16 октября (29 октября) 1914 года германо-турецкие корабли начали варварский обстрел фактически беззащитного города-порта Новороссийска. Два боевых корабля «Берк-и Сатвет» и «Бреслау» («Мидилли») открыли в тот день ураганный огонь по нефтеналивным цистернам, портовой инфраструктуре и мирным кварталам.
Дым от ужасного пожарища по воспоминаниям офицеров неприятеля, ввергнувших рабочий южный город в огненный ад, был ещё долго виден, когда с горизонта пропала даже сама береговая линия.
Главное же, эта трагедия стала следствием ряда ошибок, допущенных как командованием Черноморского флота, так и высшим начальством в Санкт-Петербурге. Одной и, верно, самой обидной ошибкой, которую не исправили вплоть до Великой Отечественной войны, было халатное и невнимательное отношение к укреплению обороны города, который ни в период Кавказских войн, ни в период Крымской войны, когда пришлось оставить всю береговую линию ввиду её небоеспособности против морских сил, не брался в расчет начальством. Даже саму возможность ведения боевых действий неприятелем против приморского города с моря почему-то обходили стороной. И это, несмотря на тот факт, что город активно развивался, через него шла перевалка нефти, пшеницы и прочих стратегических товаров и сырья.
"Бреслау" ("Мидилли") под турецким флагом
28 июля 1914-го года разразилась Первая мировая война. В самом начале Турция официально поддерживала нейтралитет, хотя неофициально взаимодействовала с Германской империей по всем направлениям, включая военно-промышленную сферу.
Так, уже в августе немецкие боевые корабли начали патрулирование Дарданелл вместе с турецкими военно-морскими силами. Кроме того, заранее была оговорена военная помощь для турок. 16 августа немецкий лёгкий крейсер типа «Магдебург» «Бреслау» встал на якорь напротив Константинополя и в тот же день поднял… турецкий флаг. Официально было объявлено, что корабль продан Османской империи. В реальности же его просто передали, да ещё с сохранением значительной части немецкого экипажа.
«Бреслау» был переименован в «Мидилли». Но опять же, стоит повторить, что это была чистая формальность, т.к. офицерский состав крейсера был практически полностью укомплектован немцами. Для фиктивной приёмки корабля на него, конечно, загнали с десяток турецких моряков, но даже командующим обновлённых турецких ВМС был назначен никто иной как германский адмирал Вильгельм Антон Сушон. Более того сам Сушон неоднократно заявлял, что не считает себя связанным решениями Османских властей.
Адмирал Сушон
Окончательно любые колебания со стороны османов рухнули после того, как в Константинополь прибыла часть германского золота. Вскоре был разработан план начала боевых действий на Чёрном море против Российской империи. Адмирал Сушон, следуя засекреченному приказу Энвера-паши (военный диктатор, идеолог пантюркизма, панисламизма и геноцида армян и всех христиан, попадавших под влияние Османской империи), хотя по факту это было просто «согласие» с планами немцев, решил атаковать все русские порты на Чёрном море.
Всё это время из Германии через нейтральные страны в Константинополь доставлялись команды немецких морских офицеров, боеприпасы и различные материалы, требуемые для ремонта и обслуживания боевых кораблей. К тому же, чтобы хоть как-то оправдать неприкрытую агрессию, которую легко истолковать как военное преступление, против мирной страны, в Константинополе начали распространять слухи о том, что якобы русские корабли были замечены у Босфора во время минных постановок. Эта ложь была запущена с одобрения адмирала Сушона, и, как ни странно, она вращается в информационном поле по сей день.
Энвер-паша втречается с западными "друзьями"
В середине октября турецкие ВМС вышли в море, заранее осознавая свою цель – война против Российской империи. В составе эскадры находились и лёгкий крейсер «Бреслау», идущий в кильватерном строю под турецким флагом и именем «Мидилли», и минный крейсер (также его относят к классу торпедных канонерских лодок) «Берк-и Сатвет».
Крейсер «Бреслау», входивший в Средиземноморскую дивизию Императорских ВМС Германии, был спущен на воду в 1911-м году на верфи Stettiner Maschinenbau AG Vulca. Водоизмещение крейсера с полной боевой нагрузкой составляло 5040 тонн. Длина корабля – 138,7 метра, ширина – 13,5 метра, а осадка не превышала 4,4 метра.
