Уничтожить "Намер" ручной гранатой
Эту статью я посвящаю нашим дорогим и внимательным читателям из военной разведки "Цахала". Сегодня определенно их день. Надеюсь, что эта статья им понравится. Ради их удовольствия на сей раз я не стал дробить статью на части с продолжением.
Тема про ненужность тяжелых бронетранспортеров вызвала столь много откликов (рекорд среди моих публикаций), что я решил эту тему продолжить, с переносом в более конкретные реалии. Довольно часто высказывалось мнение, что ТБТР, такие, как "Намер", эффективны в условиях боя в плотной городской застройке и потому израильтянам подходят. На мой взгляд, это совершенно не так, и все успехи "Цахала" в операциях в Секторе Газа связаны почти исключительно с невероятной тактической слабостью их противников — боевиков ХАМАС. Они не потрудились изучить опыт предшествовавших войн, чтобы выработать эффективную тактику для своих очень ограниченных средств. Фактически палестинцы и не учились воевать, что весьма странно в свете их положения.
Потому предлагаю провести своего рода тактическую игру за ХАМАС. ТВД — тот же Сектор Газа. Набор вооружений — такой же, как у них. Цели игры — надрать израильтянам задницу, то есть нанести им существенные потери в живой силе и технике, поскольку вряд ли палестинцы могут рассчитывать на полную военную победу, тогда как достичь некоторого охлаждения пыла израильтян вполне возможно. Отличие в том, что игра ведется на основе обширного опыта войн, на основе которого вырабатываются конкретные тактические приемы.
Эта игра и покажет, что тяжелые бронетранспортеры ничего не стоят против тактически подкованного противника, а заодно покажет, зачем нужно тщательное изучение военного опыта, которые некоторые горячие головы объявляют "подготовкой к прошедшей войне".
"Цахал" обладает подавляющим превосходством в технике, наземной и авиационной, тогда как у палестинцев нет ни танков, ни авиации, и не предвидится. Что же можно выставить против этой мощи? В борьбе с технически превосходящим противником применяется... правильно, лопата. Как учил товарищ Хо Ши Мин, обороняющиеся должны опираться на систему земляных укреплений: траншей, окопов, подземных ходов.
Если бы на месте добрых арабов — хамаситов, были бы по-настоящему злые и решительные люди, например, партизаны Вьетконга, отличавшиеся особо жгучим желанием сделать жизнь захватчиков интересной и короткой, то они бы перекопали траншеями всю Газу вдоль и поперек. Траншеи и щели, обычные и перекрытые бетонными плитами, абсолютно необходимы как для боевых действий, так и для укрытия гражданского населения от авиаударов и обстрелов. Вьетконговцы в дополнение к траншеям выкопали бы под Газой вторую Газу, только подземную со всеми полагающимися принадлежностями. Укрепрайон Ку Чи в районе Сайгона занимал площадь около 720 кв. км, тогда как сектор Газа меньше — 365 кв. км.
Система подземных ходов дает преимущества обороняющимся. Во-первых, укрытие от авиаударов. Во-вторых, возможность устройства большого количества укрытых и замаскированных огневых точек. В-третьих, возможность быстрого и безопасного маневра силами и концентрации их на угрожаемых направлениях; а также возможность быстрого рассредоточения и отступления после боя.
Поэтому без строительства системы траншей и подземных ходов нельзя рассчитывать на какой-либо результат в столкновении с израильтянами. В застроенных районах, в особенности на их окраинах (часть территории Сектора Газа используется для сельского хозяйства), эта система должна быть особенно густой, поскольку основные бои ведутся именно здесь. "Цахал" не может перенести бои внутрь застройки, если не овладеет окраинами застроенных районов.
Прокладка тоннелей возможна кирко-мотыжным способом, благо население сектора Газа это позволяет. Но это требует специалистов, владеющих хотя бы азами маркшейдерского дела. Вынутую землю можно использовать для насыпания системы валов вдоль границы с Израилем, чтобы максимально затруднить бронетехнике маневр вне дорог. Достаточно высокий, хорошо утрамбованный и эскарпированный вал — серьезное препятствие для танков и бронемашин. В валах также могут быть устроены ходы, огневые точки и наблюдательные пункты — передовой рубеж обороны. В устроенных валами узостях могут быть ловушки, фугасы или засады, если позволяют условия.
Остро заточенная лопата дает палестинцам еще одно преимущество. Израильская техника вся, как на подбор, тяжелая, 60-70 тонн весом. Для них можно выкопать ловушки следующего рода. Под дорогу, на наиболее вероятных маршрутах движения израильтян, под землей выкапывается ход, в конце которого параллельно дороге под дорожным полотном выкапывается подземная камера примерно 1,5 метра шириной, около 10 метров длиной и около 1,5 метров высотой, так, чтобы свод ее находится в метре или чуть более от поверхности дороги. Если танк, бронемашина или бульдозер наедет на эту ловушку гусеницей, то в силу большого веса машины, он в нее провалится. Провалившаяся гусеница лишится опоры и техника сядет на брюхо. Чтобы ее вытащить, потребуется тягач.
Пока израильтяне будут тянуть машину из ямы, их движение замедлится или даже остановится, и появится возможность обстрелять снующих вокруг провалившейся в ловушку бронемашины солдат. Ловушки можно построить заранее, и в мирное время укрепить распорками, которые в угрожаемый период убираются.
Опыт целого ряда войн убедительно свидетельствует, что даже самая защищенная бронетехника не может устоять перед фугасом достаточной мощности. Заряд примерно в 150-180 кг тротила наносит танку тяжелые повреждения, требующие заводского ремонта. Заряд в 900-1000 кг уничтожает любой танк, так, что башня летит в сторону. Для мощных фугасов лучше использовать аммиачную селитру, чистую или в смеси с дизтопливом (игданит), тротиловый эквивалент которой составляет 1,3-1,6. В зарядных камерах селитра взрывается лучше, чем просто в куче. К тому же ее легче достать, чем тротил или другую военную взрывчатку, что весьма важно в условиях ограниченных возможностей палестинцев.
Поскольку израильтяне по понятным причинам в первую очередь стараются захватить дороги и перекрестки, можно наиболее важные дороги и перекрестки (точнее развязки, в Секторе Газа много сложных перекрестков с тремя и более дорогами) заминировать мощными фугасами. Метод тот же: подкоп под дорогу и устройство под ней зарядной камеры, набиваемой взрывчаткой. Камера меньше по объему, чем ловушка, потому ее можно устроить ближе к поверхности дорожного полотна и подкрепить ее свод распоркой. Камера может быть снаряжена заранее или в угрожаемый период.
Как только вражеская техника собралась на заминированном перекрестке, с наблюдательного пункта производится подрыв заряда. Помимо поврежденной техники, убиты и контуженных солдат, взрыв образует довольно большую воронку, которую израильтянам придется или объезжать, или засыпать, на что требуется время.
Поскольку у "Цахала" есть георадары, то целесообразно налечь на лопаты и выкопать также ложные взрывные камеры. Быстро определить, какая из них заряжена, а какая нет, очень трудно, поиски потребуют времени и вызовут замедление их общего продвижения. Ложные камеры можно потом снарядить.
