...Через четыре с половиной часа акустик МО-103 установил контакт с подводной лодкой. Первая серия из пяти глубинных бомб не потопила немецкую субмарину, но на поверхность стали подниматься пузыри, демаскирующие лодку и позволяющие прицелиться точнее. Вторая серия отправила U-boot на дно. На поверхность всплыли шесть членов экипажа во главе с командиром корветтен-капитаном Вернером-Карлом Шмидтом: когда лодка пошла ко дну, они впустили в рубку воздух высокого давления, открыли верхний рубочный люк и всплыли вместе с образовавшимся пузырём.


Как выяснилось из допроса пленных, подлодкой, потопившей МО-105, была U-250. Субмарина вошла в строй 12 декабря 1943 года и по 1 июля входила в состав 5-й (учебной) флотилии Кригсмарине. Но самое главное, что советским следователям удалось узнать от немецкого подводника, так это то, что на вооружении U-boot'а стояли секретные самонаводящиеся торпеды. Стало ясно — лодку нужно поднимать!

Первое советское подразделение боевых пловцов — «рота особого назначения Балтийского флота» — установила положение затонувшей субмарины. U-250 лежала на глубине 36 метров, на ровном киле, с креном 14 градусов на правый борт. Над дизельным отсеком зияла большая пробоина, ставшая причиной гибели подлодки. Глубина вполне позволяла поднять «утопленницу».


Впрочем, это понимало не только советское командование, но и «оппоненты». Немцы попытались заминировать место гибели подлодки, но лишь потеряли при этом торпедный катер S-80, подорвавшийся на собственной мине. Люфтваффе бомбило район днём и ночью, артиллерия мешала работам на месте затопления U-250. Тем не менее, уникальная спецоперация была проведена! Под прикрытием дымовой завесы под лодку подвели два 200-тонных понтона. Делать это пришлось, отбивая атаки немецких торпедных катеров и под огнём финских береговых батарей. Когда водолазы закрепили под лодкой стальные тросы, в понтоны начали подавать воздух, и лодка вновь закачалась на волнах. Операции едва не помешал шторм: лодку на понтонах ветер отнес к финскому берегу, где она села на мель. Советские моряки ночью, незаметно, сняли всю конструкцию с мели и отбуксировали в безопасное место.


14 сентября U-250 была доставлена в Кронштадт. Добыча оказалась воистину царская! На борту подлодки обнаружили секретные документы, карты минных полей, шифровальную машинку «Энигма», но главное — неповреждённую торпеду ТV «Zaunkonig». Впрочем, и сама подлодка вызвала интерес у советских инженеров-кораблестроителей: лодки серии VIIC новыми к тому времени не были, но постоянно модернизировались. Главком ВМФ, адмирал флота Советского Союза Николай Кузнецов, даже распорядился прервать разработку нового проекта советской средней подводной лодки — 608, и начать разработку проекта 613 — с учётом немецкого опыта. Интерес вызвало даже обмундирование и довольствие немецких подводников, а также 20-мм автоматические зенитки, установленные на лодке.


U-250 ввели в состав ВМФ СССР под именем ТС-14 и назначили «опытовым судном», а «крапивник» тщательно изучили. Впрочем, изучили торпеду не только советские специалисты: Черчиль написал личное письмо Сталину с просьбой передать ТV «Zaunkonig» в Англию для изучения и выработки мер противодействия. Британский премьер даже выразил готовность отправить за торпедой самолёт в любое время и место, которое лучший друг советских физкультурников сочтет приемлемым. Понять потомка герцогов Мальборо можно: к осени 1944 года «крапивник» основательно проредил ряды английских конвойных кораблей.

Иосиф Виссарионович отказывать союзнику не стал, но «свой» экземпляр «лайми» не получили: Сталин ответил, что перевозить такой ценный груз через океан слишком опасно, поэтому лучше британским специалистам приехать в СССР. На основании их работы был создан буй-имитатор, прозванный английским моряками «фоксер» — «хитрец» (канадцы предпочитали называть его «кэт»). «Хитреца» тащили за кормой корабля, а он издавал при этом все те шумы, которые издавали корабельные винты и машина, только громче. Свои недостатки у «фоксера» были — его нельзя было использовать на скорости более 15 узлов, а издаваемый им шум глушил не только шум корабельных винтов, но и корабельную гидроакустику. Но, учитывая, что до того единственным способом борьбы с «крапивником» было сбросить ход до нуля — прогресс налицо!


Что же из себя представляла торпеда ТV «Zaunkonig»? Это была модернизация электрической торпеды G7e, снабжённая акустической головкой самонаведения. Головка состояла из двух разнесённых гидрофонов, захватывающих цель в секторе 30 градусов. Всего в составе головки было 26 реле, 11 ламп, 1760 контактов и 330 метров проводки. Дальность самонаведения зависела от уровня шума, издаваемого целью, но обычно составляла 300–450 метров. Существенным недостатком была возможность наведения «крапивника» на винты самой подлодки, а также невысокая надёжность слишком сложной для элементарной базы 40-х годов ХХ века торпеды. За время войны немцами было применено 640 подобных торпед, но в цель попали только 58...