Некоторые корпорации собираются вернуться, но не всех здесь ждут.

В 2022 году сотни компаний с иностранным участием приняли решение выйти из российского бизнеса. Решение, как утверждали они, было принято добровольно, в реальности же часто имели место «консультации» с политическими силами в странах, где расположены их штаб-квартиры. При этом сами они часто сталкивались с тем, что выйти из бизнеса оказалось не так-то просто — как по финансовым, так и по юридическим соображениям.

Хотя уход иностранцев несомненно нанес определенный ущерб российской экономике, снизив конкуренцию на рынке, одновременно он подстегнул развиваться российский бизнес. Большая часть ниш в течение следующих двух с лишним лет была успешно занята. Иностранные компании при этом понесли значительные потери, которые оцениваются от десятков до сотен миллиардов долларов. Многие компании ушли с рынка таким образом, чтобы иметь шанс вернуться на него в обозримом будущем. Другие сократили присутствие по максимуму, но полностью уйти не решаются до сих пор.

Из всех секторов промышленности уход иностранцев особенно затронул, пожалуй, автомобилестроение. Для российских потребителей это обернулось резким ростом цен, причем не только на ввозимые по схемам серого импорта машины из недружественных стран, но и на отечественные, а также китайские марки. Купить автомобиль в стране стало намного сложнее — цены стали приближаться к ценам на жилье. В то же время российский автопром постепенно начал осваивать эту нишу, хотя процесс этот был и остается нелегким.

Первым из автоконцернов в Россию засобирался Renault. Президент компании Лука де Мео допустил такой вариант, правда, отметив, что выкуп контрольного пакета акций АвтоВАЗа не является приоритетом. Компания имеет опцион по обратному выкупу акций в течение следующих нескольких лет. Впрочем, как сказал глава российского автопроизводителя Максим Соколов, она должна будет в таком случае возместить 112,5 млрд рублей инвестиций, вложенных за годы отсутствия.

В феврале стало известно, что под брендом KGM в страну возвращается южнокорейский автомобилестроитель SsangYong. Фирма начнет продавать свои машины в России уже весной, а осенью откроется производство под этим брендом в Калининградской области.

Кроме того, буквально в эти дни другая корейская корпорация, Kia, открыла вакансии в свой офис в Москве после многих месяцев молчания. Справедливости ради, последнее еще может ни о чем не говорить — речь идет о сохранении существующих дилерских контактов.

Отметим тем не менее, что японские и южнокорейские компании в большей степени настроены на сотрудничество с Россией по сравнению со, скажем, европейскими. Так, 14 февраля корейские СМИ сообщили о возможной активности в России со стороны Hyundai Motor.

В области банков и финансов всё пока без перемен. Из трех крупнейших банковских холдингов, чьи «дочки» присутствовали в стране, Россию покинул только Citigroup (Ситибанк). Райффайзенбанк и Юникредит-банк, хотя и сократили присутствие до минимума (не размещают срочные вклады например), всё еще окончательных сроков ухода не обнародовали. Учитывая изменения в конъюнктуре, этого, возможно, и не случится. Для обеих кредитных организаций Россия — важнейший рынок, который поддерживал их в трудные для европейской экономики последние годы. В особенности это касается «Юникредита», получавшего в РФ впечатляющую прибыль.

Как заявил первый заместитель президента-председателя правления ВТБ Дмитрий Пьянов, предвестником потенциального возвращения Visa и Mastercard в Россию может являться снятие американских санкций с Национальной системы платежных карт (НСПК), но пока никаких сигналов и признаков нет. Впрочем, учитывая, что НСПК успешно выполняет свои функции, возвращение компаний является малозначимым и согласие на это может быть сопряжено только с уступками в каких-то других областях.

Уход компаний по производству одежды был очень громким, но, пожалуй, наименее болезненным. В этой сфере российские бренды сработали оперативно. Тем не менее для многих уход фирм вроде Zara и Bershka оказался неприятным событием — например, для торговых центров. Это может быть связано с тем, что в отсутствие узнаваемых наименований торговля одеждой всё больше уходит в онлайн, оставляя владельцев ТРЦ без доходов. Ведя в частном порядке переговоры о потенциальном возвращении иностранных контрагентов, они рассчитывают вновь пригласить потребителя на офлайн-шопинг.

Как подчеркнула руководитель отдела макроэкономического анализа ФГ «Финам» Ольга Беленькая, складывается довольно странная ситуация: мало кто из широко известных западных брендов всерьез сообщил о планах вернуться в Россию, но российские официальные лица почти каждый день говорят о том, что возвращение должно быть связано с определенными условиями.

