Образы энеолита

Медно-каменный век является явлением стадиальным, т.е. его проходят практически все первобытные племена в своём развитии. Это принципиально один уровень развития производительных сил по базовым характеристикам.

Потому будет вполне корректным сравнение образного ряда разных культур, находящихся на этом горизонте развития производительных сил с тем, чтобы уяснить участие медных орудий производства в жизни тогдашних аборигенов.

Как увидим далее, типичный энеолит – это когда много-много кремня (апробированные самой жизнью очень острые, достаточно прочные, легко восстановимые рабочие наконечники из весьма распространённого повсюду материала), а также много меньше сверлёной гальки и заострённой кости. При этом, как это ни парадоксально, совсем мало меди, которая весьма и весьма дорога для тогдашних обитателей и потому используется в основном в «предметах престижа», сакральных и представительски-властных, а вовсе не в качестве инструментов и тем более для камнеобработки в промышленных масштабах. Медь же – всего лишь отметка светлого технологического будущего, обещание наступления  бронзового века.

Племена Кавказа в период энеолита. Видим кремневые наконечники и всего один примитивный медный нож. Тут ещё много картинок, а вот меди на них очень мало. Это типичный энеолит в степи, Триполье и на территории всей Западной Европы.

Энеолит Татарстана: сплошная сверлёная галька и кремневые наконечники, медь вообще не сохранилась.

Трипольская культура, очень широко территориально распространённая. Посмотрим уровень развития производительных сил на типичном энеолитическом наборе вещей: тут керамические кувшины, созданные без гончарного круга (sic), но богато декорированные. Примитивные статуэтки богини плодородия и совсем немного меди (шилья, рыболовные крючки и украшения). Всё весьма примитивно и экономно относительно используемого материала. Также типичные вещи Трипольской культуры и реконструкция жизни поселения того времени. В основном тут примитивная керамика и кость с камнем, чего и следовало ожидать.

Или оружие. Кремневые и галечные наконечники - это совершенно типичный набор оружия для эпохи энеолита. Оружие медного и бронзового веков не навевает ассоциаций с вырубкой примерно такими же топориками 2,3 млн. каменных блоков.

Неожиданное для современного человека сочетание 6,5 кг. золотых украшений и символов власти в погребении знатного человека из Варны 5-6 тыс. до н.э. Там же встречаются каменные наконечники и, как видится невооружённым взглядом, ни кусочка меди. Как ни парадоксально на первый взгляд, но это как раз нормально для медно-каменного века. (Иван Бакалов «Най-старото злато в света»).

Такова мода медного века: «…молодые женщины красиво одевались и в чем-то их манера одеваться была похожа на современную моду для подростков: они тоже носили коротенькие топы и короткие юбки, а кисти рук украшали множеством браслетов». Представим в такой одежде жён проектировщиков Большой пирамиды.

А вот для сравнения следующий этап развития технологии: бронза – уже солидно выглядит. Однако украшений опять на порядок более, чем орудий труда (36 украшений и 1 орудие – молот или топорик, а наконечник стрелы справа внизу – вообще кость, о которой для энеолита мы почему-то часто вообще забываем). И такое распределение – типично для эпохи, когда медь, а потом и более практичная для обработки и использования в качестве инструмента бронза ещё очень и очень дороги. И хотя бы потому и используется в основном как украшение, а отнюдь не как камнетёсные орудия.

Посмотрим на мелкие украшения из бронзы. Вот интересные бронзовые подвески и другие, более изящные.

А вот вещи Балановской культуры (бронзовый век Чувашии) – тут опять видим сверлёной гальки больше, чем бронзы. Понятно, что это утверждение для предыдущего периода энеолита справедливо в ещё большей степени.

Таким образом общеисторический контекст практического отсутствия медных орудий в эпоху энеолита делает непротиворечивым отсутствие их же в Египте Древнего царства в постулируемых моими оппонентами количествах, необходимых для постройки «горизонта Хуфу» вручную.

Природные ресурсы

Из чего конкретно были изготовлены простые транспортные и подъёмные устройства, такелаж, столь необходимый для строительства «врукопашную» Великой пирамиды в эпоху энеолита по официальной датировке? Странно, но это вопрос как-то обходят стороной не только официальные египтологи, но и альтернативные исследователи.