Корпус состоял из 16-ти водонепроницаемых отсеков и был опоясан бронёй. Броневой пояс был сделан из 60-мм никелевой брони, правда, местами толщина менялась, начиная от 20 мм и более. Боевая рубка имела толщину стенок до 100 мм и стальную 20-мм крышу из никелевой брони. Орудия главного калибра прикрывались щитами толщиной 50 мм. Дальномер прикрывался 30-мм бронёй.
Энергетическая установка представляла собой две паровые турбины при 16 паровых котлах Шульца-Торникрофта, обеспечивающих скорость хода в 28 (по другим данным 27) узлов. Дальность плавания составляла 5820 миль экономичным ходом. Общая численность экипажа доходила до 354 человек, включая 18 офицеров. Что примечательно, с 1914 по 1915-й годы на «Мидилли» проходил службу будущий гроза глубин – Карл Дёниц. Когда же корабль формально продали Османской империи, командованию пришлось менять не только флаг и принять в экипаж пару десятков турок. Так, чтобы гладковыбритые «турецкие» блондины не так сильно бросались в глаза, их переодели в турецкую форму, а на голову водрузили османские фески – по обычаю флота Порты.
"Бреслау" на турецкой открытке
Артиллерийское вооружение крейсера состояло из 12-ти 105-мм корабельными орудиями SK L/40. Два из них были помещены бок о бок на баке, восемь расположены в средней части судна по четыре с каждого борта, и два бок о бок в кормовой части. Дальность стрельбы этих орудий доходила до 12700 метров. Также имелось и торпедное вооружение в виде двух однотрубных 500-мм торпедных аппаратов с боекомплектом в 5 торпед. Корабль к тому же имел возможность принять на борт до 120 якорных мин.
Командование кораблём на тот момент было возложено на фрегаттен-капитана Пауля Кеттнера.
Корабль «Берк-и Сатвет» был, по сути, одним из отголосков уже прошедшей ко времени его спуска на воду моды на минные (торпедные) крейсера. Эти корабли надежд не оправдали, поэтому остались далеко за бортом истории, а само их имя трактуется по-разному – торпедные канонерские лодки, просто канонерки, минные или торпедные крейсера.
«Берк-и Сатвет» был заложен на верфи Germaniawerft в немецком городе Киль в 1906-м году. Корабль строился по заказу Османской империи, а в 1907 году он вступил в строй в составе военно-морских сил Порты.
Крейсер обладал следующими характеристиками: длина -80 метров, ширина – 8,4 метра, осадка – 2,5 метра. Энергетическая установка позволяла развить скорость в 18 узлов при дальности плавания 3730 миль. Водоизмещение полное – 787 тонн. Экипаж, учитывая офицеров, насчитывал 105 человек.
"Берк-и Сатвет"
Основным вооружением крейсера, как ясно из названия, были три 450-мм торпедных аппарата. Артиллерийское вооружение включало в себя два 105-мм орудия, шесть 57-мм орудий и два 37-мм орудия. У крейсера «Берк-и Сатвет» был и систершип с весьма синонимичным названием «Пейк-и Шевкет», их порой путают, т.к. не только названия этой парной серии похожи, но и судьбы. Обоих ждёт сдача на металл в 1944-м году.
Но вернёмся в 1914 год. «Османская» эскадра под управлением немецкого адмирала стремительно приближается к нашим берегам. По задумке Сушона, они должны были выставить несколько минных заграждений и нанести стремительный удар по русским портам. К тому моменту каждый корабль эскадры имел свою цель. Судьба стать первой мишенью выпала Одессе.
16 октября 1914 года в час ночи «турецкие» эсминцы «Гайрет» и «Муавенет» (собратья по типу S-165) увидели огни Одессы. Из-за скверно организованной охранной службы на рейде порта эсминцы со включёнными ходовыми огнями умудрились пройти в гавань – их приняли за русские корабли. Вскоре командующий «турецким» соединением корветтен-капитан Рудольф Мадлунг совершил торпедную атаку канонерской лодки «Донец», а, после поражения последней, открыл артиллерийский огонь по кораблям в порту и портовой и городской инфраструктуре. В итоге набег был скоротечным, и, как только был открыт ответный огонь, эсминцы ретировались.
