблема в том, что на этом зарабатывают не британцы, а скорее французские финансисты с известными фамилиями.

Т. е. все, что можно сказать определенно: это был не американский или израильский заказ на подобную диверсию, и не французский.

В пользу британской версии играет слишком много аргументов, в том числе откровенное пренебрежение к тем аспектам политики на Ближнем Востоке, которые важны для США. Это если рассматривать произошедшее в общем контексте событий.

Тактические оценки вроде «Кум против Мешхеда», может, и важны, но скорее уводят в сторону от корня проблемы. Ведь речь идет о возможной модели в альтернативных традиционным источникам силы интересах. И это не конспирология, а хороший повод для глубокого анализа.