Сварожичи! Вам сюда! (обзор огненного божества древних славян)
Бог огня Сварог — весьма древний персонаж. Не входил в пантеон Северо-Восточной Руси, точных ареалов поклонения ему — точно не очерчено. Но был замечен и на острове Рюгене. В древнерусском переводе «Хроники» Иоанна Малалы его отождествляли с греческим богом — кузнецом Гефестом. По сведениям русских летописей: был сыном Хорса или Даждьбога, славянского бога солнца. Символизировал образы земного и небесного огня. Славяне именовали домашний огонь в очаге Сварожичем (сыном Сварога).
Тут за что-то можно ухватиться в анализе. Поскольку почитание земного огня, было сильно не только у славян. Но и у балтов. Охраняемый жрецами в святилищах и матерями в домах огонь никогда не выносили наружу, за исключением праздника летнего солнцестояния, когда его символически гасили и затем вновь разжигали с использованием сложного обрядева.
Имя «Сварог» соотносится с индоевропейским «*svargas» — «солнечное небо» от «*svarati» — «блики», «блески». Суффикс /og показывает — это имя скифского, иранского происхождения. Он сохранился в румынском прилагательном «sfarog» («жаркий», «сожженный солнцем»), в названиях гор и городов, расположенных вдоль славянско-германской границы в Польше.
Как носитель солнечной энергии, Сварог органически родственен ведическому Индре и иранскому Веретрагну. Самым большим подвигом Индры считалось убийство исполинского Змея Вритры, похитившего всю земную воду и охранявшего ее где-то «за горой» на небе.
Иранский воин Веретрагна, как понятно из его имени, также был богом-кузнецом. Он постоянно связывался с огнем и его порождающей силой (особенно сексуального характера, ага), но не был победителем драконов. Его мистическая «фишка» — способность к превращениям, умение принять облик ветра, золоторогого зубра, кабана, лошади или сокола Варанги. Именно «птичья» форма обозначала его основную инкарнацию.
Персонаж русской былины богатырь Волх (Волхв) также мог превратиться в серого волка, хорька, белого быка с золотыми рогами или быстрого сокола. Научный мир уверен — образ Сварога восходит именно к Веретрагне.
Птичий и природный пантеон. Среди подобных героев фольклора Северной Евразии можно назвать — волшебного сокола, ястреба или огненного карлика, который превращался в крутящийся вихрь. В Польше его зовут — Рарог, в Чехии — Рарух, на Украине — Ярок или Рарич.
От римской колонии в Испании и Португалии — до Урала, существовал древний обычай: бросать ножи или любые острые предметы в пыльный вихрь. Так люди защищались от находящегося в эпицентре — духа. Еще в середине ХХ века такое суеверие существовало в Померании, на Западных Бескидах. А вполне материалистичные, с марксистской среднеобразовательной школой — деревенские болгары бросались ничком перед вихрем вплоть до 60-ых годов прошлого столетия. Так они спасались от несчастий и болезней, которые тот мог принести.
Традиция была жива и на Руси, вплоть до начала прошлого века, существует в русском Оренбуржье и на Кубани, по сей день. Завидев вихрь в степи — кричат: «Петлю тебе на шею!». Обязательно пытаясь что-нибудь метнуть туда. Фольклористы докопались до глубин такой традиции — народ был уверен, что внутри вихря находится демон, которого часто называли Рогом/Рарогом. В местах, где ваш покорный слуга вырос, — такие пыльные столбы (если были выше крыш домов) назывались «чортовы Роги».
В древних мифах Сварог, скорее всего, был солнечным героем. Использовал вихрь во время сражения со змеевидной нечистью. Святой Георгий, считавшийся в христианской традиции победителем дракона, — появился именно из этой традиции. Эволюционировал из героя-змееборца дохристианской славянской мифологии. Если быть более точным — ежели подобный герой действительно существовал, то им наверняка был Сварог.
