Ракеты изрешетили крейсер ВМС США
Коммандер Бартон был прав насчет возможностей своего корабля. Он мог пачками сбивать выпущенные ракеты и подрывать на глубине советские подлодки. Но при огневом контакте с американским самолетом продолжительность жизни крейсера класса LEAHY не превышала одной минуты.
В 04:00 в небе сверкнули два взрыва, отозвавшиеся цепью всполохов вдоль мачты и надстройки: закоротили перебитые кабели, уложенные в открытых местах. Еще через мгновение сработала предохранительная защита, и “Уорден” погрузился во тьму. Внутри иссеченного осколками мостика и боевого информационного центра остались лежать раненые и один убитый.
Кто стрелял? В кого попал?
Утром, собирая обломки, моряки с удивлением обнаружили фрагменты противорадарной ракеты американского производства. Вперемешку с алюминиевыми обломками собственной надстройки, раздавленной силой взрыва.
Результаты расследования: обе ракеты были выпущены штурмовиком, ошибочно принявшим излучение РЛС “Уордена” за северовьетнамский радар. Точное имя виновника инцидента установить не смогли.
На рассвете экипажу крейсера удалось восстановить электроснабжение и управление кораблем. Оружие по прежнему бездействовало: “Уорден” лишился большей части радаров. Осколки “Шрайка” пробили верхнюю палубу и проникли в погреб противолодочных ракет АСРОК. До сих пор неизвестно, находились ли в нем специальные боеприпасы W44 мощностью 10 килотонн. Коммандер Бартон считал, что боевой функционал корабля снизился на 60%.
Поврежденный крейсер ушел на эрзац-ремонт в Сабик-бей (морскую базу на Филиппинах), где ремонтные бригады залатали пробоины, восстановили обрывы кабельных линий и привели в порядок оборудование боевых постов. Антенной обзорного радара SPS-48 с крейсером “поделился” эсминец “Парсонс”.
Спустя 10 суток “Уорден” вернулся на позицию в Тонкинский залив.
Новое техническое задание
Первые опыты с перестройкой артиллерийских крейсеров в ракетные корабли продемонстрировали исключительную компактность нового вооружения. При всей архаичности электроники и ракетного оружия 1950-60 гг. ракетные комплексы имели меньшую массу, занимали меньший объем и требовали меньше усилий для их обслуживания. По сравнению с артиллерийским вооружением, под которое изначально проектировались эти корабли.
Новое вооружение сняло требования к обеспечению высокой скорости. Резко сократились параметры и размеры силовых установок.
В эпоху самонаводящихся ракет, способных с первого залпа поразить цель на дистанции в десятки километров, скорость корабля уже не имела критического значения, как было во времена артиллерийских дуэлей. Игры со скоростью стоили дорого: например, при снижении требуемого значения максимальной скорости с 38 до 30 узлов потребная мощность ГЭУ сокращалась вдвое!
Одновременно исчезла необходимость в какой-либо конструктивной защите. Основной причиной, на мой взгляд, был резкий рост возможностей реактивной авиации: один-единственный “Фантом” мог сбросить столько же бомб крупного калибра, как целая группа пикировщиков времен ВМВ. Накрыв ими весь крейсер, от бака до кормы.
Что, казалось, лишало смысла попытки ликвидировать последствия попаданий. В случае прорыва к цели самолет в два счета сожжет и потопит корабль. Особенно с учетом высокой уязвимости антенных устройств.
Впрочем, самолеты прорвались бы в любом случае, учитывая общую примитивность ЗРК того времени. Так, в ходе показательных стрельб в 1962 году, в присутствии Кеннеди, крейсер “Лонг Бич” трижды не смог попасть в самолет-мишень. Какой тогда вообще смысл строить крейсер, если он гарантированно погибнет в первые минуты боя? Данный вопрос остался за рамками обсуждения.