"Муавенет"
По телеграфу понеслось сообщение о начале войны с Османской империей. Через считанные часы после обстрела Одессы аналогичному нападению подверглись Севастополь и Феодосия. При этом в Феодосии портовые власти в лице начальника порта Михаэлиса окажутся полностью не готовы к нападению, так как телеграмма о начале войны, отправленная ещё в 6 часов утра уже из Севастополя прибудет только в 9:30…
Несмотря на крупные разрушения и пожары в Феодосии, паники и связанных с нею жертв удалось избежать благодаря действиям начальника государственного ополчения генерал-лейтенанта Николая Константиновича Крушевского. Именно по его приказу на экстренном поезде было вывезено на станцию Владиславовка местное отделение Государственного банка. Именно он подготовил эвакуацию грузов из порта и провиантских магазинов и приказал полицмейстеру задержать всех подданных Порты и организовать патрулирование улиц во избежание грабежей.
А тем временем «Бреслау», он же «Мидилли», и «Берк-и Сатвет» уже нацелились на Новороссийск. Позже в своём дневнике один из немецких матросов некий W. Wath, в котором уже в 1914-м году проснётся маленький фюрер, напишет:
Беззащитный портовый город удил рыбку на молах, докеры разгружали железнодорожные составы, а через элеватор шло зерно. Очень скоро город утонет в чёрном дыму пожарищ…
Ранним утром 16 октября 1914-го года на крейсере «Мидилли» («Бреслау») и торпедном крейсере «Берк-и Сатвет» кипела напряжённая работа по подготовке варварского нападения на Новороссийск. Особенное беспокойство немецкого начальства вызывало материальное состояние «Берк-и Сатвет» и профессиональные и моральные качества его экипажа, который был более «турецким», нежели почти полностью немецкий экипаж «Мидилли». Официально «Берком» командовал турок Решит Хасан. Вот что об этом командире и экипаже в целом писал старший немецкий офицер «Берка» обер-лейтенант цур зее Ганс фон Меллентин:
«Берк-и Сатвет» у пристани
Ввиду этого немцам приходилось каждый раз подбадривать команду достоверными сведениями разведки, что город полностью беспомощен и не имеет береговой артиллерии. Однако, несмотря на это, чем ближе корабль подходил к Новороссийску, тем «большим становился их (турок) страх перед врагом и перед минами».
Крейсер подошёл к мирному городу в 7 часов утра 16 октября. При этом на корабле подняли российский флаг. «Берк» лёг в дрейф напротив Западного мола и спустил на воду шлюпку с турецким офицером на борту. Подойдя к пристани Горного клуба, офицер передал портовому надзирателю Лаврову сообщение на четырёх языках: английском, немецком, французском и турецком. Сообщение было немедленно доставлено начальнику торгового порта Гиршу.
Сообщение оказалось на поверку недвусмысленным «ультиматумом», в котором говорилось, что неприятель собирается подвергнуть обстрелу «все ваши депо: хлебные, керосиновые и железнодорожные, и все заводы, которые принадлежат русскому правительству», а также «все вражеские суда, оставшиеся в порту».
"Мидилли" ("Бреслау")
Немедленно было созвано экстренное совещание, на котором присутствовали начальник Новороссийского порта, вице-губернатор Александр Иванович Ридель, черноморский губернатор Владимир Николаевич Барановский и прочие начальственные лица. Результатом совещания стал немедленный арест турецкого консула, уничтожение секретных документов и скорая отправка всех имеющихся ценностей на вокзал. С трудом удалось погасить панику и начать более-менее организованную эвакуацию населения, которого к тому моменту насчитывалось свыше 45 тысяч человек. Особую роль в этой эвакуации сыграла расторопность и профессионализм железнодорожников, которые в короткий срок смогли подать несколько экстренных эшелонов для спасения жителей.
Тут стоит сделать небольшое отступление. На тот момент Новороссийск был не просто портовым городом, это был административный центр Черноморской губернии со всеми вытекающими последствиями. Лишь в 1920-м году губернию «пришили» к континентальной Кубани с центром в Краснодаре. Учитывая данные факты, отсутствие защиты административного центра целой губернии в виде береговой артиллерии кажется не просто просчётом, но форменным саботажем.
Закипела подготовка к бомбардировке. Начальник городской тюрьмы отправил 20 особо важных каторжных арестантов на вокзал на поезд до Екатеринодара (ныне Краснодар), а менее опасных преступников отпустил под честное слово вернуться после обстрела. Глава местного жандармского отделения подполковник Мальдонатов с подчинёнными остался охранять канцелярию губернатора и непосредственно само здание жандармского отделения. Распустив всех служащих, начальник почтово-телеграфной конторы Чередьев также остался на своём посту, осознавая как важна в данный момент связь для оставшегося в городе гарнизона.
