На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Тайная доктрина

2 004 подписчика

Свежие комментарии

  • Виктор Фоменко
    Обстрелы мирного населения - это излюбленная тактика бандеровцев ещё со времени Великой Отечественной войны, а не с 2...Пора навсегда оту...
  • Юрий Ильинов
    Wirbeiwind: что представляла собой ЗСУ вермахта, построенная на основе Panzerkampfwagen IV В 1944 году в нацистской Г...Почему именно Фра...
  • Юрий Ильинов
    Глава ФСБ заявил о необходимости признать СБУ террористической организацией Глава ФСБ Александр Бортников подчеркнул,...Почему именно Фра...

«Год без лета»: последствия аномального холода в 1816 году

Домашний очаг

 

«Год без лета»: последствия аномального холода в 1816 году

Рассказываем о самом холодном лете в истории климатических наблюдений. В 1816 году значительная часть Европы и Америки осталась без летнего тепла, и ближайшие два года лета не было...

Вулканическая зима

Страшные холода начались с еще более страшного события: в 1815 году произошло извержение вулкана Тамбора на индонезийском острове Сумбава. После взрыва, который был слышен в 2600 километров от Тамборы, вулкан начал извержение, ставшее самым масштабным и страшным за всю историю человечества. Везувий, уничтоживший Помпеи, похоронил под лавой и пеплом около 2000 человек, во время извержения Тамборы погибло больше 71 тысячи человек.

Кромешная тьма в течение двух-трёх дней стояла даже в 600 км от вулкана. В результате извержения на острова Индонезии обрушились четырёхметровые волны цунами, унесшие жизни тех, кому повезло выжить во время извержения.

 


А впоследствии вулкан забрал жизни еще десятков тысяч, но уже иначе.
Массивный выброс пепла в атмосферу вызвал эффект вулканической зимы в северном полушарии. Именно из-за него в следующем году лето просто не наступило. Совсем.

«Тысяча восемьсот насмерть замёрзший»

В результате извержения Тамборы (которое спровоцировало не только цунами, но и несколько извержений других вулканов) температура на всей планете понизилась на 2,5 градуса — это очень много, в особенности для тех лет — времен, когда неурожаи приводили к голоду. В марте 1816-го температура на территории Европы оставалась зимней. В июне и июле в Америке начались заморозки.

На Германию обрушивались бури, а Рейн вышел из берегов. В Швейцарии все лето шел снег. И в ближайшие три года тепло не возвращалось.


Два года урожаев не было вообще. Цены на зерно выросли в 10 раз, его закупали в Российской империи, но на всех все равно не хватало. Люди голодали. Начались беспорядки: люди грабили магазины и склады с зерном. Швейцария ввела чрезвычайное положение и комендантский час. При этом на фоне бурь, ураганов и наводнений то и дело вспыхивали эпидемии брюшного тифа. Люди умирали от голода,болезней или в драках за еду. И все это в Европе, еще не успевшей оправиться от наполеоновских войн.


В итоге десятки тысяч европейцев эмигрировали в Америку, пытаясь спастись от голода: за три года без лета в одной только маленькой Ирландии погибли свыше ста тысяч человек.
«Насмерть замерзшим» 1816 год прозвали уже в Америке.

Как родился монстр Франкенштейна и первый вампир

Пожалуй, единственное приятное событие, случившееся в Европе в период «года без лета» — это отдых писателей Мэри Шелли, лорда Байрона и Джона Полидори на вилле у Женевского озера в Швейцарии. Погода была настолько отвратительной, что компания друзей все время проводила в доме. Чтобы совсем не заскучать, Байрон предложил каждому написать страшный рассказ, а потом прочесть свое произведение всем присутствующим. Мэри Шелли создала первоначальный набросок своего знаменитого романа «Франкенштейн, или Современный Прометей» (1816—1817).