— Такой подход, возможно, связан с тем, что власти хотят защитить отечественные предприятия, вкладывавшие в вынужденное импортозамещение в течение последних трех лет, и опасаются, что в случае возвращения иностранных корпораций инвестиции российских предприятий (в том числе за счет господдержки) в ранее «освободившиеся» рыночные ниши могут быть обесценены. А в случае нового массового ухода иностранных брендов экономика вновь окажется с брошенными предприятиями, которые придется экстренно спасать, — пояснила собеседница.

Она добавила, что наиболее востребованным для экономики представляется возвращение тех западных компаний, для которых пока нет сопоставимой замены со стороны производителей из России и дружественных стран. Например, Visa и Mastercard (на российском рынке импортозамещение произошло, но для международных расчетов — нет), производители самолетов и авиазапчастей, нефтесервисного оборудования, электроники, медицинского оборудования.

— С точки зрения потребительского рынка, думаю, многие хотели бы возвращения Ikea, западных, японских и южнокорейских автомобильных брендов, одежды и обуви. Это могло бы расширить ассортимент предложения на российском рынке, повысить конкуренцию производителей и способствовать более справедливому ценообразованию. Труднее может быть вернуться крупнейшим пищевым брендам — McDonalds, Coca Cola, Starbucks, так как эти ниши уже заняты, — указала аналитик.

Беленькая считает, что пока преждевременно ждать массового возвращения иностранных брендов.

— Не в последнюю очередь потому, что геополитические риски остаются высокими и трудно прогнозировать санкционную политику США после завершения президентства Дональда Трампа. Если для возобновления внешней торговли с Россией эти риски вполне приемлемы для иностранного бизнеса, то для серьезных инвестиций на длительный срок они могут оказаться слишком высокими, — заключила она.

ß

В течение последнего года против экспортеров китайской стали возбудили в два раза больше антидемпинговых дел, чем за прошлые четыре года, сообщает S&P Global.

Ожидается, что рост торговых барьеров против китайской стали начнет оказывать значительное влияние на экспорт к концу 2025 года, а в 2026 году давление усилится. На фоне увеличения антидемпинговых расследований и пошлин против китайской стали экспорт уже сталкивается с трудностями. Например, с начала 2024 года до февраля 2025 года было возбуждено 29 крупных дел, связанных с торговлей сталью, что вдвое превышает число случаев за 2020−2023 годы. Об этом сообщает S&P Global, ссылаясь на собственные источники среди трейдеров и производителей стали из Китая.

В 2024 году Вьетнам, ЕС, Южная Корея, Колумбия и Малайзия ввели антидемпинговые пошлины, затрагивающие около 5 млн тонн импорта китайской стали в год. В то же время, Китай увеличил экспорт некоторых видов продукции — например, горячекатаного проката во Вьетнам на 37%, до 9,03 млн тонн. Однако новые пошлины Вьетнама затронут около 3 млн тонн экспорта этого продукта. Кроме того, в мире расследуются еще 19 дел, которые могут затронуть почти 9,44 млн тонн китайского стального экспорта в год.

Экспорт стали из Китая, по прогнозам, уменьшится в 2025 году, несмотря на рекордный рост в 2024 году, когда он достиг исторического максимума в 117 млн тонн (+25% к предыдущему году). Спад в 2026 году может оказаться более значительным из-за увеличения числа антидемпинговых дел. Основной причиной этого является слабый внутренний спрос на сталь, связанный с кризисом в секторе недвижимости, что вынуждает китайских производителей ориентироваться на экспорт, вызывая обострение торговых конфликтов.

При слабом внутреннем спросе прибыль сталелитейных предприятий в 2024 году упала на 50,3%, несмотря на рекордные объемы экспорта. Из-за перенасыщения рынка отрасль начала изучать меры по сокращению мощностей, но никаких реальных шагов, как ожидается, в ближайшее время не произойдет. Видимое потребление стали в Китае упало до шестилетнего минимума в 892,87 млн тонн, что на 4,8% ниже уровня предыдущего года и на 10,2% меньше по сравнению с пиковым 2021 годом.

Производство стали в 2024 году снизилось и, по прогнозам на первый квартал 2025 года, останется ниже прошлогоднего уровня (2,82 млн т в сутки). В то же время снижение внутреннего спроса, особенно в строительной отрасли, может привести к росту экспорта стали в начале 2025 года.