Отдельно стоит отметить поведение высокого губернского начальства. Чиновники губернского управления на автомобиле уехали из города на станцию Тоннельная, расположенную почти в 20 километрах от города.
Военный же гарнизон Новороссийска на тот момент состоял из 229-й Донской и 582-й Кубанской дружины государственного ополчения, 7-й особой конной сотни Кубанского казачьего войска (ККВ) и подрывной команды 2-го Кавказского железнодорожного батальона. Присутствовала в городе и артиллерия. Вот только шесть орудий артиллерийской батареи, во-первых, были устаревшими, а, во-вторых, их доставили буквально за день до прибытия эскадры. Таким образом, мизерные артиллерийские силы были просто не готовы открыть огонь по морским целям.
Командовал этим немногочисленным гарнизоном начальник 39-й бригады государственного ополчения генерал-майор Андрей Францевич Соколовский, он же был начальником Новороссийского оборонительного района (НОР). Сам НОР входил в состав Кубано-черноморского отряда Кавказской армии под начальством наказного атамана ККВ генерал-лейтенанта Михаила Павловича Бабыча.
На «Берке» в этот момент ждали возвращения парламентёров, которых на некоторое время задержали на берегу, не зная, что с ними делать. В итоге, как только шлюпку с турецким офицером отпустили восвояси, на крейсере мигом вместо российского флага взвился красный турецкий, а сам корабль подошёл ближе к берегу.
Но где же был «Мидилли», с которого отдавали приказы «Берку»? «Мидилли» в 6 утра ушел производить минные постановки в Керченском проливе. В итоге 60 выставленных крейсером мин утопят у мыса Такиль два парохода Русского общества пароходства и торговли «Ялта» и «Казбек», погибнет десять ни в чём не повинных человек. Оставшиеся в живых моряки, к счастью, под руководством капитана «Казбека» Кригсмана доберутся до Керчи на сложенных из брёвен плотах.
После минирования входа в пролив «Мидилли» на 18-ти узлах устремится к «Берку» в Новороссийск. К этому времени с борта «Берка» сообщат обстановку в порту, указав, что в гавани находится и два иностранных судна – английское и голландское. Командир «Мидилли» фрегаттен-капитан Пауль Кеттнер приказал фон Меллентину начать обстрел радиотелеграфной станции и стоящих на рейде судов, щадя при этом (!) иностранные пароходы. После обстрела «Берк» должен был отойти на дальний рейд.
«Берк-и Сатвет» выполнил приказ в 11 часов 12 минут утра, и артиллерийские снаряды накрыли здание радиотелеграфной станции. Кроме того, под обстрел крейсера попали часть донцов 229-й дружины, располагавшихся на Суджукской косе. Из-за плохой связи между соединениями гарнизона до них не дошёл приказ Соколовского отступить в район портовой таможни с совершенно открытой местности на косе.
Вскоре крейсер перенёс огонь на гражданские суда в гавани. Единственным отрядом новороссийского гарнизона, оказавшим сопротивление неприятелю, стала подрывная команда сапёров прапорщика Тюльпанова. Прапорщик достаточно грамотно и ловко разместил своих бойцов на восточном берегу бухты так, что с моря они не были видны. Когда, почувствовав свою безнаказанность, «Берк» достаточно близко подошёл к берегу, сапёры Тюльпанова открыли крайне меткий огонь. Учитывая моральный уровень экипажа и тот факт, что моряки никак не могли понять, откуда по ним ведут стрельбу, крейсер решил не испытывать судьбу и ушёл на дальний рейд. С берега команда Тюльпанова даже заметила серьёзное замешательство на борту неприятельского корабля. Место «Берка» вскоре занял «Мидилли». Для этого бронированного монстра стрельба отряда Тюльпанова могла вообще остаться незамеченной, поэтому бойцы ограничились наблюдением.
Пылающий Новороссийск
В это же самое время генерал-майор Соколовский здраво рассудил: так как ни о каком ответном артиллерийском огне с нашей стороны речи быть не может, то необходимо бросить все силы на противодействие возможной угрозы высадки вражеского десанта. Он, как и было указано, решил сосредоточить вверенные ему силы в районе портовой таможни. Увы, время не позволило это сделать.
Огонь главного калибра «Мидилли» погрузил город в пожары. Соединения гарнизона, пытаясь пробиться к портовой таможни, петляли между огненными вихрями. Вот как ту ситуацию описывал генерал-лейтенант Бабыч:
Свежие комментарии