В первой части этого небольшого кадрового исследования (Белые против красных – профессионалы против дилетантов) читателям были обещаны сведения об уровне образования и военном опыте высших кадров Красной Армии в годы Гражданской войны. В представленной второй части, а затем и в третьей, речь пойдёт только о членах Реввоенсовета Республики.

Не ищите в очерке их развёрнутых и даже кратких биографий, всё собрано из открытых источников исключительно по теме. При этом о некоторых членах РВСР, в том числе о председателе Л. Троцком, его заместителе Э. Склянском и двух главнокомандующих – И. Вацетисе и С. Каменеве, на страницах «Военного обозрения» не раз и достаточно подробно рассказано ранее (Настоящий Каменев. Сергей Сергеевич, главковерх РККА, Главком Вацетис – первый красный верховный).

Также не стану повторяться о героях своих недавних публикаций из серии «Министры, наркомы и главкомы. В эпоху войн и революций» – Н. Подвойском и В. Антонове-Овсеенко. Отмечу лишь, что они оба, как и Троцкий, и Склянский, были прекрасно образованными людьми, хотя один так и не завершил курс военного училища, а другой – ярославского юридического лицея, ограничившись духовной семинарией.

В книге об РВСР, увидевшей свет ещё в 1991 году, но с тех пор так и не переизданной, рядовые члены этого революционного подобия ставки представлены по алфавиту. И автор решил не противоречить предшественникам.

Василий Михайлович Альтфатер

Итак, Василий Михайлович Альтфатер – выпускник Морского кадетского корпуса и Николаевской морской академии. У первого главкома Красного флота с боевым опытом был полный порядок, причём его дополнил и опыт дипломатический – он принимал участие в переговорах в Бресте.


В. Альтфатер был одним из немногих бессменных членов РВСР, хотя и только до 20 апреля 1919 года. Считается, что он умер от сердечного приступа в Москве, но в своих мемуарах немецкий генерал Макс Хоффман выдвинул до сих пор не опровергнутую версию убийства первого главкома Красного флота.

Семён Иванович Аралов

Не меньше, чем у контр-адмирала, было военного опыта и у Семёна Ивановича Аралова, штабс-капитана с четырьмя годами на фронте. Он окончил Московский коммерческий институт, в годы революции стал активным меньшевиком, заседал в Предпарламенте и был делегатом II съезда Советов.


По рекомендации Емельяна Ярославского во время октябрьских событий Аралов возглавил оперативный отдел штаба Московского военного округа. В составе Реввоенсовета Республики он был одним из тех, кого принято называть рабочей лошадкой.

С. Аралов оказался в числе немногих, кто избежал репрессий, возможно, потому, что не занимал высоких постов. Ему ещё довелось принять участие в Великой Отечественной войне – в составе 33-й армии полковник Аралов дошёл до Берлина.

Сергей Иванович Гусев

Сергей Иванович Гусев, настоящее имя и фамилия которого Яков Давидович Драбкин – один из тех самых непрофессионалов в составе РВСР. Он закончил Петербургский Технологический университет и одним из первых вступил в ряды социал-демократов. Профессиональный революционер, в 1905 году вместе с Троцким он был во главе Петербургского комитета – Гусев стал одним из его секретарей.


В октябре 1917 после многих лет революционной борьбы С. Гусев секретарствовал уже в Военно-революционном комитете, который и организовал революцию или, как сейчас принято её называть – большевистский переворот. Его членство в РВСР явно было призвано усилить организационную и агитационную работу совета.

Карл Христианович Данишевский

Латыш Карл Христианович Данишевский, который совсем юным принял участие в первой русской революции и тоже, как Аралов, учился в Московском коммерческом институте, но не сумел закончить курс, так как его отчислили за революционную деятельность.


Годы Первой мировой Данишевский провёл в ссылке, в феврале вернулся и сразу был избран в Моссовет от большевиков. Вёл революционную работу в Латвии, участвовал в формировании частей знаменитых латышских стрелков, что и стало главной причиной зачисления его в состав РВСР.

Пётр Алексеевич Кобозев

Пётр Алексеевич Кобозев, выходец из семьи крестьян, сумел без протекции поступить в Императорское техническое училище, нынешнюю Бауманку, откуда его отчислили за участие в демонстрациях и революционную агитацию. Однако он успешно окончил Рижский политехнический институт, стал инженером-технологом, хотя все считали его железнодорожником.