Возвращаясь к тенденции до предела облегчать новые корабли: помимо реактивных бомбардировщиков, имел место страх перед “испепеляющим” ядерным огнем. Несмотря на результаты взрывов на Бикини, показавших низкую эффективность ЯО против кораблей, общая оценка боевых действий сводилась к третьей мировой войне. В которой выжившие позавидуют мертвым.
В конечном результате: ракетно-ядерная эпоха понизила требования к конструкции. Скорость, защищенность, громоздкое оружие и экипажи в тысячи человек — все осталось в прошлом.
Первая серия ракетных крейсеров, спроектированных в условиях нового времени, отличалась неожиданно малыми размерами, легковесной надстройкой из алюминиевых сплавов и ставкой на ракетное оружие.
При создании РКР проекта 58 (“Грозный”) советские корабелы взяли за основу корпус... эсминца пр. 56 (“Спокойный”) полным водоизмещением 5570 тонн. В наши дни корабли таких размеров относят к классу фрегатов.
В отличие от отечественного проекта РКР, сочетавшего ЗРК “Волна” с мощным наступательным вооружением (две 4-контейнерные ПУ для противокорабельных ракет П-35), американцы построили чисто эскортный “Леги” для прикрытия авианосных соединений.
Главным оружием был выбран ЗРК средней дальности “Терьер”. Крейсер получил две пусковые установки с четырьмя РЛС для подсветки целей, что (в теории) давало возможность отражать атаки авиации с двух направлений одновременно.
Для борьбы с подлодками было предусмотрено другое инновационное средство — ракетоторпеды АСРОК.
В соответствии с наметившейся тенденцией первые ракетные крейсеры лишились артиллерии. Единственным напоминанием о “дыме морских сражений” осталась пара спаренных зениток калибра 76 мм, боевая ценность которых вызывала сомнения: недостаточная скорострельность в качестве средства ПВО, ничтожное могущество против надводных и береговых целей. Впоследствии, американцы полностью отказались от артиллерии, заменив бесполезные трехдюймовки контейнерами с ПКР “Гарпун”.
Американские крейсеры оказались несколько крупнее советских первенцев ракетной эпохи: полное водоизмещение “Леги” из-за повышенных требований к автономности (8000 миль на оперативном ходу 20 узлов). В остальном это была такая же “жестянка” с полным водоизмещением 7800 тонн, экипажем 450 человек и котлотурбинной установкой на мазуте мощностью 85 тыс. л.с.
Для моряков, начинавших службу на борту ТКР военных лет, мореходность ракетного крейсера казалась просто великолепной: “жестянка” с легкостью всходила на волну. В отличие от тяжелых артиллерийских кораблей, которые были вынуждены прорезать форштевнями валы, образуя лавины водяных брызг. Что приводило к затруднениям в работе оружия в носовой части корабля.
Всего по проекту “Леги” в период 1959-64 гг. было построено 9 серийных крейсеров и один экспериментальный, отличавшийся атомной силовой установкой.
Атомная модификация Леги — крейсер "Бейнбридж"
Сами адмиралы стеснялись называть эти “жестянки” крейсерами, потому до 1975 года их классифицировали как “лидеры эсминцев с ракетным оружием” (DLG).
Разработчиков технического задания на крейсер класса “Леги” можно заочно поздравить с постройкой бесполезных кораблей, которые не могли продержаться под ответным огнем ни минуты. Неспособных выполнять никакую “грязную работу”, связанную с огневой поддержкой, борьбой с морскими и береговыми целями.
В то же время совершенно бесполезных в своей основной ипостаси: “зонтиков” для корабельных соединений.
Сейчас, оглядываясь в прошлое на 60 лет, можно заметить: советская серия РКР пр. 58 хотя бы имела реалистичную концепцию применения. Никто не заставлял крейсеры часами отбивать атаки авиации, еще успевая прикрывать другие корабли. Задачей наших РКР было расстрелять свой боекомплект противокорабельных ракет и повторить судьбу “Варяга”. Установленный на борту ЗРК был вспомогательным средством, дающим (в случае удачи) лишние минуты для запуска ПКР и нанесения дополнительного ущерба противнику (“проредить” атакующую авиагруппу).