Фугасы и ловушки могут доставить израильтянам ощутимые неприятности, но все же не смогут решить всей тактической задачи. Чтобы устроить только на основных дорогах и перекрестках фугасы, потребуется несколько сотен тонн аммиачной селитры. Достать столько весьма затруднительно. К тому же далеко не всегда есть возможность их эффективного использования, по той причине, что израильская бронетехника активно маневрирует. Если удалось заставить израильских танкистов полетать на взрыве мощного фугаса — хорошо, но к этому нужно что-то еще.
Ставка на РПГ при всей ее привычности тоже далеко не всегда дает хороший результат. В силу того, что при выстреле из гранатомета сзади образуется облако раскаленных газов, выбор позиций для противотанкистов ограничен уже этим. Позиции их также должны быть малозаметны, чем-то защищены и обеспечивать возможность отхода после выстрела, ибо израильтяне постараются ответить. По этим причинам мест, пригодных для сколько-нибудь эффективной стрельбы из РПГ, очень мало.
К этому стоит добавить, что застроенные районы сектора Газа, особенно вдоль дорог, — это лабиринт из домов, дворов, узких боковых улочек, и найти в них позицию, где бы за противотанкистом с РПГ-7 было бы около 30 метров свободного пространства довольно трудно. Вдоль улиц могут быть протяженные районы, в которых использование РПГ-7 исключено, и эти районы фактически безопасны для проезжающей израильской бронетехники.
Между тем улицы — самое место для поражения танков и тяжелых бронетранспортеров. Ширина даже главных дорог в застройке Газы не превышает 20 метров, техника сильно ограничена в маневре, близко подходит к домам, да и вообще все войско вытягивается в длинную колонну, уязвимую к обстрелу в борт, который на "Меркавах" и "Намерах" защищен слабее лобовой проекции. В столь узком пространстве система защиты танков от гранат фактически не работает; радары не успевают захватить цель. В общем, задача. Улицы — наивыгоднейшее в Газе место для атаки бронетехники, но РПГ там применять нельзя или очень затруднительно.
Для того чтобы ударить в борт танкам и БТР на узких улицах Газы, можно предложить использовать одноразовое пусковое устройство. Это железная труба подходящего диаметра, один конец которой заварен. Труба на большую часть длины заливается в достаточно массивный железобетонный блок, чтобы получилось что-то вроде пушки. Внутрь закладывается вышибной заряд пороха или аммиачной селитры (для его поджигания к казенной части трубы приваривается боковая трубка, выступающая из блока, через которую просовывается электрозапал), а перед ним закладывается граната от РПГ без реактивного двигателя. Затем в стене дома пробивается отверстие по диаметру трубы, труба в ней устанавливается так, чтобы не край ее не выступал наружу. Снаружи отверстие можно замаскировать, заклеив его плакатом или куском бумаги, выкрашенной под цвет стены.
Поскольку размеры бортовой проекции "Меркавы" и "Намера" хорошо известны, эти пусковые устройства устанавливаются на такой высоте, чтобы выстрел из них мог поразить определенные части машины. 175 см от дороги — поражение щели между корпусом и башней, 150 см — поражение надгусеничных полок, например, слабо защищенного выхлопного отверстия на правом борту, 80-120 см — поражение ведущего колеса, ленивца, траков. Целесообразно такие пусковые устройства ставить группами, 5-8 штук, размещая их на разной высоте или с небольшим схождением, чтобы поразить залпом определенную часть танка. Дистанция выстрела 5-10 метров, промах почти исключен. Оператор находится на наблюдательном пункте, откуда хорошо просматривается дорога. У него есть визир, отмечающий зону поражения. Как только танк поравнялся с визирами, оператор нажимает кнопку, и танк получает одновременный залп в борт несколькими противотанковыми гранатами.
Идея пускового устройства не новая, и взята из немецко-фашистского арсенала. Прототип ее — немецкий бомбомет Raketenwerfer 61, устанавливающийся на шасси "Тигра". Я лишь ее слегка адаптировал под военно-промышленные возможности палестинцев.
Хорошая идея? Неплохая. Но ее можно модифицировать и тяпнуть израильскую бронетехнику чем-нибудь более тяжелым. Например, 120-мм минометная мина весом 16,2 кг с зарядом 3,9 кг тротила. Она заряжается в пусковое устройство такой же конструкции, только с увеличенным вышибным зарядом. Одновременное попадание в борт "Меркавы" 5-8 таких мин нанесет танку тяжелые повреждения, как минимум лишит его хода. Потребуется много времени, чтобы на узкой улице подогнать к поврежденному танку тягач и взять его на буксир.
В такие пусковые "пушки" можно зарядить все, что подвернется под руку: кумулятивные гранаты, минометные мины, артиллерийские снаряды, реактивные снаряды. Выстрел даже стальной болванкой может быть опасен для бронетехники. Все же вышибной заряд придает снаряду весьма приличную скорость, а лететь ему недалеко.
В масштабе всей заварухи такие пусковые устройства можно использовать, насколько хватает фантазии, наличных ресурсов и ненависти к непрошенным пришельцам. Целые улицы по всей протяженности могут быть уставлены пусковыми гнездами, причем с обеих сторон. Пусковые гнезда можно ставить в угловых домах на перекрестках, и устроить израильтянам, собравшимся в этом месте, впечатляющий круговой обстрел. Если позволяет дорожное покрытие или его отсутствие, то батарею таких пусковых устройств можно установить в пробуренных в дороге небольших скважинах, чтобы они стреляли вертикально снизу вверх в дно танка. Вряд ли конструкторы "Меркавы" рассчитывали на одновременный залп 5-10 кумулятивных гранат в днище танка с расстояния клиренса.
Теперь же самое интересное — уничтожение ТБТР "Намер" ручной гранатой. Эта возможность вытекает из израильской тактики, отразившейся в конструкции бронемашины.
Идея максимально защитить десант от огня противника привела не только к созданию тяжелой машины, но и к тому, что конструкторам пришлось ограничиться только одним кормовым люком для десанта. На многих фотографиях он хорошо виден: массивная стальная плита, откидывающаяся вниз, и проем люка. Из этого вытекает, что десанту требуется некоторое время, чтобы выйти из машины, развернуться в цепь или колонну и изготовиться к бою. По моим прикидкам — минута или полторы. Если высаживать десант под огнем, то за эту минуту их могут изрешетить. По этой причине "Намер" должен высаживать десант в безопасной зоне, где нет обстрела.
Это израильский БТР "Эйтан", но с теми же особенностями кормового люка, что и на БТР "Намер". Фото наглядно показывает, что десант при выходе из машины не может вести бой: нужно нагнуться, переступить порог, два шага по рампе и потом еще отбежать несколько шагов по земле, чтобы освободить место другим. Коридорчик сильно ограничивает обзор десанту при выходе, тогда как сбоку его могут поджидать вражеские стрелки и гренадеры.
Второй момент. Поскольку израильская пехота вообще не любит бегать под огнем, то место высадки должно быть в глубине построения противника, совсем недалеко от намеченной цели для пехотной атаки, здания или важной позиции, имеющей ключевое значение для всей тактической операции. Из этого следует, что "Намер" в силу тактики, для которой он создавался, высаживает пехоту в районе, где вокруг него могут быть стрелки или противотанкисты противника, и у них возникает возможность обстрелять "Намер" в корму.
