Домашний очаг
«Год без лета»: последствия аномального холода в 1816 году
Рассказываем о самом холодном лете в истории климатических наблюдений. В 1816 году значительная часть Европы и Америки осталась без летнего тепла, и ближайшие два года лета не было...
Вулканическая зима
Страшные холода начались с еще более страшного события: в 1815 году произошло извержение вулкана Тамбора на индонезийском острове Сумбава. После взрыва, который был слышен в 2600 километров от Тамборы, вулкан начал извержение, ставшее самым масштабным и страшным за всю историю человечества. Везувий, уничтоживший Помпеи, похоронил под лавой и пеплом около 2000 человек, во время извержения Тамборы погибло больше 71 тысячи человек.
Кромешная тьма в течение двух-трёх дней стояла даже в 600 км от вулкана. В результате извержения на острова Индонезии обрушились четырёхметровые волны цунами, унесшие жизни тех, кому повезло выжить во время извержения.
А впоследствии вулкан забрал жизни еще десятков тысяч, но уже иначе.
Массивный выброс пепла в атмосферу вызвал эффект вулканической зимы в северном полушарии. Именно из-за него в следующем году лето просто не наступило. Совсем.
«Тысяча восемьсот насмерть замёрзший»
В результате извержения Тамборы (которое спровоцировало не только цунами, но и несколько извержений других вулканов) температура на всей планете понизилась на 2,5 градуса — это очень много, в особенности для тех лет — времен, когда неурожаи приводили к голоду. В марте 1816-го температура на территории Европы оставалась зимней. В июне и июле в Америке начались заморозки.
На Германию обрушивались бури, а Рейн вышел из берегов. В Швейцарии все лето шел снег. И в ближайшие три года тепло не возвращалось.
Два года урожаев не было вообще. Цены на зерно выросли в 10 раз, его закупали в Российской империи, но на всех все равно не хватало. Люди голодали. Начались беспорядки: люди грабили магазины и склады с зерном. Швейцария ввела чрезвычайное положение и комендантский час. При этом на фоне бурь, ураганов и наводнений то и дело вспыхивали эпидемии брюшного тифа. Люди умирали от голода,болезней или в драках за еду. И все это в Европе, еще не успевшей оправиться от наполеоновских войн.
В итоге десятки тысяч европейцев эмигрировали в Америку, пытаясь спастись от голода: за три года без лета в одной только маленькой Ирландии погибли свыше ста тысяч человек.
«Насмерть замерзшим» 1816 год прозвали уже в Америке.
Как родился монстр Франкенштейна и первый вампир
Пожалуй, единственное приятное событие, случившееся в Европе в период «года без лета» — это отдых писателей Мэри Шелли, лорда Байрона и Джона Полидори на вилле у Женевского озера в Швейцарии. Погода была настолько отвратительной, что компания друзей все время проводила в доме. Чтобы совсем не заскучать, Байрон предложил каждому написать страшный рассказ, а потом прочесть свое произведение всем присутствующим. Мэри Шелли создала первоначальный набросок своего знаменитого романа «Франкенштейн, или Современный Прометей» (1816—1817).
Байрон написал фрагмент истории с главным героем по имени Август Дарвелл, но быстро отказался от этой задумки. А вот Джон Полидори рассказ запомнил. В 1819 году он написал повесть «Вампир» и опубликовал ее в «Нью мансли мэгэзин» за подписью Байрона.
Байрон был очень возмущен и отрицал авторство. Полидори пришлось рассказать, как все было на самом деле.
Но так или иначе повесть «Вампир» стала первым литературным произведением о вампирах, опубликованном на английском языке. Именно благодаря вечеру «страшилок» летом 1816-го на свет появились и граф Дракула,и Эдвард Каллен, и все остальные литературные и киновампиры.
Холера и опиумные войны
Тем временем вулканическая зима заканчивалась, на планету возвращалось тепло,но последствия страшного похолодания продолжали проявляться. В 1816 году в индийской Бенгалии появился новый вид холеры: из-за изменения климата вибрион холеры мутировал и началась эпидемия. Она выкосила большую часть британской армии, а позже, в 1830−31 годах, две страшные волны эпидемии захлестнули и Российскую Империю.
Экспедиционные войска, находившиеся в Индии, привезли оттуда болезнь. По официальным данным скончались почти 200 000 граждан, а всего заболело полмиллиона. Болдинская осень Пушкина, один из самых продуктивных периодов в творческой жизни поэта, объясняется просто: Александр Сергеевич прятался в имении от холеры.
Тем временем в Китае начались «опиумные войны». Из-за похолодания крестьяне временно перестали выращивать рис — неурожай означал смерть от голода, — и перешли на возделывание опийного мака, который был не так требователен к погоде.