Мэри Шелли
Мэри Шелли

 

Джон Полидори
Джон Полидори


Байрон написал фрагмент истории с главным героем по имени Август Дарвелл, но быстро отказался от этой задумки. А вот Джон Полидори рассказ запомнил. В 1819 году он написал повесть «Вампир» и опубликовал ее в «Нью мансли мэгэзин» за подписью Байрона.

 

 

Байрон был очень возмущен и отрицал авторство. Полидори пришлось рассказать, как все было на самом деле.


Но так или иначе повесть «Вампир» стала первым литературным произведением о вампирах, опубликованном на английском языке. Именно благодаря вечеру «страшилок» летом 1816-го на свет появились и граф Дракула,и Эдвард Каллен, и все остальные литературные и киновампиры.

Холера и опиумные войны

Тем временем вулканическая зима заканчивалась, на планету возвращалось тепло,но последствия страшного похолодания продолжали проявляться. В 1816 году в индийской Бенгалии появился новый вид холеры: из-за изменения климата вибрион холеры мутировал и началась эпидемия. Она выкосила большую часть британской армии, а позже, в 1830−31 годах, две страшные волны эпидемии захлестнули и Российскую Империю.


Экспедиционные войска, находившиеся в Индии, привезли оттуда болезнь. По официальным данным скончались почти 200 000 граждан, а всего заболело полмиллиона. Болдинская осень Пушкина, один из самых продуктивных периодов в творческой жизни поэта, объясняется просто: Александр Сергеевич прятался в имении от холеры.

Тем временем в Китае начались «опиумные войны». Из-за похолодания крестьяне временно перестали выращивать рис — неурожай означал смерть от голода, — и перешли на возделывание опийного мака, который был не так требователен к погоде.


Китайский рынок оказался наводнён опиумом, и начались опиумные войны: борьба за место на рынке превратилась в вооруженные конфликты. Сначала против Империи Цин выступила Великобритания, затем, во второй войне, к ней присоединилась Франция. Опиумные войны продолжались до 1860 года — спустя почти полвека после извержения Тамборы люди продолжали умирать от его последствий.

Минеральные удобрения и велосипед

Впрочем, некоторые последствия не убивали, а спасали людям жизнь, ну или, по крайней мере, делали ее лучше.
Химик Юстус фон Либих, в детстве переживший в Дармштадте голод, посвятил свою жизнь изучению питания растений и в итоге синтезировал первые минеральные удобрения.


А немецкий профессор барон Карл фон Дрез изобрел прототип велосипеда: лошадям не хватало овса, и, соответственно, людям — лошадей. Проблема передвижения встала как никогда остро, и нужна была какая-то альтернатива. В 1817 году фон Дрез создал, а в 1818-м запатентовал первый двухколёсный самокат, который он назвал машиной для бега. Чуть позже появились и педали.
И кто знает, были бы у нас велосипед, вампиры, монстр Франкенштейна и последняя глава «Евгения Онегина», не случись самого страшного и самого холодного лета в истории человечества.

=0=0=

Коммунизм и глобализм. Советы постороннего. Часть I

2021 год – год 30-летия «крупнейшей геополитической катастрофы ХХ века». Катастрофа есть катастрофа. Её последствия могут ощущаться и 30, и 300 лет: она охватила государство, территорию которого британский географ Х. Д. Маккиндер метко назвал «геополитической осью истории».
Трагедию конца СССР одни считают распадом, чем-то естественно-историческим. Другие – развалом, итогом операции против главного противника, каким был для капиталистического Запада социалистический Советский Союз. 30 лет спустя подвести окончательный итог катастрофы мы не в состоянии. Одни полагают распад/развал не завершённым (и рассчитывают завершить), другие отвергают необратимость произошедшего. А нарастающее обострение противоречий между Западом и Востоком (США – Китай, США –Россия) предвещает новый этап борьбы…

