Ольмеки: цивилизация без начала и конца
Жизнь на земле развивается по спирали: зарождаются цивилизации, достигают своего расцвета, а потом исчезают — будто и не было их... Вот и среди культур Америки самыми развитыми принято считать майя и ацтеков, в то время как предшествовала им более древняя и более совершенная цивилизация ольмеков.
Только вот в существовании её долгое время сомневались: все сведения о ней были почерпнуты из рассказов индейцев. Их доверием пользовался испанский миссионер Бернардино де Саагун, которому они и поведали об ольмеках, их быте и верованиях. Проповедник настрочил на эту тему 12 томов, но европейцы не спешили принимать это за чистую монету — материальных-то доказательств не было! И только в начале девятнадцатого века французский археолог Дюпе, ориентируясь по трудам Саагуна, провёл раскопки и обнаружил несколько артефактов: человеческие фигурки не принадлежали ни культуре майя, ни культуре ацтеков. Эти статуэтки и стали первым доказательством существования ольмеков. Правда, вскоре о них забыли почти на столетие.
«Ольмеки» — это не самоназвание народа. Так нарекли их ацтеки уже после того, как древняя цивилизация исчезла. Перевести это слово можно как «резиновые / каучуковые люди» (от ацтекского «олми» — каучук). Вероятнее всего, ольмеки занимались сбором и переработкой каучука, из которого, по свидетельству того же Саагуна, делали себе обувь. Однако до сих пор ни одного носителя резиновых сандалий так и не удалось обнаружить: не осталось ни единого ольмекского скелета. Зато артефактов сегодня достаточно много.
Особенно примечательны огромные каменные головы. Первую из них обнаружили в 1862 году, но целиком откопали лишь спустя восемьдесят лет. Высота головы достигала почти двух метров, в диаметре же она была больше пяти. Эта находка положила начало «ольмекскому буму», когда множество учёных и просто любителей древностей устремились в мексиканские леса в поисках затерянной цивилизации. Тогда-то и стали находить головы, которые и по сей день называют «африканскими», по внешнему сходству, самая большая из них весит около двадцати тонн.
Самые ранние следы ольмеков, относящиеся примерно к третьему тысячелетию до нашей эры, обнаружены в районе Ла-Венты. Древние индейцы осваивали устья рек, понемногу выращивали маис и бобы и жили небольшими поселениями.
Столицей же ольмеков исследователи называют Сан-Лоренсо — жизнь там кипела за полторы тысячи лет до нашей эры. Древний город раскинулся на естественном плато, склоны которого искусственно выровняли под террасы, на которых расположились постройки. Археологи считают, что в городе проживали примерно пять тысяч человек.
Также были обнаружены поселения Трес-Сапотес и Син-Кабесас. Последнее в переводе означает «безголовые». Название этому поселению дали учёные, так как именно здесь было найдено большое количество обезглавленных статуй.
Кроме голов, ольмекская культура представлена пирамидами, мозаиками, резными стелами, нефритовыми и глиняными статуэтками, по которым можно судить о верованиях этого древнего народа. А главным у них был бог-ягуар: скульптуры, маски и прочие изображения этого животного встречаются повсеместно.
Также специалисты считают, что именно ольмеки явились родоначальниками ритуальной игры в мяч и практиковали человеческие жертвоприношения.
Несмотря на обилие обнаруженных артефактов, археологи ничего не могут сказать о том, откуда взялась эта цивилизация. Не найдены следы её зарождения и этапов развития, не много известно о социальной организации, непонятно даже, к какой этнической группе они относились. Сами же они якобы считали себя пришедшими из-за моря. Хотя другая легенда утверждала, что ольмеки — это результат связи божественного ягуара с человеческой женщиной.
В общем, одни загадки. Впрочем, тайной является и исчезновение этой древней цивилизации, такое же внезапное, как её возникновение. Рациональные учёные считают, что культура погибла из-за неурожаев и частых извержений вулканов. Романтики же уверены: ольмеки просто выполнили некую миссию на этой планете и отправились дальше...
Пётр II: гибель от оспы или идеальное преступление
«Заложите лошадей. Я поеду к сестре Наталии», — последнее, что сказал юный император Пётр II. За две недели до этого он слёг с тяжёлой болезнью после того, как принял участие в Водосвятии (6 января по старому стилю).