Корма — самая уязвимая проекция "Намера". Плита, закрывающая десантный люк, довольно большая и толстая. Судя по фотографиям, около 10 см в толщину. Такой бронелист РПГ пробивает уверенно с любой дистанции. КАЗ на него не повесишь. Коридорчик с люком в корме "Намера" хорошо виден издали, и помогает противотанкисту целиться.
Дальше — любопытнее. Если "Намер" стал высаживать десант и открыл кормовой люк, а позади него сидит гранатометчик с РПГ, то ситуация становится интересной. Прицеливание, волнующий момент, выстрел... Граната залетает внутрь "Намера" и взрывается там. Результат понятен: гибель всего десанта и экипажа, уничтожение машины.
В зоне высадки также могут быть боевые группы, вооруженные автоматами и большим количеством ручных гранат. Их задача состоит в том, чтобы дождаться, пока "Намер" откроет люк и начнет высаживать десант, а затем атаковать десантников плотным автоматным огнем и залповым метанием ручных гранат. Когда вышедшие десантники побиты, гренадеры броском сближаются с бронемашиной и кидают гранаты внутрь. Вес люка, если он сделан из стальной плиты, около тонны. Открывается и закрывается он, должно быть, гидравлическим приводом, потому быстро его не закроешь. Быстрая атака может достичь феноменального успеха и уничтожения "Намера" одними ручными гранатами. Чтобы "Намер" окончательно стал металлоломом, целесообразно после поражения закинуть внутрь несколько бутылок с зажигательной смесью.
Кстати, о зажигательных бутылках. С их помощью можно устроить израильской пехоте особо горячий прием. В советском арсенале времен войны были взрыво-зажигательные заграждения. Это была яма, внизу которой укладывался вышибной заряд взрывчатки, а сверху укладывалось несколько десятков или сотен (яма могла быть довольно длинной траншеей) бутылок с зажигательной смесью. Яма присыпалась землей для маскировки. Взрыв приводил к выбросу большого облака горящего напалма, обливающего танки и грузовики, проезжающие мимо. В зоне высадки может быть устроено три-четыре таких ямы, нацеленных на то место, где, скорее всего, остановится бронетранспортер. Дальше нужно лишь дождаться, пока десант выйдет, и нажать на кнопку. Остальное доделает группа гренадеров.
Как же найти то место, где "Намер" будет высаживать десант? Это сравнительно просто. Таких мест в плотной застройке Газы вообще не так много, и их можно найти на стадии планирования оборонительной операции. К тому же "Намер" можно загнать в то место, где ему подготовлена встреча. Для этого оставляется место, которое сознательно не обстреливается (там только наблюдатели и боевые группы), а все остальные выгодные для спешивания места обстреливаются. Покрутившись под обстрелом, "Намер" рано или поздно приедет в подготовленное для него место последней стоянки.
Как видим, применение опыта прошедших войн, в сочетании с некоторой изобретательностью позволяет выработать гораздо более эффективную тактику борьбы против противника с подавляющим превосходством в технике и устроить ему эпическое побоище со значительными потерями и кострами из бронетехники.
Один их входов в тоннели Ку Чи: небольшая и малозаметная яма с лазом, уходящим под землю. Хорошая позиция для стрелка, метателя гранат или наблюдателя.
Тема про ненужность тяжелых бронетранспортеров вызвала столь много откликов (рекорд среди моих публикаций), что я решил эту тему продолжить, с переносом в более конкретные реалии. Довольно часто высказывалось мнение, что ТБТР, такие, как "Намер", эффективны в условиях боя в плотной городской застройке и потому израильтянам подходят. На мой взгляд, это совершенно не так, и все успехи "Цахала" в операциях в Секторе Газа связаны почти исключительно с невероятной тактической слабостью их противников — боевиков ХАМАС. Они не потрудились изучить опыт предшествовавших войн, чтобы выработать эффективную тактику для своих очень ограниченных средств. Фактически палестинцы и не учились воевать, что весьма странно в свете их положения.
Потому предлагаю провести своего рода тактическую игру за ХАМАС. ТВД — тот же Сектор Газа. Набор вооружений — такой же, как у них. Цели игры — надрать израильтянам задницу, то есть нанести им существенные потери в живой силе и технике, поскольку вряд ли палестинцы могут рассчитывать на полную военную победу, тогда как достичь некоторого охлаждения пыла израильтян вполне возможно. Отличие в том, что игра ведется на основе обширного опыта войн, на основе которого вырабатываются конкретные тактические приемы.
Эта игра и покажет, что тяжелые бронетранспортеры ничего не стоят против тактически подкованного противника, а заодно покажет, зачем нужно тщательное изучение военного опыта, которые некоторые горячие головы объявляют "подготовкой к прошедшей войне".
Остро заточенная лопата
"Цахал" обладает подавляющим превосходством в технике, наземной и авиационной, тогда как у палестинцев нет ни танков, ни авиации, и не предвидится. Что же можно выставить против этой мощи? В борьбе с технически превосходящим противником применяется... правильно, лопата. Как учил товарищ Хо Ши Мин, обороняющиеся должны опираться на систему земляных укреплений: траншей, окопов, подземных ходов.
Если бы на месте добрых арабов — хамаситов, были бы по-настоящему злые и решительные люди, например, партизаны Вьетконга, отличавшиеся особо жгучим желанием сделать жизнь захватчиков интересной и короткой, то они бы перекопали траншеями всю Газу вдоль и поперек. Траншеи и щели, обычные и перекрытые бетонными плитами, абсолютно необходимы как для боевых действий, так и для укрытия гражданского населения от авиаударов и обстрелов. Вьетконговцы в дополнение к траншеям выкопали бы под Газой вторую Газу, только подземную со всеми полагающимися принадлежностями. Укрепрайон Ку Чи в районе Сайгона занимал площадь около 720 кв. км, тогда как сектор Газа меньше — 365 кв. км.
Система подземных ходов дает преимущества обороняющимся. Во-первых, укрытие от авиаударов. Во-вторых, возможность устройства большого количества укрытых и замаскированных огневых точек. В-третьих, возможность быстрого и безопасного маневра силами и концентрации их на угрожаемых направлениях; а также возможность быстрого рассредоточения и отступления после боя.
Поэтому без строительства системы траншей и подземных ходов нельзя рассчитывать на какой-либо результат в столкновении с израильтянами. В застроенных районах, в особенности на их окраинах (часть территории Сектора Газа используется для сельского хозяйства), эта система должна быть особенно густой, поскольку основные бои ведутся именно здесь. "Цахал" не может перенести бои внутрь застройки, если не овладеет окраинами застроенных районов.
Окраина застройки в Секторе Газа. И так трудный объект для атаки. Теперь представьте, что под этой плотной застройкой еще вырыта сеть подземных ходов, как в Ку Чи.