В остальном советский размах “инноваций” не уступал американскому — крейсер “Грозный” представлял “одноразовый” корабль, на котором не планировалось продолжать бой после встречи с первым же осколком. Надстройки целиком из алюминиево-магниевых сплавов, отделка помещений с применением синтетических материалов, открыто стоящие пусковые установки и торпедные аппараты на верхней палубе.
И дело не в том, что на корабле, выросшем из эсминца, с водоизмещением 5500 тонн, при таком количестве вооружения, не могло остаться резервов нагрузки для повышения защищенности и живучести. Вопрос — зачем было вообще брать за основу корпус эсминца.
Атака с применением ПРР на крейсер “Уорден”, в очередной раз показала, что концепция современного “высокотехнологичного” корабля, созданного в качестве морской платформы ПВО — глубоко ошибочна. Корабль для борьбы с авиацией, который будет уничтожен авиацией за считанные минуты. Подобный сценарий делает бессмысленным само строительство крупных надводных кораблей.
Янки сильно повезло, что ни у одного из их противников не нашлось достойных средств и/или политической воли для организации атаки на авианосную группу. В противном случае эскортные крейсеры "Леги" показали бы еще более "впечатляющие" результаты.
Примечательный случай с “Уорденом”, о котором в одной из недавних тем вспомнил коллега Сергей (Serg65), лежит в одной плоскости с “Шеффилдом”, сгоревшем от неразорвавшейся ПКР, и другими менее известными инцидентами, в которых не самые малые по размерам и достаточно мощные для своего времени, дорогостоящие корабли немедленно выходили из строя при нападении с воздуха. Подчас даже не успев заметить противника.
В описанном случае, 16 апреля 1972 года, две ракеты AGM-45 “Шрайк”, оснащенные боевой частью массой 66 кг. Взрыв прогремел на высоте 30 метров над кораблем (по др. данным, 30 футов) и привел к тяжелым последствиям.
Смерть — это только начало
На самом деле катастрофический сценарий крейсера “Уорден” имеет весьма далекое отношение к современному флоту. Тяжесть положения, в котором оказался “Уорден”, была обусловлена следующими обстоятельствами:
1. Отсутствием какого-либо другого вооружения на борту, кроме архаичных ЗРК с методом наведения “по лучу”. Пусковая установка АСРОК также, к несчастью для янки, оказалась повреждена (т.к. имела защиту только от водяных брызг).
Потому неудивительно, что после потери части радаров и АСРОКА, функционал крейсера снизился на 60%. Фактически бесполезное корыто.
Современные эсминцы располагают на порядок более широким спектром вооружений, которому, в принципе, не требуются никакие радары. Все крылатые ракеты (ПКР, “Калибры”, “Томагавки”) имеют загоризонтную дальность полета и используют внешние средства целеуказания. Зачастую, полетные задания загружены в “мозги” КР задолго до прибытия корабля в район пуска.
С развитием технологий, появилась даже возможность стрельбы зенитными ракетами с АРЛГСН по данным от других кораблей и самолетов ДРЛО.
Поэтому эсминец с поврежденным радаром — это только начало боя. Он будет представлять угрозу, пока его не сожгут целиком. А это уже задачка совсем иного масштаба...
2. Общей громоздкостью старых радаров и их неудачному расположению на крейсере 1960-х гг., которые развевались на ветру, словно паруса каравелл.
Современные корабли используют гораздо более компактные РЛС, состоящие из нескольких антенных решеток. Которые невозможно “выбить” одним взрывом. А современные микросхемы предельно устойчивы к сильным вибрациям, по сравнению с сотнями радиоламп ЗРК “Терьер”.
Наконец, антенны систем связи на наиболее современных кораблях сделаны выдвижными, что также делает невозможным их одновременный выход из строя. Уже не говоря о технологиях 21 века и спутниковых телефонах карманного размера.