В тот день с утра ему нездоровилось, но приближённые настояли на том, чтобы император присутствовал на параде московских полков. Сам он, конечно, в прорубь не окунался, но запросто обнимался с теми, кто это делал. Одному смельчаку даже подарил собственный шарф. А уже вечером его сильно лихорадило, болела голова, на следующий день на теле появилась сыпь.
Промучившись почти две недели, Пётр II скончался, а официальной причиной его смерти врачи назвали оспу. Тем не менее уже тогда поползли слухи, что юного императора убили. Сомнения в естественной смерти царя не рассеялись и поныне. Нет, то, что он умер от оспы — несомненно. Только вот заразился ею император естественным путём или ему в этом кто-то помог?
Что известно о способах заражения этой болезнью? Передаётся она как угодно: заболеть можно как при непосредственном контакте с больным, так и опосредованно — через предмет, находившийся у заражённого. При этом человек очень восприимчив к вирусу. Где Пётр Алексеевич мог его подхватить, версий несколько. Но обо всём по порядку.
Будущий император Пётр II был родным внуком Петра I и последним представителем Романовых по мужской линии. А потому и Екатерина I была не против, когда Меншиков предложил ей назначить наследником Петра Алексеевича, которому в ту пору было одиннадцать.
Юному императору, опекаемому сподвижником деда, быстро наскучила учёба, и он предпочёл Меншикова Долгоруким, которые поощряли тягу Петра к развлечениям, алкогольным возлияниям и охоте — её он особенно любил и мог проводить в погоне за зайцами и лисами месяцы.
Естественно, что и так не очень крепкое здоровье императора оказалось сильно подорвано: он часто простывал, о чём свидетельствуют медики, и, заразившись оспой, не смог ей противостоять. Но где он её подхватил?
Самую первую версию заражения выдвинул государев лекарь Рихтер, напрямую обвинив Долгоруких. Он утверждал, что фавориты Петра часто его посещали несмотря на то, что их дети в это время болели оспой.
Как мы уже выяснили, заразиться оспой посредством переноса вируса с помощью предмета можно, но для этого Долгорукие должны были дать императору, например, ложку, которой пользовались больные, и следить, чтобы ею пользовался и он. Но избавляться от Петра, да ещё таким изощрённым способом, Долгоруким было крайне невыгодно, что и показало дальнейшее развитие событий: после смерти государя они оказались в опале, многие из них сгинули в ссылке.
Ещё одна версия, возникшая в то же время, — удалец, окунувшийся в прорубь на Водосвятии, и расцелованный Петром. Если этот неизвестный человек был болен, он вполне мог заразить и императора. Но было ли это событие случайным или его кто-то подстроил?
Однако косвенные доказательства говорят о том, что этот мужчина совершенно не причастен к заболеванию Петра Алексеевича. Тот же Рихтер утверждает, что симптомы оспы проявились у императора в этот же день. А как же инкубационный период? У оспы он составляет 7 – 12 дней. То есть получается, что заразился царь в последних числах декабря. И, скорее всего, случайно.
А вот болезнью государя уже могли и воспользоваться. Ищи, кому выгодно — гласит известный детективный метод.
Известно, что утром 6 января Пётр жаловался на недомогание, но фельдмаршал Миних и барон Остерман настояли, чтобы он отправился на Водосвятие. Вполне возможно, что они, зная о неважном здоровье императора, целенаправленно привезли его на праздник в надежде, что он совсем застудится. Особенно подозрительным в этой ситуации кажется именно Остерман, ведь он входил в Верховный тайный совет, который после смерти Петра Алексеевича выбирал нового самодержца. Как мы помним из истории, на престоле оказалась Анна Иоанновна — дочь соправителя Петра Великого Иоанна V.
Остерман же при ней занял должность вице-канцлера и первого кабинет-министра, в то время как при Петре был всего лишь его воспитателем, не имевшим влияния. К тому же новая императрица пожаловала Андрею Ивановичу графский титул. Так кому же была выгодна смерть коронованного мальчика?
-
«Скажи — зачем во мне живут стихи»
Есть ли на свете хоть один поэт, который может точно сказать, откуда к нему приходят стихи? На вопрос о том, что дарит вдохновение, ответить проще. Как правило, люди выделяют некую закономерность.