Вторым доказательством этой версии является еще один факт, — в славянской традиции св. Георгий считается повелителем волков. Это тоже древнейшее славянское верование. Обожествление волка относится к числу древнейших, в фольклоре Белоруссии этого хищника считают повелителем — вообще всех животных. Специалисты уверены: волк является инкарнацией богатыря, подобного Волху, который несомненно связан и со Сварогом.
В некоторых верованиях Сварог почитался в дуумвирате. Если почитать фрагмент из «Хроники» Иоанна Малаты, находящегося в Ипатьевской летописи, получается вот что:
«Того ради прозвали его Сварогом и чтили его египтяне. И после него царствовал сын его, по имени Солнце, которого называют Даждьбогом... Солнце царь, сын Сварогов, иначе Даждьбог, был могучим мужем».
В Словакии, Болгарии и Сербии верили в существование «Вил» — богинь, олицетворявших лесной огонь. Иногда их неразрывно связывали со Сварогом. Для защиты от их гнева или озорства — оставляли подношения на берегах ручьев, в пещерах и на камнях. Данный обычай описывался христианскими миссионерами с XIII века.
«Вилы» в народных поверьях — это прекрасные обнаженные девушки, вооруженные стрелами. Могли превращаться в лебедей, змей, соколов, лошадей, волков и … те же вихри. Как и Сварог, обращающийся в сокола, коня, волка и вихрь. «Вилы» могли быть богинями-воительницами низшего пантеона, подобно германским валькириям. Вполне могли выполнять функции подруг их повелителя-бога Сварога.
Когда они танцевали на вершинах гор или холмах, то стреляли в каждого приблизившегося. Могли ослепить. Иногда «Вилы» затаскивали неосторожного прохожего в свой хоровод, заставляя танцевать до смерти…
Симарьгл и Хорс — чужаки в славянском Пантеоне божеств...
Симаргл/Семаргл/Симарьгл — самое непонятное божество, входившее в киевский Пантеона князя Владимира, отвергнутый киевлянами. Если отбросить откровенные фантазии о Переплуте (боге семян и корней) и «вестнике» между небом и землей, смести в корзину явные ошибки переводчиков Летописей, то получается совсем немного информации…
Происхождение крылатого божества «Симарьгла» — вполне органично можно проследить. Он стоял особняком, как отдельная фигура, и в пантеоне Северо-Восточной Руси. Скорее всего, «Симарьгл» восходит к «Симургу» (Сэнмурву), индоиранскому божеству — крылатому грифону. Древние славяне заимствовали его у своих сарматских «завоевателей». Там он звался — «Симаргом».
Вполне понятна тогда версия, почему Владимиром Святославичем этот бог был включен в предложенный Киеву новый Пантеон.
«...постави кумиры на холму вне двора теремнаго: Перуна древяна… и Хорса, Даждьбога, и Стрибога, и Симарьгла, и Мокошь».
Симарьгла нельзя рассматривать в отрыве от Хорса. Тоже чужака. Их появление во второй половине X века (при князе Владимире) вполне логично. Политически оправдано. Связано это с хазарами, чьи многочисленные общины еще существовали в землях киевских. Не могли не быть и в самом стольном граде: наряду с русью, славянами, потомками сарматов и прочей «этнической солянки» восточного происхождения.
После убийства брата Ярополка и ухода варягов в Новгород и Царьград, позиции князя Владимира были — вряд ли прочны. Пришлось покупать симпатии всей Руси, и особенно южнорусского населения (киевского, в первую очередь). Поэтому княжеско-дружинный бог-покровитель Перун — назначен был верховным «отцом». А ниже на ступеньку расположили тех божеств, что пользовались популярностью у местных общин. Но их подчиненное Перуну положение не устроило почти всех. Народец взбунтовался…
«Симарьгл» явно обладал функциями бога-воина, в славянском фольклоре соединился с орлом. В Болгарии, Македонии, Боснии и Сербии эта птица считалась повелителем дождя и града. Он мог по призыву вождей или героев — пролететь над толпами врагов в неравной битве. Насылая на их головы огонь, болезни и другие несчастья. Теми же стихиями он карал за неуважение к себе.