3. Откровенно сомнительными решениями конструкторов “Леги”, которые довели идею “одноразового корабля” до абсурда. От проложенных в открытую на крыше надстройки кабельных трасс, до классического сплава АМГ. Удивляет тот факт, что 2/3 попавших внутрь “Уордена” осколков принадлежали самому кораблю.
Более современные проекты уже лишены того легкомыслия, свойственного конструкторам середины прошлого века. Сталь, только сталь. Все увеличивающееся число внутренних броневых переборок. Делаются определенные попытки защитить боекомплект — один из самых дорогостоящих и опасных элементов на борту корабля. Крышки УВП имеют противоосколочное бронирование — внутрь не должны проникнуть осколки, как случилось на “Уордене”.
Насколько действенны такие меры? Оказавшись в ситуации “Уордена”, современный “Берк” сумел бы сохранить львиную долю боеспособности. Во всех остальных ситуациях, по меткому выражению одного из читателей, моряки по-прежнему идут в бой под защитой слоя краски.
Несмотря на шутливое название, "жестянки", как и любые другие корабли, были чудовищно велики, по сравнению со всеми привычными для нас вещами
Вернувшись на десятилетия в прошлое, мы увидели, что разработчики ТЗ на ракетные корабли 60-х гг. ошибались буквально во всем. Даже в оценках живучести кораблей, которые, только в силу своих размеров, могут выдержать ТАКОЕ, что подчас кажется боевой фантастикой.
30 августа 1974 года в районе Севастополя трагически погиб БПК “Отважный”. В горящем кормовом погребе находилось 15 зенитных ракет. Первая ступень каждой ЗУР имела твердотопливный реактивный двигатель ПРД-36, снаряженный 14 цилиндрическими пороховыми шашками общим весом 280 кг. Двигатель второй ступени был снаряжен пороховой шашкой весом 125 кг. Боевая часть ракеты — осколочно-фугасная весом 60 кг, из них 32 кг — сплав тротила с гексогеном. Итого: на борту 4500-тонного кораблика, имевшего палубный настил толщиной 4 мм и построенного в лучших традициях “одноразового оружия”, сдетонировало шесть тонн пороха и почти полтонны высокобризантного ВВ.
Согласно представлениям большинства, внутренние взрывы такой мощи должны были не оставить от корабля следа. Но “Отважный” продержался на плаву еще пять часов.
=0=0=
"Панцершиффе". Сумрак немецкого гения
Версия первая. Дойчланд юбер аллес!
“Панцершифф” мог пройти вдвое большее расстояние, чем любой тяжелый крейсер его времени.
На ходу, из-за нестерпимого гула дизелей офицеры в кают-компании общались при помощи записок. Вот такие веселые, но малосущественные особенности из жизни немецкого “карманного линкора”.
Существенной особенностью “карманника” было его оружие. Корабль, схожий по размерам с “вашингтонским крейсером”, нес батарею из шести 283-мм орудий, размещенных в двух башнях ГК массой по 600 тонн каждая! Это не считая восьми шестидюймовок и батареи зенитных “Флаков” калибра 88 или 105 мм.
По своему могуществу пушки 28 cm SK C/28 занимали промежуточное положение между ГК крейсеров и линкоров. Трехсоткилограммовые снаряды прошивали защиту вашингтонцев, словно фольгу. Исход боя был предрешен заранее. Легким крейсерам могло быть достаточно единственного попадания.
Вторая особенность “Дойчланда” — дальность стрельбы. Нет, с большой буквы: Дальность!
28 cm SK C/28 — одна из самых дальнобойных морских артиллерийских систем (свыше 36 км при угле возвышения стволов 40°).
В этих пушках было прекрасно все. Великолепные баллистические характеристики удачно сочетались с высокой живучестью ствола (340 выстрелов — 3 полных боекомплекта).