Одни пишут ночью, другие — на рассвете, третьи — когда слышат шум прибоя, четвертые — после прочтения интересной книги, просмотра фильма или если чувствуют себя особенно счастливыми/несчастными. Но ведь и другие просыпаются ни свет ни заря, смотрят, как поднимается над горизонтом солнце, наслаждаются прибоем, испытывают сильные эмоции, вот только слова в их головах не рифмуются между собой, не складываются в строки, не превращаются в четверостишия.
На страницах сборника «Откровение» наш современник Сергей Протянов задаётся многими вопросами о жизни, её смысле, времени, романтике, даже смерти и, конечно, не обойдены стороной поэзия и её истоки:
Скажи — зачем во мне живут стихи,
Неиссякаемым потоком изливаясь?
Слова порой не сложны и просты,
Порой исчерпывающе сложны
Серебряной строкою в стих вплетаясь…
Писатель пытается выразить словами то эфемерное чувство, которое посещает его, когда происходит рождение стиха. Он спрашивает себя, откуда оно берётся. Как эмоция преобразуется в мысль, а та в свою очередь обретает устную форму. Возможно, те самые слова, что «не сложны и просты», помогут кому-то осознать своё предназначение и приблизиться к пониманию того, чем является процесс стихосложения. Ну а пока одни ищут место, где скрывается муза, и стараются расслышать её таинственный шёпот, другие с удовольствием отправляются дальше по страницам книги, чтобы разделить с Сергеем Протяновым его переживания и, может быть, кое-где поспорить. Ведь хорошая поэзия провоцирует дискуссию. Вырывая из зоны комфорта, она заставляет думать.
И здесь уже возможно всё — как согласие, так и несогласие. В любом случае, стоит раз ступить на тропу размышлений, как остановиться уже не получится. Мысли, цепляясь друг за друга, словно звенья прочной цепи, соединённые хаотично и не всегда последовательно, не отпускают и уводят в совершенно неожиданном направлении. Возможно, к истокам самого мироздания или рассуждениям о человеке и Вечности:
Я кану в Вечность — никто не вспомнит обо мне,
Я кану в Вечность — останусь тенью на стекле…
Нечёткий лик — отображение души,
Безмолвный крик, крик в оглушающей тиши…
Произведения на страницах сборника «Откровение» меланхоличные и ностальгические. Лирика автора всегда имеет двойное дно и философский подтекст, но при этом не отрывается от реальности и сохраняет персонализацию. О чём бы ни говорил поэт со своим читателем, он неизменно касается тем, близких как ему самому, так и собеседнику. Даже окунувшись в омут бесконечности или устремившись взором к далёким звёздам в их метафорическом образе («…И вечен этот небосвод, / Клонящий звёзды к горизонту, / На зеркале бездонных вод / Дрожащих…»), он остаётся просто человеком, который радуется и грустит, вспоминает былое и сокрушается по утраченному («Когда-то мир был тёплым и цветным / И жизнь казалась бесконечной, / Но с ходом времени я стал седым, / Утратив юношескую беспечность…»).
Между тем нельзя сказать, что лирика Сергея Протянова чрезмерно мелодраматична, безнадёжна, полна скорби или тоски, что часто встречается, когда начинается беседа о высших материях, смысле жизни, окончании земного пути и воспоминаниях. Автор остаётся оптимистом, не готовым расставлять точки в главах своего бытия. Он не только обозревает прошлое, тоскуя по нему, но и смело смотрит в будущее. Что же оно готовит? Ответ — после многоточия:
В жизни рано ставить точку,
Многоточие подойдёт вполне,
Мир огромен, бесконечен —
На житейской мы плывём волне…
Сборник «Откровение» не просто так получил своё название. Оно отражает искренность, присущую автору, его стремление поговорить по душам с каждым, кому небезразличны те же проблемы, кто ставил перед собой сходные вопросы и тоже хотел бы понять, как устроена бесконечная Вселенная, частью которого являемся мы все, осознавая это или отрицая. Пусть это познание не всегда сопряжено с радостью, напротив, частенько несёт в себе боль и даже страх, оно неизмеримо важно для разумного существа, не избегающего своих эмоций и берущего на себя ответственность, что ложится на плечи поэта, умеющего сплетать узоры стиха из незаметных окружающих движений души, устремлённых в Вечность.