Прокладка тоннелей возможна кирко-мотыжным способом, благо население сектора Газа это позволяет. Но это требует специалистов, владеющих хотя бы азами маркшейдерского дела. Вынутую землю можно использовать для насыпания системы валов вдоль границы с Израилем, чтобы максимально затруднить бронетехнике маневр вне дорог. Достаточно высокий, хорошо утрамбованный и эскарпированный вал — серьезное препятствие для танков и бронемашин. В валах также могут быть устроены ходы, огневые точки и наблюдательные пункты — передовой рубеж обороны. В устроенных валами узостях могут быть ловушки, фугасы или засады, если позволяют условия.
Съехать вниз по эскарпу нетрудно. А теперь попробуйте забраться назад.
Остро заточенная лопата дает палестинцам еще одно преимущество. Израильская техника вся, как на подбор, тяжелая, 60-70 тонн весом. Для них можно выкопать ловушки следующего рода. Под дорогу, на наиболее вероятных маршрутах движения израильтян, под землей выкапывается ход, в конце которого параллельно дороге под дорожным полотном выкапывается подземная камера примерно 1,5 метра шириной, около 10 метров длиной и около 1,5 метров высотой, так, чтобы свод ее находится в метре или чуть более от поверхности дороги. Если танк, бронемашина или бульдозер наедет на эту ловушку гусеницей, то в силу большого веса машины, он в нее провалится. Провалившаяся гусеница лишится опоры и техника сядет на брюхо. Чтобы ее вытащить, потребуется тягач.
Фото для иллюстрации идеи. Под дорогой образовалась промоина, в которую провалился тяжелый грузовик. Израильская же бронетехника, танки, БТР и бронебульдозеры, примерно вдвое тяжелее, чем грузовик на фото.
Танк в такой ловушке гораздо проще добить.
Пока израильтяне будут тянуть машину из ямы, их движение замедлится или даже остановится, и появится возможность обстрелять снующих вокруг провалившейся в ловушку бронемашины солдат. Ловушки можно построить заранее, и в мирное время укрепить распорками, которые в угрожаемый период убираются.
Сыпьте побольше взрывчатки
Опыт целого ряда войн убедительно свидетельствует, что даже самая защищенная бронетехника не может устоять перед фугасом достаточной мощности. Заряд примерно в 150-180 кг тротила наносит танку тяжелые повреждения, требующие заводского ремонта. Заряд в 900-1000 кг уничтожает любой танк, так, что башня летит в сторону. Для мощных фугасов лучше использовать аммиачную селитру, чистую или в смеси с дизтопливом (игданит), тротиловый эквивалент которой составляет 1,3-1,6. В зарядных камерах селитра взрывается лучше, чем просто в куче. К тому же ее легче достать, чем тротил или другую военную взрывчатку, что весьма важно в условиях ограниченных возможностей палестинцев.
Поскольку израильтяне по понятным причинам в первую очередь стараются захватить дороги и перекрестки, можно наиболее важные дороги и перекрестки (точнее развязки, в Секторе Газа много сложных перекрестков с тремя и более дорогами) заминировать мощными фугасами. Метод тот же: подкоп под дорогу и устройство под ней зарядной камеры, набиваемой взрывчаткой. Камера меньше по объему, чем ловушка, потому ее можно устроить ближе к поверхности дорожного полотна и подкрепить ее свод распоркой. Камера может быть снаряжена заранее или в угрожаемый период.
Как только вражеская техника собралась на заминированном перекрестке, с наблюдательного пункта производится подрыв заряда. Помимо поврежденной техники, убиты и контуженных солдат, взрыв образует довольно большую воронку, которую израильтянам придется или объезжать, или засыпать, на что требуется время.
Поскольку у "Цахала" есть георадары, то целесообразно налечь на лопаты и выкопать также ложные взрывные камеры. Быстро определить, какая из них заряжена, а какая нет, очень трудно, поиски потребуют времени и вызовут замедление их общего продвижения. Ложные камеры можно потом снарядить.
Залп по бортам
Фугасы и ловушки могут доставить израильтянам ощутимые неприятности, но все же не смогут решить всей тактической задачи. Чтобы устроить только на основных дорогах и перекрестках фугасы, потребуется несколько сотен тонн аммиачной селитры. Достать столько весьма затруднительно. К тому же далеко не всегда есть возможность их эффективного использования, по той причине, что израильская бронетехника активно маневрирует. Если удалось заставить израильских танкистов полетать на взрыве мощного фугаса — хорошо, но к этому нужно что-то еще.
Ставка на РПГ при всей ее привычности тоже далеко не всегда дает хороший результат. В силу того, что при выстреле из гранатомета сзади образуется облако раскаленных газов, выбор позиций для противотанкистов ограничен уже этим. Позиции их также должны быть малозаметны, чем-то защищены и обеспечивать возможность отхода после выстрела, ибо израильтяне постараются ответить. По этим причинам мест, пригодных для сколько-нибудь эффективной стрельбы из РПГ, очень мало.
К этому стоит добавить, что застроенные районы сектора Газа, особенно вдоль дорог, — это лабиринт из домов, дворов, узких боковых улочек, и найти в них позицию, где бы за противотанкистом с РПГ-7 было бы около 30 метров свободного пространства довольно трудно. Вдоль улиц могут быть протяженные районы, в которых использование РПГ-7 исключено, и эти районы фактически безопасны для проезжающей израильской бронетехники.
Между тем улицы — самое место для поражения танков и тяжелых бронетранспортеров. Ширина даже главных дорог в застройке Газы не превышает 20 метров, техника сильно ограничена в маневре, близко подходит к домам, да и вообще все войско вытягивается в длинную колонну, уязвимую к обстрелу в борт, который на "Меркавах" и "Намерах" защищен слабее лобовой проекции. В столь узком пространстве система защиты танков от гранат фактически не работает; радары не успевают захватить цель. В общем, задача. Улицы — наивыгоднейшее в Газе место для атаки бронетехники, но РПГ там применять нельзя или очень затруднительно.
"Меркава" в городском бою. Обратите внимание, насколько близко танк приближается к домам. Гранатометчик мог бы поразить ее почти в упор, но на этой фотографии хорошо видно, что позиций для гранатометчиков в этом месте тоже нет.
Для того чтобы ударить в борт танкам и БТР на узких улицах Газы, можно предложить использовать одноразовое пусковое устройство. Это железная труба подходящего диаметра, один конец которой заварен. Труба на большую часть длины заливается в достаточно массивный железобетонный блок, чтобы получилось что-то вроде пушки. Внутрь закладывается вышибной заряд пороха или аммиачной селитры (для его поджигания к казенной части трубы приваривается боковая трубка, выступающая из блока, через которую просовывается электрозапал), а перед ним закладывается граната от РПГ без реактивного двигателя. Затем в стене дома пробивается отверстие по диаметру трубы, труба в ней устанавливается так, чтобы не край ее не выступал наружу. Снаружи отверстие можно замаскировать, заклеив его плакатом или куском бумаги, выкрашенной под цвет стены.