Работал и активно агитировал за революцию на знаменитом «Руссобалте», в дни революции 1905 года организовывал стачки и демонстрации на Кавказских нефтепромыслах, чем его военный опыт и ограничился. Во время Первой мировой войны П. Кобозева выслали в Оренбург, где он фактически создал мощную большевистскую организацию.

Уже в апреле 1917 года он – комиссар Оренбургской железной дороги, а Временное правительство назначило П. Кобозева инспектором железнодорожных учебных заведений. Не совсем понятно, почему он всего месяц пробыл в должности наркома путей сообщения в ленинском СНК, но в РВСР Кобозева ввели совершенно точно потому, что он знал всё о железных дорогах Российской империи, и не только.

Дмитрий Иванович Курский

В составе РВСР был также и выходец из семьи инженера-путейца – Дмитрий Иванович Курский, опытнейший адвокат, выпускник юридического факультета МГУ. Он примкнул к социал-демократам уже 30-летним присяжным поверенным и сразу принял активное участие в Декабрьском восстании 1905 года в Москве.


У адвоката Д. Курского был весьма солидный военный опыт – на Первую мировую его мобилизовали прапорщиком, но карьеру он сделал всё-таки на революционной стезе. Председатель солдатского совета, депутат на разных съездах, член Одесского ВРК – это в условиях острого дефицита проверенных кадров, согласитесь, весьма солидные основания сделать Курского членом РВСР.

В составе коллегиального РВСР он пробыл на удивление долго, в отличие от многих других членов, вплоть до И. Сталина, хотя его можно считать там чуть ли не белой вороной. Однако опыт юриста в революционных руководящих структурах был востребован, и даже очень. Тем более что Д. Курский был ещё и наркомом юстиции Республики Советов.

Константин Алексеевич Мехоношин

Константин Алексеевич Мехоношин, пермяк из бедной семьи, рабочий Александровского завода Соликамского уезда, не сумевший окончить Петербургский университет, но и без диплома ставший грамотным геологом. Когда его в 1915 году призвали в армию, он был сотрудником академической морской экспедиции.


Попал не на фронт, а в запасной батальон гвардейского Павловского полка, и в бурлящем Петрограде нелегально агитировал за революцию. Вошёл в полковой комитет, в Петросовет и в военный комитет большевистского ЦК. В октябре 1917 К. Мехоношин был так активен, что сразу стал заместителем наркома по военным делам и комиссаром при командующем Петроградским военным округом.

Назначение Мехоношина в РВСР было вполне обоснованным, как и отчисление в июле 1919 года вместе со Сталиным, Подвойским и ещё пятью членами, которые не смотрели в рот председателю РВСР и наркомвоенмору Троцкому. Но, в отличие от Сталина, Мехоношин в РВСР уже не вернулся.

Владимир Иванович Невский

Владимир Иванович Невский, менее известный под своим настоящим именем и фамилией – Феодосий Кривобоков, родом из Ростова на Дону, поначалу окончил лишь реальное училище. Его уделом должно было стать самообразование, поскольку закончить естественный факультет Московского университета ему не позволили из-за активной революционной деятельности.


Однако уже 34 лет от роду В. Невский всё же закончил университет – в Харькове, опять же, по линии естественных наук. Но с боевым опытом у него не очень сложилось, он даже не участвовал в восстаниях или уличных стычках с полицией и казаками. Однако Невский был чрезвычайно популярен среди солдат Петроградского гарнизона, а Подвойский даже назвал его их кумиром.

Алексей Иванович Окулов

Алексей Иванович Окулов был родом из Минусинского уезда, из семьи купца, разорившегося на золотых приисках. Учился в Красноярской гимназии, но окончил уже Киевскую, и получил, наверное, самое оригинальное среди членов РВСР образование. В 1904 году Станиславский выпустил не самого талантливого А. Окулова из школы драматического искусства при МХТ.


Политик-революционер из него получился более яркий, чем актёр. Всего через год в Вологде он уже руководил рабочей боевой дружиной, которую городская Дума сформировала вполне легально. Считается, что это А. Окулов отдал приказ на арест губернатора и несколько недель удерживал в своих руках город.

После подавления революции несостоявшемуся кумиру публики пришлось эмигрировать. В 1916 году спустя три года после возвращения из-за границы и почти незамедлительного ареста его призвали в армию. Он даже побывал на фронте, но в феврале 1917, оказавшись в отпуске в Красноярске, Окулов сколотил местный Совет депутатов.

