В книге приоткрываются многие страницы истории, связанные с участием уроженцев Ставропольского уезда в Первой мировой войне. До сих пор сведения об этом были довольно скупыми и отрывочными. Связано это с тем, что практически не сохранились ставропольские архивы того времени: часть из них сгорела, часть утонула. А между тем известно, что 17 тысяч ставропольчан были участниками Первой мировой войны. Более трехсот из них стали георгиевскими кавалерами.

Дмитрий Борисов изучал жизнь Ставрополя и уезда по газетам Самарской губернии, выходившим в четыре военных года (в основном «Волжский день» и «Волжское слово»), по сохранившимся документам и воспоминаниям. Тольяттинский краеведческий музей и музейный комплекс «Наследие» предоставили из своих фондов большое количество фотографий 1914-1918 годов, многие из которых ранее нигде не публиковались. Центральный государственный архив Самарской области и Управление архивной службы Тольятти передали для публикации десятки уникальных документов. На призыв автора присылать свои семейные истории и фотографии, связанные с Первой мировой и с жизнью Ставрополя в начале прошлого века, откликнулись многие жители нашей области и других регионов.

Перед читателями разворачивается многогранная картина жизни того времени. Здесь рассказывается об участии ставропольчан в боевых действиях. Среди уроженцев Ставропольского уезда есть полные георгиевские кавалеры. Один из них - крестьянин села Кобельмы Старобуянской волости (теперь это село Калиновка Красноярского района) подпрапорщик Андрей Федин, он служил в дивизии Корнилова. Другой - уроженец села Кременского Владимир Долматов, он также воевал в этой дивизии. Долматов прошел за четыре года войны путь от рядового до подполковника и был награжден за свои воинские подвиги не только четырьмя солдатскими Георгиевскими крестами, но и четырьмя боевыми офицерскими орденами - каждый с надписью «За храбрость» или с мечами и бантом. Кроме того, он был представлен к награждению офицерским Георгиевским крестом IV степени и Георгиевским оружием. К сожалению, его судьба прослеживается только до 1919 года. Как предполагает Дмитрий Борисов, скорее всего, Владимир Долматов вместе с остатками войска Колчака оказался в эмиграции. Еще один полный георгиевский кавалер - Павел Хазов, уроженец села Ягодного. Он служил подпрапорщиком в лейб-гвардии Преображенском полку. Отчаянной храбростью прославился и кавалер шести боевых орденов, летчик-ставропольчанин, поручик Петр Данилин, служивший в 6-м гренадерском Таврическом полку. Поручик-артиллерист Владимир Стафиевский был убит в ноябре 1914 года, но за три с половиной месяца войны был награжден тремя боевыми орденами. Некоторые ставропольчане были отмечены за боевые действия бельгийскими и английскими наградами.

Немало страниц в книге посвящено рассказу о беженцах, о жизни военнопленных в уезде, о работе комитетов по оказанию помощи семьям призванных на войну людей. О том, как в лазаретах и госпиталях ставропольчане выхаживали раненых. Состоятельные жители города нередко брали на содержание раненых офицеров и солдат в свои дома, и об этом тоже говорится в книге.

Затронут в издании и такой немаловажный вопрос - отношение населения уезда к революционным событиям 1917 года, февральским и октябрьским, отношение к войне после этих событий. В частности, к Брестскому миру. О последнем красноречиво говорят строки из постановления II съезда Cоветов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов Ставропольского уезда: «…отвергнуть предложенный немецкой буржуазией позорный мир и объявить священную войну против поработителей трудового народа, и призывает всех товарищей, преданных делу народного освобождения от рабства капитала, встать под красные знамена революционной русской армии».

Автору удалось найти сведения, которые могут внести изменения в историю края. До сих пор считалось, что председатель уездного исполкома фельдшер Василий Баныкин, чьим именем названа одна из улиц Тольятти и городская больница, был убит в 1918 году. На сегодняшний день было несколько версий его смерти. По одной версии, он погиб от рук местного белогвардейца. По другой - был застрелен сторожем. По третьей - вообще погиб случайно. Однако в газете «Волжский день», в одном из июньских номеров того года, Дмитрий Борисов обнаружил статью, на которую ранее краеведы почему-то не обращали внимания. В ней говорится о том, что, по официальному сообщению штаба чешской армии, после взятия Ставрополя фельдшер Баныкин был доставлен в Самару в числе арестованных вместе с одним из деятелей губернского продовольственного комитета. Что с ним произошло далее - требует дополнительных исследований.

Лао-цзы сказал: «Совершеномудрый забывает о том, как править людьми, и лишь приводит себя в соответствии с принципом (ли). Знатный забывает о своем положении и лишь думает о самореализации . Когда он достигает самореализации, то и вся Поднебесная приходит сама к себе. Радостный забывает о богатстве и знатности и лишь стремится к обретению гармонии.
Он считает себя великим, а Поднебесную малой и близок к Дао. Поэтому и говорю: “Достигая предела пустоты, я сохраняю абсолютный покой. Мириады вещей тотчас возникают вместе. Я же лишь взираю на их возвращение”.
Путь пестует мириады вещей, но от начала и до конца не имеет формы. Покойный и недвижимый, он в своём величии проникает в темень хаоса. Он столь глубочайше-велик и широчайше-огромен, что нет того, что было бы вне его. Он столь исчезающе-мал, что нет того, что бы могло [уместиться] внутри него. Неохватен как Вселенная, но порождает все имена бытия и небытия.
Истинный человек воплощает его в себе через пустотное небытие и умиротворенные изменения, через абсолютный покой и податливую слабость, через полную чистоту и предельную простоту и не смешивается с вещами. Он обретает Благодать, которая и есть Дао Неба и Земли и поэтому зовётся истинным человеком.
Истинный человек считает себя великим, а Поднебесную малой. Знатный правит собой и избегает править людьми. Он не позволяет вещам нарушать свою гармонию, не позволяет желаниям вселять хаос в свой покой. Имя его сокрыто, ибо как только [называешь] его “Дао”, оно тотчас скрывается, и лишь когда не [именуешь его] “Дао”, можно узреть его.
Действует через недеяние, свершает дела вне делания. Знает, не познавая. Вбирает Небесное Дао и охватывает Сердце Небес, вдыхает и выдыхает инь и ян, вбирает новое и исторгает старое. Он закрывается вместе с инь и открывается вместе с ян. Он сворачивается и разворачивается вместе с податливостью и жесткостью, он сжимается и растягивается вместе с инь и ян. Он имеет единое сердце с Небом и единое тело с Дао