Поскольку размеры бортовой проекции "Меркавы" и "Намера" хорошо известны, эти пусковые устройства устанавливаются на такой высоте, чтобы выстрел из них мог поразить определенные части машины. 175 см от дороги — поражение щели между корпусом и башней, 150 см — поражение надгусеничных полок, например, слабо защищенного выхлопного отверстия на правом борту, 80-120 см — поражение ведущего колеса, ленивца, траков. Целесообразно такие пусковые устройства ставить группами, 5-8 штук, размещая их на разной высоте или с небольшим схождением, чтобы поразить залпом определенную часть танка. Дистанция выстрела 5-10 метров, промах почти исключен. Оператор находится на наблюдательном пункте, откуда хорошо просматривается дорога. У него есть визир, отмечающий зону поражения. Как только танк поравнялся с визирами, оператор нажимает кнопку, и танк получает одновременный залп в борт несколькими противотанковыми гранатами.
Развороченный кумулятивной гранатой борт "Меркавы". Представьте, какой будет ущерб от одновременного попадания 5-8 кумулятивных гранат
Идея пускового устройства не новая, и взята из немецко-фашистского арсенала. Прототип ее — немецкий бомбомет Raketenwerfer 61, устанавливающийся на шасси "Тигра". Я лишь ее слегка адаптировал под военно-промышленные возможности палестинцев.
Хорошая идея? Неплохая. Но ее можно модифицировать и тяпнуть израильскую бронетехнику чем-нибудь более тяжелым. Например, 120-мм минометная мина весом 16,2 кг с зарядом 3,9 кг тротила. Она заряжается в пусковое устройство такой же конструкции, только с увеличенным вышибным зарядом. Одновременное попадание в борт "Меркавы" 5-8 таких мин нанесет танку тяжелые повреждения, как минимум лишит его хода. Потребуется много времени, чтобы на узкой улице подогнать к поврежденному танку тягач и взять его на буксир.
В такие пусковые "пушки" можно зарядить все, что подвернется под руку: кумулятивные гранаты, минометные мины, артиллерийские снаряды, реактивные снаряды. Выстрел даже стальной болванкой может быть опасен для бронетехники. Все же вышибной заряд придает снаряду весьма приличную скорость, а лететь ему недалеко.
В масштабе всей заварухи такие пусковые устройства можно использовать, насколько хватает фантазии, наличных ресурсов и ненависти к непрошенным пришельцам. Целые улицы по всей протяженности могут быть уставлены пусковыми гнездами, причем с обеих сторон. Пусковые гнезда можно ставить в угловых домах на перекрестках, и устроить израильтянам, собравшимся в этом месте, впечатляющий круговой обстрел. Если позволяет дорожное покрытие или его отсутствие, то батарею таких пусковых устройств можно установить в пробуренных в дороге небольших скважинах, чтобы они стреляли вертикально снизу вверх в дно танка. Вряд ли конструкторы "Меркавы" рассчитывали на одновременный залп 5-10 кумулятивных гранат в днище танка с расстояния клиренса.
Закидать гранатами и облить напалмом
Теперь же самое интересное — уничтожение ТБТР "Намер" ручной гранатой. Эта возможность вытекает из израильской тактики, отразившейся в конструкции бронемашины.
Идея максимально защитить десант от огня противника привела не только к созданию тяжелой машины, но и к тому, что конструкторам пришлось ограничиться только одним кормовым люком для десанта. На многих фотографиях он хорошо виден: массивная стальная плита, откидывающаяся вниз, и проем люка. Из этого вытекает, что десанту требуется некоторое время, чтобы выйти из машины, развернуться в цепь или колонну и изготовиться к бою. По моим прикидкам — минута или полторы. Если высаживать десант под огнем, то за эту минуту их могут изрешетить. По этой причине "Намер" должен высаживать десант в безопасной зоне, где нет обстрела.
Это израильский БТР "Эйтан", но с теми же особенностями кормового люка, что и на БТР "Намер". Фото наглядно показывает, что десант при выходе из машины не может вести бой: нужно нагнуться, переступить порог, два шага по рампе и потом еще отбежать несколько шагов по земле, чтобы освободить место другим. Коридорчик сильно ограничивает обзор десанту при выходе, тогда как сбоку его могут поджидать вражеские стрелки и гренадеры.
Второй момент. Поскольку израильская пехота вообще не любит бегать под огнем, то место высадки должно быть в глубине построения противника, совсем недалеко от намеченной цели для пехотной атаки, здания или важной позиции, имеющей ключевое значение для всей тактической операции. Из этого следует, что "Намер" в силу тактики, для которой он создавался, высаживает пехоту в районе, где вокруг него могут быть стрелки или противотанкисты противника, и у них возникает возможность обстрелять "Намер" в корму.
Корма — самая уязвимая проекция "Намера". Плита, закрывающая десантный люк, довольно большая и толстая. Судя по фотографиям, около 10 см в толщину. Такой бронелист РПГ пробивает уверенно с любой дистанции. КАЗ на него не повесишь. Коридорчик с люком в корме "Намера" хорошо виден издали, и помогает противотанкисту целиться.
По этому фото можно приблизительно оценить размеры бронедвери, используя солдата в качестве масштабной линейки. Вражеские гренадеры могут подбежать вплотную к борту и бросать гранаты укрываясь за самим бронетранспортером. Достать их в этой "мертвой зоне" вооружением самой машины нельзя.
Дальше — любопытнее. Если "Намер" стал высаживать десант и открыл кормовой люк, а позади него сидит гранатометчик с РПГ, то ситуация становится интересной. Прицеливание, волнующий момент, выстрел... Граната залетает внутрь "Намера" и взрывается там. Результат понятен: гибель всего десанта и экипажа, уничтожение машины.
В зоне высадки также могут быть боевые группы, вооруженные автоматами и большим количеством ручных гранат. Их задача состоит в том, чтобы дождаться, пока "Намер" откроет люк и начнет высаживать десант, а затем атаковать десантников плотным автоматным огнем и залповым метанием ручных гранат. Когда вышедшие десантники побиты, гренадеры броском сближаются с бронемашиной и кидают гранаты внутрь. Вес люка, если он сделан из стальной плиты, около тонны. Открывается и закрывается он, должно быть, гидравлическим приводом, потому быстро его не закроешь. Быстрая атака может достичь феноменального успеха и уничтожения "Намера" одними ручными гранатами. Чтобы "Намер" окончательно стал металлоломом, целесообразно после поражения закинуть внутрь несколько бутылок с зажигательной смесью.
Кстати, о зажигательных бутылках. С их помощью можно устроить израильской пехоте особо горячий прием. В советском арсенале времен войны были взрыво-зажигательные заграждения. Это была яма, внизу которой укладывался вышибной заряд взрывчатки, а сверху укладывалось несколько десятков или сотен (яма могла быть довольно длинной траншеей) бутылок с зажигательной смесью. Яма присыпалась землей для маскировки. Взрыв приводил к выбросу большого облака горящего напалма, обливающего танки и грузовики, проезжающие мимо. В зоне высадки может быть устроено три-четыре таких ямы, нацеленных на то место, где, скорее всего, остановится бронетранспортер. Дальше нужно лишь дождаться, пока десант выйдет, и нажать на кнопку. Остальное доделает группа гренадеров.
Как же найти то место, где "Намер" будет высаживать десант? Это сравнительно просто. Таких мест в плотной застройке Газы вообще не так много, и их можно найти на стадии планирования оборонительной операции. К тому же "Намер" можно загнать в то место, где ему подготовлена встреча. Для этого оставляется место, которое сознательно не обстреливается (там только наблюдатели и боевые группы), а все остальные выгодные для спешивания места обстреливаются. Покрутившись под обстрелом, "Намер" рано или поздно приедет в подготовленное для него место последней стоянки.