Китайский рынок оказался наводнён опиумом, и начались опиумные войны: борьба за место на рынке превратилась в вооруженные конфликты. Сначала против Империи Цин выступила Великобритания, затем, во второй войне, к ней присоединилась Франция. Опиумные войны продолжались до 1860 года — спустя почти полвека после извержения Тамборы люди продолжали умирать от его последствий.
Минеральные удобрения и велосипед
Впрочем, некоторые последствия не убивали, а спасали людям жизнь, ну или, по крайней мере, делали ее лучше.
Химик Юстус фон Либих, в детстве переживший в Дармштадте голод, посвятил свою жизнь изучению питания растений и в итоге синтезировал первые минеральные удобрения.
А немецкий профессор барон Карл фон Дрез изобрел прототип велосипеда: лошадям не хватало овса, и, соответственно, людям — лошадей. Проблема передвижения встала как никогда остро, и нужна была какая-то альтернатива. В 1817 году фон Дрез создал, а в 1818-м запатентовал первый двухколёсный самокат, который он назвал машиной для бега. Чуть позже появились и педали.
И кто знает, были бы у нас велосипед, вампиры, монстр Франкенштейна и последняя глава «Евгения Онегина», не случись самого страшного и самого холодного лета в истории человечества.
=0=0=
Коммунизм и глобализм. Советы постороннего. Часть I
2021 год – год 30-летия «крупнейшей геополитической катастрофы ХХ века». Катастрофа есть катастрофа. Её последствия могут ощущаться и 30, и 300 лет: она охватила государство, территорию которого британский географ Х. Д. Маккиндер метко назвал «геополитической осью истории».
Трагедию конца СССР одни считают распадом, чем-то естественно-историческим. Другие – развалом, итогом операции против главного противника, каким был для капиталистического Запада социалистический Советский Союз. 30 лет спустя подвести окончательный итог катастрофы мы не в состоянии. Одни полагают распад/развал не завершённым (и рассчитывают завершить), другие отвергают необратимость произошедшего. А нарастающее обострение противоречий между Западом и Востоком (США – Китай, США –Россия) предвещает новый этап борьбы…
I
Когда в 1937 году появилась книга Н. Бердяева «Истоки и смысл русского коммунизма», её автор ещё не видел, как соединятся через несколько лет германский национальный социализм, англосаксонская доктрина расового превосходства, ненависть к евреям, жажда всемирного господства и Drang nach Osten. Потому Бердяев написал: «Сталинизм… перерождается незаметно в своеобразный русский фашизм». Философ-эмигрант и противник советской власти не понял, что между немецким национальным социализмом и Коммунистическим Интернационалом подобия быть не может. Что их схватка неизбежна. Ход и исход этой схватки Бердяев наблюдал, но выводов не сделал – формула «русского фашизма» так и осталась в его сочинении.
Судьба книги любопытна. Написанная по-русски, она впервые увидела свет в 1937 году не в оригинале, а в переводе на английский язык. Вскоре книга появилась на немецком, французском, испанском, итальянском, голландском языках – в странах, где существовали фашистские режимы и/или влиятельные фашистские партии. Только в 1955 году, в годы «хрущёвской слякоти» (удачное выражение историка Е. Ю. Спицына), YMCA-PRESS издало «Истоки и смысл русского коммунизма» на языке оригинала. А на заключительном этапе перестройки, в 1990 году, репринт парижского издания, был выпущен в Москве издательством «Наука» для советского читателя.
Русский Бердяев стал первым, кто поставил знак равенства между коммунизмом и фашизмом – ещё до Ханны Арендт с её «Истоками тоталитаризма» (1951), до резолюций Европейского союза, уравнявших «два тоталитаризма»… О ложности такого посыла, положенного в основу антикоммунистической и антирусской идеологии, поговорим позже. А пока заметим, что в 1930-е, когда Бердяев писал свою книгу, трансляция идей не сводилась к общению на новоязе. Тридцатые годы ХХ века, в отличии от нашего времени, были эпохой сложной мысли. Работали выдающиеся теоретики-марксисты (А. Грамши, Д. Лукач, М. Лившиц), выходили работы крупных философов других направлений; существовал поток около-марксистской литературы. Сейчас на месте полноводной реки – высохшее русло.
Поэтому стоит вспомнить книгу Бердяева и её не совсем обычные для русской эмигрантской литературы оценки того, что автор назвал «русским коммунизмом». Всё-таки лексически скудный новояз отгородил нас от культуры сложной мысли, и сегодня какой-нибудь Клаус Шваб с его «четвёртой промышленной революцией» и «великой перезагрузкой» популяризуется в России так, как 30 лет назад, перед концом СССР популяризовался Бердяев. Однако в ворохе слов, в суете пропаганды не должно всё-таки исчезнуть понимание произошедшего с нами. И происходящего сейчас с молодыми, которым нет тридцати... Да и не грех подумать, какими границами, кроме словесных, отделимы «лихие 90-е» от 2000-х, от 2010-х, от тревожно начавшихся 2020-х годов.