-
Первый шаг к трансформации невозможного в вероятное
Люди живут, сконцентрировавшись на своих крошечных проблемках. Их волнует, как заработать побольше денег, купить лучшую одежду, поесть чего-нибудь вкусного, произвести впечатление на соседа или соседку… Да зачем перечислять, это всем известные факты. И редко кто задумывается об устройстве Вселенной, возможностях человечества, внеземных разумных расах и их ментальности. Всё, что связано с наукой, астрофизикой, философией и другими вещами, не имеющими отношения к здесь и сейчас, для подавляющего большинства остаётся за кадром привычной реальности.
«Допустим, — рассуждают они, — буду я знать, что где-то есть ещё существа, наделённые разумом и выстроившие цивилизацию, это ведь не поможет мне купить ребёнку новый планшет».
К счастью, прогресс, без которого мы бы до сих пор охотились на мамонтов, продвигает не это большинство, а единицы, готовые искать, рисковать, освещать насущные проблемы, выводить из зоны комфорта и вести за собой. Среди избранных — инженеры, учёные, деятели искусства и, конечно, писатели. Ведь именно последние создают мечту, делая допущения. А уже потом физики, химики, биологи и другие специалисты размышляют, как фантазию превратить в реальность. Доказательств множество. Достаточно почитать научную фантастику, написанную пятьдесят лет назад, а потом оглядеться по сторонам. Окажется, что многое давно перешло Рубикон и превратилось в привычку.
Современный писатель Геннадий Иевлев на страницах книги «Глубина пятого измерения» стал генератором идей и настоящим творцом. Он создал принципиально новую вселенную, населив её разумными сущностями, дал им цель для движения вперёд, а потом скрестил интересы нашей цивилизации с теми, что возникли в тысячах световых лет от неё.
«Вот зачем вам понадобилась наша Вселенная!.. Вы вознамерились перебраться к нам. Но сможете вы жить во Вселенной более низкого порядка? Что будет с нашей Вселенной, если вы действительно надумаете переселиться в неё? Сожжёте её своей энергией? Поделитесь с нами своими прогрессивными технологиями или отгородитесь от нас барьером, как отгородились от таурсинов?»
Писатель поставил своих персонажей — бесстрашных колонизаторов, покинувших дом, чтобы начать освоение чужой планеты, — перед большой опасностью, огромной неожиданностью, трудным выбором и необходимостью поверить в то, что даже в теории видится невозможным. Он не просто допустил, что когда-то люди научатся разговаривать на расстоянии с помощью особых аппаратов, как его предшественники. Он отпустил фантазию в настоящий полёт и попытался вообразить, как устроена мультивселенная и какие проблемы в ней существуют:
«Наша Вселенная очень стара. Она расширилась за время своего существования до таких размеров, что её границы уже недосягаемы для всех систем наблюдения. Более того, многие галактики тоже рассыпались, и наблюдаются лишь отдельные их фрагменты. Жизнь в них уже трудна, а порой и невозможна».
Сюжет вышел ярким и динамичным, полным головокружительных поворотов и откровений, провоцирующих немного пофилософствовать. В тексте хватает вопросов. Одни выделены знаками препинания и задаются напрямую, другие скрыты в подтексте, но неизменно проявляются в сознании читателя. На последние отвечать придётся самостоятельно, опираясь на выводы героев и их опыт или вовсе отклонившись от темы и задав своим рассуждениям новый вектор.
Помимо размышлений о глобальном, придётся задуматься и о личном. В частности о человеке, его стремлениях, целях, желаниях. О том, как должно быть, хочется, чтобы было, и о том, что мы в действительности имеем. Традиционно жанр подразумевает беседу о героизме и рассмотрение морали под увеличительным стеклом гипотетических знаний. И здесь не обходится без обязательной атрибутики. Психологизм и неизбежный драматизм сближают персонажей с читателями, не позволяя игнорировать их эмоции и вынуждая испытывать нечто схожее, раз уж пришлось встать на чужое место. Результат — постепенная потеря личины равнодушия.
На выходе произведение Геннадия Иевлева превращается в приключение, осмысление, поиск нового, попытку понять и переоценить давно известное. «Глубина пятого измерения» — это нырок в неведомое, у которого поистине нет дна, или, правильнее сказать, пока мы неспособны его даже вообразить, чтобы описать на страницах книг или нарисовать перед мысленным взором. Но это неважно. Когда-то и сотовую связь мы не представляли, а об Интернете и вовсе не мечтали. Но кто-то допустил их существование, придумал сначала для красного словца, потом для лучшего сюжета, а впоследствии и для общего пользования. Так, может, и то, что есть в этой книге, имеет смысл, является возможным и даже вероятным? Мы не ответим на этот вопрос. Но кто-то… где-то… когда-то… Как знать?..