Теперь кратенько по Хорсу. Он же — Хоре. И египетский Гор, как некоторые считают. Согласно наиболее распространённой версии (которой склонен верить), имя Хорса иранского происхождения, хоть не без фонетических допущений. Переводится, как «сияющее солнце». Но есть и более современные версии: мол, несет исконно-славянскую этимологию.
Так или иначе, все упирается в Солнце. Знатная научная рубка была вокруг «Слова о полку Игореве». Вот в какой фразе:
Всеслав Брячиславич «въ ночь влъкомъ рыскаше: изъ Кыева дорискаше до куръ Тмутороканя, великому Хръсови влъкомъ путь прерыскаше».
Сначала «Хръсови» было без перевода («по ночам, как волк рыскал из Киева и до Тмуторокани»), затем появилось предположение «Херсон». Потом были варианты «Хазария» и «Корсунь». Наконец, в середине XIX века был проведен полный анализ фонетических и этимологических характеристик слова «Хърсъ». Провели в фольклористике других славян и степных народов. Получилось — слово «Хорс» может значить только одно: солнце. И в «Слове…» нужно понимать фразу так:
«Прежде нежели оно (Солнце) успело подняться, прежде нежели петухи начали петь, Всеслав уже был в Тмутаракани».
Хорса хорошо помнили даже в XIV и XV веках. Слово св. Григория осуждает, например, факт идолопоклонства по русским окраинам:
«Но и ноне по украинамъ молятся ему проклятому богу перуну и хорсу...»
Не буду разбирать крайне путанное и безграмотное произведение: апокрифическую беседу трех святителей о происхождении грома. В изложении св. Василия получалось:
«Два ангела громная есть: еленскій старецъ Перунъ и Хорсъ (Нахоръ) жидовинъ — два еста ангела молніина».
Полная белиберда и снос имении Хорса к богу Нахору, повелителю молний и явному «жидовину», ага. Так что, остается жизнеспособной только версия о солнечной природе Хорса. Держится на иранской этимологии и происхождении. Если реконструировать древнюю восточнославянскую мифологию: солярный, лунарный, близнечный культы, сакральные понятия о коне, волке, свадебной обрядности… то получается вот что.
Хорс и еще один персонаж — Дажьбог, вполне могли быть близнецами, подобно древнеиндийским Ашвинам. Один отвечал за Солнце, второй — за Луну. Ну и коль тронули тему, «Даждьбог» — происходит от славянского корня «даждь», что означает «дать», давать (бог, который дает богатство). О нем подробно — в другой раз…
Вполне может быть заимствованным чужаком — и «Стрибог». Опять почитаем «Слово о полку Игореве», где ветры именуются «Стрибожьими внуками». Имя восходит к индоевропейскому корню *srei — «дуть» и к иранскому «sriva» — «красивый», «прекрасный». Это слово является распространенным эпитетом, который использовали как по отношению к ветру, так и для прославления солнца. Очень похоже, что «Стрибог» является пережитком древнего бога-отца, индоевропейского «*patribhagos» (патриарха).
Эта уверенность крепнет, понимая, что древние славяне были солнцепоклонниками. На это указывает и арабский путешественник X века Аль-Масуди. Он пишет:
«У славян был даже храм с раскрывающейся крышей и пристройками, из которых наблюдали восход».
Проверяется сие легко: мертвых хоронили, повернув головы на восток или ориентировав глаза/лицо в этом направлении. Спать так же рекомендовалось головой на восход Солнца. Приветствия и молитвы поднимающемуся или заходящему солнцу хорошо известны этнографам: в Южной Польше, Белоруссии, карпатской Украине.