А прежде, чем говорить о книге, отметим некоторые события миновавшего тридцатилетия и предшествовавших ему 74-х советских лет. Без этого тема «Коммунизм и глобализм» не выстроится.
II
В августе – декабре 2021 года в Российской Федерации, в республиках её ближнего зарубежья, во многих других местах будут вспоминать, хотя и очень по-разному, события 30-летней давности. Речь о событиях в Москве, когда советская столица стала на короткое время средоточием всемирно-исторического процесса: распадалось крупнейшее государство Евразии, вторая сверхдержава планеты…
Катастрофа была всеохватывающей – социально-экономической, идейной, нравственной, духовной... От Большой страны отпало несколько миллионов квадратных километров. На отпавшей территории были провозглашены новые государства, но их границами стали линии старого административного деления. Этот парадокс и невозможность объявить без проблем противоречивый продукт советского администрирования границами новых суверенных государств, отозвались кровавыми драмами в Литве, на Днестре, на Кавказе, в Средней Азии... Представители номенклатуры КПСС предпочли назвать это «цивилизованным разводом»…
В итоге наследие 74-летней советской истории было поделено между полутора десятками новообразований, к которым добавились несколько «серых зон» – территорий, не признанных как государства и существующих в таком виде до сих пор.
В течение первого «пореволюционного» года (1992-й) рублёвые сбережения граждан бывшего СССР исчезли; было уничтожено огромное количество накопленного труда. После эпохи относительного социального равенства, обеспеченного общественной собственностью на средства производства, обозначилась тенденция роста имущественного разрыва между бедными и богатыми. Рост разрыва между двумя частями общества кажется с тех пор безостановочным, но возможно ли дальнейшее углубление пропасти без того, чтобы общество перестало существовать?
Два года спустя после дезинтеграции СССР в Москве был расстрелян Верховный Совет РСФСР и исчезло упоминание о советах как форме политической организации. Новая конституция 1993 года закрепила эти изменения.
Повальной модой в бывших советских республиках за пределами РФ стал «суверенитет». На окраинах бывшей сверхдержавы поняли, что верным средством его обеспечить является вытеснение русского языка как языка международной коммуникации. Вытеснялись, бежали из республик и русские.
Перестала существовать новая историческая общность – советский народ. Она не была выдумкой кремлёвских идеологов, это и сейчас можно углядеть на фотографии 50-х, 60-х, 70-х годов прошлого века. При всех противоречиях, существовавших в СССР между городом и деревней, между Москвой и провинцией, между номенклатурой и «низами», общность, цементированная победой в Великой Отечественной войне, являлась действительным состоянием народа. Народа, которого больше нет.
О событиях распада/развала, о жизни на обломках распавшегося написано так много, что было бы нелепо пытаться сказать что-то ещё. Я и не буду. Я лишь попробую кратко выразить то, что 30 лет спустя представляется существенным.
***
Вместе с разрушением в позднем СССР больших производственных комплексов разрушалась память о жизни в Большой стране. В роли ликвидаторов трудись по очереди команда Горбачёва/Яковлева, затем когорта молодых демократов-антикоммунистов, которые с ювенильным рвением млели перед «мировым сообществом»; противоречий между одними (членами ЦК и Политбюро ЦК КПСС) и другими («завлабами» из ниоткуда) не было…
Сторонясь бесполезного спора о последствиях распада/развала (отсюда и «советы постороннего»), хочу сказать: значение случившегося с Советским Союзом на рубеже 80-90-х годов ХХ века не менее важно, чем значение Октябрьской революции 1917 года. И в тот, и в другой раз история переломилась, и эта история ещё не завершена. Два перелома, 1917-го и 1991-го годов, отрицают друг друга, их исторический смысл противоположен. А сближает их то, что оба события произошли в России и оба были потрясениями всемирно-историческими. Если 1917 годом крупнейшая держава Старого Света, вырвавшись революционным усилием из разрушительной военной схватки империалистических грандов, открывала историческую АЛЬТЕРНАТИВУ перед своими народами (думалось – перед народами всего мира!), то события 1991 года означали обратное: миражом приобщения к «мировой цивилизации» закрывалась альтернатива капитализму как способу воспроизводства жизни.
Если 1917 год в России был революцией, то 1991 год стал контрреволюцией.
Сбылось пророчество очень не любившего советскую власть Ивана Ильина, сделанное им в 1948 году в статье «Чем грозит миру расчленение России?»: Россию/СССР расчленили и лишили нескольких миллионов квадратных километров. Страну вытолкнули на периферию мировой капиталистической системы, она утратила обретённое в ХХ веке после Великой Отечественной войны положение одного из центров миропорядка. Не будем повторять в 1001-й раз, чем это обернулось для миллионов людей...
Навсегда ли? Не станем спешить с ответом. Сам вопрос не созрел. Гримасы истории ХХ века ещё вызывают душевную боль.
Свежие комментарии