Как видим, применение опыта прошедших войн, в сочетании с некоторой изобретательностью позволяет выработать гораздо более эффективную тактику борьбы против противника с подавляющим превосходством в технике и устроить ему эпическое побоище со значительными потерями и кострами из бронетехники.
Зачем викингам нужны были славяне?
Тема самой длинной забавы русских историков — спора о варягах, является одной из самых моих любимых, которой я посвятил уже лет двадцать трудов. Сначала мое внимание было сосредоточено на историографии спора: кто что утверждал и почему. Результатом этих работ был обширный собранный материал и не менее обширная рукопись, оставшаяся впрочем, незавершенной. Возможно, она еще будет закончена, но меня заинтересовал другой аспект дела.
Как ни суди участников этого протяженного спора, от Герхарда Миллера, Михаила Ломоносова и до наших дней, все равно придется высказать свою точку зрения на то, что же это такое было. Я отошел в сторону от историографии и занялся выработкой собственной теории, изучая для этого обширный археологический материал, накопленный более чем за сто лет интенсивных раскопок.
Археологи, обобщая материалы раскопок, обратили внимание на одну любопытную закономерность. В варяжскую эпоху VIII-XI веков (она началась примерно в середине VIII века, судя по находкам в Старой Ладоге, и кончилась в первой половине XI века) крупные поселения и могильники с богатым скандинавским материалом соседствовали с крупными поселениями славян, которые потом стали крупными древнерусскими городами. Таких пар было несколько: Рюриково городище (скандинавы) — Новгород (славяне), Тимерево (скандинавы) — Ярославль (славяне), Гнездово (скандинавы) — Смоленск (славяне) и Шестовицы (скандинавы) — Чернигов (славяне).
После долгих споров даже самым рьяным антинорманнистам под напором археологических находок, пришлось признать, что скандинавов на территории будущей Руси было порядочно, они жили подолгу, с семьями и детьми. И вот недалеко, в 10-15 км, то есть в паре часов езды на лошади, от поселений возникали крупные поселения славян. Причем если в начале варяжской эпохи славянское население было крайне редким, малочисленным и исключительно бедным, на что указывают материалы с поселений и из курганов, то в варяжское время славянское население резко увеличилось в численности, пухло почти как на дрожжах. К тому же славяне сильно разбогатели, и материальная культура их при начале древнерусского периода уже развитая, с явными признаками зажиточности: гончарные сосуды, серебряные монеты и украшения, изобилие железных изделий, кожаная обувь, разнообразный импорт, не говоря уже о хорошо обустроенных городах. Потом скандинавы исчезли, их поселения почти все были заброшены и не возобновлялись, а славянские остались и стали родоначальниками древнерусских городов, от которых пошли и современные города.
Исследователи пытались истолковать этот интересный факт и так, и эдак, но на мой взгляд, не слишком удачно. Оставался нерешенным вопрос: что же связывало скандинавов и славян (а эта связь была прочной и длительной), и почему славяне так поднялись в своем развитии?
Для решения этого вопроса я выдвинул такую гипотезу о том, зачем скандинавам были нужны славяне. Их связывал вместе хлеб.
Историки, когда пишут о военных походах, обычно почти не уделяют внимание военно-хозяйственным вопросам, в частности, продовольственному обеспечению войска. Между тем войско, что корабельные команды, что пешее, что конное, потребляет весьма значительное количество продовольствия. Меня больше всего интересовали корабельные припасы, поскольку викинги имели обыкновение отправляться в дальние походы на кораблях.
Сколько викинги брали на борт припасов? Об этом не осталось никаких упоминаний в известных нам письменных источниках. Но этот вопрос можно решить приблизительно, используя данные более позднего периода. Известно, что суточный рацион матроса на галерном флоте составлял примерно 1,4 кг хлеба. Однако мне удалось обнаружить точный состав корабельных припасов, с указанием видов и веса продовольствия, которые брали немецкие китобойные суда XVIII века, отправлявшиеся на промысел к побережью Гренландии. В море они были пять месяцев, то есть примерно столько же, сколько викинги проводили в дальних морских походах. В немецкой книге был список припасов для корабля с экипажем в 30 человек, то есть столько же, сколько было викингов на военном драккаре.
Расчеты, сделанные по этим данным, показывали, что в сутки на члена экипажа требовалось 2,4 кг продовольствия: хлеба, сухарей и мясных продуктов. Вряд ли в эпоху викингов припасы были меньше, поскольку плавание, особенно с необходимостью идти на веслах, было довольно трудным, а викингам еще надо было потом сражаться. Таким образом, питание у них должно быть очень хорошим, иначе противник легко разбил бы в бою отощавших и ослабевших викингов.
И какой запас хлеба требовался для дальнего похода крупного войска? Для примера я подсчитывал необходимые запасы для похода 860 года на Константинополь. Известно, что в хронике Иоанна Диакона указано 350 кораблей, напавших на столицу Византии. В Брюссельской хронике XII века говорился о 200 кораблях. Скорее всего, это приблизительные данные. Кораблей могло быть и меньше, например, около ста, но и это для византийцев было много.
Вместимость кораблей, использующихся для походов по рекам и морям, известна — около 15 человек. Большие драккары в реки не заходили по причине большой осадки. Потому викинги на реках пользовались меньшими по размеру кораблями. Если было 350 кораблей по 15 человек, то численность войска составила 5250 человек. Это максимум. Если кораблей было 100, то численность войска — 1500 человек.
Отряд вышел, скорее всего из Гнездово на Днепре. Гнездово в 860-х годах уже было, тогда как в Киеве скандинавов еще не было, они там появились позднее. Вниз по Днепру до устья — четыре недели, далее по морю 420 морских миль — 84 ходовых часа или 5-6 дней с учетом остановок. И еще неделю на боевые действия. Обратный путь около 500 миль по морю — примерно 166 ходовых часа или 10-11 дней, и вверх по Днепру. Идти вверх на веслах труднее и медленнее, так что на подъем их потребовалось бы 675 ходовых часов или примерно 75 дней с учетом остановок. Итого на весь поход — 129 дней.
Итого на каждого в такой поход надо было брать округленно 310 кг продовольствия на человека, что составляет 465 тонн для войска в 1500 человек и 1627 тонн для войска в 5250 человек. В продовольствии примерно 50% по весу составляет хлеб. Итого на 1500 человек потребовалось бы 278,3 тонны хлеба и на 5250 человек — 1008,8 тонны хлеба, с учетом расхода зерна на приготовление сухарей.
Это немало. Набрать тысячу тонн хлеба не так-то просто. Крестьянское хозяйство не может отдавать весь урожай, поскольку крестьянину нужно зерно для прокормления себя и семьи, на прокорм лошади и на посев. То, что осталось сверх того, крестьянин может отдать в качестве дани или продать. Забрать весь хлеб нельзя, ибо после этого крестьянин ничего не посеет и не пожнет.