«Линкорный» статус кораблей подчеркивался не только калибром орудий, но и системой управления огнем, необычайно развитой для всего двух башен. Она включала три равноценных поста, по одному в боевых рубках и еще один — на топе носовой мачты-надстройки. Дальномерное оборудование включало 6-метровый стереоскопический дальномер в переднем посту и 10-метровые — в двух других… Сравнение их по числу и оборудованию с довольно примитивными средствами английских тяжелых крейсеров демонстрирует полное превосходство немецкого подхода к артиллерийской мощи.
Легендарное немецкое качество буквально во всем. Крепление элементов корпуса дублировалось сваркой и одновременно клёпкой. “Панцершиффе” строили не для “балтийской лужи”: им предстояло бороздить океаны, в такт гребням морским под шатром непогод, вдоль выпуклых линий широт и долгот.
Относительно невысокая скорость (27-28 узлов) отчасти компенсировалась феноменальной автономностью и высочайшей динамикой. Набор скорости и возможность снятия с якоря за считанные минуты — тогда, когда “нормальным” крейсерам требовалось полчаса—час, чтобы развести пары.
“Быстроходные” моторы для боевых кораблей изготовила фирма MAN: восемь 9-цилиндровых дизелей максимальной мощностью по 7000 л.с.. В одном из рейдов “панцершифф” прошел почти без остановок 46 419 миль за 161 день. Уникальный корабль. Полного запаса топлива на борту хватало на 20 000 миль пути.
Англосаксы связали Германию массой ограничений: водоизмещение кораблей не более 10 тыс. тонн, калибр не более 11 дюймов. Немецкий инженерный гений с блеском преодолел “версальский барьер”, сумев добыть максимальную выгоду в, казалось бы, невозможных условиях.
Построить сверхвооруженный корабль, почти линкор, в габаритах тяжелого крейсера.
Встретив английскую эскадру у Ла-Платы, “Адмирал Граф Шпее” выдержал в одиночку бой против трёх английских крейсеров. Говорят, он был сильнее каждого из противников по отдельности? Так именно в этом заслуга его создателей!
Версия вторая, скорее, скептическая
Узнав о приближении “Ринауна”, немцы немедленно затопили “панцершифф” на рейде Монтевидео.
Появление “Ринауна” описывается как светопреставление. Как доказательство абсолютной безнадежности ситуации, в которой оказался “Шпее”.
Да ладно, откуда взялась паника?
Чего испугались бравые фашисты?
Ветерана 1916 года с шестью орудиями ГК? Ничего себе. Если смотреть объективно, “Ринаун”, поджидающий “Шпее” на выходе из Ла-Платы, еще не самый грозный из возможных противников.
HMS Renown
Если бы немцам предложили вместо “Ринауна” “Худ” или французский “Дюнкирк”, что бы они делали тогда? Бились за место в шлюпках?
Речь не о перипетиях истории, а о более простых вещах. Едва столкнувшись с тенью “бэттлшипа”, высокозащищенного корабля со стандартным водоизмещением 25+ тыс. тонн, вооруженного 15’’ артиллерией, фашистское “чудо-юдо” завалилось на бок и померло само, даже не решившись вступить в бой.
Естественно, никакого “Ринауна” близко не было — немцам хватило страшилок от англичан и силуэта ТКР “Камберленд”, ошибочно принятого за линейный крейсер
Вся концепция немецкого “карманного линкора”, который из-за уникального набора характеристик мог диктовать правила морских сражений, — пустая болтовня. Применение слова “линкор” по отношению к “Дойчланду”, так же нелепо, как соваться с бумажным корабликом в элитный яхтклуб.
При встрече с классическими “кораблями линии” поведение немецких “карманников” не отличалось от поведения обычных тяжелых крейсеров. Спасались бегством, поминая всех святых. Нападение на соединение или конвой, имевшие в своем составе линкор, как и вообще всякая попытка оказать сопротивление, была для “Дойчланда” самоубийством. При троекратной разнице в массе снаряда (300 против 871 кг) и несопоставимой защищенности надеяться было не на что.