«…непроходимые заросли нильского тростника – папируса – и акаций вдоль берегов, обширные болота низменной Дельты…» «Рощи акаций, ещё обширные, в какой-то степени восполняли постоянный недостаток строительного леса.» («История древнего мира» 1982 г., Кн. 1, с. 99)

 

Ну а ливанский кедр – самый вожделенный вид деловой древесины Ближнего Востока в древности. Эбеновое дерево с юга тут не рассматривается как дорогая забава сугубо для непроизводственных целей. И вообще тогда люди были весьма идеалистически настроены и о производстве как-то меньше думали, чем сейчас. Не случайно историки обращают внимание на «…центральное положение в египетской культуре религиозных верований и культа…» (Б.А. Тураев «История древнего Востока»  Том 1-й)

«Египет не был богат полезными ископаемыми. Главным достоянием его недр являлись разнообразные породы камня (гранит, базальт, диорит, алебастр, известняк, песчаник). Многие металлы отсутствовали, что обусловило экспансию египтян в южном и северо-восточном направлениях: на Синайском полуострове их привлекали медные рудники, в Нубии и на Аравийском нагорье – залежи золота и серебра. Египет и соседние области не располагали запасами олова и железа, что задержало наступление бронзового и железного века на территории нильской долины.» Это замечание о задержке наступления бронзового и железного веков в Египте особенно ценно.

Дерево

1) Мягкий и дорогой импортный ливанский кедр, который как известно из эпоса о Гильгамеше, в Месопотамии (что корректно для сравнения, т.к. тут тот же уровень развития общества, что и в Египте Древнего царства) шёл исключительно для храмового строительства, а уж никак не для сооружения салазок для транспортировки каменных блоков.

Из «Эпоса о Гильгамеше», таблица 2:

Гильгамеш уста открыл, вещает Энкиду

«Друг мой, далеко есть горы Ливана,

Кедровым те горы покрыты лесом,

Живет в том лесу свирепый Хумбаба,

– Давай его вместе убьем мы с тобою,

И все, что есть злого, изгоним из мира!

Нарублю я кедра, – поросли им горы,

– Вечное имя себе создам я!»

В те далёкие времена невозможно было создать имя не фотогеничным изготовлением орудий труда. Уместнее было перекрыть какой-нибудь большой пролёт, например дворца или храма и тем войти в историю. Кстати, Гильгамеш ровесник Большой пирамиды по её официальной датировке – «В 2675 году до н.э. Гильгамеш добился независимости города Урук. Гегемония над Нижней Месопотамией перешла к Гильгамешу.» («Википедия» статья «Гильгамеш»)

«Ливанский кедр… Вечнозелёное хвойное дерево. В благоприятных условиях достигает высоты 40-50 м при диаметре ствола до 2,5 м… Древесина красного цвета, прочная и ароматная, лёгкая и довольно мягкая… Растёт кедр ливанский довольно медленно.» («Википедия» статья «Кедр ливанский»)

Мало того, что древесина его довольно мягкая, хотя и лёгкая для транспортировки, но растёт он медленно, т.е. его запасы не полностью восстанавливаются при порубках. Кроме того, он рос в довольно трудно досягаемых горных местах. Всё это говорит о том, что материал это дорогой и даже теоретически не мог использоваться в массовой стройиндустрии Древнего Египта (ср. пресловутые 2,3 миллиона известняковых блоков в теле «горизонта Хуфу»).