-
Загадочные рисунки Канозера
На днях петроглифы, обнаруженные чуть более двух десятков лет назад на островах Канозера, расположенного на Кольском полуострове, стали объектом культурного наследия России. Этому предшествовала длительная работа многих специалистов, которые обнаружили на сегодняшний день около полутора тысяч петроглифов и установили их возраст — от четырёх до шести тысяч лет. На данный момент эти изображения на камнях являются одним из пяти крупнейших в мире памятников неолита.
Канозеро — это хоть и север нашей страны, но совсем не конец географии. Это прекрасное место для рыбалки и туристический рай. Ежегодно там бывали сотни людей, многие из которых в память о посещении оставляли надписи на скалах. Более того, здесь пролегали и маршруты научных экспедиций, но оставленные древними людьми рисунки на камнях никто не замечал.
Археолог Густав Хальстреми прибыл в район Канозера ещё в 1910 году, его целью было изучение верований саамов. Он проходил мимо петроглифов, но не увидел их. Спустя полтора десятка лет на Кольский полуостров прибыла экспедиция геологов, искавшая здесь полезные ископаемые. Эти товарищи даже оставили о себе надпись, но и им древние изображения не открылись.
Петроглифы обнаружили случайно лишь в 1997 году. По реке Умбе, которая впадает в озеро, сплавлялась группа краеведов. Вдруг поднялся сильный ветер, и исследователи решили переждать его на одном из островов Канозера. Делать было нечего, и Юрий Иванов от скуки стал изучать оставленные туристами надписи: ему захотелось найти самую старую.
Он внимательно разглядывал камни, как вдруг увидел лодку с гребцами, а чуть поодаль оленя… Удивительно, но и краеведы не восприняли всерьёз эту находку, хотя фотографии всё же сделали. Лишь немногим позже выяснилось, что наскальные рисунки — это не чья-то шутка.
На сегодняшний день рисунки обнаружены на трёх островах и прибрежной скале. Наиболее кучно и в большом количестве они располагаются на острове Каменном. Тематика изображений разнообразна: люди, звери, среди которых лоси, рыбы, бобры, птицы, медведи, и различные предметы — лодки, топоры, колёса… Кроме того, древние люди изображали и целые сцены: охоту, семью и даже любовный треугольник.
Специалист по сохранению объектов культурного наследия музея-заповедника «Петроглифы Канозера» Вадим Лихачёв подробно описывает все обнаруженные рисунки: «На острове Еловом между ранее известными группами обнаружена новая — выразительные и крупные рисунки лодок с лосиноголовыми форштевнями и сцены морской охоты с них на белух. На данный момент можно различить шесть лодок, четырёх белух и одно неясное изображение с кругом».
А летом минувшего года удалось увидеть нехарактерное для местных петроглифов изображение: снизившийся уровень воды в озере позволил рассмотреть лодку, прорисованную лишь контуром. По мнению В.Лихачёва, этот рисунок, вероятно, более поздний.
Много петроглифов и на самой высокой точке острова Каменного. Учёные предполагают, что для древних людей эта вершина являлась неким сакральным местом, где они совершали жертвоприношения. Но пока точной информации по этому поводу нет.
Но кто же оставил эти удивительные изображения? Как считают специалисты, это морские охотники каменного века. На островах они не жили, так как до сих пор здесь не обнаружено ни захоронений, ни стоянок, а вот орудия труда и сколы камней есть. Так что, скорее всего, эти места действительно были для древних людей знаковыми, священными.
Сегодня здесь располагается музей наскального искусства, который так и называется — «Петроглифы Канозера». А самая большая группа изображений на острове Каменном накрыта защитным куполом. Изучение рисунков продолжается…
-
Какие названия могли бы носить знаменитые литературные произведения
Мы говорим «Война и мир» и подразумеваем Льва Толстого, заходит речь о «Евгении Онегине», как тут же вспоминаем Александра Сергеевича. Оно и немудрено, ведь авторы стараются придумывать своим произведениям такие названия, чтобы их помнили в веках. Однако порою это бывает намного сложнее, чем написать весь текст. И сегодня многие великие произведения, которыми мы зачитываемся, изначально имели совсем другие заглавия.