15 дюймов — страшный аргумент. Неслучайно от “устаревшего” британского “Ринауна” убегали даже “Шарнхорст” с “Гнейзенау”. Еще одни “чудеса” немецкой инженерной мысли: недолинкоры, до конца своих дней страдавшие от недостаточной огневой мощи.
Что касается “карманников”, то с ними все достаточно ясно. Обмануть законы природы, соорудив при ограниченном водоизмещении что-либо напоминающее ЛК, не получилось. Но это еще не повод огорчаться. Настоящий повод — в другом:
Все дальше, пока он в квадрат не войдет,
Где с главным калибром судьба его ждет.
Где с главным калибром судьба его ждет.
В отличие от крейсеров с традиционной котлотурбинной ГЭУ, способных уходить от опасности на скорости 32—36 узлов, немецкие “Дойчланды” не могли уползти от превосходящего по силам противника. Спасение от британских ЛКР было в принципе невозможным: “Рипалс” и “Худ” куда быстроходнее. При встрече с другими линейными кораблями недостаточно высокая скорость всегда играла против “панцершиффе”.
Можно ли гарантировать успешный побег от “Куин Элизабет”, имея разницу в скорости 2-3 узла? При той несопоставимой разнице в огневой мощи, когда всего одно попадание могло обездвижить (если не прикончить) “карманник”? Вспомните, какие разрушения вызвало попадание 15-дюймового снаряда в ЛК “Джулио Чезаре”!
Кстати, если вспомнили про итальянцев, то их модернизированные линкоры, сохранившиеся со времен ПМВ, разрезали волну на 28 узлах.
Предвоенные французские ЛК “Дюнкирк” и “Страсбург” делали почти 30 узлов.
И вдруг “Дойчланд”, гениальное немецкое изобретение. Которое, при невысокой защищенности, соответствующей всем ТКР довоенного периода, уступало в скорости (с огромным отрывом!) всем крейсерам и даже некоторым линкорам. Концепция адмирала Ценкера “сильнее тех, кто быстрее, быстрее тех, кто сильнее” на практике не работала. Немецкий суперкрейсер, при всей его уникальности и ряде неоспоримых достоинств, был бесполезной боевой единицей.
Как собирались воевать в таких условиях?
Если пересмотреть область применения и представить “панцершиффе” в роли “больших канонерок” на Балтике, то на ограниченном ТВД теряется одно из главных преимуществ — умопомрачительная дальность плавания.
Принять “Дойчланд” в качестве экспериментального корабля “пробой пера” для немецких конструкторов, пострадавших от решений Версаля, мешает обстоятельство их серийной постройки. Три корпуса — один за другим. Немцы в них вкладывались всерьез, в условиях явного недостатка ресурсов для военного кораблестроения. На протяжении всей первой половины 1930-х гг. (до закладки “Хипперов” и “Шарнхорста”) эти нелепые корабли считались мейнстримом и основной ударной силой Кригсмарин.
Сражение у Ла-Платы продемонстрировало всю сущность “карманных линкоров”.
Героический бой немецкого рейдера с тремя крейсерами (из которых два — легкие) тускнеет при упоминании простого факта — масса бортового залпа “Графа Шпее” (2162 кг) превосходила совокупную массу залпа его противников.
В результате — изнурительная перестрелка. Через час, ближе к 7 утра, немецкий “вундершифф” попытался сбежать с поля боя, но, движимый чувством долга, все же вернулся и продолжил мордобой.
Вместо скорой и легкой победы над “Эксетером” (объективно, самым слабым и примитивным тяжелым крейсером, вооруженным всего с шестью орудиями ГК) разыгралась драма, стоившая жизни самому “карманнику”. Поврежденный “Адмирал Граф Шпее” забился в устье Ла-Платы, так и не успев добить своего противника.