Окулов был какое-то время фактическим премьером губернского правительства, возглавляя губисполком. Ленинский ВЦИК назначил Окулова уполномоченным по формированию Красной Армии в Сибири, после чего оставить его за рамками РВСР было просто нельзя. Впрочем, уже в июле 1919 года Окулова вместе с семью другими членами РВСР вывели из состава совета и обратно уже не вводили.

Об университетах, познаниях в военной науке остальных восьми членов РВСР во время Гражданской войны будет рассказано в третьей, завершающей части этого предельно краткого и далеко не полного очерка. Там же подведём итоги, насколько образованными, подготовленными и профессиональными в военном деле можно считать членов высшей инстанции не только РККА, но и всей Республики Советов.

– говорил британский политик и писатель лорд Артур Понсонби. И с этим сложно не согласиться, ведь информационное противостояние всегда начинается гораздо раньше официального объявления войны и первых пушечных выстрелов.

В годы Великой Отечественной войны пропаганда вышла на новый уровень, в интересах достижения победы над врагом она не просто искажала, приукрашивала или замалчивала факты, но и создавала свою реальность. Вражеской пропагандой руководил всесильный Йозеф Геббельс, имя которого стало нарицательным для обозначения беспринципного, лживого и в то же время глубоко знавшего своё дело пропагандиста.

Однако советской пропаганде в итоге удалось переиграть нацистскую. Как именно ей это удалось, мы и расскажем.

Универсальные принципы военной пропаганды

В 1928 году уже упоминавшийся Артур Понсонби опубликовал книгу «Ложь во время войны». В ней он, опираясь на опыт Первой мировой войны, описал основные принципы военной пропаганды. Однако эти принципы оказались настолько универсальны, что использовались с незначительными вариациями практически во всех последующих войнах. И Вторая мировая, конечно же, не стала исключением.


Итак, что же это за принципы?

Первое – убедить всех, что мы против войны и за мир во всём мире. Вся вина в развязывании войны возлагается целиком на противника.

Второе – всячески показывать, что противник – воплощение всех зол, а руководит вражеской страной обладающий всеми возможными пороками преступник.

Третье – все совершаемые в ходе войны преступления объявлять делом рук противника.

Четвёртое – максимально преуменьшать свои потери в ходе боевых действий и многократно преувеличивать потери противника.

Пятое – свои неудачи по мере возможности замалчивать, неудачи противника – раздувать до невероятных масштабов.

Шестое – повторять, что многие выдающиеся и уважаемые люди на нашей стороне, в том числе деятели культуры, ученые, писатели и т. д.

Далее – говорить о священности нашей миссии, о правом деле, за которое воюем.

И наконец, последнее – всякий, сомневающийся в нашей пропаганде – предатель.

Как видим, следуя чётко этим несложным принципам, советской пропаганде в ряде пунктов даже ничего выдумывать не пришлось. Так, например, ни у кого не возникало сомнений, что война начата Германией, что нацисты на оккупированных территориях совершают ужасные преступления, руководит вражеской страной преступник, что многие другие страны нас поддерживают, поскольку это и так соответствовало действительности.

Таким образом, несмотря на то, что пропаганда по определению никогда не бывает объективной, к открытой лжи всё же прибегали далеко не всегда. Более того, никакая пропаганда, претендующая на успех, не может быть лживой на все 100 %. Такой пропаганде очень скоро перестанут верить, и её легко разоблачить и опровергнуть.

Теперь рассмотрим советскую военную пропаганду более детально.

Совинформбюро

Советское информационное бюро, чаще называемое сокращённо – Совинформбюро – было основано уже 24 июня 1941 года. Именно на это ведомство легла основная тяжесть пропагандистской работы в годы войны. Оно ведало составлением сводок для радио, газет и журналов о положении на фронтах, работе тыла, о партизанском движении и оповещало население о многих других важных событиях. В составе ведомства были военный отдел, отдел переводов, отдел пропаганды и контрпропаганды, отдел международной жизни и другие.