I

Когда в 1937 году появилась книга Н. Бердяева «Истоки и смысл русского коммунизма», её автор ещё не видел, как соединятся через несколько лет германский национальный социализм, англосаксонская доктрина расового превосходства, ненависть к евреям, жажда всемирного господства и Drang nach Osten. Потому Бердяев написал: «Сталинизм… перерождается незаметно в своеобразный русский фашизм». Философ-эмигрант и противник советской власти не понял, что между немецким национальным социализмом и Коммунистическим Интернационалом подобия быть не может. Что их схватка неизбежна. Ход и исход этой схватки Бердяев наблюдал, но выводов не сделал – формула «русского фашизма» так и осталась в его сочинении.
Судьба книги любопытна. Написанная по-русски, она впервые увидела свет в 1937 году не в оригинале, а в переводе на английский язык. Вскоре книга появилась на немецком, французском, испанском, итальянском, голландском языках – в странах, где существовали фашистские режимы и/или влиятельные фашистские партии. Только в 1955 году, в годы «хрущёвской слякоти» (удачное выражение историка Е. Ю. Спицына), YMCA-PRESS издало «Истоки и смысл русского коммунизма» на языке оригинала. А на заключительном этапе перестройки, в 1990 году, репринт парижского издания, был выпущен в Москве издательством «Наука» для советского читателя. 
Русский Бердяев стал первым, кто поставил знак равенства между коммунизмом и фашизмом – ещё до Ханны Арендт с её «Истоками тоталитаризма» (1951), до резолюций Европейского союза, уравнявших «два тоталитаризма»… О ложности такого посыла, положенного в основу антикоммунистической и антирусской идеологии, поговорим позже. А пока заметим, что в 1930-е, когда Бердяев писал свою книгу, трансляция идей не сводилась к общению на новоязе. Тридцатые годы ХХ века, в отличии от нашего времени, были эпохой сложной мысли. Работали выдающиеся теоретики-марксисты (А. Грамши, Д. Лукач, М. Лившиц), выходили работы крупных философов других направлений; существовал поток около-марксистской литературы. Сейчас на месте полноводной реки – высохшее русло. 
Поэтому стоит вспомнить книгу Бердяева и её не совсем обычные для русской эмигрантской литературы оценки того, что автор назвал «русским коммунизмом». Всё-таки лексически скудный новояз отгородил нас от культуры сложной мысли, и сегодня какой-нибудь Клаус Шваб с его «четвёртой промышленной революцией» и «великой перезагрузкой» популяризуется в России так, как 30 лет назад, перед концом СССР популяризовался Бердяев. Однако в ворохе слов, в суете пропаганды не должно всё-таки исчезнуть понимание произошедшего с нами. И происходящего сейчас с молодыми, которым нет тридцати... Да и не грех подумать, какими границами, кроме словесных, отделимы «лихие 90-е» от 2000-х, от 2010-х, от тревожно начавшихся 2020-х годов.
А прежде, чем говорить о книге, отметим некоторые события миновавшего тридцатилетия и предшествовавших ему 74-х советских лет. Без этого тема «Коммунизм и глобализм» не выстроится.