Стоит заметить, “Шпее” в техническом плане был лучшим среди “панцершиффе”. Каждый из трех кораблей, “Дойчланд-Лютцов”, “Адмирал Шеер” и “Адмирал Граф Шпее”, формально являясь представителями одного типа, имел значительные различия в конструкции. Так, масса вертикального бронирования у двух первых “карманников” различалась на 200 тонн. “Граф Шпее” имел еще более массивную защиту. Для изготовления переборок на нем применялась сталь лучшего качества, сорта К n/a (Krupp neue Art), или «Вотан».
И если тяжко пришлось даже ему, то как бы выглядели в том бою его менее совершенные собратья?
Была и такая неприятность: средний калибр “карманников” — восемь орудий калибра 149 мм в одноорудийных установках, несмотря на свои высокие баллистические характеристики, не имели централизованного поста управления огнем. Оттого их боевая ценность была сомнительной. А сами башни и 100 чел. их прислуги превратились в бесполезный балласт. Но кто же в том виноват, кроме самих фашистов?
Хуже того, стены башен СК обеспечивали защиту только от водяных брызг. В результате головной “Дойчланд” получил неиллюзорные повреждения при огневом контакте с советским бомбардировщиком. В 1937 году, находясь на рейде о. Ибица, крейсер попал под удар республиканского “СБ” под управлением Николая Острякова: в результате попадания двух 50-кг (по др. данным, 100-кг) авиабомб, пожаров и последовавшей детонации 6’’ снарядов на кранцах в башне СК погибло два десятка членов экипажа, свыше 80 получили ранения.
Так что восторги по поводу немецкого инженерного гения — ничем не подтвержденный миф. Если рассмотреть, к примеру, японский флот, то там проблему “искусственных ограничений” решали куда более элегантными способами. Во-первых, как и везде, лимит был несколько нарушен: стандартное водоизмещение всех “Такао” — ”Могами” превышало установленные значения на 15-20%. Японские и немецкие крейсеры имели одинаковые размеры. В результате у “японцев” — скорости по 35-36 узлов и вооружение из 10 орудий главного калибра. Плюс универсальная артиллерия. Плюс знаменитые торпеды. Даже принимая во внимания 2,5-кратную разницу в массе 8’’ и 11’’ снарядов, десять стволов в пяти башнях при вдвое большей скорострельности обеспечивали схожую огневую производительность. И более скорую пристрелку.
Запрещенные излишки водоизмещения “сбрасывали” хитрым японским способом — в мирное время “Могами” несли “бутафорские” башни с шестидюймовками. Вот это уровень! Это настоящий гений и смекалка.
А многие говорят: немцы. Инженерная мысль. В раю — механики, в аду — полицейские.
“Карманные линкоры” — в корне неудачный проект: от самой их концепции до отдельных технических моментов при воплощении идеи. Проект, сожравший немереное количество средств без какого-либо внятного результата.
Решение
Пусть каждый примет его самостоятельно. Вопреки расхожему мнению, истина отнюдь не лежит посередине, именно поэтому всегда так сложно её найти. Сам автор полагает верным второй вариант. И не только потому, что убежденный германофоб. Главным доказательством высоких боевых возможностей “панцершиффе” служит отказ от продолжения их строительства. Гениальная идея развития не получила.
Следующие “карманники” с усиленным бронированием и увеличенным в/и до 20 тыс. тонн, известные под обозначением “D” и “E”, была разобраны на стапеле в 1934 году, спустя пять месяцев после закладки. Задел был использован для постройки “Шарнхорста” и “Гнейзенау”.
Резюмируем сказанное: немцы выбросили из головы всю свою "гениальность" и принялись за постройку ЛКР с привычным набором характеристик для кораблей данного класса (за исключением недостаточной огневой мощи).
На роль тяжелого крейсера был выбран другой проект — “Адмирал Хиппер”, тоже с паротурбинной ГЭУ и всеми “классическими” атрибутами ТКР того периода.
Свежие комментарии