Материалы русского крестьянского хозяйства нечерноземных губерний XIX — начала ХХ века, а также данные писцовых книг XVI-XVII веков для той же территории, показывают, сколько могло отпустить хлеба крестьянское хозяйство без ущерба для себя. Объем товарного хлеба составлял от 9 до 15 пудов для среднего крестьянского хозяйства. Поскольку методы земледелия и урожайность без применения удобрений стояли примерно на одном уровне веками, то такие же результаты получали славянские крестьяне и в варяжскую эпоху.
Дальше подсчет простой. 278,3 тонны — это 17,6 тысячи пудов, а 1008,8 тонны — 61,8 тысячи пудов.
И получается, что для снаряжения войска в 1500 человек хлебом требовалось от 1173 до 1955 крестьянских хозяйств, а для войска в 5250 человек — от 4120 до 6866 хозяйств. Поскольку в те времена в среднем на поселение было 10 дворов, то по первому варианту викингам требовалось зерно примерно с 200 поселков (от 117 до 195), а по второму варианту — до 700 поселков (от 412 до 686).
Отсюда выводы. Во-первых, кораблей было около ста и войско не превышало 1500 человек. Викинги собирали зерно с окрестностей Гнездово, а в IX веке общее количество земледельческих поселков в верховьях Западной Двины и Днепра не превышало 300. Для большего войска просто не хватало хлебных ресурсов. Во-вторых, походу явно предшествовала мощная хлебозаготовительная кампания, которая занимала много месяцев и шла, вероятно, всю осень и зиму 859 года. Хлеб нужно было собрать, свезти в Гнездово, переработать в хлебопродукты. Скандинавы хлеб, скорее всего, покупали на украшения, железные орудия и на серебро, по той простой причине, что в следующем году войско надо было кормить, а раз ограбленные крестьяне не смогли и не захотели бы дать хлеба еще раз. Я также думаю, что в походе собственно скандинавов вряд ли было больше 300-500 человек, а остальные были гребцами и рабочими для обслуживания этой рати, которым требовались дрова, приготовленная пища, вода, да и корабли могли требовать ремонта. Вспомогательный экипаж скандинавы, очевидно, набрали из местного же населения за плату или долю в добыче.
Простое вроде бы соображение, что в морском походе надо хорошо кушать, а как оно переворачивает всю историю. Только на один подход под стены Константинополя потребовалось напрячь крестьян обширного района. А ведь еще войско надо было кормить на постое. Нетрудно подсчитать, что отряд в 100 воинов за год съедал примерно 5,3 тысячи пудов зерна, и чтобы его прокормить, требовалось порядка 600 дворов или 60 деревень. Помимо этого, были еще и другие потребности в хлебе: промысел пушнины, добыча железной руды и выделка железа, строительство и оснащение кораблей, различные перевозки, заготовки и перевозки дров. Дрова тоже заготавливались масштабно. Жилище с печью, которую топили по-черному, в год сжигает порядка 19,7 кубометра дров или около 50 крупных сосен. Если считать, что в одной избе жили по четыре викинга, то на войско в 100 человек требовалось на год около 500 кубометров дров. Все это требовало рабочих рук, дрова ведь скандинавы не сами рубили и возили из леса. Рабочие руки тоже требовали зерна, а перевозки требовали еще и лошадей, которым тоже полагался зерновой фураж, особенно зимой.
В общем, мой вывод прост: скандинавам славянские крестьяне были нужны в самой крайней степени. Без них и без их зерна викинги ничего не могли сделать: ни жить, ни пушнины добыть, ни кого-нибудь пограбить. Потому, как только скандинавы нашли в верховьях Днепра достаточно многочисленных славян, их дела пошли в гору, и они сделали все, чтобы славяне размножились и расселись со своими пашнями везде, где была добрая землица. Потом скандинавы съехали, а славянские крестьяне остались, и на этой экономической основе возникла Древняя Русь.
Современная реплика корабля из Упсалы. Единодушное мнение реконструкторов: корабли викингов были очень ходкими, с неплохой мореходностью и могли под ветром идти на скорости 10-12 узлов
Как ни суди участников этого протяженного спора, от Герхарда Миллера, Михаила Ломоносова и до наших дней, все равно придется высказать свою точку зрения на то, что же это такое было. Я отошел в сторону от историографии и занялся выработкой собственной теории, изучая для этого обширный археологический материал, накопленный более чем за сто лет интенсивных раскопок.
Археологи, обобщая материалы раскопок, обратили внимание на одну любопытную закономерность. В варяжскую эпоху VIII-XI веков (она началась примерно в середине VIII века, судя по находкам в Старой Ладоге, и кончилась в первой половине XI века) крупные поселения и могильники с богатым скандинавским материалом соседствовали с крупными поселениями славян, которые потом стали крупными древнерусскими городами. Таких пар было несколько: Рюриково городище (скандинавы) — Новгород (славяне), Тимерево (скандинавы) — Ярославль (славяне), Гнездово (скандинавы) — Смоленск (славяне) и Шестовицы (скандинавы) — Чернигов (славяне).
После долгих споров даже самым рьяным антинорманнистам под напором археологических находок, пришлось признать, что скандинавов на территории будущей Руси было порядочно, они жили подолгу, с семьями и детьми. И вот недалеко, в 10-15 км, то есть в паре часов езды на лошади, от поселений возникали крупные поселения славян. Причем если в начале варяжской эпохи славянское население было крайне редким, малочисленным и исключительно бедным, на что указывают материалы с поселений и из курганов, то в варяжское время славянское население резко увеличилось в численности, пухло почти как на дрожжах. К тому же славяне сильно разбогатели, и материальная культура их при начале древнерусского периода уже развитая, с явными признаками зажиточности: гончарные сосуды, серебряные монеты и украшения, изобилие железных изделий, кожаная обувь, разнообразный импорт, не говоря уже о хорошо обустроенных городах. Потом скандинавы исчезли, их поселения почти все были заброшены и не возобновлялись, а славянские остались и стали родоначальниками древнерусских городов, от которых пошли и современные города.
Исследователи пытались истолковать этот интересный факт и так, и эдак, но на мой взгляд, не слишком удачно. Оставался нерешенным вопрос: что же связывало скандинавов и славян (а эта связь была прочной и длительной), и почему славяне так поднялись в своем развитии?
Для решения этого вопроса я выдвинул такую гипотезу о том, зачем скандинавам были нужны славяне. Их связывал вместе хлеб.
Сколько хлеба брали в поход?
Историки, когда пишут о военных походах, обычно почти не уделяют внимание военно-хозяйственным вопросам, в частности, продовольственному обеспечению войска. Между тем войско, что корабельные команды, что пешее, что конное, потребляет весьма значительное количество продовольствия. Меня больше всего интересовали корабельные припасы, поскольку викинги имели обыкновение отправляться в дальние походы на кораблях.
Сколько викинги брали на борт припасов? Об этом не осталось никаких упоминаний в известных нам письменных источниках. Но этот вопрос можно решить приблизительно, используя данные более позднего периода. Известно, что суточный рацион матроса на галерном флоте составлял примерно 1,4 кг хлеба. Однако мне удалось обнаружить точный состав корабельных припасов, с указанием видов и веса продовольствия, которые брали немецкие китобойные суда XVIII века, отправлявшиеся на промысел к побережью Гренландии. В море они были пять месяцев, то есть примерно столько же, сколько викинги проводили в дальних морских походах. В немецкой книге был список припасов для корабля с экипажем в 30 человек, то есть столько же, сколько было викингов на военном драккаре.