II

В августе – декабре 2021 года в Российской Федерации, в республиках её ближнего зарубежья, во многих других местах будут вспоминать, хотя и очень по-разному, события 30-летней давности. Речь о событиях в Москве, когда советская столица стала на короткое время средоточием всемирно-исторического процесса: распадалось крупнейшее государство Евразии, вторая сверхдержава планеты… 
Катастрофа была всеохватывающей – социально-экономической, идейной, нравственной, духовной... От Большой страны отпало несколько миллионов квадратных километров. На отпавшей территории были провозглашены новые государства, но их границами стали линии старого административного деления. Этот парадокс и невозможность объявить без проблем противоречивый продукт советского администрирования границами новых суверенных государств, отозвались кровавыми драмами в Литве, на Днестре, на Кавказе, в Средней Азии... Представители номенклатуры КПСС предпочли назвать это «цивилизованным разводом»…
В итоге наследие 74-летней советской истории было поделено между полутора десятками новообразований, к которым добавились несколько «серых зон» – территорий, не признанных как государства и существующих в таком виде до сих пор. 
В течение первого «пореволюционного» года (1992-й) рублёвые сбережения граждан бывшего СССР исчезли; было уничтожено огромное количество накопленного труда. После эпохи относительного социального равенства, обеспеченного общественной собственностью на средства производства, обозначилась тенденция роста имущественного разрыва между бедными и богатыми. Рост разрыва между двумя частями общества кажется с тех пор безостановочным, но возможно ли дальнейшее углубление пропасти без того, чтобы общество перестало существовать?
Два года спустя после дезинтеграции СССР в Москве был расстрелян Верховный Совет РСФСР и исчезло упоминание о советах как форме политической организации. Новая конституция 1993 года закрепила эти изменения.
Повальной модой в бывших советских республиках за пределами РФ стал «суверенитет». На окраинах бывшей сверхдержавы поняли, что верным средством его обеспечить является вытеснение русского языка как языка международной коммуникации. Вытеснялись, бежали из республик и русские.
Перестала существовать новая историческая общность – советский народ. Она не была выдумкой кремлёвских идеологов, это и сейчас можно углядеть на фотографии 50-х, 60-х, 70-х годов прошлого века. При всех противоречиях, существовавших в СССР между городом и деревней, между Москвой и провинцией, между номенклатурой и «низами», общность, цементированная победой в Великой Отечественной войне, являлась действительным состоянием народа. Народа, которого больше нет. 

    

О событиях распада/развала, о жизни на обломках распавшегося написано так много, что было бы нелепо пытаться сказать что-то ещё. Я и не буду. Я лишь попробую кратко выразить то, что 30 лет спустя представляется существенным.

***

Вместе с разрушением в позднем СССР больших производственных комплексов разрушалась память о жизни в Большой стране. В роли ликвидаторов трудись по очереди команда Горбачёва/Яковлева, затем когорта молодых демократов-антикоммунистов, которые с ювенильным рвением млели перед «мировым сообществом»; противоречий между одними (членами ЦК и Политбюро ЦК КПСС) и другими («завлабами» из ниоткуда) не было… 
Сторонясь бесполезного спора о последствиях распада/развала (отсюда и «советы постороннего»), хочу сказать: значение случившегося с Советским Союзом на рубеже 80-90-х годов ХХ века не менее важно, чем значение Октябрьской революции 1917 года. И в тот, и в другой раз история переломилась, и эта история ещё не завершена. Два перелома, 1917-го и 1991-го годов, отрицают друг друга, их исторический смысл противоположен. А сближает их то, что оба события произошли в России и оба были потрясениями всемирно-историческими. Если 1917 годом крупнейшая держава Старого Света, вырвавшись революционным усилием из разрушительной военной схватки империалистических грандов, открывала историческую АЛЬТЕРНАТИВУ перед своими народами (думалось – перед народами всего мира!), то события 1991 года означали обратное: миражом приобщения к «мировой цивилизации» закрывалась альтернатива капитализму как способу воспроизводства жизни. 
Если 1917 год в России был революцией, то 1991 год стал контрреволюцией. 
Сбылось пророчество очень не любившего советскую власть Ивана Ильина, сделанное им в 1948 году в статье «Чем грозит миру расчленение России?»: Россию/СССР расчленили и лишили нескольких миллионов квадратных километров. Страну вытолкнули на периферию мировой капиталистической системы, она утратила обретённое в ХХ веке после Великой Отечественной войны положение одного из центров миропорядка. Не будем повторять в 1001-й раз, чем это обернулось для миллионов людей...
Навсегда ли? Не станем спешить с ответом. Сам вопрос не созрел. Гримасы истории ХХ века ещё вызывают душевную боль.

Картина дня

наверх