У большинства Совинформбюро ассоциируется в первую очередь с Юрием Левитаном, который своим неподражаемым голосом на протяжении всей войны зачитывал фронтовые сводки. Но помимо Левитана, с Совинформбюро сотрудничала также практически вся культурная элита страны того времени, включая таких писателей, как Валентин Катаев, Борис Лавренёв, Леонид Леонов, Алексей Новиков-Прибой, Илья Эренбург, Евгений Петров, Борис Полевой, Сергей Сергеев-Ценский, Константин Симонов, Алексей Толстой, Александр Фадеев, Корней Чуковский, Константин Федин, Михаил Шолохов и многие другие.

Несмотря на то, что все сводки начинались со слов «Говорит Москва», студия вещания Совинформбюро в столице не находилась. В 1941–1943 годах она размещалась в Свердловске, а с марта 1943 года и до конца войны – в Куйбышеве.


Все военные сводки предварительно подавались самому Сталину, и тот всегда вносил в них изменения. Сотрудник ведомства Владимир Кружков позднее вспоминал:


Здесь мы видим один из упоминавшихся выше принципов военной пропаганды – преувеличивать потери противника и преуменьшать свои. В случаях же, когда замалчивать нелицеприятную информацию было уже невозможно, о ней сообщали несколько дней спустя. Это касалось в первую очередь сведений об оставлении Красной Армией городов.

Голос Левитана

Юрий Левитан приехал в Москву из Владимира 17-летним парнем в 1931 году. Сначала он попытался поступить в кинотехникум, но неудачно, преподаватели лишь посмеялись над его владимирским говором. Потом случайно увидел объявление о наборе дикторов на радио и решил попробовать свои силы. На работу его взяли, но лишь в качестве уборщика помещений. Лишь спустя несколько месяцев руководство доверило ему зачитывать сообщения в радиоэфире.

Левитан в это время усиленно работал над своим произношением. По 10 часов в день он тренировался правильно произносить и ставить ударения в словах, работал над чёткостью дикции, выработал свою манеру чтения текстов в эфире. И эти тренировки не прошли даром: уже в начале 1934 года одно из сообщений Левитана по радио услышал Сталин, и тут же обратил внимание на юного диктора. Тогда Левитану поручили первое серьёзное задание: зачитать на радио доклад о партийном съезде.

Как известно, весть о нападении Германии на СССР застала советское руководство врасплох. Молотов оповестил страну о начале войны лишь спустя 8 часов после вторжения вражеских войск. Сталин по неясным до конца причинам вообще впервые обратился к народу лишь 3 июля, то есть на 11-й день войны.

В тот же день, 3 июля, состоялась и первая личная встреча Левитана со Сталиным. После этого диктор на протяжении всей войны ежедневно, без отпусков и выходных, зачитывал сводки с фронтов. Всего он зачитал около 2 000 сводок и 120 экстренных сообщений.

Тембр голоса и манера речи Левитана оказывали на слушателей большое моральное воздействие. Маршал Константин Рокоссовский однажды приравнял голос Левитана целой дивизии по значимости для фронта. Уже после войны лётчик-космонавт и дважды Герой Советского Союза Георгий Береговой вспоминал:


Значение голоса Левитана быстро поняли и по ту сторону фронта. Известно, что Гитлер считал его личным врагом и даже назначил награду за его голову. Сумма вознаграждения в разных источниках разнится – от 100 до 300 тысяч рейхсмарок. В любом случае сумма более чем значительная: элитный автомобиль «Mercedes-Benz 770», на котором ездил сам Гитлер и который был не по карману обычным смертным, стоил тогда 30 тысяч рейхсмарок.

Есть даже версия, что нацистами готовилась спецоперация по похищению и переправке в Германию Левитана, чтобы заставить его работать на немцев. Чтобы предотвратить это, к диктору была приставлена охрана, а место его нахождения и даже внешность держались в строгой тайне.

Действительно, советские граждане долгие годы знали Левитана только по голосу и понятия не имели, как он выглядит.

Уже в послевоенные годы произошёл интересный случай. Левитана пригласили на встречу фронтовиков, собрался огромный зал, все ждали знаменитого диктора. Когда тот появился, у входа возникла давка.

Левитан вежливо попросил людей расступиться и представился, но ему никто не поверил. В низкорослом и худощавом молодом человеке никто не мог представить обладателя могучего голоса. Тогда диктору пришлось показывать своё удостоверение.

И лишь когда он начал говорить в микрофон, все узнали тот знаменитый голос, который на протяжении нескольких лет оповещал их о ситуации на фронте.

ß

Чувствительная информация: потери ВСУ вызывают депопуляцию страны