У Dieter Arnold, op. cit. в разделе «Sledges» есть фотография (Fig. 6.36) хорошо сохранившихся деревянных саночек (1,73 х 0,78 м) из ливанского кедра. Саночки найдены южнее пирамиды Сенусерта I и служили для транспортировки сакрального объекта. Этот властитель правил в 1971 — 1926 годах до н. э., Среднее царство, т.е. на 600 лет позже постройки Большой пирамиды, но как технологическую реалию такие санки-волокуши вполне можно считать постоянной. Автор подчёркивает, что «...эти санки никогда не использовались как реальный транспорт, поскольку нижняя часть его лыж не содержит следов износа…» и далее совсем забавно: «…Остатки краски показывают, что санки были покрашены в розовый цвет…» Согласитесь, что этот колер как-то не очень вяжется с контекстом общестроительных работ. В крайнем случае вспоминается розовый танк из х/ф «Обитаемый остров»…

Естественно, ни в каком производстве, тем более строительном, саночки из такого дорогого и мягкого заграничного материала с точки зрения здравого смысла просто не могли использоваться. Малочисленные экспедиции в «страну кедра» просто не могли бы обеспечить таким материалом масштабную «стройку века». А как увидим ниже, другого подходящего дерева для сооружения таких санок в Египте в то время попросту не было.

В начале главки о санях цитируемый автор говорит, что ещё в 1929 г. на каменоломне Carrara двадцатипятитонный мраморный блок был погружен на сани lizza. И вот далее самое интересное: «…Они были сконструированы из дуба, каменного дуба или бука, имели 6-12 метров длины и их тянули не менее 14 пар впряжённых быков…» Интересно, откуда дуб мог появится в промышленных количествах во времена Древнего царства в Египте (где его отродясь не бывало и в ближайших окрестностях тоже) для изготовления большого количества саней? Ведь по моим подсчётам в день на стройплощадку по непрерывной схеме работы требовалось доставить 320 блоков; по новомодной же схеме, когда работали лишь на время разлива Нила 3 месяца в году — 958 в день. В нашей пирамиде 2300000 каменных блоков, непосредственно на ней строители работали 20 лет (Геродот «История» кн. 2, 128). По первой схеме 2300000 блоков:20 лет:12 месяцев:30 дней = 320 блоков. По второй схеме соответственно 2300000:20:4:30= 958 блоков за световой день. При расчётах принимаем административный месяц в 30 дней (как в Шумере того времени и год в 360 дней).

Пусть каждые санки использовались на день не один раз — пусть три раза они привозили по одному блоку, всё равно их должно было быть на стройплощадке не менее 100 одновременно по классической схеме и около 300 по новой. Я не рассматриваю вопрос, на сколько поездок хватило бы таких волокуш. А ближайший в то время дуб рос как минимум в глубине европейского материка и места эти тогда были совершенно дикими и необжитыми. Сообщений об экспедициях за дубом нет. Не уверен даже, что был отдельный иероглиф «дуб», т.е. знакомы ли египтяне той поры именно с этой породой дерева.

Тогда во весь рост встаёт закономерный вопрос: с помощью какого транспортного средства по суше были перевезены стандартные известняковые блоки для постройки пирамиды Хеопса? О более крупных монолитах даже и вопрос не хочется ставить.

2) Акация, которая изначально произрастала на Ниле, особенно в его дельте, не является вообще тем, что сейчас мы бы назвали «деловой древесиной» («Акация (лат. Acacia) …принадлежит к подсемейству Мимозовые (Mimosoideae) семейства Бобовые (Fabaceae)…» («Википедия» статья «Акация»).

Вот так выглядит взрослое растение. Скажите, удобно ли из него выпиливать доски продольной медной пилой длиной 2,4 метра?

3) Финиковая пальма как деловая древесина смотрится уже совсем уныло. Для дров она ещё хоть как-то подходит, но не более. Её «Стволы покрыты остатками листовых черешков, на вершине с густой кроной перистых листьев… При подсочке стволов финиковой пальмы получают сахаристый сок, из которого готовят вино,выпаривают сахар.» А вот так она выглядит:

есть рисунок «Возможные способы сооружения египетских пирамид». Остаётся вопрос – из каких материалов сделаны изображённые там мысленно реконструированные устройства? Уж не из дерева ли? А тогда вопрос: из какого же именно сорта из вышеперечисленных?

Выше приведён полный список всех основных автохтонных растений Египта того времени, которые хоть какое-то отношение могли иметь к строительной индустрии – ничего там больше не росло. А сведения обо всех экспедициях за чем-нибудь иностранным, которые в древнем Египте проходили под патронажем государства, обязательно фиксировались. Однако, кроме доставки кедра нет никаких следов…