Расчеты, сделанные по этим данным, показывали, что в сутки на члена экипажа требовалось 2,4 кг продовольствия: хлеба, сухарей и мясных продуктов. Вряд ли в эпоху викингов припасы были меньше, поскольку плавание, особенно с необходимостью идти на веслах, было довольно трудным, а викингам еще надо было потом сражаться. Таким образом, питание у них должно быть очень хорошим, иначе противник легко разбил бы в бою отощавших и ослабевших викингов.
И какой запас хлеба требовался для дальнего похода крупного войска? Для примера я подсчитывал необходимые запасы для похода 860 года на Константинополь. Известно, что в хронике Иоанна Диакона указано 350 кораблей, напавших на столицу Византии. В Брюссельской хронике XII века говорился о 200 кораблях. Скорее всего, это приблизительные данные. Кораблей могло быть и меньше, например, около ста, но и это для византийцев было много.
Вместимость кораблей, использующихся для походов по рекам и морям, известна — около 15 человек. Большие драккары в реки не заходили по причине большой осадки. Потому викинги на реках пользовались меньшими по размеру кораблями. Если было 350 кораблей по 15 человек, то численность войска составила 5250 человек. Это максимум. Если кораблей было 100, то численность войска — 1500 человек.
Гнездово. От большого города мало что осталось: валы городищ, остатки строений в культурном слое и обширные курганные поля
Отряд вышел, скорее всего из Гнездово на Днепре. Гнездово в 860-х годах уже было, тогда как в Киеве скандинавов еще не было, они там появились позднее. Вниз по Днепру до устья — четыре недели, далее по морю 420 морских миль — 84 ходовых часа или 5-6 дней с учетом остановок. И еще неделю на боевые действия. Обратный путь около 500 миль по морю — примерно 166 ходовых часа или 10-11 дней, и вверх по Днепру. Идти вверх на веслах труднее и медленнее, так что на подъем их потребовалось бы 675 ходовых часов или примерно 75 дней с учетом остановок. Итого на весь поход — 129 дней.
Итого на каждого в такой поход надо было брать округленно 310 кг продовольствия на человека, что составляет 465 тонн для войска в 1500 человек и 1627 тонн для войска в 5250 человек. В продовольствии примерно 50% по весу составляет хлеб. Итого на 1500 человек потребовалось бы 278,3 тонны хлеба и на 5250 человек — 1008,8 тонны хлеба, с учетом расхода зерна на приготовление сухарей.
Сколько крестьян нужно для морского похода?
Это немало. Набрать тысячу тонн хлеба не так-то просто. Крестьянское хозяйство не может отдавать весь урожай, поскольку крестьянину нужно зерно для прокормления себя и семьи, на прокорм лошади и на посев. То, что осталось сверх того, крестьянин может отдать в качестве дани или продать. Забрать весь хлеб нельзя, ибо после этого крестьянин ничего не посеет и не пожнет.
Крестьянин с сохой. Фотография сделана в 1926 или 1927 году. То есть данные по крестьянскому хозяйству XIX — начала ХХ века можно использовать для оценки экономики варяжской эпохи
Материалы русского крестьянского хозяйства нечерноземных губерний XIX — начала ХХ века, а также данные писцовых книг XVI-XVII веков для той же территории, показывают, сколько могло отпустить хлеба крестьянское хозяйство без ущерба для себя. Объем товарного хлеба составлял от 9 до 15 пудов для среднего крестьянского хозяйства. Поскольку методы земледелия и урожайность без применения удобрений стояли примерно на одном уровне веками, то такие же результаты получали славянские крестьяне и в варяжскую эпоху.
Дальше подсчет простой. 278,3 тонны — это 17,6 тысячи пудов, а 1008,8 тонны — 61,8 тысячи пудов.
В такую кадушку вмещался пуд зерна
И получается, что для снаряжения войска в 1500 человек хлебом требовалось от 1173 до 1955 крестьянских хозяйств, а для войска в 5250 человек — от 4120 до 6866 хозяйств. Поскольку в те времена в среднем на поселение было 10 дворов, то по первому варианту викингам требовалось зерно примерно с 200 поселков (от 117 до 195), а по второму варианту — до 700 поселков (от 412 до 686).
Отсюда выводы. Во-первых, кораблей было около ста и войско не превышало 1500 человек. Викинги собирали зерно с окрестностей Гнездово, а в IX веке общее количество земледельческих поселков в верховьях Западной Двины и Днепра не превышало 300. Для большего войска просто не хватало хлебных ресурсов. Во-вторых, походу явно предшествовала мощная хлебозаготовительная кампания, которая занимала много месяцев и шла, вероятно, всю осень и зиму 859 года. Хлеб нужно было собрать, свезти в Гнездово, переработать в хлебопродукты. Скандинавы хлеб, скорее всего, покупали на украшения, железные орудия и на серебро, по той простой причине, что в следующем году войско надо было кормить, а раз ограбленные крестьяне не смогли и не захотели бы дать хлеба еще раз. Я также думаю, что в походе собственно скандинавов вряд ли было больше 300-500 человек, а остальные были гребцами и рабочими для обслуживания этой рати, которым требовались дрова, приготовленная пища, вода, да и корабли могли требовать ремонта. Вспомогательный экипаж скандинавы, очевидно, набрали из местного же населения за плату или долю в добыче.
Простое вроде бы соображение, что в морском походе надо хорошо кушать, а как оно переворачивает всю историю. Только на один подход под стены Константинополя потребовалось напрячь крестьян обширного района. А ведь еще войско надо было кормить на постое. Нетрудно подсчитать, что отряд в 100 воинов за год съедал примерно 5,3 тысячи пудов зерна, и чтобы его прокормить, требовалось порядка 600 дворов или 60 деревень. Помимо этого, были еще и другие потребности в хлебе: промысел пушнины, добыча железной руды и выделка железа, строительство и оснащение кораблей, различные перевозки, заготовки и перевозки дров. Дрова тоже заготавливались масштабно. Жилище с печью, которую топили по-черному, в год сжигает порядка 19,7 кубометра дров или около 50 крупных сосен. Если считать, что в одной избе жили по четыре викинга, то на войско в 100 человек требовалось на год около 500 кубометров дров. Все это требовало рабочих рук, дрова ведь скандинавы не сами рубили и возили из леса. Рабочие руки тоже требовали зерна, а перевозки требовали еще и лошадей, которым тоже полагался зерновой фураж, особенно зимой.
В общем, мой вывод прост: скандинавам славянские крестьяне были нужны в самой крайней степени. Без них и без их зерна викинги ничего не могли сделать: ни жить, ни пушнины добыть, ни кого-нибудь пограбить. Потому, как только скандинавы нашли в верховьях Днепра достаточно многочисленных славян, их дела пошли в гору, и они сделали все, чтобы славяне размножились и расселись со своими пашнями везде, где была добрая землица. Потом скандинавы съехали, а славянские крестьяне остались, и на этой экономической основе возникла Древняя Русь.
Свежие комментарии