Поклонение солнцу как божеству — даже вошло и в христианский культ. Известен обычай, распространенный среди лужицких славян Восточной Германии. Они, едва войдя в церковь, первым делом поворачиваются, весьма своеобразно приветствуя восток и восходящее солнце.
Перун древних славян… Центр мироздания и Илья-пророк
Поклонение Перуну лучше всего прослеживается в народной традиции, много Его находится и в топонимике. Само имя восходит к индоевропейскому корню *per (perk), perk (perg). В значении «ударять», который встречается в большинстве индоевропейских языков. С этими же корнями имеются сходные образы бога-громовержца у многих народов. Несомненно, Перун является очень древним богом, известным всем пра-славянам и древним славянам.
Антропоморфные черты Перуна сходны с литовским Перкунасом: оба предстают в образе рыжеволосого мужчины, восседают в колеснице, запряженной козлом. В руке держат топор или молот, со встроенной системой бумеранга: после броска во врагов и злых духов — предмет сам возвращается к владельцу. Фетиш этот (если топор брать) весьма древний — был известен среди европских обитателей со времен неолита. Впоследствии стал отождествляться с ударом молнии. Полное тождество воплотилось в «Мьолнире» — молоте-молнии скандинавского бога-громовержца Тора.
Стрелы-молнии. В общеславянском мифическом наборе поверий — топоры нередко именуются стрелами. Например, они (в огненном исполнении) из рук Перуна — проходят сквозь землю, проникают на определенную глубину и спустя определенный период (обычно через семь лет и сорок дней) возвращаются на поверхность. В Полесье до сих пор верят, что молния — это каменная стрела, пущенная на землю. Таким камнем считают белемнит или любой узкий продолговатый камень.
Понятие физических процессов у древних славян тоже присутствовало. Стрелы (громоотводы) использовались для того, чтобы защитить дом от приближающейся бури. Но как они помогали вернуть молоко коровам, которые его не давали, — только небо знает. Или, какие ритуалы со стрелами существовали, чтобы защитить урожаи, облегчить тяжелый труд, защитить новорожденных и новобрачных...
Гнев Перуна обычно вызывал смерть и разрушения, но мог быть и величайшим благом (кто жив остался). Среди славян и балтов было сверх-популярно поверье: весной первый гром пробуждает землю. После первой грозы вырастает трава, деревья покрываются зеленью, земля готова для посева и посадок. Молния же, попавшая в человека или дерево, наделяла его здоровьем или волшебной силой.
Именно по этому признаку часто посвящали богу-громовержцу большие деревья, прежде всего дубы. Которые прошли испытание «стрелами-молниями» Перуна и не сгорели. В XVIII в. в России архиепископ Феофан Прокопович выпустил предписание, по которому запрещалось людям «петь молитвы перед дубом». Значит, языческая традиция (или ее исковерканная христианская вариация) была жива-живехонька.
В кратком житии Адриана Пошехонского, написанном в 1612 г., рассказано об одном дьяконе. Тот поклонялся иконе Ильи-пророка (христианизированному Перуну), которую прикрепил к ясеню. Рощи, посвященные Перуну, впервые упоминает Гемольд фон Бозау в «Славянской хронике» середины XII века. От него мы знаем: обнесение священного Дерева изгородью — это такая «техника безопасности» (ага). Обеспечивает защиту территории от ужасной силы, которую несет удар молнии.
Ритуалы. Абсолютно логично, что возвышенные места — деревья и горы, которые боги-громовержцы избирали для явлений своих возможностей — считались символами центра местного географического мирка. Колыбелью, из которой все произошло. Мистически это выглядело, как объединение мужского и женского начал, земли и неба, соединившихся в некоем «высоком месте» под вспышки грома и сверкание молний.
В соответствии с Прокопием Кесарийским, византийским писателем VI века:
«Они считают, что один только бог, творец молнии, является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды».