Самый знаменитый роман Габриэля Гарсия Маркеса стал высшей точкой латиноамериканской литературы и принёс своему автору Нобелевскую премию. Известное как «Сто лет одиночества» произведение задумывалось писателем как «роман-река», но ещё раньше наброски к нему Маркес публиковал в местных газетах под названиями «Дочь полковника», «Сын полковника», «Возвращение Меме» и «Дом семьи Буэндиа».
Когда же все мысли литератор собрал в единое целое, то решил назвать произведение «Дом». Невзрачно, прозаично, ни о чём. Спасло положение лишь то, что немногим ранее уже вышла книга «Большой дом», написанная его товарищем Альваро Самудио.
Маркес во избежание сравнений и аналогий отошёл от первоначального названия, и сегодня мы все с удовольствием читаем «Сто лет одиночества» — произведение, которому за одно заглавие стоит дать какую-нибудь премию.
-
CD-ROM (MP3). Сто лет одиночества -
"Гражданская оборона" "Егор И Оп*****шие. Сто лет одиночества (CD)" -
"Гражданская оборона" "Егор И Оп*****шие. Сто лет одиночества (CD) -
Гарсиа Маркес Г. "Эксклюзивная классика. Сто лет одиночества" -
-
Гарсиа Маркес Габриэль "Сто лет одиночества / CIEN AÑOS DE SOLEDAD" -
Относительно недавно снятый фильм и Леонардо Ди Каприо возродили интерес к эпохе джаза и её самой знаменитой книге «Великий Гэтсби» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда. Но «великим» Гэтсби стал в самый последний момент перед публикацией, и то автор всё равно продолжал сомневаться, верно ли он выбрал название.
А выбирать было из чего, ведь Фицджеральд придумал множество заглавий, но все они ему чем-то не нравились. «Гэтсби — Золотая шляпа», «Неистовый любовник», даже «Под красным, синим и белым», заглавие, намекающее на американский флаг... Тем не менее всё больше писатель склонялся к «Тримальхиону», отсылающему древнеримскому «Сатирикону» Петрония Арбитра.
«Я послал вам телеграмму с предположительным новым заглавием — решил было вернуться к „Чародею Гэтсби“, но передумал. Заглавие — единственный недостаток книги, полагаю, лучше всего было её назвать „Тримальхион“», — писал издателю Фицджеральд.
На окончательном же названии романа настояла супруга писателя, и издатель её поддержал.
Метания по поводу названий характерны не только для зарубежных писателей, но и для отечественных. Так, прежде чем написать и опубликовать «Войну и мир», Лев Николаевич Толстой печатал небольшие отрывки, называя их «Всё хорошо, что хорошо кончается», «Три поры» и «1805».
Собственно, «Три поры» — это и было рабочим названием романа, да и идею его автор менял несколько раз. Поначалу это был рассказ о декабристе, вернувшемся из ссылки. Но потом Лев Николаевич решил вспомнить и о самой причине высылки — восстании на Сенатской площади. Однако и этого ему показалось мало, ведь корень бунта надо искать в Отечественной войне 1812 года, а она неразрывно связана с годом 1805...
Таким образом писатель собирался провести своих героев через несколько важных для страны событий, и название «Три поры» было для этого вполне логичным.
Однако, начав работу над произведением, Толстой утонул в подробностях первой поры, и завершил роман лишь самым началом второй. И такому роману намного больше подходило название «Война и мир».
Фёдор Михайлович Достоевский тоже сначала не планировал писать роман «Преступление и наказание» с разбором духовных и психологических проблем мирового масштаба. Он просто хотел создать небольшую повесть о семействе Мармеладовых, озаглавив её «Пьяненькие».
Но жизненные обстоятельства сложились так, что писатель был вынужден срочно засесть за большое произведение, чтобы гонораром расплатиться с долгами. И потому в новом романе помимо Мармеладовых появился студент, задумавший убить старуху-процентщицу, а потом он и вовсе стал главным героем произведения, замысел которого поменялся в корне.
Кроме того, вместо знаменитой антиутопии «1984» Оруэлла мы вполне могли бы читать книгу под названием «Последний человек в Европе», а «451 градус по Фаренгейту», который и по сей день остаётся бестселлером, мог бы называться слишком просто — «Пожарный». Долго с названием для самого мистического произведения двадцатого века не мог определиться и Булгаков: он выбирал между «Копытом инженера» и «Гастролью», «Чёрным магом» и «Жонглёром с копытом»...
Свежие комментарии