Наиболее частой жертвой был все же петух, и только по большим праздникам приносили в жертву быка, медведя или козла. Животное умерщвляли, чтобы потом съесть: во время церемонии оно наполнялось силой своего создателя, которая передавалась людям. Убитыми жертвенными животными пировали во время общей трапезы, чтобы сила божества перешла ко всем.
Такой обряд, проведенный в Северо-Восточной России, был зафиксирован в 1907 г. Шредером. Жертвоприношение совершалось в Ильин день (20 июля) и сопровождалась пением христианских молитв. Мясо медведя, приготовленное мужчинами, освящалось в церкви, а затем распределялось между жителями деревни.
Сокрушенные идолы. В Киеве стоял, богато украшенный золотом и серебром, резной Перун — еще во времена князя Игоря Старого. В летописи под 945 годом, во время «ратификации договора» с Византией им клялись:
«На следующий день призвал Игорь послов и пришел на холм, где стоял Перун, положил оружие свое и щиты, и золото…»
В Новгороде идол Перуна установил дядя князя Владимира Святославича — Добрыня. И не просто где-то над рекой, а в специальном святилище, названном Перынь. Раскопано, кстати, проверено археологией. Оно представляло собой круглую площадку, в центре которой возвышался идол, а по краям горели восемь костров.
После принятия христианства культ Перуна, как верховного языческого божества, подвергся наиболее яростному и сокрушительному искоренению. В 988 году, принявший крещение князь Владимир повелел привязать Перуна к конским хвостам и скинуть с горы по Боричевскому спуску «на Ручаи».
Новгородцы, приняв крещение, под руководством епископа Иоакима разорили святилище Перынь, идол божества разрубили на части, протащили по грязи и скинули в Волхов. Один новгородец, увидев, что идол волной прибило к берегу, отпихнул его шестом, приговаривая: «Ты, Перунище, досыта ел и пил, а нынче плыви прочь!»
Перун, как водится у ОАО «Аллилуя», был причислен к разряду бесов. На месте его святилищ построили православные храмы. В Киеве, например, на холме с идолом Перуна князь Владимир поставил церковь Святого Василия (при крещении он получил это христианское имя). На месте новгородской Перыни воздвигли Перынский скит, с церковью Рождества Богородицы.
Но память о Перуне народ хранил вплоть до XVII века. Вот что рассказывает иностранный путешественник Адам Олеарий, посетивший Россию в 1654 году:
«Новгородцы, когда были еще язычниками, имели идола, называвшегося Перуном, т. е. богом огня, ибо русские огонь называют «перун». Где стоял этот их идол, — был построен монастырь, удержавший языческое имя и названный Перунским монастырем.
Божество это имело вид человека с кремнем в руке, похожим на громовую стрелу (молнию) или луч. В знак поклонения этому божеству содержали неугасимый ни днем, ни ночью огонь, раскладываемый из дубового леса. И если служитель при этом огне по нерадению допускал огонь потухнуть, то наказывался смертью».
После принятия христианства функции Перуна перешли на Илью-пророка. В его «Житие…» входит мотив вознесения на небо в огненной колеснице. Считалось, что Илья-пророк ездит на ней по небу, посылает на землю грозы, гром и молнии. В фольклоре северных земель это звучит так:
Когда гроза сильная, говорят: «А, Илья-пророк катится, на тройке едет».
От Перуна Илья-пророк унаследовал еще один любопытный «перк легендарки»: во время грозы Он своими стрелами убивает нечистую силу, спрятавшуюся под деревом, лошадиным брюхом и даже у человека под одеждой. Белорусы говорят:
«Ударит Перун, так это Илья нечистика бьет».
Вот так, со временем имя «Перун» перестало восприниматься как имя божества, стало означать удар грома или вспышку молнии. Подобное употребление сохранилось в проклятиях: «Чтоб тебя Перун наказал!» (украинское), «Чтоб тебя Перун взял!» (русское и словацкое), «Чтоб тебя Перуном убило!». Во всех приговорках сохранена первоначальная функция бога.
Свежие комментарии